Смотреть в упор на женщину, сидящую наискосок от меня в международном зале аэропорта города Москва, было просто неприлично, и я надела темные очки. Сама по себе тетка была ничем не примечательна: на вид постарше меня, невнятное лицо, неопределенная фигура, одета, в основном, в недорогой ширпотреб. Только кофточка, красовавшаяся на ее поплывшей фигуре, выпадала из общего стиля. Необычного фасона, с отделкой ручной работы, остромодная... лет 30 назад. У меня в начале 80х была почти такая же, только, пожалуй, немного ярче, ее сшили мы с моей тетей, большой мастерицей и выдумщицей. Летящий, струящийся крой мы подглядели у какой-то кинодивы в дефицитном журнале "Америка", идеи отделки нахально слямзили с нарядов польской певицы Марыли Родович, эпатажной в то время до неприличия. Яркая, необычная вещица не только приковывала к себе зависливые взгляды первых модниц нашего института, но и вдохновляла на гневные тирады дам пенсионного возраста. А еще она была поводом для страданий одной моей не очень близкой подруги. Потому, когда я после рождения второго ребенка стала стремительно поправляться, и кофточка перестала меня украшать, я , без особых сожалений, отдала ее той, для кого она являлась предметом вожделения. На работу после декрета я не вернулась, несколько лет спустя наша семья уехала из страны. С подругой, (как же ее звали?) больше не встречалась. И надо же, спустя столько лет я вижу почти точную копию нашего с тетей творения!
Видно, смотрела я все-таки слишком пристально, тетка заерзала, засуетилась, стала одергивать на себе блузочку, юбку, потом решилась посмотреть на меня и ахнула:"Ты?! Сколько же мы не виделись, 25, 30 лет? Надо же, ты так мало изменилась!"
Я лихорадочно пыталась вспомнить, как ее зовут, Дуся, Муся?
- Неужели не помнишь, я же Вера, мы работали вместе в институте, меня еще дразнили : "Наша Веруся просто дуся!"
Точно, Веруся! Покладистая, абсолютно нетребовательная девочка, всем удобная, никем не любимая. Верочка, которая всерьез считала, что будь у нее такая шикарная кофта, как у меня, ее жизнь сразу перемениться и из серой и скучной станет яркой и радостной.
- Конечно , узнала, просто неожиданно все вышло...
- Ты не меня, ты , наверное, кофточку свою узнала! Я сама себя не узнаю, когда в зеркало смотрю. Годы, годы, что поделаешь. Как все-таки хорошо, что что я тебя встретила! Моя дочка - гражданка Израиля, пару лет назад вышла замуж за вашего. Вот в гости меня позвала, еду вся на нервах. Я за всю жизнь дальше Ялты никуда не ездила, ни английского, ни еврейского языка не знаю.
- Иврита... - машинально поправила я. Двадцать первый век на дворе, а половина моих знакомых на постсоветском пространстве считают, что израильтяне едят форшмак, живут коллективно в кибуцах и говорят на еврейском. Меньше,чем про Израиль, знают только про Гондурас. - У нас говорят на иврите, но русский тоже знают многие. Только я не домой, я в гости к подруге в Германию лечу.
- Все-равно, здорово , что встретились, я так часто тебя вспоминаю. Ты для меня просто эталоном была , такая успешная, все само в руки плыло, из ничего шедевр выходил . Я вот даже ваши котлетки забыть не могу. Как ни делаю,сколько лука, хлеба, приправ ни кладу, никогда такие вкусные не выходят. Дала бы рецепт,а? Не смейся, такой еды, как у тебя в доме, я никогда ни у кого не ела!
- Это не я, это бабушка готовила, у нее свои секреты были.
- Еще ты шила здорово. Твоя кофточка до сих пор самая красивая вещь в моем гардеробе, только на выход одеваю. Как я когда-то тебе завидовала! Сама красавица, муж - вылитый артист Еременко, большой начальник, детки у вас славные. А я до 20ти в девках засиделась. Все думала, ведь не дура, не убогая, всю женскую работу делать умею, на книжке копеечка имеется, а замуж никто не зовет. Другие и похуже, а давно с колечком ходят, семьи у них, дети, а на меня никто не смотрит. Тут фильм вышел, "Самая обаятельная и привлекательная", я и придумала, что б была у меня твоя кофта, как у тебя... Смотрела на нее, как кот на сметану. Дождалась.
- И что, помогло?
- Спрашиваешь! Меня как-то сразу вдруг заметили, но я долго ждать-выбирать не стала. Чего долго думать, брать надо, вдруг больше не предложат.Помнишь сантехника Мишу, здоровый такой, вечно с вантусом ходил, типа, занят очень?
Я не помнила. Я вообще мало кого помнила из той жизни, очень старалась забыть и себя, сволочь последнюю, и тех, кого обидела походя, или с умыслом.
