ИСТОРИЯ ТОЛСТОЙ КОТЛЕТЫ КОШКИ ПУССИНЕТЫ
История Пуссинеты началась с того момента, как я вышла замуж. Хоть мы и не подписывали брачный контракт, но я всё же поставила два условия: подключить меня к интернету (дело было в конце девяностых годов) и купить кошку. С интернетом все понятно – я уехала далеко, и мне надо было поддерживать связь с родственниками и друзьями. А что касается кошки, то это была моя давняя мечта, которую я никогда не имела возможности воплотить в реальность. До замужества я жила вместе с родителями, а они категорически не хотели иметь в доме животное.
Надо отдать должное моему супругу: обещание он сдержал (в самом начале совместной жизни мужчины, как правило, не страдают расстройством памяти). Так что я сразу получила доступ к интернету , но с котом вышла заминка, и не по вине моего мужа. Я просто не знала, с какого конца подступиться к этой проблеме: какую породу выбрать, взять ли в дом кошку или кота, где вообще искать себе животное. Сестра мужа, ярая кошатница (у нее постоянно живет семья из 4–5 персов), уговаривала меня завести персидскую кошку и почти уговорила. К счастью, ее муж вовремя остудил мой пыл. Породистый персидский кот – это штучка не для слабонервных. Если хочешь, чтобы твой дом и ты сам были покрыты ровным слоем персидской шерсти, если ты обожаешь приправлять свою еду персидским пухом, если тебе охота тратить кучу денег на ветеринаров, на очень специальную еду и еще более специальные шампуни, чтобы этой шерсти было как можно больше, то тебе следует завести персидского кота. Кроме всего вышесказанного, этих тварей надо постоянно расчесывать и выгуливать на поводке, чтобы они не испачкали свой драгоценный мех.
Я человек ленивый, поэтому меня такая перспектива не вдохновляла, тем более что у меня еще не было опыта даже по содержанию собственного мужа. Его хоть и не надо было расчесывать каждый день, но проблема с выгулом и приготовлением специального корма пока еще стояла остро.
Поэтому, перебрав все за и против, я решила не заводить породистое животное до тех пор, пока я не наберусь опыта по содержанию мужа и кота под одной крышей. Дело в том, что у моего супруга никогда не было кошек. Более того, в его семье постоянно жили собаки. Вы понимаете, кошки и собаки отличаются друг от друга так же, как... кошки и собаки.
И вот однажды утром по радио я услышала объявление о выставке-продаже котов. Муж был моментально приперт к стенке (обещал ведь), и в ближайшую субботу мы отправились искать питомца. Выставка нас, как людей неподготовленных, ошеломила обилием породистых хвостатых красавцев, а также ценами на них. Вдоволь насмотревшись на лучших представителей мейн-кунов, персов, египтян, бобтейлов, сфинксов и прочей хвостатой аристократии, мы стали озираться в поисках стенда кошачьего приюта, где продавали за весьма символическую плату бездомных мурлык. Преследуя каждый свой интерес (муж – экономический, а я – чисто практический), мы устремились на поиски самого что ни на есть обыкновенного помоечного кота. Выбор, скажем так, был не очень большой, но и очень не простой. Бездомных кошек было штук десять обоего пола и разного возраста. Мужу приглянулся рыже-белый кот, но я, памятуя о недельном пребывании в гостях у одной моей подруги, уговорила не брать в дом самца.
