День 2
Чем опытней врач, тем не разборчивей почерк.
(Неизвестный автор)
Ровно в десять часов утра тренер “Надира” Александр Александрович Лев оглушительно засвистел в свисток, призывая тем самым сонных игроков выйти на утреннюю тренировку. Она всегда давалась футболистам с трудом, и этот раз не стал исключением.
Игроки лениво поплелись на поле. Стояла необычайная для апреля жара, разминку делали через силу. А тренер еще и двусторонку заставил играть!..
- Похоже, сегодня упаримся! – весело сказал Непара Овечкину и подмигнул.
Спартак отрешенно улыбнулся и стянул майку.
- Да, жарковато!
Александр Александрович нахмурился.
- Разговорчики в строю! Непара, Овечкин, разбежались! Какого черта наш вратарь и нападающий делают на поле вместе?!?
- А что, уже начали? – недовольно проворчал Непара и нехотя двинулся на свое законное место “впереди команды всей”.
Андрей чисто физически не мог долго оставаться на одном месте и просто ненавидел, когда его одергивали. А было за что! Не смотря на то, что Непара - нападающий, он порывался выполнять функции всей команды. Мелькая на поле то тут, то там, Андрей отбивал законный хлеб не только у полузащитников и защитников, но даже у родного вратаря. Во время ответственных матчей его легко могли обнаружить в своих воротах, пытающимся отбить головой, в каком-то немыслимом прыжке, вражеский мяч, не смотря на рост метр шестьдесят шесть.
- Начали! – крикнул Александр Александрович.
Андрей смачно сплюнул и бросился в атаку. Ему нравилось играть против своих, тут не надо было церемониться и строго соблюдать дурацкие правила, навязанные футбольной ассоциацией.
- Подсекай, подсекай, Андрюха! Пас на меня! – крикнул Родя Шрил, прорвавшись по флангу.
“Черта лысого!” – подумал Андрей, но пас пробил. Родя попытался забить с разворота, когда его жестко подсек Ибица.
- Ибица, сволочь, нельзя же так! – крикнул Родя, лежа на траве и потирая ушибленную коленку. Шрил обладал уникальной для чеха способностью: когда он ругался, его акцент куда-то неожиданно пропадал и так же неожиданно в последствии появлялся.
- Я в мяч играл! – резко бросил защитник и отвернулся.
- Хорватская морда! – подскочил Александр Александрович. – Я тебе дам! Ты мне полузащиту перед матчем не калечь! А ты, - он нагнулся над лежащим Шрилом, - встал и побежал! Симулянт хренов!
Родя обиженно поднялся и начал демонстративно хромать.
- Будешь на скамейке завтра. Больного не выпущу, - небрежно бросил тренер.
От одних этих слов Шрил излечился удивительным образом на глазах у изумленной команды и бодро побежал на позицию.
Игра возобновилась. Мяч подал вратарь Слава Голофеев. На середине поля его перехватил Коржик и тут же побежал к воротам спокойного, как танк, Овечкина.
- Марк! Куда ты смотришь, придурок?!? Овцу прикрывай! – Андрей кинулся на выручку другу.
Кртел зло посмотрел в сторону Непары и сморкнулся на “газон”. Ему было жарко и, в отличие от неугомонного Андрея, не хотелось не то что бегать за мячиком, но и вообще двигаться.
- Марк! – недовольно крикнул Александр Александрович.
Кртел развернулся и побежал к воротам, щурясь на солнце и пытаясь отыскать взглядом злосчастный мяч.
- В воротах! – рявкнул за спиной Непара.
Мяч действительно уже лежал в углу сетки, а Коржик радостно прыгал по полю, крича что-то нечленораздельное, улыбался и хлопал в ладоши. Злой Овечкин прислонился к штанге. Он всегда злился, если пропускал мяч в самом начале игры.
Кртел почувствовал, что ненавидит всех. В такие моменты он начинал жалеть, что приехал в Россию.
Андрей демонстративно прошел к воротам, извлек мяч и побежал в центр поля. Обойдя разморенную жарой защиту, он красиво забил “в девятку”. Сам. Принципиально никому, не дав пас. На душе у Андрея стало намного легче и веселее. Счет сравнялся.
