- Ну и что, что не лягушка?! Если не лягушка, то что – уже можно и не жениться?!
Возмущённая, раскрасневшаяся до того, что веснушки на шляпке стали нагло выпирать, словно присыпка на сдобной булочке, она оттянула пальчиками бретельки топика, бесстыдно показывая пышные округлости. Повела плечами – округлости согласно помаячили перед глазами пытаемого.
- Но ты же не превращаешься?! – с плачем поломал лук об колено несчастный Иван. Как подкошенный рухнул на мерзко хрюкнувшую кочку.
- А зачем? – пошла она в атаку, - Я, что ж, тебе так не нравлюсь? Посмотри, какая грудь! А бёдра! А… то место, куда стрелу засадил, поганец озабоченный!
- А потому что нечего по болотам скакать, когда не просят! – взвыл Иван. - Может, здесь кто в стрельбе упражняется!
- Нечего стрелы слать, куда глаза глядят! – упёрла руки в бока мухоморообразная фурия. – У вас, мужиков, глаза всегда в одно место глядят! В филейное! А оно, между прочем, чужое! И ему больно, когда в него наконечниками тыкают! Так что – обязан жениться!
- Это ветер такой! Я не на тебя глядел! Я бы тебя вообще не заметил – мелкая ты, издалека не разглядишь! Просто ветер поднялся, вот и… А целился я в ворону!!!
- Стрелял? – Стрелял! Попал? – Попал! Обязан жениться! – грозно свела брови девица.
- Нда… судьба… - глубокомысленно сплюнула с ветки старая ворона.
- Да ты пойми, окаянная ты душа, - взмолился Иван, - ты ж малюсенькая! Вон, под лопух зайдёшь, тебя и незаметно станет! А мне баба нужна такая, чтоб обнять было чего, да и вообще…
- Нууу… - девица прищурилась, - Если были пальцы стрелу пускать, то должны быть и на «вообще»…
Иван обомлел.
- Да ты!?.. Ты!... Ты в своём уме-то!? Пальцами!?.
- А как иначе? – рассудительно повела обнажённым плечом желающая замуж. – Месяц после свадьбы и каждый вторник, четверг и субботу должен исполнять супружеский долг. Уж как получится – а обязан!
Иван покраснел. Побелел. Пошёл пятнами. Задохнулся и, приподнявшись, снова рухнул на чавкающую кочку.
- Нда… Если женщина просит… - крякнула ворона с дерева.
- Тебя не спрашивают! – взвился Иван, запустил в ворону палкой, не попал и снова сел на кочку. Кафтан предательски намок и стал чавкать с ней в унисон.
- Ты давай решайся быстрее, – строго напомнила девица, - а то я женщина интересная, загадка природы и поэтому нарасхват. Тебе, дурню, одолжение делаю за меткость и упорство. Вон сколько по болоту пропахал, прежде чем отыскал!
Иван сглотнул:
- А, вот, баба по дому должна… И со скотиной…
- Ну, - хмуря бровки на ноготочки, протянула она. – Ты мужик солидный. С достатком… Как-нибудь на домработницу наскребёшь. Жена, всё ж таки, не для того, чтобы с утра до ночи кастрюлями греметь.
- А, вот, детки?
- А, вот, посмотрим на твоё поведение! – вскинулся суровый взгляд из-под мухомора. Девица непримиримо скрестила руки на округлостях. – Жизнь теперь стала свободная, рожать не обязана! Так что – как будешь исполнять супружеский долг, так и на детей наработаешь!
Иван схватился за голову и стал раскачиваться на кочке туда-сюда.
- Нда… - прочистила нос ворона, - эмансипация, мать её…
- Ну? – грозно вопросила мухомористая невеста.
Иван сжался на кочке и робко вздохнул:
- А… приданное?
- Приданное ему подавай! – разочарованно протянула девица, и, набрав побольше воздуха, заголосила: - Рвач! Жмот! Хапуга! Опозорил честную девицу и теперь ещё и денег требует! Смотри, честной народ! Любуйся! Вот оно – новое поколение иванушек!
- Да не ори ты! – шикнул Иван, оглядываясь. – И без приданного возьму!
- О! Вот и ладушки! – тут же перешла на обычный голос мухоморица. – Значит, так… Пригоняешь золотую карету и везёшь меня к родителям знакомиться…
- Карету? – ахнул Иван. – По болоту?