Дело в том, что у моей приятельницы был кот. Как вы помните, наверное, из уроков биологии, основное и самое ответственное занятие самцов – метить и защищать свою территорию. Иногда они отвлекаются от этого увлекательного процесса, чтобы продлить свой род. Но это частности. Главное предназначение самцов – это писать на границе своей империи и лупить конкурентов. Сначала я несерьезно отнеслась к настойчивому совету тщательно закрывать дверь в свою спальню. Но всего через пару дней превратилась в психопата, одержимого навязчивой идеей: «А хорошо ли закрыта дверь моей комнаты?». Хозяйский Барсик справедливо считал что вся квартира находится в его владении. Вселение незнакомой тетки расценилось им как посягательство на суверенитет. Чтобы подтвердить свои права на выделенную мне спальню, кот при малейшей возможности проникал в нее и писал не куда-нибудь, а на занавеску. Попробуйте-ка каждый день снимать, стирать, гладить и вешать на место огромный кусок ткани. Даже если он поднимался на подоконник и был недосягаем, то этом случае кот гадил мне на чемодан и точил об него когти. Сердиться было бесполезно, поскольку против природы не попрешь, но и жить летом в жару в комнате, пропитавшейся специфическим запахом, было невозможно. Поэтому мое пребывание в гостях превратилось в своеобразную игру в казаки-разбойники, а также в непрерывную стирку и сушку занавески.
Но вернемся к нашим баранам (я имею в виду не котов, а нас с мужем). Пока мы с умным видом бродили около клеток и думали, что выбираем себе домашнее животное, нас уже оценили, выбрали и, можно сказать, упаковали. Маленькая серая кошка, мирно спавшая в своей клетке, приоткрыла зеленый глаз, бросила оценивающий взгляд и подумала: «Вот эти лопухи мне подойдут…». Все. Приговор был вынесен. Раз десять мы подходили к её клетке, раз десять уходили на дальнейшие поиски, но каждый раз возвращались обратно. Устав ходить, мы наконец решили остановить выбор на зеленоглазой прелестнице, которую звали Пуссинетой.
Если вы живете в городской квартире, то не воображайте, что ваши затраты ограничатся только покупкой кошки. Вам сразу же надо будет купить еще: клетку для перевозки кошки, кошачий туалет, наполнитель для кошачьего туалета, миски (минимум две) для кошачьей еды, кошачий корм в большом количестве (если хотите спокойной жизни), специальную планку для защиты ваших обоев от кошачьих когтей, специальные кошачьи витамины, специальный кошачий шампунь. Пока остановлюсь, чтобы не распугать неофитов. О ветеринаре тоже пока не упоминаю, чтобы не бередить раны (финансовые).
Когда мы, наконец, ввалились домой со всем этим добром и выпустили наше сокровище из клетки, то успели заметить только серую тень, метнувшуюся под диван. И выманить Пуссинету из убежища было невозможно. Все наши «кис-кис», «мяу-мяу» игнорировались с презрительным молчанием, а все попытки заинтересовать кошку фантиком, подвешенным за нитку, провалились с треском. Пуссинета реагировала на нас примерно так, как благочестивая монашка реагирует на танцы распоясавшегося эксгибициониста.
Устав, мы оставили животное в покое и начали выгружать покупки. Когда дело дошло до пакетиков с едой, ситуация изменилась в корне. При звуке открываемой коробки с сухим кормом из-под дивана высунулись нос и усы. Когда же раздался шум высыпаемой еды, Пуссинета рванулась к миске, сметая все на своем пути. Мы смогли наконец-то как следует разглядеть наше приобретение. А оно обладало весьма симпатичной круглой мордочкой с большими зелеными глазами и черным носом. Шерсть была ровного серого цвета средней длины с очень густым подшерстком, отчего кошка казалась толще, чем была на самом деле. Грацией египтянок она не обладала. Больше всего своим силуэтом она походила на серую котлету, посаженную на четыре коротких лапки. Позже, когда из-за нашего попустительства она разъелась так, что больше походила на средних размеров тюленя, за ней закрепилась кличка «Толстая Котлета Кошка Пуссинета». Мой муж, правда, сравнивал ее с улиткой – из-за толстой попы и маленькой головы с ушками-рожками.
