/ Особенности национальной демократии /
С меня довольно, надоело, хватит!
Остановите землю, я сойду.
Александр Морозов
Саша был большим демократом. Великую августовскую капиталистическую революцию встретил с радостью, распахнув ей навстречу свою душу.
Наконец-то свершилось. Наконец-то заживём, как они. Кто они, конкретно, Саша не знал, но «как они» – очень хотелось.
Чтобы жить, как они нужна рыночная экономика, надо найти хозяина на каждый завод, чтобы он и озаботился производством. А какому дураку хочется браться за полуразвалившиеся заводы, на которых и делать-то нечего, так как все связи с поставками рухнули. Но нашлись «патриоты», – герои. Скупили это «барахло», да и всё остальное за компанию. Наконец-то нефть, газ, железные дороги попали в «надёжные» руки. Один, даже полуостров целиком приобрёл, где-то на Северо-Востоке страны нашей. Купил для страны целый клуб футбольный, правда, английский.
Как нам его не хватало.
И правильно сделал, а то покупают некоторые клубы по три- четыре игрока. Даже такой клуб, как ЦСКА ( Центральный спортивный клуб Африки) всего-то с пол команды негров набрал. А тут всю команду оптом закупил. Знай наших!
Вернее, не совсем наших, но пусть будет так. Вот теперь-то уж точно заживём. Осталось только команду купленную переименовать, ну, например, «Крылья Лондонских Советов».
Совсем недавно Саша по секрету узнал, что этот «патриот» жизнь на полуострове шикарную устроил. Жизнь, которая и не снилась там населению. Но секрет-то не в этом заключается. Ларчик-то просто открывался. Оказывается, чудак своих денег ни одной копейки не вложил, просто не ворует из тех, что выделяются государством. Свои девать некуда.
Вот это «патриот»! «Матёрый человечище», – вспомнились Саше слова, кем-то, о ком-то сказанные. Дело в том, что у нас, практически, все воруют, до кормушки дорвавшись. Потому что – Демократия.
Расправил плечи Саша, гордый ходит. По мере сил помогает развитию малого бизнеса. Свой-то приобрести запоздал немного. Радуясь новой жизни, идёт по Невскому проспекту, рекламки собирает. Какие-то ряженые: в медведей, зайчиков, крокодилов, какой-то зелёный уродец, говорят, Шреком кличут, прямо в руки их суют. Насобирал однажды целый карман. Дома засел за их изучение, вдруг, чем-то и воспользоваться можно. Одна бумажка предлагает пройти бесплатно тест на способности. Очень актуально, особенно для тех, кто на пенсии. Другая приглашает в сауну, правда, где-то на краю города в заводском районе, но с девочками. И тоже актуально, наконец-то свершилось. Вот ещё одна реклама предлагает быструю прописку, и даже гражданство, какое гражданство – не указано. Вроде бы у Саши и то и другое уже есть, а больше-то зачем? Ещё одна предлагает помощь от армии отмазаться. И это запоздало, ей родной уже тридцать лет отдано. Следующая предлагает сделать чертежи, написать реферат, дать ответы на билеты. Ну, а кому совсем лень этим заниматься, предлагают сразу диплом купить. Вот жизнь настала. Только поздновато немного. Диплом у Саши тоже есть и уже давно.
А вот ещё одна рекламка, предлагают за пять тысяч рублей прыгнуть с парашютом. Задумался Саша, а что может рискнуть, деньги-то не лишние будут. Староват, правда, для таких экспериментов. Но в молодости всё обошлось – жив остался. Поехал прыгать. Приехал, с него пять тысяч требуют. Разобрался, наконец, что к чему, и кто кому должен. Дожили!
Собственно, погнался он за пятью тысячами не от хорошей жизни. Пока он митинговал в защиту демократии, какой-то демократ бандитского вида скупил его завод.