Побегали еще полчаса. Второй раз забил Коржик. Непара хотел отыграться, но тренер прекратил игру и заставил всех бегать кросс.
Энтузиазма от этого ни у кого не прибавилось, бежали нога за ногу. Первым финишировал Андрей. При этом он очень старался, не смотря на то, что фактически был единственным, кто этот кросс бежал.
Потные, уставшие игроки пошли принимать душ. Довольный Непара и тут опередил всех: быстро вымылся и пошел в раздевалку. От него не отставал Овечкин.
***
В тихой и светлой приемной клиники на Пряжке играла медитативная музыка и отвратительно пахло какими-то благовониями. За невысоким столом сидела секретарша Водяного Олена Луна и методично заполняла документы. Несколько человек сидели на диване, и в ожидании приема листали журналы, коих на столике рядом размещалась целая стопка.
В приемную выходили двери трех кабинетов. В одном из них проводил прием сам Водяной, два других занимали Сатановский и еще один психолог с не запоминающейся фамилией.
Тишину приемной разбил вдребезги цокот каблуков какой-то дамы, стремительно промчавшейся прямо к столу Луны. От дамы пахнуло дорогими духами, перебившими на время благовония. Олена подняла на нее свои голубые глаза, с трудом скрывая раздражение. Она абсолютно не выносила шума и суматохи.
- У себя? – небрежным тоном поинтересовалась дама.
- Дмитрий Сергеевич на совещании, - сухо ответила Олена. – Вы по записи?
- Мне не надолго, - бросила дама, всем своим видом давая понять, что правила писаны не для нее.
- У нас строго по записи! – отрезала Луна.
- Оленушка, принцесса! – послышался от входа радостный голос Водяного. – Интересы посетителей выше презренных правил! – он галантно расшаркался перед дорого пахнущей дамой. – Дмитрий Водяной!
Олена закусила губу. Дама явно понравилась Водяному. Он вообще испытывал пагубную склонность к слабому полу. Нежданная посетительница представилась Ольгой и попросила пять минут его драгоценного времени. Он ответил, что готов уделить ей хоть пять часов и увлек в свой кабинет. Олене захотелось выпрыгнуть из окна, но, вместо этого, она продолжила аккуратно и точно заполнять документы.
Тем временем в приемной показался Сатановский, только что закончивший сеанс гипноза. Он подошел к столу Олены, буравя ее горящим взглядом. “Я люблю тебя, я больше не люблю тебя…” – мелькнула у него в голове расхожая фраза из какой-то песни. Луна посмотрела на него невидящим взглядом и бледно улыбнулась.
- Как сеанс прошел?
- Отлично, - сердито ответил он.
Эразма убивало ее безразличие к нему. Сам он ни к чему не мог оставаться равнодушным, все находило в нем страстный отклик. Но эта девушка затронула его особенно сильно и глубоко. Когда Сатановский видел ее, у него в душе все кипело и клокотало, как при извержении вулкана.
- Я занесу в карточку, - Олена вновь занялась документами. – Это кто был? Никита Борисович?
- Да, - сказал Сатановский, пожирая Луну испытующим взглядом. Он надеялся найти в ней хоть чуточку чувства по отношению к себе, но напрасно. Ему стало невыносимо тошно и грустно, но внешне это никак не проявилось.
Дверь кабинета Водяного распахнулась и оттуда выпорхнула счастливая дама. Победоносно глянув на Луну, отчего та окончательно скисла, она покинула приемную, звонко стуча каблуками. За ней из кабинета показался и сам Водяной.
- Эразм! – радостно всплеснул руками доктор. – Как дела у нашего гениального гипнотизера?
- Лучше всех! – скривил душой Эразм. – А как дела с Роговым-Копытовым? Тебе сегодня понадобиться моя помощь?
- Нет, - ответил Водяной. – Я тут составил его анамнез, так там интересные вещи всплыли. Например, по отцовской линии многие мужчины в их семье имели судимость. Сегодня, пожалуй, проработаем с ним пару драйверов.
- Ладно, - Сатановский пожал плечами. – Тогда я домой поеду.
- Конечно, поезжай, - ответил Водяной, которому больше всего на свете хотелось еще поговорить с Эразмом, но он заметил мелькнувшего в дверях приемной Рогова-Копытова. – О, это ко мне! Здравствуйте, Леонтий Петрович!
