Роман мне понравился своей многослойностью и глубиной. Завод воспринимается, как псевдооазис Советского Светлого Будущего, где все построено на лжи. Отчеты подделываются, чтобы получить квартиру нужно переспать с директором, показное уважение к пролетариату на деле сменяется презрением и насмешкой руководства (сцена Оврагина и Сулико в приемной директора). И на фоне этого "королевства кривых зеркал", читай реальности показано взросление инфантильной Вали Дикаревой - типичного книжного червячка, воспитанного "честным, дурковатым, прямым" отцом в полярном мире "добро" - "зло".
"Тепличное растение" - Валя сталкивается с реальной жизнью, где люди выживают как могут. Кто-то законными методами, как Долганов, кто-то не очень, как директор завода и его прислужники. До поры, до времени обе эти "правды" мирно сосуществуют.
До завода Валя не могла знать ни себя, ни реалий. Потому что, во-первых не боролась за существование (жила на обеспечении родственников и государства), во-вторых была подконтрольна родителям и книгам. Она не могла чувствовать - чувства ей заменяли умствования и впечатления от книг. В кружке студентов, затюканная за неуместную прямоту, Валя не проявлялась - комплексовала молча и зачитывалась в одиночку Фолкнером. Холодный расчетливый Акс - тоже не способствовал развитию любви и сердечности. Единственная для нее отдушина - спасение несчастных подруг. "Пытаясь утешить других людей, я таким образом забываю о себе самой и не остается у меня больше сил ни на что", - вспоминает свою институтскую жизнь Валя. По сути, получается, что личной жизни у нее в институте не было.
Что происходит со струей воды, если ее долго сдерживать? Будет взрыв. То же самое произошло с героиней. Только вдали от родных, в незнакомом городе, в борьбе за каждую копейку, девушка наконец-то познает себя и законы жизни. Неудивительно, что "полный наивняк" Валя пускается во все тяжкие, высвобождая копившуюся в ней годами чувственную энергию.
Повсюду "рассыпаны" актуальные для молодости вопросы. А ответы на них даются не всегда прямые. В виде писем Валиной подруги Ланы, в виде рефлексий героини и описания дальнейших событий, следующих за ее поступком, в виде советов бабушки и более мудрых коллег. Текст так захватывает, что иногда просто не успеваешь "уйти на глубину" и осмыслить поворот сюжета. А может так и надо... Потому что его хочется перечитывать и докапываться до сути.
Импонирует то, что автор деликатно относится к несмышленой героине. Да, иронично называет ее "газетной девочкой" и "наивняком полным". Но насмешки или презрения здесь нет. Есть только сострадание к "романтичной глупышке". От этого трагедия взросления и звучит так пронзительно, и вызывает у меня, как читателя, сопереживание.
Роман читается на одном дыхании, как захватывающий фильм. Он несколько хаотичен, как и жизнь героини, живущей на "всю катушку" (извините за тавтологию). Хочется сопереживать не только Вале, но и другим "наивным мотылькам", расплачивающимся за свои иллюзии: трагичной Татарке, безбашенной львовянке Нонне, изнасилованной Асе, болезненно честной Зине. Здесь - целая энциклопедия женских судеб. Среди мужских-женских персонажей наибольшую симпатию почему-то вызвала добродушная Валя, беззлобный "очкарик" Уля со здоровым отношением к жизни и великодушный чеканщик Чура.
Лана вызывает отторжение, не смотря на мудрые мысли в ее письмах. Если Валя - это крайность чувственности и наивности, то Лана мечется между гордыней, эгоизмом и стремлением полюбить весь мир. Все ее красивые фразы рассыпаются в прах, когда видишь, как Лана относится к своим близким: дерется с матерью при маленьком сыне. Злится на случайного свидетеля драки - Улю. Родственников, от которых она зависит материально, называет "глупыми и ограниченными", "остроумными и догадливыми, как все подонки мира". Мне Лана показалась такой Снежной Королевой среди букашек, не достойных ее любви.
Роман воспринимается как "соломка", которую знал бы - подстелил, как рассказ "лучшей подруги", умудренной опытом. Здесь озвучено много интересных мыслей. Он актуален для молодежи, потому что взросление - это всегда освобождение от собственных иллюзий. Поменяйте декорации (советский завод на крупную корпорацию) - и получится наше время. Только лозунги будут другие.