- Ну да! – повела плечом девица. – Карету. Золотую.
- Но не проедет же!
- Ничего не знаю! – повела носом потенциальная невеста. - Обязан! Ни на чём другом не поеду! И не упрашивай! Не привезёшь – останешься опозоренным на всю жизнь! Так и знай!
Иван со стоном рухнул на кочку. Кочка жалко хрюкнула и раздавилась. Жадное болото схватило несчастного Ивана за сидящее место и стало затягивать между мелких кустиков.
- Эй! Эй-ей! Куда? – засуетилась девица. – Мы так не договаривались!
- Ой-йой-йой! – завопил Иван – Помогите!
- Нда… - покачала головой ворона. – Недетская сказка получается…
Болото смачно заглатывало Ивана, безуспешно пытающегося ухватится за разбегающиеся кустики и смешливо разлетающиеся одуванчики.
- Жениться! Обязан жениться! – кричала девица, с противоположной кочки старательно подсовывая соломинку Ивану под руку. Тот успешно промахивался.
- Помогите! Тону! – орал Иван, дрыгая всеми конечностями поверх жижи.
- Нда… - глубокомысленно сплюнула ворона, - Судьба…
Внезапно болото прекратило засасывать Ивана. Замерло, пожухло. Тут же начали всплывать кочки и возвращаться на место кустики. «Парашютики» быстро собрались на лысины одуванчиков и гордо распушились, взявшись за руки. Ивана снизу стало мягко подталкивать в не менее мягкое место и выносить наружу. От неожиданности он замолк и съёжился.
Девица нахмурилась, отбросила соломинку и вытащила откуда-то раритетный меч дамасской стали.
- Врёшь - не пройдёшь! Где наша не пропадала! Отступать некуда – позади болото! Своя пуля не свистит! Двум смертям не бывать, а замуж надо! - бормотала девица, нервно сжимая рукоять и оглядываясь.
- Нда, – взъерошилась на ветке ворона. – Лягушка, однако.
Зелёная бородавочница выпрыгнула из-за дерева и в полёте красиво врезала «мухаморице» задней лапой. Отлетев сантиметров на пятьдесят, та успешно кувыркнулась и с криком бросилась в атаку. Лягушка с третьей попытки выбила меч из её рук. Началась рукопашная.
- Ля-гуш-ка! Ля-гуш-ка! – каркала ворона, в такт раскачивая ветку.
Иван шмыгнул носом и ради справедливости и из-за вредности принялся подбадривать:
- Му-хо-мор! Му-хо-мор!
- Ах так! – грозно рыкнула матёрая жаба и из-под Ивана снова уплыла кочка.
- Я не мухомор! – снова пошла нервными пятнами шляпка на изящной фигурке.
- Ааа! – запаниковал Иван, медленно погружаясь в урчащую от удовольствия трясину.
- Не смей! – заревела мухоморица на лягушку. – Он мой суженый! Он меня подстрелил! А тебя здесь и рядом не лежало!
- Да я его уже три лета жду! – рыкнула жаба, - Все ласты сбила, тренируясь стрелы ловить! Мой он!
- Стрела в меня попала! Вот! Сюда! Значит, на мне женится!
- А мне всё равно, куда стрела попала! Хоть в тебя, хоть в кочку! Ты тут не на своей территории ошиваешься! Это моя сказка!
Ворона понаблюдала за дерущимися, потом за быстро погружающимся в воду Иваном и задумчиво покачала головой:
- Нда… Слово – не воробей…
- Девочки! Родные! Милые! – запричитал Иван, снова пытаясь поймать ускользающие растеньица. – Я вас обеих очень люблю! Сильно-сильно! Правда-правда! Я вас обеих замуж возьму! Только уймите это болото!!!
Жаба и мухомор остановились и переглянулись.
- А ты, Иван, - сощурилась мухоморица, - часом, не Али-Баба?
- Иван я! – закричал он отчаянно, - Просто Иван! Без бабы!!!
- Тогда чего соблазняешь не по-русски! – грозно взревела лягушка. – Раз Иван – то и баба должна быть одна! Больше не положено!
- А если положено? – робко спросил Иван.
- Я тебе сейчас покажу «положено»!!! – взвилась мухоморица. – Так приложу, что до скончания века лежать будет, не поднимаясь!