***
Маша поднялась на третий этаж светиного дома и отстучала дверным звонком до боли знакомое: “Надир – Чемпион!” Света появилась на пороге почти сразу же. Ее песочного цвета волосы и кожа почти сливались со светло-бежевым домашним костюмом-кимоно. “Экий камуфляж развела!” – подумала Стрельцова.
- Привет, Светка! – возопила она и быстро оглянулась по сторонам. – Дома?
- Нет, - вздохнула Света. – Проходи, чай пить будем.
Маша знала, что нелюбимого свояка нет дома. Она специально выбрала для визита рабочее время. Однако с такой личностью как Сатановский перестраховаться не мешало.
По пути в кухню, где ее ожидал обещанный чай, на Машу было совершено коварнейшее нападение со стороны светиного кота Барсика. Наглое существо напало из-за угла и оставило Стрельцову в покое только после откупа в виде куска колбасы.
- Кот у вас дикий, - заметила Маша, попивая зеленый чай с жасмином. Света лишь пожала плечами в ответ. – Натаскал его твой муженек на людей-то бросаться. С боевой собакой у него не выгорело, так теперь у вас боевой кот.
Света надулась, но не отвечала. Ей не нравилась вражда между сестрой и мужем, но она предпочитала не вмешиваться в их дрязги.
- Хочешь еще чаю? – Девная встала и подошла к подоконнику. – Я только цветуёчки полью.
На окне у Светы жила целая орава ее “зеленых друзей", как называла их Маша. Растения всевозможных форм и размеров находились на полном довольствии. Их регулярно поливали и подкармливали всякой дрянью, милой для флоры. Девная просто души не чаяла в своих питомцах. На ее подоконник постепенно перекочевали все несчастные растения, которые по воле случая попадали в руки Стрельцовой. После суровых условий содержания и сухого пайка (Маша часто забывала поливать их в силу своей занятости) у Светы им жилось более чем отлично. С ними разговаривали, их обихаживали и даже протирали влажной тряпочкой. “Чтоб мне так жить!” – подумала Стрельцова, глядя на их лоснящиеся листья.
- Свет, а ты давненько в “Окно” не заглядывала, - заметила она, задумчиво мешая ложечкой чай без сахара. – Просветить тебя о делах кофейных?
- Давай, - оживилась Девная. Она была рада, что разговор перетек в другое русло.
- Поставщики кофе дали нам приличную скидку, - начала вещать Маша. – Мы попали под рекламную акцию. Куда-то запропала партия стаканчиков для кофе на вынос, но уже благополучно обнаружилась. Прибыль стабильно растет, круг клиентов расширяется.… Ах, да! – Стрельцова хлопнула себя по лбу. – Самое главное забыла. Через неделю в “Окне” какой-то сумасшедший художник-авангардист хочет провести свою выставку. Твое согласие требуется.
- Что за художник? – поморщилась Света.
- Да какая разница! – отмахнулась Маша. – Он предложил половину нашей месячной прибыли заплатить. Единовременно.
- Тогда нет вопросов, - улыбнулась Света. – Я согласна.
Практичность Девной не позволила ей пренебречь такой замечательной возможностью. И даже сумасшедший авангардист не смутил рациональную Свету. Маша на это и рассчитывала. Она быстро достала из сумки контракт.
- Здесь подпиши… - Девная легко черканула свою витиеватую подпись рядом с машиным пальцем. – Отличненько.
В дверь позвонили. Маша вздрогнула и быстро сунула контракт обратно в сумку.
- Наверное, Эразм раньше освободился, - спокойно сказала Девная и пошла открывать дверь.
“Принесла нелегкая! – подумала Маша. – Надо делать ноги!”
- Привет, Светик! – послышался из прихожей голос Сатановского. – Здравствуйте, Мария Владимировна, - размеренно произнес он, неожиданно возникнув в дверях кухни. Маша через силу улыбнулась.
- Привет, Эразм! Что-то рано сегодня.
- А у меня день не нормированный, - вежливо отрезал Сатановский.