Пришёл Сашёк на работу, а работы-то и нет. Ворота закрыты, какие-то бандюги его охраняют изнутри. Собаки злые бегают, никого не пущают. Старый директор у ворот топчется, просится в кабинет пройти. А в его кабинете, другой сидит, рулит. Новому директору – демократу работать-то не хотца, вот он и пишет объявления о продаже цехов и помещений. Желающие уже в очереди стоят. Один хочет сауну с борделем сделать в котельной. Другой – универсам открыть в сталепрокатном цеху, третий модельный дом и ресторанчик. Ну что ж помещений много, район пролетарский. Всё очень удачно получается. Всё для народа, всё во имя его, родного! Фабрики рабочим! Сбылось, наконец-то.
Вот Сашу и потянуло с парашютом прыгнуть от жизни такой, а там, оказывается, ещё и платить надо.
Демократия! Поплёлся Сашок работу искать. И нашёл. Сейчас специалисты очень нужны. Большинство трудящихся в охранники подались. И это правильно: только тогда демократия, чего-нибудь стоит, когда она умеет защищаться, – пришли на память слова, какого-то «гения».
И нашёл работу Сашёк: какой-то автопортал в Интернете. Что такое Интернет он не знал, о портале слышал. Это что-то железное и большое. Оказалось всё не так, но на работу взяли. Дураки-то везде нужны. Знаний для работы не надо, так как платить всё равно никто не собирался. Как не платить? Да очень просто, через месяц работы, вопрос возникает по поводу зарплаты.
– Когда зарплата у нас?
– Какая зарплата? Так плохо работаете, что ничего и не заработали.
Работает Саша второй месяц – и опять те же слова. Понял, какой он бездарь, работает так плохо, что деньгами и не пахнет. А кушать-то хочется. На третий месяц ушёл Саша с работы голодным.
«Вот и хорошо, – подумал хозяин, – пора уже новых наивных набирать, а то разговорились тут».
Деньги, заработанные Сашей, разумеется, обещали отдать.
– А когда?
– А сразу, как только будут, я вас обязательно найду, – заверил ушлый хозяин этого загадочного портала.
Ну и ладушки.
Вот уже два года хозяин портала деньги копит, чтобы рассчитаться с ним.
И только двое, Саша и хозяин, знают, что этого никогда не случится.
Демократия!
Проснувшись утречком однажды, Сашёк услышал в милицейской сводке, что отстрелили директора его родного завода.
– Ну, наконец-то!
Помчался на завод, на работу определяться, да не тут-то было. Там такой бандюга сидит, что и в страшном сне не приснится, – страшнее прежнего. Там такие охранники за забором бродят, что к забору и подходить страшно.
Всё просто разъяснилось: сидит там, в директорском кабинете другой бандюга, который первого отстрелил.
– Уж теперь-то точно разберутся милиция и прокуратура. Суда не избежать убийце. А там уж точно лет 10-15 схлопочет, если не высшую меру, условно, разумеется. Да не тут-то было. Оказывается у второго бандюги лицензия на отстрел была. Демократия!
Поплёлся Саня дальше, работу искать. Идёт мимо своей родины малой, это на Невском проспекте, недалеко от Аничкова моста. Смотрит в витринах гастронома, Соловьёвского, что на углу Невского и Владимирского находился, какие-то тряпки висят.
– Ничего себе…
На магазине, бывшем гастрономе, «BOSS» написано. Фамилия босса не указана.
– Ааа, боится, отстрелят же.
Дошёл до своего любимого гастронома рыбного, а он закрыт.
– Почему, что случилось? На ремонте?
Оказалось, нет, не на ремонте. Просто к директору пришли, какие-то мальчики и показали ему пистолетики и документы о том, что гастроном ими куплен.
– Как куплен?
– Да ты, что не видишь, тут же всё написано.
– Да я же не продавал его.
– А кто тебя спрашивает. Вишь документ, с ударением на “у”, произнёс один из пришедших.
А потом, как-то ловко подхватили директора, и он полетел. Очнулся только на улице. Пришёл в себя, осмыслил происшедшее и в суд подался.
– Там-то разберутся!
Больше года разбирались. И разобрались. «Кофе Хауз» там открыли. Почему «Хауз» не понятно, видимо, в русском языке не нашли аналога.
Демократия!
