Новенький

               
               
    
                НОВЕНЬКИЙ
                рассказ
    Урок истории в седьмом «г» подходил к концу, когда дверь слегка приоткрылась, и в щель проскользнул претендующий на звание записного юмориста класса  Витька Симаков. Брови историка начали сдвигаться к переносице, но Витька опередил события и невинно произнёс:
 — Евгений Евгеньевич, Новенького ведут!
     — Какого новенького, куда ведут? — Поперхнулся от неожиданности Евгений Евгеньевич, которого с лёгкой руки того же Стрешнёва прозвали Геродотом.
    — Самого что ни на есть Новенького. Блестит весь, плюнуть некуда!     — Выдал Витька с таким видом, будто решение определить Новенького в их класс исходило именно от него.
   И точно - в класс вошли высокий худенький мальчик и очень похожая на него худощавая  женщина в чёрном платье. Замыкал шествие, естественно, директор, которого, не претендуя на оригинальность, все ученики за глаза прозвали между собой просто Директором. Но с большой буквы.
   — Вот,— сказал Директор Геродоту, слегка подмигивая левым глазом (была у него такая залихватская привычка ещё с фронтовых времён),— решили, что новый ученик сделает свои первые шаги в этом классе под вашим чутким руководством. Надеюсь, таким боевым порядком он дошагает до самого выпуска. Ещё и в правофланговые выйдет.
   Класс вежливо рассмеялся этой традиционной шутке. Директор по-свойски подмигнул. Знай, мол, наших.
     — Зовут его Дима Калинин. Приехал он из Сибири. Думаю, дальнейшее о себе расскажет он уже сам. С его мамой, Верой Анатольевной, вы, Евгений Евгеньевич, сможете побеседовать на перемене. О, кстати, звонок…
   — Одну минуточку,— Димина мама подняла руку. — Я только хочу сказать: Дима… у него сердце… ну, в общем, его освободили от физкультуры.
   Лучше бы она этого не говорила! С этой минуты седьмой «Г», считавший себя будущей сменой сборной страны по футболу, потерял к Диме Калинину всякий интерес.
   Посадили его с самой неприметной девчонкой — Олей Мышкиной. В классе её так и звали — Мышь. Она тоже особо не выделала Диму, пока однажды на перемене не произошло событие, о котором тогда, и много лет спустя продолжали говорить. Как о мифе, дошедшем до нас с античных времён.
   Новенький заступился за Мышь! По незнанию или по  наивности он не спасовал перед второгодником из восьмого «а», который славился на всю школу глумливой отвагой и кулаками в не проходящих цыпках. Но цыпки не произвели на приезжего сибиряка никакого впечатления. Когда неуправляемый второгодник с визгливым ржанием поймал Олю и придавил её ушки, собираясь приподнять жертву над землёй, что б показать «Москву»,  Дима вежливо похлопал его по плечу, развернул к себе и пришлёпнул ладонями замызганные раковины весельчака. А потом спокойно принял безропотную Мышь, что называется, из рук в руки.  Сказать, что прославленный хулиган остолбенел от подобной фамильярности, значило, ничего не сказать. Он по привычке разинул пасть, что бы поставить дремучего сибиряка на свое место с помощью нескольких примитивных словосочетаний. Но привычной брани, от которой обычно сотрясались школьные стены, не последовало. Вместо этого невольные свидетели падения негодяя-переростка услышали жалобный, беспомощный звук, похожий на сипение спускаемой велосипедной камеры.
   — Ты ч - ё - ё...
   — Пошёл вон,- спокойно сказал Дима, взял Мышь за руку и повёл в школьный буфет.
   И гроза всех морей и океанов покорно последовал этому в принципе  безобидному, но запоздавшему на пару лет, мудрому совету. Больше в родной школе его никто никогда не видел. Говорили, он потихоньку закончил какое – то строительное ПТУ, съехал из родного города и следы его затерялись на одной из бесчисленных строек великой страны. 
   Возбуждённая Мышь ворвалась  в класс в конце перемены и, захлёбываясь от восторга, поведала об этой истории, выдержанной в духе лучших традиций рыцарского романа о прекрасной даме, спасённой из рук кровожадного дракона. Прекрасная половина седьмого «г» встретила появившегося следом Диму, как долгожданного героя девичьих грёз. 
   Претендующий на остроумие и съедаемый завистью Стрешнёв попытался снизить значимость поступка новоявленного рыцаря и выдать пасквильный экспромт по этому поводу. Но первая красавица класса Люда Огарёва,  которую  вся сильная половина класса называла с опаской Миледи, зловеще сказала ему:
  — Только попробуй!
   Витька презрительно хмыкнул, но пробовать не стал, памятуя, очевидно, печальную судьбу герцога Бэкингема.
   А через день тот же  Витька не пришёл в школу. В классе никто не обратил на это никакого внимания. Однако, этот вывод, как выяснилось много позже, оказался явно поспешным.
   Вечером того же дня у него в квартире раздался звонок, в комнату вошла мать и радостно сказала:
   — Витя, там к тебе пришли.