- Миша меня замуж позвал, я и пошла. Не Еременко, конечно, не начальник, так, пэтэушник без образования, попивает, само собой. Ничего, живем как-то. Зато краны у нас не капают! - сказала Верочка с вызовом, видно защищать мужа от нападок ей приходилось не раз. - У нас все, как у людей, домик в подмосковье, мужу от бабки достался, огород приличный, и себе хватает, и есть что на базар отнести, телевизор-плазма во всю стену.
Было неясно, говорит она это мне, или самой себе.
- Одна беда, дочка за нехристя замуж вышла... - Верочка осеклась, и виновато отвела глаза, - ну, в смысле, живет теперь далеко.
Сволочь последняя, которую я душила в себе долгие годы, встрепенулась, ожила и выпустила свою змеиную головку наружу.
- И как же это твоя русская дочь-христианка умудрилась за нехристя замуж выскочить, причем, на территории государства Израиль, да еще и гражданство сразу получить?
Вера заерзала на мягком аэропортовском стуле, как-будто это было шаткое пластиковое сиденье Казанского вокзала.
- Я никому не говорила, но,вообще-то, моя мама, которую все соседи звали Риммой Борисовной, по метрике была Ривкой Бенционовной, иудейкой по матери и отцу. Ее девичья фамилия Ткач, такая встречается и у евреев, и у украинцев. До начала 30х национальность в паспорте не писали, а когда ввели пятую графу, моя бабушка записалась русской. Для рабанута, вашей комиссии по религиозным вопросам, бабушкиной метрики и трех живых свидетелей, стоивших нашему зятю хороших денег, было достаточно, чтоб признать меня и мою дочь еврейками, имеющих право на репатриацию. Только я все равно считаю себя русской, - в ее голосе слезы мешались с вызовом, - и никогда из России не уеду, тут моя родина!
Я смотрела на эту рано состарившуюся, невзрачно одетую, измученую бытом женщину и с трудом сдерживала в себе сволочь последнюю, порывавшуюся спросить с ехидцей: а тебя зовут куда-то? Может, сильно уговаривают, сулят блага невиданные?
Я собрала все силы и загнала сволочь на дно своей души. Живучая она, эта стерва, сколько лет борюсь с ней, иногда кажется, что все, нет ее, я вся белая и пушистая, мудрая и всепонимающая, ан нет, жива, жива эта тварь, основательно испортившая мне и моим близким не один десяток лет. Я сосчитала в уме до 16ти и с приятной улыбкой произнесла:
- Надеюсь, каникулы у тебя пройдут приятно. Погода в Израиле уже не жаркая, купаться еще можно, и вообще, есть, что посмотреть. А мне, извини, надо идти, я тут с друзьями.
- Ой, как жалко, не поговорили совсем. Я не спрсила,как ты?
- Нормально, дети выросли, устроены, муж, как и раньше, большой начальник, только теперь он похож на Жана Габена. Ну, всего доброго, может еще увидимся.
И не дав Верочке шанса продолжить разговор, я пошла в сторону эскалатора, бегущего на второй этаж. Никакие друзья меня не ждали, просто общаться с Верой мне было скучно, а наверху я видела дорогую кофейню, в которую моя старая знакомая вряд ли сунется.
И ничуть я не приврала, сказав, что у меня все нормально. Просто дорога к этой нормальной жизни была не такой простой и беспечальной, как казалось Вере. Стоило ли говорить, что то, что казалось ей упавшим с неба, было результатом долгого и нелегкого труда. Не напоминать же, что в институт я поступила только с третьего раза, потому, что мечтала не просто получить "корочки", а хотела учиться в лучшем техническом вузе страны. Что в отличии от Веры, в 20ть лет считатавшей себя старой девой и помчавшейся замуж за первого, кто позвал, пять лет ждала, когда человек,которого я люблю, поймет, что мы - пара. Ведь не приходило же ей в голову, что красивую кофточку не только надо уметь сшить, но сначала побегать по магазинам, найти хорошую ткань, приклад. Вряд ли она бы поверила, что на книжке с рецептами моей бабушки, на первой страничке, было написано:
" 1. Если вы хотите порадовать своих близких хорошим обедом, купите хорошие продукты.
2. Отбивные надо делать не из дешевого, а из хорошего мяса
3. Котлеты делать надо не из обрезков отбивных, жил и хрящей, а из хорошего мяса.
4. Бульон надо варить не из того, что не перемололось в котлеты, а из хорошего мяса.
5. Хорошее мясо не может стоить дешево, а дешевое быть хорошим.
6. Если у вас нет денег на хорошее мясо, купите овощи и сделайте рагу
7. Хорошие овощи не бывают дешевыми..."
И так далее еще три странички. Но вряд ли этот рецепт подойдет Верочке.