Приспичило однажды по малой нужде Саше. Случился этот казус с ним на Невском проспекте.
Бежит из последних сил, желание сдерживая, на ходу читает: “Сладкоешка”, Кафе “Жили были”, “Ваш островок”, Бутик. В основном всё кафе подворачивались. А, ведь точно помнит, были же здесь туалеты.
Помчался он к своему родному дому номер три, что на улице Рубинштейна стоит. Там как раз туалет в подвале когда-то открыли. Подлетает: “Pab Telegraf ”. Почему-то не по-русски написали, подумалось. Наверное, какой-то импортный сортир открыли. Ворвался он в подвальчик, а там ресторан пивной. Выкинули Сашу оттуда. Полетел дальше, благо район-то его родной, родина его малая, он все эти местечки и закоулки знает.
Потерял терпение, забежал на свой родной задний двор, прислонился к библиотеке имени Маяковского, которая тыльной стороной там размещается, и почувствовал облегчение.
Полегчало!
Идёт дальше, видит на каменном основании ограды, бомж сидит. Бомж, как бомж: грязный, нечёсаный и не бритый – диво большое. Их теперь везде можно встретить. Носят они всё своё с собой. И у этого сетка рядом лежит. А в сетке яблоки, ананас, бананы. В руке бомж держал и элегантно чистил манго.
– Ну и ну. Наверное, наконец-то Америку догнали, подумалось Саше.
И так ему захотелось посидеть с этим бомжом. Всего этого он себе позволить не может.
Демократия!
Прошёл Саша мимо бомжа. Видит навстречу знакомый идёт, тоже военный в прошлом. Идёт почему-то в форме.
– Привет, Петро!
– Привет Саня!
– Ты чего это в форме разгуливаешь?
– А я служу ещё.
– Как это служишь? Мы уже все отслужили давно.
– Да, нет, не все. Я, правда, раз в неделю показываюсь в части, отмечаюсь, что живой ещё.
А так-то я в охране работаю. При увольнении мне квартиру так и не дали, дорого стоит, так вот теперь десять лет исправно платят оклад и за звание. Так, видимо, дешевле обходится.
Подсчитал Саша, сколько же Петру выдать успели. Как раз на квартиру бы хватило. Но так дешевле. Им виднее.
Демократия!
А вскоре и выборы подоспели. Надо демократию поддержать. Пошёл Саша на участок избирательный. Взял бюллетень. Там человек пятьдесят перечислено. Партий-то сколько? Голова кругом пошла. То ли дело раньше было: одна партия и та родная, и голову ломать не надо. Ходи, не ходи на выборы – всё будет в порядке. Всегда у власти будет, «любимая». Тут же, каких только нет. Партия «Зелёных», партия «Голубых», партия «Любителей пива» – и это хорошо. Правда, пиво сейчас из чего делают, не поймёшь, но любители есть. Вот ещё партии: партия «Яблоко». Почему, не понятно? Лучше бы назвали: «Груша», мужикам было бы, что околачивать. Один деятель думский, извращенец, назвал её, переставив начальные буквы трёх фамилий, создателей партии, и получилась - партия «Бля» и тоже правильно. Появилась партия «Жизни», какой-то постоянно небритый создал её, забыв назвать, какой жизни: хорошей или не очень. Партия Пенсионеров появилась. Этот небритый решил объединить три партии, пообещав сохранить в названии все три имени. Решил объединить партии «Жизни», «Пенсионеров» и «Родину», такая тоже образовалась. Назвать-то как? «Жизнь» объединила «Пенсионеров» и «Родину». Вот и получилась партия «Жипен Ро», да, да именно так, «Р» большое, так как Родина всё же. Букву «и» можно и на «о» заменить и тоже неплохо получится. Для чего объединились, не понятно. Возможно, чтобы удобнее было посыпать песком в гололёд дороги Родины. Говорят, создатели, название сократили, сделали комбинацию из трёх букв: «ЖПР» или «РПЖ». Что-то на Российских пожарников стало похоже. Позже, вроде бы назвали они свою партию «Справедливая Россия». Наверное, чтобы подчеркнуть, что ещё и другая, «Несправедливая» существует. Да что с них взять-то? Раньше кухарки руководили и вожди, а теперь уголовники, жулики, невменяемые и прочие правят нами. Всем порулить хочется.