   — Кто? — Спросил Витька слабым голосом и на всякий случай натянул одеяло до подбородка.
   — Товарищи из школы.
   — Товарищи! —  он начал лихорадочно соображать, кто бы это мог быть?  В их классе посещение болящих было не принято.  Мало ли на свете причин, по которым человек решил не ходить в школу. Пришли, скорее всего, с проверкой от Геродота! Всё – таки предстояла четвертная контрольная по математике. А он даже врача не вызвал. Решил, хватит записки от матери за какой-то денёк пропуска. Витька уже хотел сказать ей, что бы объяснила ребятам, мол, больной после тяжелейших недужных страданий,  наконец, уснул и будить его не рекомендуется, но в это время в двери появился Дима, а за ним… Витька в изумлении протёр глаза. Мышь!
   — Вы?!..
   — Добрый вечер, Витя,— Дима кивнул ему.— Извини, что руки не протягиваю. Ты болен, а я с улицы.
   — И Мышь с тобой!  Вот номер! Вас Геродот прислал, да? Или по поручению класса с проверочкой?
   Дима неопределённо пожал плечами и вывалил на одеяло яблоки.
   — Вот это тебе. Они мытые.
   — Так вы без проверки,— повеселел Витька.— Живём! Налетайте, братцы на яблоки. Как прошла контрольная по математике? Всё решили?
   — Контрольной не было,— вздохнула Мышь,— на завтра перенесли.
   — На завтра…— сразу поскучнел Витька и молниеносно сообразил, второй раз с мамой номер не прокатит.
   — А ты надолго? — Спросил его Дима.
   — Что надолго? — не понял Витя.
   — Надолго слёг, спрашиваю.
   — А-а-а… Кто его знает. Может, до послезавтра, а может… как контрольная…
   — Что контрольная? — не поняла Мышь.
   — Я говорю,— спохватился Витька,— как там контрольная без меня пройдёт… жаль, а то бы я… ну это…— он беспомощно посмотрел на ребят.
   — Напишем,— улыбнулся ему Дима.— Ты лучше скажи, скучно тебе тут одному лежать?
   — Спрашиваешь…— тяжело вздохнул «больной».
   — Книжки-то у тебя есть?
   — Это есть, но мама читать лёжа не разрешает.
   — Ничего,— Дима хитро подмигнул Витьке,— мы стоя.
   Он открыл свой портфель и достал из него небольшой оранжевый томик.
   — Про шпионов? — Загорелся Витька.
   — Да нет,— Дима раскрыл книжку.— Джером К. Джером «Трое в лодке, не считая, собаки».
   Дальнейшее развитие событий опускается. У Джерома всё это изложено, право, немного лучше.
   На следующий день, к мамину удивлению, Витьке действительно стало плохо. Участковый врач, торопливо выписывая рецепт, сказал коротко:
  — Постельный режим не меньше недели. Грипп.
      Через пару дней капитан футбольной команды класса - Антон Прокопенко, которого невесть почему, но скорее всего,  из-за известной скороговорки об укропе и Прокопе, ни к селу ни к городу прозвали Укропом,   предложил классу остаться после уроков. Свою речь он начал так:
   — Я буду крайне краток. Команда пару дней тренируется без своего лучшего левого полузащитника. Класс без шуток нашего бессменного юмориста скис окончательно. Что случилось?
   — Витя болен,— поднялся со своего места Дима.
   — Что же ты,— многозначительно посмотрел на него Укроп,— знал и молчал? Мы поручили кому-нибудь навестить его. И Стрешнёв не остался бы в одиночестве.
   — А он и так не остался,— сказал Дима,— мы с Олей навещаем его каждый день.
   Укроп растерянно заморгал, но начальственную интонацию всё же выдержал.
   — От лица нашей команды за проявленную инициативу выношу вам благодарность. Ну, а если Геродот  или сам Витёк поинтересуются, почему именно вы его посещали, скажите - по моему поручению.
— Нет! — твёрдо произнёс Дима.— Если «поинтересуются», лгать я не буду. Но и трубить об этом на каждом перекрёстке не стану.
— Да он просто настоящий Атос! Граф де ла Фер этот новенький,— порывисто воскликнула Миледи.
   А ещё через пару дней Витька поправился и демонстративно пересел от Укропа за парту Новенького. Мышь безропотно пересела к Миледи, которая обычно сидела в одиночестве, но новому соседству, на удивление всего класса,  обрадовалась. 
   Как - то на перемене все высыпали на весенний школьный двор. Тут же появился мяч, но послать его на поле никто не решался. Неожиданно блестящий шар попал Диме прямо на ногу. Он растерянно уставился завороженным взглядом на кожаное чудо.
   — Чего же ты, бей его…бей! — Закричали ребята.
Дима для чего-то отошёл в сторону, разбежался, неловко встал бочком, ударил, промазал и, повернувшись вокруг собственной оси, шлёпнулся на влажную землю.
   — Мазила, мазила!!! — Закричали со всех сторон.- С поля!!! На мыло!!!
