Вели свою родословную братья Усольцевы, Виктор и Владимир, от первых колхозников, голытьбы, которую в сельский совет советская власть поставила. Братья невысокие, чернявые. С изрядной долей бабкиной татарской крови. Старший Виктор в школе хорошо учился, комсомолец, спортсмен, дружинник. Водил дружинников по селу и на танцах в клубе давал понять, кто на селе хозяин. Кучей били и взрослых, иногда милицию на помощь вызывали. Отец в сельсовете командовал, тётка — директор школы.
Младший Вовка — парнишка хулиганистый, задиристый, учился плохо, ходил с ножом в голенище сапога, рано стал выпивать.
Хорошо складывалась жизнь у Виктора: вступил в партию, собирался на юридический факультет поступать. Случилась драка: вдвоём с братом, выпивши, дрались с деревенским мужиком. Ударили по голове — умер односельчанин. Вовка всю вину на себя взял, получил двадцать лет колонии. Виктор отделался условным сроком. Карьера пошла прахом, запил, окончил курсы механизаторов, сел на трактор. Женился, дети пошли.
Работал яростно, до упора, в посевную и в уборочную. Летом косил сено для своего хозяйства. Выпивал временами, скрипел зубами, вспоминал брата, в драки не лез. Подворье в семье Виктора чистое: дом, баня, стайка для коровы, огород, свиней не держали. Трактор стоял во дворе, всегда на ходу, сросся с ним Виктор и в магазин на нём ездил. Выбрали бригадиром механизаторов, уважали в деревне, но и побаивались.
Лесные места стелились по округе. Извилистая таёжная речка, возвышенности, глубокие овраги, болотные топи. Пересечённая местность затрудняла проезд, не проходили машины. Городским охотникам пешком топать с рюкзаками по бездорожью скучно. До первого озера и доходили, набив мозоли. Бросали рюкзаки, разводили костёр, доставали водку, еду, удочки. Выпив водки, стреляли по бутылкам и заваливались спать. Так и сохранились нетронутые участки леса, грибов, ягод, живности.
По зимнему снегу уходили деревенские охотники на солончаки за косулями, лосями и лесной мелочью. Отстреливали и волков. Но и тут брали дичь по весу, сколько могли унести. На заимку ходил Виктор со старшим сыном. Жили неделями в лесу, оттаивал душой. Хорошо в лесу следы птиц и зверей разгадывать. На реке рыбу ловили, тетеревов добывали, лису выслеживали; если повезёт, и соболя брали.
Удачей считалось хитрого барсука выследить. Жир барсучий считался полезным, от всех простуд. В лесу и время течёт по-иному, останавливается, как будто замерзает, точно зимнее солнце на восходе. Обозначится, свернётся и ложится в холодную ночь. Изредка с соседних заимок наведывались гости, поговорят, чай попьют, покурят, и опять тишина. С такой охоты возвращался Виктор в родное село с душой весёлой и чуткой к своим четырём пацанам. И каждому лесной подарок дарил: чучело белки, тетерева, туесок берёзовый и косматую деревянную голову хозяина леса.
В заброшенном песчаном карьере на краю деревни образовалось озеро. Вода хорошо прогревалась, купалась деревенская детвора. Виктор наловил в лесном озере и запустил карасей. Года через два стали ловить прижившихся карасей удочками, потом и сетки ставить. На берегу озера по весне и осени оборудовал шалашик, пускал домашнюю утку-подманку и стрелял диких уток.
Весенняя запашка больше всего приходилась по сердцу Виктору. Проходил первую борозду, спускался на чёрную парную землю, брал в руки комель и растирал. По запаху, влажности, плотности земли подправлял лемеха плуга и отваливал жирные сонные пласты весенней земли. Разворачивался у края поля и навстречу грачиному и скворцовому пересвисту поднимал чёрную, отогревающуюся на весеннем солнце землю.
Осенью весело по солнечным дням ссыпал зерно в кузова машин или заготавливал сочные запашистые растения на силос. К вечеру возвращался домой весь в желтоватой соломке или зелёных разводах. С устатку выпивал парное молоко вечерней дойки, и садились всей семьёй ужинать. Завтракали порознь, обедали как получится, а в ужин собирались семьёй и обсуждали всё, что за день произошло, и на завтра какие дела планировать.
А дети растут, за трудодни неплохо платить стали, уют и довольство в доме, холодильник, телевизор. Думалось Виктору: «Выращу сыновей, на трактора посажу, звено целое будет, ух и развернёмся, можно и залежь поднять на дальних покосах». Без школы, закрытой в хрущёвский период при укрупнении колхозов, старилось село, уезжала молодёжь в города. Уменьшалось сельское стадо.
Объявленная приватизация окончательно развалила колхозное хозяйство. Поделённая на паи земля почти не обрабатывалась, выживали деревенские за счёт своего подворья. Виктору оставили трактор, пахал свой участок, соседям и за плату. Запил с тоски, на житьё хватало, но будущего не было ни у него, ни у детей.
В перестроечный период как саранча налетели цыгане и осели в брошенных домах. Привезли палёную водку, наркотики, закрутили село в криминальном бизнесе.
Приватизированные земли не обрабатывались, по ним гоняли скот и косили сено. Один магазин работал через день. Ходил автобус к железнодорожной станции. Жизнь уходила из села и проходила мимо. Так уломать сильное процветающее село на благодатных почвах непросто. Несколько поколений руководителей приложили усилия. Живучи сибирские деревни, без малого сто лет понадобилось на разорение Ломачёвки.
Маленького Витьку, последыша, крепко любил Виктор поздней отцовской любовью. Куда папка, туда и малец. Залезал в трактор к папане, и уезжали в поле до вечера. Мать им и обед на двоих укладывала. Не ожидал сорокапятилетний Виктор той доброты и тихой радости, что посеял в нём маленький тёзка.
Стали цыгане мальчишку приручать: то конфеты дадут, то за мелкие поручения деньги заплатят. Соседи Виктору про сына рассказали. Узнал, заскрипел зубами, завёл бульдозер и на скорости к цыганскому дому.
С разгона врезался ковшом в угол бруса. Зашатался и накренился дом. Как тараканы посыпались цыгане, с третьего удара сбился дом с фундамента и завалился. Через час барон цыганский с охранниками на двух джипах приехали. Но тут и вся деревня за Виктора встала: бабы, мужики с ружьями, вилами и цепями. Погрозился барон, поругались охранники, своих цыган забрали и уехали.
Зарастали сорняками поля, наезжали перекупщики, покупали за бесценок земли, строили коттеджи. Развалился уклад дедов и отцов, другие люди пришли на их земли и установили свои порядки. Продал Виктор свой земляной пай, дом, трактор и в город уехал. Не выдержала душа колхозника и распалась на части: живую — деревенскую и стылую — городскую.