За кого голосовать не понимает Саша. Вчитался в фамилии, а они все знакомые. Лет уже пятнадцать сидят в демократию играют. Пенсии повышают, и это верно, ничего не скажешь. В основном, себе любимым повышают. Льготы отменили и тоже правильно, правда, про себя забыли. Но опомнились, синие фонари на машинах отменили, видимо, на красные переходить будут. Подумал Саша, подумал, скомкал бюллетень и в карман начал засовывать. На память взять решил. Заметили, подошли, очень по-доброму, демократично разъяснили, куда её засунуть надо. Так Саша и поступил. Только хотел в урну бросить, опять не так. Оказывается, не в ту урну. – Так в той урне щелка маленькая, неудобно засовывать. Опять разъяснили. Засунул куда рекомендовали, предварительно перечеркнув всех. И, что вы думаете? Всех выбрали в десятый раз. Демократия!
Как-то незаметно, лето подкралось. Поехал Саша за город, прогуляться по своему любимому маршруту, нервы успокоить. Маршрут его любимый проходит по заливу Финскому: от Комарова до Зеленогорска. Хорошо идётся вдоль кромки воды. Слева залив бьёт волной о берег, справа сосны, черёмуха да рябины радуют глаз. Хорошо думается под шум волны и леса. Если устал идти, всегда можно присесть на брёвнышко или на корягу выброшенную волной. На подходе к Зеленогорску была его любимая терраса, остатки прежней роскоши. Когда-то принадлежала она дому отдыха. Приятно было посидеть на ней, среди зелени, на залив посмотреть, перекусить, да и выпить немножко не грех.
С наступлением долгожданной демократии скамейки почти все переломали, терраса пришла в полный упадок, плитки под ногами либо отсутствуют, либо качаются. Идёшь, как по палубе, в шторм. Есть там, средь кустов, одна достопримечательность, как ни странно до сих пор не сломанная и не украденная. Стоит скульптурная группа: «Похищение сабинянок». Рядом со скульптурой осталась незамеченной и целой одна скамеечка. Вот на ней-то Саша обычно и делает перекус, один или с друзьями, любуясь скульптурой – девица красивая, да и совсем ни в чём.
Вот к этой терраске и приближался Саша. Подошёл, а она перегорожена арматурой ржавой. Да и сварщики ещё трудятся, заваривают все спуски с веранды к пляжу. Выругался Сашёк на сварщиков и через арматуру полез. Такой уж характер у него: «что задумает, выпьет обязательно». Ещё раз сварщиков выругал. А они, ну, как и все сейчас: ручки развели: – А мы-то тут при чём? Хозяин приказал. – Какой ещё хозяин! – заорал Саша. – Я здесь, в России хозяин! А потом вспомнил, в какое время «прекрасное» он живёт. И успокоился. Демократия!
Сел Саша на скамеечку. Скульптуру ещё с зимы от ящика не освободили. Может, новый хозяин её теперь за деньги показывать будет? Выпил пивка и загрустил. Остограмиться захотелось. Вскочил Сашёк и направился к магазину, к тому, где, якобы, Энгельс молодой висит на стене. В конце террасы наткнулся на преграду – кроватную сетку приваренную. Пнул её ногой, не поддалась. Пришлось перелезать и через эту баррикаду. Тут уж точно понял, что немедленно надо грамм сто принять, для успокоения. А остограммиться и негде. В ресторан зайти, – пенсии не хватит. Сто грамм – сто рублей. Это по рублю за грамм. Дожили. Зашёл Саша в магазин и купил чекушку. А хотел-то только остограммиться. Однако стало легче, пошёл дальше к вокзалу. Под «наркозом» и демократия в другом свете видится.
