Вместо пролога
Поздней осенью ездить по железной дороге скучно. Быстро темнеет за окном вагона, и кажется, что мчишься в бесконечном тоннеле. Когда с тобою рядом нет рядом интересных попутчиков, только одно спасение от скуки: читать газеты или романы с лихо закрученными сюжетами. Что собственно, я и делал последние сутки. Дома, наверное, ни за что бы не смог заставить себя взять в руки книгу легкого жанра, а здесь, в полутемном вагоне, буквально увлекся историями о зловещих преступлениях, сыщиках и страстных любовных приключениях, которые непременно присутствовали в каждой повести.
Я уже "проглотил" несколько детективов, предусмотрительно купленных на железнодорожном вокзале, и, покачиваясь на ниж-ней полке, заканчивал в спокойном одиночестве чтение очередной книжки.
Как вдруг на одном из коротких полустанков, перед самым отправлением поезда, в вагон зашел пассажир, мужчина лет со-рока. Увидев рядом со мной свободное место, молча сел на полку. У него было доброе, слегка смуглое лицо. Редкие, коротко остриженные, волосы открывали высокий лоб. Особенно притягивали глаза, в которых отражалась болезненная усталость и, никак не вяжущаяся с его обликом, глубоко засевшая злость.
Скинув верхнюю одежду, он принялся рыться в стареньком и тощем рюкзаке, выкладывая на столик ломтики хлеба, небольшой кусок колбасы и баночку консервов. Затем достал большую алюминиевую кружку, а вслед за ней полулитровую бутылку водки.
Я понял, что тихая жизнь кончилась, и чтение придется отложить.
– Теперь – другой табак! – мой новый попутчик протянул руку и представился: – Андрей.
– Николай, – ответил я, пожимая его крепкую ладонь
– Присоединяйся, Коля, – он подал мне кружку на четверть наполненную водкой.
– Это много... – словно капризный ребенок, надулся я, не решаясь взять из его рук кружку. – Если только самую малость за компанию.
Отделался одним большим глотком. Словно раскаленным железом кто-то провел по горлу. Губы горели. Жадно глотая воздух, стал обмахивать рот рукой. После долгого воздержания, почувствовал сразу легкое головокружение. Жизнь приобретала иной окрас. Мы разговорились.
– А ты откуда едешь если не секрет? – спросил он.
– Из командировки. Журналист я. Две недели дома не был... Соскучился.
– Две недели – это много... – с непонятной для меня улыбкой произнес он и спросил, сделав акцент на первом слове: – Расследовал что-то или по какому другому вопросу?
– Жалоба от рабочих пришла... Зарплату полгода не могут по-лучить. Ездил, разбирался...
Поезд разрезал темноту, стучал на стыках рельс так, что по-суда двигалась с одного края стола на другой.
– Я думал, что это уже в прошлом, – сказал Андрей.
– Что в прошлом?
– Задержки с зарплатой, – в голосе его чувствовалась легкая ирония.
– Нет, не в прошлом, – заверил я, вспоминая недавнюю командировку. – Эта петрушка с задержками зарплаты так и продолжается… Зато, банкиры и директора, невзирая на кризис, себя не обижают. Бонусы, как они называют премии, миллионами себе выплачивают. А работягам задерживают зарплату и ничего их не страшит...
– Да... не думал, что до сих пор такое продолжается...
– Ты, что, за границей живешь? – не смог я сдержать раздражение. – Или – в монастыре? Сейчас, между прочим, частенько в монастырь бегут, или в церковнослужители... Мода такая, что ли, пошла... У меня один знакомый, вместе работали, тоже сбежал куда-то от людских глаз. Долго его не было, только перед пенсией заявился. А однажды в поезде даже встретил бывшего инженера подводных лодок... ехал куда-то с какой-то миссией... стал миссионером.
– Да нет, – грустно улыбнулся он. – Скажешь, тоже, за границей… Да и монастырь не по мне... Однако десять годков дома не был...
– Десять лет?! – помотал я головой и только теперь понял, почему он улыбнулся, когда я посетовал, что две недели мотался в командировке. – Это прилично!
– Да уж... От звонка до звонка…
– От звонка до звонка? Понятно, понятно... И за что, если не секрет, сейчас такие сроки дают?
– Да было дело... Если хочешь, могу рассказать?
– Дорога длинная, почему бы не послушать, – ответил я.
И мой новый попутчик поведал мне историю. Она тронула меня. И я пообещал ему по приезде домой попытаться изложить ее на бумаге. Андрей был не против этого.
И еще мы договорились, что, как только закончу повесть, или рассказ (тогда я не знал, что у меня именно получится и получится ли вообще что-то), обязательно сообщу ему об этом и мы встретимся.
Повесть писалась мучительно, но, все-таки, смог закончить ее. Я встретился с Андреем... Впрочем, об этом я расскажу в эпилоге. А сейчас история, которая с ним приключилась...