Проснулась Мора от скрипа открываемой двери. В проёме сарая стоял Михель с миской, до краёв наполненной похлёбкой.
- Поесть тебе принёс, - он поставил миску на земляной пол. Видно было, что хотел сказать что-то ещё, но передумал в последний момент. Его широкая спина закрыла восходящее солнце в дверном проёме, заскрипела дверь и Мора снова осталась одна.
- Спасибо, - поблагодарила в пустоту.
Похлёбка была ещё теплой и пахла очень аппетитно. Только съев пару ложек, Мора поняла, насколько она была голодна. Когда в миске ничего не осталось, вдруг закружилась голова. И внезапный приступ удушья заставил девушку положить ладонь на грудь. Креста не было. Вспомнился ночной разговор с Анхелем и слова Каты, о том, что нельзя без креста. "Сейчас всё исправлю", - подумала она вслух и навзничь легла на сено. Развела руки в стороны, вытянулась вся в ровную струночку. И глядя на слепившее её "полосатое солнце", сквозь слёзы зашептала из последних сил: "Господи, помоги ему... Дай сил завершить начатое... Спаси их всех, Господи... Тех, кого гнет отчаяние, кого гложет зависть и искушает гордыня... Помоги им, Боже... Пусть помощь твоя станет для них надёжным посохом, что не даст оступиться в болоте... Спаси тех, кто уже по колено в трясине, по пояс, по грудь... Не дай ряске сомкнуться над их головами... Спаси... всех... Господи..."