А недавно, так совсем расстроился. Пожалел, что живёт в отдельной квартире. И не потому, что квартплата каждые полгода повышается. Просто по радио услышал, что сборная бомжей России по футболу на чемпионат мира в Кейптаун едет. Ну, как тут не пожалеть и не позавидовать? Сказали, что это очень полезное мероприятие, так как отбивает охоту к алкоголю и наркотикам. Правда, Саша не грешит ни тем, ни другим, Но от жизни такой и запить можно. Демократия!
Запить Саша, не запил, а вот материться захотелось. Почему бы и не высказать мысль, на всем, ныне, привычном языке. Матерятся теперь у нас все и везде, цензуру-то отменили. Матерятся с экрана телевизора, с экранов в кино, со сцены, в театрах. Видимо, это тоже признак демократизма. Одна дочка известного политика на одном телеканале публичный дом открыла, сводничеством занимается. Правильно говорят, что на детях природа отдыхает. Заматерилась в основном интеллигенция. Заменитель, в виде «Блин», теперь для детворы остался. Интеллигенция выражается более высоким матерным штилем. Даже на днях рождения, что-то непонятное в адрес юбиляра распевают: « Хеппи бёздей» Вот только Саня понять не может, какая буква там первая во втором слове: «П», или «Б», но всё равно матерно звучит. Демократично, как у них, видимо. У кого у них Сашка так и не разобрался, но душу греет это, «как у них». Демократия!
А слуги нашего народа, наконец-то догадались, и всё упростили. Опять думать не надо. Почти, как и раньше, но очень демократично. Одумались перед очередными выборами, облегчили жизнь народа. Сначала отменили графу против всех. Сашу это обидело: как же, – ограничили выбор. Но ему объяснили, что список, вон какой большой – выбирай. А выбирать-то и некого. Все одинаковые, к кормушке ползут. Попереживал Саша, да и успокоился. Можно совсем теперь не ходить на выборы. Пусть они попрыгают. Они и тут нашлись. На ещё большее упрощение пошли: – Не хочешь – не ходи, нам народ и не нужен, всё равно мы сами по себе живём. У них и народа нет – все стали электоратом и звучит, как у них, по-иностранному. Сидят, несчастные, и размышляют, как бы это по деликатнее отменить процент явки на выборы. Помозговали и сделали! Теперь может прийти кандидат со своей семьёй проголосовать и – в «дамках». А если всё так удачно пойдёт дальше, можно и по наследству кормушку передавать. Бедные, бедные наши слуги народа! Как их не пожалеть? Совсем недавно наши, «родные» питерские законодатели, целый день мучались, решая вопрос, как лучше обеспечить пенсионную старость Губернатора. Правда, Губернатор наш на пенсию не собирается, да и вообще никуда не собирается, даже в Президенты, вроде бы не хочет. Ей и в Губернаторах хорошо. Но решили законодатели: позволить ей бесплатный проезд на всех видах транспорта вплоть до самолёта, дачку государственную на память отдать, шестьдесят губернаторских окладов оставить, прислугу, сиделок, нянек там всяких и прочее. Ну и молодцы, хоть одним пенсионером озаботились. Их, правда, немного больше в Питере, но остальные –электорат, а это элита. У нас теперь два класса стало, собственно, как и раньше, при коммунизме. Тогда рабочие и крестьяне – теперь же: элита и народ, то есть быдло.
Вспомнили, правда, о блокадниках, что-то многовато их ещё осталось, как-то поубавить надо. И устроили скачки. Пообещали блокадникам вторую пенсию дать. Правда, враньём это всё оказалось. Не вторую, а просто добавку, но ощутимую: до тысячи трёхсот рублей. Но не всем, а только инвалидам, в зависимости от группы. А самым молодым блокадникам уже по 65 лет исполнилось. Пойди, выбери среди них инвалидов. А зачем искать? Они сами поскакали в поликлиники, по врачам. Очередь там, на два года выстроилась. Однако очень деликатно к каждому подходят: – Придите через два года, пожалуйста, к 11 часам утра… Хорошо нашлись люди добрые, кооператив открыли. Идёт по Невскому проспекту амбал под два метра ростом, килограмм на 150. На груди объявление висит: «Оказание услуг жителям блокадного города. Недорого!» Суёт амбал всем рекламки для памяти. В рекламке адрес и телефон указаны и пояснения: «Фирма оказывает услуги по обеспечению инвалидностью любой группы, пожизненно. Результат гарантируем». – А, что? Демократия!