Когда читала, было чувство, что пишет молодой человек, только что все это переживший - настолько все эмоционально. Лишь на 84 странице (переосмысление Вали) тон повествования поменялся, и проступил серьезный, рассказчик - скептик. Такой зрелый взгляд на героиню был даже интересен. Но читать весь роман в таком тоне наверно было бы скучно.
Через страницу интонация снова становится эмоционально - ироничной. Очень хочется продолжения. Интересно, какая личность получилось из Вали. Да, автор намекает, что вроде как она решила остепениться и выйти замуж. Но новую Валю мы здесь не видим. Она только-только рождается из своих рефлексий.
Технические плюсы романа:
1. Герои поданы многопланово: не только через внешность, но и через обстановку, манеры, речь, диалоги. У каждого своя речь - интонация, словечки, ритм, синтаксис. Диалоги - живые!
Разберем на примере Сулико Ашотовны:
Обстановка: "Обычно стрекотала пулеметная печатная машинка" - еще и со сравнениями! Здорово!
Манеры: "Пулеметная речь", "умудрялась менять интонацию, как итальянка", "Сулико Ашотовна повернулась, будто позировала придворному художнику" - опять сравнения!, "Сулико из вкрадчивой и едкой стала вкрадчивой и нежной"
Внешность: "Женщина-вамп, лицо без возраста, без морщин, пластика, ледяной душ после тренажеров, ажурный трикотаж на худых смуглых плечах, чешская деревянная бижутерия". Одно предложение из емких коротких фраз, и перед нами весь образ жизни женщины, ее характер, суть.
Речь: "Алло, Роза. Где ты ходишь, бросай свои кастрюли, слушай сюда. Готовность номер два..." - диалог, точнее монолог и вообще образ напомнил Тину Канделаки. Для сравнения приведем речь Долганова ("Чеховского человека"): "Я удивлен! Лишь небо розовеет, но сеньорита, вы уже пьяны". И львовянки Нонны - "капризной цыпы": "ну шо, родные мои, живем?" Разные персонажи - разные интонации, и все по-своему интересны.
2. Юмор и ирония, поданные уместно и в нужных дозах: "Для таких людей алкоголь - будто капельница - все растворяется без осадка" (Про Оврагина), "Осторожно, Саня, нас нельзя кантовать" (девушки переживают похмелье), "Так они сели в автобус - вялая интеллигентская прослойка, понукаемая сильным гегемоном" - ирония. "А Валя была уже готова бить копытами, чтобы бежать дальше" - смешно и образно! Валя: "Мне бы на телетайп. Команиди слегка присвистнул: можно и на телетайпе, не пробовал, наверно неудобно" - вообще анекдот!
3. Обилие очень метких сравнений и образов! "Кожа в желудке скрючивалась чулком и лезла наружу" (про похмелье), "Ковбой Оврагин", "Низкий голос Ираиды стал трубным, а вишневый в ягоду крепдешин заколыхался на обширной груди". Очень метко и кинематографично схвачена атмосфера городка: "недра лязгающего завода", "степной горячий ветер облеплял людей смокшей одеждой", Описание бригады рабочих в приемной директора: "Валя никогда не видела народных восстаний, тем более в курортных городках", "Палило немилосердно, думать было просто нельзя. Листва вертикальных колонн - пирамидальных тополей - прямо поседела, и, отблескивая, шуршала, как целлофан". Про "горошистую бабку" и "клетчатую девушку" не знаю куда написать, но тоже очень здорово!
4. Стиль Щекиной - сочетание экспрессии, сравнения и иронии в одном предложении: "Сиганула в мотоцикл, и тот с разъяренным ревом урвал невесту вдаль", "Габаритно-крепдешиновая Чирко всколыхнулась идти".
6. Удачный, на мой взгляд, прием - дневник Вали. Он делает картину еще более интимной и реалистичной.
Теперь из разряда "хочу, чтобы в тексте были дыни":
1. Хочется расширенного описания Вали. Из текста мы узнаем, что она "клетчатая", "курносая", "со сливово-фиолетовыми" глазами, "пышногрудая". Вроде как не красавица: "Валя краснела, смущалась... В ней же не было ничего такого, чтобы стать подругой такой красотки (Анжелы Проценко). Тогда кто же Валя? "Курносое существо с темными хвостиками в трикотажной футболке с рисунком газеты"? - мало. "вполне ничего себе пышечка?" - мало. А фигура? А строение лица? А стиль одежды? Она женственная? Она миловидная? Осознает себя красивой? Если нет, почему тогда она нравится парням и начальству? Может у нее комплексы по поводу фигуры? Нет прямого ответа.