Поначалу супруг подсмеивался над моими заигрываниями с киской и пытался ее игнорировать. Но буквально через несколько дней я вдруг заметила, что мой муж, вернувшись с работы, не чмокает меня, как обычно, в щеку, а, полностью проигнорировав законную жену и встав на четвереньки, ползет к Пуссинете, завывая как мартовский кот: «Девочка моя, серенькая, Пуссинеточка!». Когда он проделал это в первый раз, я подумала, что супруг вернулся с оживленной корпоративной вечеринки. Не обнаружив явных признаков недавнего принятия горячительных напитков, я поразилась тому, с какой быстротой и ловкостью серая пройдоха умудрилась обработать моего благоверного. Но когда эта сцена повторилась, и неоднократно, я задумалась. Кто же в этом доме законная хозяйка? И пришла к совершенно неутешительному выводу: Пуссинета потихоньку забирала бразды правления. Она первая в доме получала еду (а попробовали бы мы ей не дать!). Спала между мужем и мной в супружеской кровати. Смотрела телевизор вместе с нами, втиснувшись между мною и мужем, причем он поглаживал во время просмотра фильма не мою коленку, а кошачий загривок. Эта Нахальная Серая Морда узурпировала мои права! Ситуацию надо было срочно разруливать.
Начала я с того, что решилась выдворить нахалку из нашей спальни. Муж сопротивлялся недолго, так как ему уже немного надоело просыпаться каждое утро в пять часов от того, что ему возят по носу лапой и нежно мяукают в ухо: «Вставай, лентяй! Я кушать хочу!».
Поэтому однажды вечером мы выставили кошку из нашей спальни и заперли дверь. К нашему удивлению, Пуссинета не очень сильно сопротивлялась. Помяукав немного, она ушла спать в гостиную. Муж удовлетворенно заметил, что в обращении с женщинами и с кошками нужна твердая рука. Однако будущее показало, что он по своей неопытности, мягко говоря, ошибался. Под утро, часиков эдак в четыре утра, мы подскочили от дикого грохота в дверь. Пуссинета, будучи кошкой наблюдательной, давно уже сообразила, что дверь открывается при помощи дверной ручки. Повода для практики у нее раньше не было, так как роль портье исправно исполняли мы. Видимо, она решила, что пришел час восполнить пробел. Мы с замиранием сердца следили за ее очередной попыткой, как осажденные в замке прислушиваются к каждому новому удару тарана в городские ворота: пробьет или нет? Наша дверь сдалась с восьмого удара. А кошке вполне хватило восьми раз, чтобы в совершенстве освоить технику открывания двери прыжком с разбега на дверную ручку. Мы ошарашенно смотрели, как Пуссинета с гордо поднятым хвостом прошествовала к нашей постели, быстренько ввинтилась между мной и мужем и сладко задремала. Первый раунд был выигран вчистую Пуссинетой.
Заснуть после этой передряги мне уже не удалось, поэтому в оставшиеся до подъема часы я обдумывала новый план защиты супружеской спальни, а заодно и план мести. Вариант с тазиком, наполненным водой и поставленным на приоткрытую дверь отпадал сразу, потому что кошка без труда протискивалась в весьма узкую щель. А вот мой муж часто вставал ночью попить водички. Вероятность того, что спросонья он может забыть о нашем заградительном устройстве, была велика. Поэтому мне в голову пришла лучшая идея: поставить тазик с водой перед дверью в спальню. По моим расчетам, Пуссинета, разбежавшись и прыгнув на ручку двери, должна была неминуемо свалиться в тазик с водой. А поскольку, как и большинство кошек, она не выносила водные процедуры, то вынужденное купание должно было навсегда отбить у нее охоту к посягательству на нашу спальню. Утром я поделилась своим планом с мужем, а вечером мы установили ловушку для кошки. Пуссинета была отнюдь не дурочкой, и наши коварные замыслы раскусила сразу. Эту ночь мы спали спокойно, следующие две тоже. На четвертую ночь я проснулась от дикого грохота, крика и ругани. Вы уже догадались: мой муж встал попить водички и угодил ногой тазик. Мне понадобилось полчаса, чтобы успокоить разъяренного супруга, вытереть лужу перед дверью и успокоиться самой. Когда я, наконец, рухнула без сил в постель, из-под меня раздался истошный вопль: воспользовавшись суматохой, кошка, как ни в чем не бывало, разлеглась на моей половине кровати. Пришлось опять подниматься, водворять Пуссинету и тазик с водой на исходные позиции, успокаивать очень недовольного мужа...