Пока в ЗАКсе жизнь одного пенсионера решали, один чуть всё дело не испортил: показалось ему, что народ перестал воспринимать ЖКХ, кто как расшифровывает этот Жидко-Кристалический Х… Решил избранник переименовать это бесхозное, никем не руководимое «чудо». Придумал более симпатичную аббревиатуру: ЖКК, чтобы народ полюбил это ещё больше. То, что это большая КаКа получится, тут и расшифровывать не надо. Кто бы сомневался? Вот только не понятно, как к большой «Ж» надо относиться и расшифровывать? Если это на мягкое место намёк, то всё и совпадает. Бедные, бедные наши избранники. «Дорогие» наши, «ненаглядные»: – Возьмите карандаш и напишите слово: «Совесть». И вспомните, когда вы думали о ней?
Совсем недавно всё руководство одного министерства арестовали. Того, что «два в одном флаконе», – Минздрав и Соцобеспечения, имеется ввиду. У министра спрашивают: – Как же так получилось, все воруют у вас? А министр отвечает, что он не виноват совсем, что он и не знал этого, даже в министерстве ни разу не бывал. У него даже алиби есть: – У себя в аптеке сидел, лекарствами торговал. Совсем не причастен и даже не знаком с этими жуликами. Да, разумеется, не виноват, коли и не бывал там. Демократия!
А тут недавно на бедного торговца табуретками напали, который министром Обороны числился. Говорят, разграбил всю армию, всё продал, всё развалил. Видимо, спецзаказ выполнял «друзей» наших. Хорошо хоть одумались – не посадили, свидетелем стал. Это девки всё своровали. На любовницу его ошейник надели, чтобы не сбежала. А чего ей бежать: пожурят, пожурят и снимут ошейник. Она же тоже не виновата. Да и вообще виноватых нет потому как: – Демократия!
И пришли на ум Саше, очень кстати, стихи знакомого поэта из его любимого села, раскинувшегося близ Волги, на земле предков:
«…Пока в стране такой бардак,
Счастливым будет лишь нашедший
Свой путь пробраться на верхи,
К большой чиновничей кормушке…»
Демократия!
Думал, думал Санёк и надумал в Москву съездить, посмотреть, откуда демократия наша прорастает. Стоит у метро, смотрит: спозаранку уже работают, какую-то рекламу ставят. В землю, чтобы реклама повыше была, сваи вбивают. Саше делать нечего было, всё равно троллейбус долго ждать, вот он и засмотрелся на их работу красивую. Сваю трах, трах, а она возьми, и вся в землю провались. Рабочие не поймут в чём дело, другую подтаскивают. Другая с первого удара под землёй исчезает. Штук десять вколотили, не свои же, и всё, как псу под хвост. На десятой из под земли, какие-то стоны раздались. Наконец-то до преисподней добрались. Куда же ещё, если стоны из под земли идут. Вскоре МЧС приехало. Всё просто оказалось: до метро достучались, две последние сваи пронзили поезд проходящий.
Здравствуйте! Разборка началась: кто работает, кто руководит? Никто русского языка не знает. Твердят одно заученное: «моя по-русски не понимай», и плечиками пожимают. Так, кто же руководит?! А никто не знает. А никто не руководит. – Демократия!
Да, демократия с нашими национальными особенностями. Её ли мы ждали?
И опять пришли Саше на ум стихи поэта земли предков А.Ермрлина:
«Мне так за Родину обидно
Была великая страна
Слепцу и то, наверно, видно
Какие нынче времена».
Что ещё можно добавить? Разве что строки поэтессы Галины Оболенской:
Я в России родилась, Выпала мне доля. А на Родине моей Вольная неволя.
Мне б уехать, да беда
Не дают покоя
Васильковые глаза
Золотого поля.