По всей видимости, Валя еще не научилась пользоваться своей женственностью. В ней чувствуется несуразность. А внешность и осознание своей красоты/не красоты очень влияют на отношения с окружающими. Может родители критиковали, или подруги в садике обсмеяли? - все это интересно и сближает с читателем. На мой взгляд, если сделать на этом акцент, можно добавить роману глубины и жизненной правды.
Сравним описание Вали с описанием других героев:
Директор "Такой старый поджарый подросток в голубой джинсовой паре, волосы ежиком, глаза хитрые. А загорелое лицо вокруг глаз стянуто в ленинские лучики". Меткие определения - "поджарый подросток" - характерны для прозы Г.Щекиной. И даже выражение глаз выписано! У Оврагина тоже "есть лицо и тело": "...оказался ненормально высокий, метра два с гаком, но ничего так. Орлиное загорелое лицо, высокий лоб, намек на залысину, волосы пепельные, курчавые, растрепаны, как после купания. Улыбка белозубая, джинсы фирменные..."
2. нестыковки:
- На 5-й странице внезапно возникает Лана: "Возможно американская литература захлестнула бы ее (Валю) и без помощи Ланы..." И затем Лана пропадает, также внезапно, как появляется. Это сбивает с толку. Возможно, здесь вообще не нужно упоминать о ней? А если нужно, тогда хотелось бы больше подробностей.
- Также внезапно упоминается Анчаров. Мне, как читателю не хватило одной фамилии. Возникли вопросы. Это писатель? Какого века? Какого толка? Двух слов хватило бы.
- В описании Валиной обстановки упоминается компьютер "у нее папка в компьютере под названием "жизни". У меня как-то не ассоциируется компьютер с 80-ми хоть убейте. Неужели в те годы техника была такой доступной, даже для молоденькой экономисточки? Разве они не были редкостью и роскошью? Впрочем это не опровержение, скорее сомнение.
- "И вдруг. Человек же в один прекрасный день получает сразу и молодость, и свободу". (с.6) Разговорный язык, который использует автор на протяжении романа очень органичен и добавляет колорита. Из контекста понятно, что такое "кильдим", "синенькие", "дать рахунки", "муздыкать", "жалочка". Но здесь я бы "же" убрала.
- "Вот в таком хаосе всегда и проживала девушка Валентина". (с.4) - я бы убрала "всегда" и заменила на "вечном хаосе".
- "То есть учат ребенка добру, и он готов впивать это добро". (с.4) - впивать - впитывать?
- "И тут к ней подлетел лихой скакун, а всадник его вздыбил". (с.9) - непонятно, что это про велосипед. А хотелось бы сразу узнать, что это "парень на велике" и не париться. Т.е. может сначала обозначить конкретно - "парень на велике", а потом отполировать его сравнениями?
- "В нем есть что-то беззащитно инородное, не рагульское" - с.26 - не рагульское? - не поняла
- с.27 "Команиди посмотрел на эту мелкую с усталой скукой. Нет, кадровые вопросы здесь явно на нуле". - Не поняла. Что на нуле? Понимание Валей своего положения или понимание кадрового отдела, какие сотрудники нужны бабнику Команиди?
- с.30 "Порато пашем. Но трое суток подряд можно только на чифире отстоять" - "Порато" - не поняла слово. Там же "Мы не быдло в полоне" - Полона? - это что?
- с.38 "Сейчас молдавская нитка туже всех" - не понятно, что речь идет о Татарке. Ведь из текста не сразу ясно, что она в Молдавии.
- не поняла, почему Валя оказалась в розыске. Про розыск только в прологе упоминается и на с.167. Интуитивно подумала, что это связано с распределением после института. Но интрига, заявленная в прологе, до конца не прояснилась.
- с.138 "Вот не было ни у кого фотика, чтобы это снять!" - со словом "фотик" возникли стойкие ассоциации с 90-ми и позже, когда в продаже появились "мыльницы". И фотоаппарат действительно стал повсеместным явлением, чтобы вот так запросто таскать его с собой. Хотя может это только у меня - поколения 90-х такие ассоциации...
- с.261 - "Гегелевская концепция трагической вины подводила черту под всеми ее идеалами" - не поняла, и каюсь, Гегеля не читала.