- У меня тоже, - невинно заметила Маша и попросила еще чашечку чая. Подтекстом тут было: “Мне торопиться некуда, так что пока у меня чай из ушей не польется, буду сидеть здесь”. Стрельцова знала, как Эразма раздражают долгие посиделки гостей на его кухне. Ей нравилось дразнить свояка.
Сатановский выразительно посмотрел на Свету, откашлялся и ушел в свою комнату под предлогом срочных бумажных дел. Как только он ушел, Маша выпила чашечку зеленого чая почти залпом и быстро вскочила.
- Уже уходишь? – абсолютно невозмутимо спросила Света.
- Да, побегу. Давай, корми свое Чудовище. – В дверях она остановилась на секунду. – В “Окно” загляни как-нибудь, ладно?
- Хорошо, - кивнула Света.
- Ну, пока! – Стрельцова сбежала вниз, прыгая через ступеньку. По дороге она набрала настин номер с целью договориться о подарке на евин День Рождения. Сонная Влюбимцева бессвязно что-то пробурчала. Маша все поняла, пообещала перезвонить вечером, и повесила трубку.
“Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! –
Карету мне, карету!” – мысленно продекламировала она Грибоедова и, как всегда решительно, зашагала к машине.
Ранним утром Влюбимцеву разбудил телефонный звонок, и из трубки напомнили, что она снова не заплатила за кабельное телевидение.
- Уроды, - вслух сказала Настя. – Да помню я.… Дайте поспать! У меня законный выходной…
Влюбимцева поленилась встать и отключить телефон, и потому через некоторое время он вновь зазвонил.
- Я сплю…
- Я тебя разбудила?! – ответил бодрый машин голос. – Прости…. Ты спишь?
- Да…
На это Стрельцова принялась что-то быстро говорить, чего, конечно, не мог воспринять спящий человек, и отключилась.
Окончательно доконало Настю то, что ее больно укусили за плечо.
- Пошла вон! – дико заорала Влюбимцева, нехотя открывая глаза.
Перед ней с серьезной мордочкой сидела Зайца и шевелила усами. Вообще-то, настина Зайца – вовсе не зайца, а толстая, ленивая кошка Марианна. Она ее сократила до Машки и всех производных от этого имени. Но однажды Влюбимцевой все это порядком надоело, и она стала называть свою живность Заяц-Солнце-Кошмар-Чудовище. Настя погладила ее и, поцеловав в нос, сказала:
- Мань, спи, давай.
Зайца уткнулась Насте в бок и довольно захрюкала...
Влюбимцева решительно не хотела вставать. Она лежала и думала, как сильно любит Степу, майора Жуковского и еще одного человека. Этот “один человек”, обаятельно улыбаясь, смотрел на Настю голубыми глазами с огромного плаката, висящего на стене над самой кроватью.
- Андрюшечка, - улыбнулась Настя, - я тебя обожаю!
“Андрюшечка” – это гениальнейший футболист клуба “Надир” Андрей Непара. Не познакомиться им было бы сложно: Настя играет в одном театре с его братом-близнецом Алексеем, а Андрей, в свою очередь, играет в одной команде со Спартаком Овечкиным, ее одноклассником.
Алексей и Андрей различались кардинально. Это можно было заметить невооруженным глазом: Алексей сначала бил - потом улыбался, Андрей же, напротив – сначала улыбался, а уж потом бил.
“Суетной, бесшабашный, безбашенный человек, от которого кругом одно беспокойство. Однако все это так искренне, с таким обаянием, что невозможно не влюбиться в это сумбурное существо”, - как-то прочитала Влюбимцева гороскоп Близнецов и подумала, что Кваша будто писал с одного только Андрея Непары.
…На журнальном столике стояли огромные фотографии. Андрей и Настя, в обнимку на каком-то балконе, на фоне ликующего города – тогда он взял Кубок России. И другая: Настя – в его футболке и клубном шарфе, Андрей – в ее форме.
А еще у Влюбимцевой была мечта детства (не мечтала она лет пятнадцать назад быть актрисой, историком или ментом) – она хотела стать футболистом. Но при этом говорила, что женский футбол – это не футбол. Вот так и не сложилось – не судьба… Непара же в свое время чуть не бросил спорт и не ушел служить в МВД. Поэтому при каждой встрече они неизменно умилялись и восхищались друг другом.