- Да не виноват я!! – забился в истерике Иван. – Они сами кладутся!!!
- Мужчины! – глубокомысленно хмыкнула ворона.
Жаба и мухоморица обменялись понимающими взглядами и пожали друг другу руки.
- Ааа, - невменяемо вопил Иван. – Тону!!!
- Значит, так, – повела плечами лягушка. – Мне мужские достоинства без надобности… Жених – тебе. Царство – мне.
- Девочки! Буль… Де!!! Буль…
Мухоморица покусала ноготочки и нахмурилась:
- А титул кому?
Лягушка подумала и сообщила:
- А титул поделим.
- Как?
- Де!.. буль... во!.. буль… чки!.. буль-буль…
- В понедельник он женится на мне и передаст наследство и титул. Во вторник со мной разведётся. В среду уже будет твой.
- Ага, – разулыбалась мухоморица.
- Де! Буль… буль… буль…
- Чего? – обернулись невесты на мрачно пузырящуюся жижу. Огляделись. Болото счастливо улыбалось каждой кочкой и всяким кустом. В сыром воздухе явно чувствовалась расползающаяся довольная сытость.
- Вот сволочь… - стиснула зубы девица в опасной шляпке. – И этот убёг!
- Нда… - хмыкнула ворона сверху, - не судьба…
Лягушка махнула лапой:
- От судьбы не убежишь!
Плюнула, топнула, прошептала что-то, и кочка снова поднялась над болотом, попутно вынося наверх угрюмо отплёвывающегося Ивана. Жених больше напоминал снеговик из грязи, но невест это не смутило.
- Так, царевич, везёшь меня к родителям! – подбоченилась лягушка, щелчком передней лапки стряхивая с кожи соринку.
- Буль-буль! Буль! – хмуро отозвался Иван.
- Что сказал? – вытянулись в его сторону невесты.
- Буль-буль! Буль! Буль! Буль! – повторил и дополнил свою мысль жених, делая соответствующий неприличный жест.
Невесты поменяли цвет: лягушка покраснела, а мухоморица позеленела. Болото сделало вид, что не расслышало.
Ворона флегматично почистила нос лапой и сообщила:
- Сразу видно – не Иван-царевич. Манеры не те.
- Как не царевич? – схватилась за сердце лягушка.
Болото булькнуло и замерло.
- Не царевич!? – сжала кулачки мухоморица.
- Ну, да, – усмехнулась ворона. – Как есть - Иван-дурак.
Невесты переглянулись. Болото от волнения притопило пару кустов. Иван старательно растянул губы в дебиловатой улыбке.
- Иван – крестьянский сын, - добила ворона.
- Буль! – подтвердил жених.
В опустившейся тишине задумчиво булькнуло болото.
- Ну… в меня он не попал… Желаю счастья в личной жизни! - лягушка хмуро пожала руку остолбеневшей сопернице и браво поскакала в даль.
Болото преданно вытянуло камыши в струнку, провожая обожаемую хозяйку.
Мухоморица нервно сжала кулачки и, отвернувшись от Ивана, забормотала:
- Так! Между нами ничего не было! Ты понял? Ничего! Никакой стрелы! Катись, куда глаза глядят, и больше на моём пути не попадайся!
- Да! – не скрывая радости, выдохнул несостоявшийся жених.
Болото презрительно булькнуло.
Иван выкарабкался на кочку и резвой припрыжкой припустил в лес. Мухоморица же досадливо расправила помятый топик и умело залегла на наблюдательном посту между одуванчиков.
Иван бежал, пока хватало сил. Остановился отдышаться только, когда болото скрылось из виду.
Ворона с трудом догнала беглеца и тихо уселась над ним на раскидистое дерево.
- Эй!
- Что?! – подпрыгнул от неожиданности Иван.
- Ты мне, вроде как, должен…
- Чего?!
- Я тебя спасла, царевич…
- Ну, спасла…
Ворона нервно потопталась на ветке.
- Ну… женись давай!
Иван побелел. Пошёл пятнами. Покраснел. Схватился за сердце.
А потом бешено взревел и, разбежавшись, врезался головой в дерево.
Треск! Искры!
Ворону стряхнуло с ветки.
- Нда… - протянула ворона, кружась над лежащим Иваном-царевичем-дураком, - Не судьба…
И полетела, куда глаза глядят.