***********
В рубке Северного Змея тоже висели двое часов. За командным пультом сидел хмурый Усама. Второе кресло было свободно. Заложив руки за спину, в крайнем расстройстве чувств бродил Чан возле командного пульта. Возле пульта стояли Эстер и Дора. Она, как и Раджа, «погибла» на взорвавшемся крейсере Аргентина. Четыре сущностей наблюдали за временем. Офицеры и матросы сидели на боевых постах, в нетерпении ожидая сигнала атаки.
Когда секундная стрелка вторых часов остановилась на отметке минус 53 секунды и медленно поползла обратно, Чан стал и сказал, обращаясь к Усаме:
– Включай гипердвигатель.
– Как скажешь, шеф, – ответил Усама, – а где кнопка?
– Перед тобой.
Перед Усамой зависла в воздухе большая красная кнопка, закрытая прозрачным плексигласом. Усама откинул колпачок, но нажать кнопку не успел. Вперёд выступила Эстер.
– Накладываю комиссарское вето, – движением руки она рассеяла кнопку, – гипердвигатель противоречит известным физическим законам.
– Вот как, – Чан резко повернулся к ней, руки его были крепко сжаты в кулаки, глаза горели злостью, – Ой-пространство, значит, не противоречит законом, а мой гипердвигатель противоречит. Включай гипердвигатель.
Перед Усамой снова появилась кнопка.
– И снова я накладываю комиссарское вето, – Эстер вторично уничтожила кнопку гипердвигателя.
К ней ступила Дора.
– Мне кажется, Эстер права. Гипердвигатель противоречит известным законам.
– Ты-то куда лезешь, – Чан нашел громоотвод свое злости, – что ты вообще понимаешь в законах.
– Понимаю не меньше твоего, – голос Доры дрожал от незаслуженной обиды, – и я тебя предупреждаю, что всеми своими ресурсами я стану на сторону Эстер.
– Ресурсы! – закричал Чан, – не смеши меня, Дора. Какие ресурсы у латиносов.
Дора отшатнулась, как от удара.
– Зря ты так сказал, Чан, – голос её стал ледяным, – они последнее время сильно прибавили.
– Предательство, – цедил сквозь зубы Чан, – ты тоже, Усама, – он поворотился к Усаме, – ты тоже станешь на сторону врага?
Усама был растерян. Ещё полчаса реального времени назад он предвкушал неминуемую скорую победу, и вдруг всё изменилось. И виноват в этом его брат, позволивший Ою идиотский эксперимент с пространством.
– А что я, – ответил Усама визгливо, – я как коллектив.
Чан тяжело опустился в кресло. Он сидел, уныло сгорбившись.
– Предатели, кругом предатели, – сетовал он в пространство.
И в этот момент раздался страшный крик…