На Настином месте какая-нибудь Ева Телочкина, не понимая, что погубит честного человека, изо всех сил старалась бы женить Андрея на себе. В этом смысле Непаре повезло – Влюбимцева не считала влюбленность и дружбу поводом для женитьбы. Настя вообще не собиралась выходить замуж в ближайшие лет двадцать.
Настя еще раз посмотрела на Андрюшечку, спихнула с себя толстую Зайцу и набрала до боли знакомый номер телефона…
***
Вадик протер лакированную поверхность барной стойки и, лучезарно улыбаясь, подмигнул пробегавшей в сторону подсобки Стрельцовой. Маша резко изменила маршрут, подбежала к нему и чмокнула своего любимого баристу в губы. Он поправил красный цветок у нее на шее.
- Теперь идеально.
Они вновь поцеловались, и Стрельцова побежала дальше по своим делам. Со стороны это было похоже на встречу двух влюбленных, но соответствовало истине лишь отчасти. Вадик был махровым гомосексуалистом с манерами английского лорда и лучшим кофейным барменом в городе, а так же одним из лучших в стране.
Маша отловила его для своего “Окна” на Международном кофейном фестивале, проходившем в Москве. Все баристы были так банальны: светлый верх, темный низ. А этот уникум блистал в потертых со стразами джинсах, красной шелковой рубашке и не менее потертой, чем джинсы, кепке. Маша тоже выделялась из рядов предпринимателей в строгих костюмах: джинсы, ковбойские сапоги и шляпа, белая рубашка с рукавами-воланами. Нет, сама судьба свела их вместе на том кофейном фестивале! Это была любовь с первого взгляда: он переехал ради нее из Москвы в Петербург, а она просто боготворила своего Вадика и, начитавшись “Мастера и Маргариты”, называла его Мастером, а он называл ее Дикий, дикий Вест или Кровавая Мэри. Они постоянно восхищались друг другом и не переставали целоваться.
- Мастер, я убегаю! – Маша пролетела мимо него, на этот раз, направляясь к выходу. – Люблю, целую, заведение на тебе!
- Беги Дикий, дикий Вест! – Вадик поймал ее воздушный поцелуй и послал ответный.
- Good bay, my love, good bay! – Стрельцова послала ему еще десяток поцелуев и скрылась в неизвестном направлении.
Через десять минут после ее стремительного исчезновения, в кофейне объявился Дмитрий Водяной. Он присел за барную стойку и заказал себе “Труп невесты”. Вадик обворожительно улыбнулся пришедшему, Водяной подмигнул ему в ответ и залпом осушил первый бокал коктейля.
- Шеф, дубль, плиз! – Дмитрий щелкнул пальцами. Его вид красноречиво говорил, вечер только начинается!
- Мастер, мне того же! - рядом с ним плюхнулся на высокий табурет Непара. – С кем имею честь? – спросил он, повернувшись к своему соседу.
- Дмитрий Водяной, психолог.
- Почти коллеги. Алексей Непара, актер.
Они пожали друг другу руки и начали курить одну на двоих пачку сигарет Marlboro. Алексей рассказывал о своей нелегкой актерской жизни. Водяной в основном слушал, лишь задавая временами вопросы. Непара блестяще прочитал ему “Черного человека” Есенина, а затем резко переключился на “Василия Теркина”.
- Алексей, - прищурившись, сказал Водяной, - у меня к вам деловое предложение. Можете соблазнить девушку?
- Могу ли я соблазнить девушку?! – возопил Непара на все “Окно”. Многие с интересом оглянулись, рядом сидящая девушка возмущенно хмыкнула. Алексей неожиданно развернулся и поцеловал ее. Неизвестно, что сразило девушку больше: сам поцелуй или “трупный” дух, исходящий от вдрызг пьяного Непары, но больше она не подавала никаких звуков.
-А можете влюбить в себя наповал одну очаровательную особу за вознаграждение, скажем, в размере… - Тут Водяной нагнулся к самому уху Непары и что-то зашептал.
Алексей вскочил и крепко пожал ему руку:
"Не страшно и совсем не больно
Смотреть в холодные глаза,
И говорить: “люблю навеки”,
И равнодушно забывать".*
* Георгий Адамович.
----------------------