   — Да как же вам не стыдно! — Вдруг тоненько вскрикнула Оля, и все разом стихли.— Ему же нельзя, у него освобождение!— Она кинулась к Диме.— Тебе плохо?
   — Чепуха,— покраснел тот.
Поддерживаемый с одной стороны Олей, с другой  Витькой, сильно прихрамывая, он вошёл в класс.
   После уроков Витька прямо сказал другу:
   —  Давай я тебя потренирую чуток. Ноги у тебя длинные, а сердце — ерунда. Просто ты мало двигаешься. У нас игра скоро, вдруг с кем что случится — выйдешь на поле, заменишь.
   И, как в воду глядел.
   Первую встречу на первенство школы по футболу седьмой «г» проводил со своим самым опасным соперником — седьмым «а». Витька пришёл, как и обещал Диме, за полтора часа, чтобы слегка  поразмяться с ним, на всякий случай. Трёхнедельные тренировки явно пошли Новенькому на пользу. Правда, он пока не очень выдерживал всё возрастающий темп этих тренировок, но, кое–какие успехи во владении мячом, имели место быть.
    Появились игроки обоих команд, начали подтягиваться болельщики, время шло, а Димы всё не было. Напрасно Витька каждые пять минут гонял Олю поглядеть на улице.
   И тут команды вызвали на поле.
   По жребию игру начинал седьмой «г». Витька вступил игру, прямо скажем, рассеяно. Дважды он получал отличные пасы, дважды мог открыть счёт, но этого не случилось. Укроп только свирепо сверкал глазами, но пока никаких мер не принимал. А Витька думал о Диме. Его почему–то тревожило отсутствие верного друга. И поэтому, когда на тридцать пятой минуте второго тайма он увидел у барьера лицо Димы, то, издав торжествующий вопль, перехватил летящий по воздуху мяч и, не разбирая дороги, кинулся к воротам соперника. Обвёл одного, другого, третьего, вот где-то сбоку он увидел отчаянное лицо Укропа...
   «Не дам я тебе паса! — Ликующе подумал Витька.— Сам забью»! Стадион замер. И тут Витька услышал, как ему что - то отчаянно кричат свои же игроки…
   Но мяч уже влетел в левый угол ворот.
   Гол!!!
   Но почему никто из команды не спешит к имениннику? Почему игроки из седьмого «г» стоят понурые, а ребята из седьмого «а» от смеха валяются по траве? Витька повернулся к табло. Что это?!
   Он забил этот гол в собственные ворота.
   Витька подошёл к Укропу.
   — Что скажешь? — Спросил тот.
   — С поля меня,— устало бросил Витя.- Такое не прощается.
   —  С поля тебя сегодня давно пора. А кого поставить?..
   — Новенького.
   — Мазилу?
   — Его. Я за него ручаюсь. Я, может быть, именно  ради этой минуты три недели гонял Новенького, как зайца.
    — Отдай ему свою майку.
   Дима только успел появиться на поле, как перед ним, словно по волшебству, появился мяч. На мгновение замерли игроки обеих команд. Что предпримет этот чудак?
   Первыми опомнились два защитника седьмого «а» и рванули к нему. Дима очнулся. Сфокусировал взгляд на мяче и чётко вспомнил, чему учил его Витька эти три недели. Сделав ложный финт левой, он послал мяч правой ногой Укропу, побежал вперёд и очутился один на один с вратарём. Слева послышался свист капитана, и мяч подкатил к его ногам. Дима мельком оглянулся, игроки противника его не доставали. Впереди, от самых ворот к нему спешил защитник седьмого «а». Но и он тоже не успевал.
   — Бей! Шайбу! — Кричали вокруг.
   Но Дима ничего этого не слышал. Он упрямо шёл к воротам. Только в висках раздавались глухие частые толчки. Вратарь, ожидая удара, изготовился к прыжку, но растерялся при виде спокойно приближающегося, явно не спешащего бить по воротам, игрока.
   И опытный страж ворот не выдержал. Устрашающе болтая руками, он кинулся Диме в ноги. Но тот спокойно перебросил через него мяч, и тот медленно вкатился в ворота…
   - ГОЛ!
   Это было последнее, что слышал Дима.
   В палату к нему пропустили только четверых — Витьку, Укропа, Мышь и Миледи. Увидев ребят, Дима заулыбался, хотел что-то сказать, но, сидящая рядом Вера Анатольевна ладонью прикрыла ему рот.
   — Молчи, молчи,— почему - то прошептал Витька и положил на тумбочку сирень. Следом посыпались свёртки.
   — Дима,— начала Оля, тут голос её предательски задрожал, и она умолкла…
   —  Димка – ты человек, что надо! — Твёрдо сказал Укроп. — Воля у тебя будь здоров! Поправишься, со всей командой тренироваться  станешь. И все увидят, какой классный футболист у нас появился! А уж если кто мазилой тебя назовёт или там обидит, только свистни - будет иметь дело со мной!
— Не с тобой,— учтиво поправила его Миледи,— а с нами. Со всем нашим седьмым «г»!