Но несмотря на все эти треволнения, я не оставила воспитательную работу. Каждый вечер я ставила перед дверью водную преграду и всю ночь напролёт чутко прислушивалась. При малейшем движении моего супруга я, как подвыпившее привидение, хрипела сквозь сон: «Не забудь про тазик!!!». Эта фраза скоро стала у нас в семье крылатой. А Пуссинета все это время не предпринимала ни малейшей попытки проникнуть в супружеский альков. Так могло бы тянуться еще долгие годы, пока я, потеряв бдительность, спросонья однажды сама не попала ногой в воду. Пуссинета ликовала. Она с трудом удерживала ухмылку на своей довольной лоснящейся морде.
Но, как сказано в мудрой народной пословице, сколько веревочке ни виться... Сгубило Пуссинету пристрастие к еде. Однажды я принесла из магазина говяжью печенку и, разбирая покупки, повесила ее в целлофановом мешке, от греха подальше, на дверцу кухонного шкафа. Учуяв сладостный запах любимой еды, обжора кинулась обхаживать хозяйку, то есть усиленно путаться под ногами, мурлыча и подвывая от нетерпения. Мне было некогда возиться с разделыванием печенки, поэтому, сопроводив свой отказ шлепком тапочки по кошачьей попе, я пошла мыть руки. Тогда Пуссинета решила обслужить себя самостоятельно, испробовав старый испытанный прием – «прыжок на ручку двери с разбега». Этот план ей, возможно бы, полностью удался, если б она не попала передней половиной туловища в мешок, как баскетбольный мяч в корзину, и не застряла там намертво. Из ванной комнаты меня выгнал истошный вопль. Картина, открывшаяся на кухне, была весьма наглядна и поучительна для всех, кто пытается воровать чужую печенку. Пуссинета пойманной рыбкой билась в мешке. Вернее, снаружи трепыхались ее попа, задние лапы и хвост, а передняя половина завязла накрепко когтями внутри мешка. Думаю, в этот момент ей было не до еды. Мешок был крепкий, и высвободить орущую кошку мне удалось не сразу. Я отделалась несколькими царапинами, а Толстая Котлета заработала фобию на всю оставшуюся жизнь. Теперь при шелесте мешка она неслась прочь, забыв обо всем на свете. Тазик с водой наконец получил отставку. Место стража супружеской спальни победно занял мешок. И ни разу Пуссинета не решилась при виде его прыгнуть на ручку. Конечно же, она выла под дверью, пыталась процарапать в ней дырку, но на эти мелочи мы уже научились не обращать внимания и сладко спали под ее вопли, как бывалые фронтовики спят под грохот канонады.
Так началась наша совместная жизнь с Пуссинетой. Надо отдать должное – толстушка была вполне добродушным существом. Она не кусалась и не царапалась, за исключением тех случаев, когда мне приходилось ее мыть или давать лекарства. Те, кто утверждают, что кошки любят мыться и купаться, – гнусные вруны. Все видеоролики, в которых коты плавают и моются в ванной – откровенная видеоподделка! Заявляю со всей ответственностью: все кошки ненавидят воду! Кошка и вода несовместимы так же, как масло и уксус! Если существуют редкие особи, которые способны добровольно залезть в таз с водой, знайте – это откровенные извращенцы с суицидальными наклонностями. Пуссинета была совершено нормальным представителем своего рода и воды боялась как огня (простите за скверный каламбур). Шерсть ее была как у плюшевого медведя – не длинной, но с очень густым подшерстком, и Пуссинета собирала на себя пыль и грязь не хуже пылесоса. И еще она обожала крутиться на кухне, когда я готовила. Поэтому пару раз на нее опрокидывались банка с соком и пакет с молоком, а один раз она залезла в кастрюлю с холодцом, который я опрометчиво оставила остывать на столе. Думаю, незачем объяснять, что после каждого подобного инцидента ее необходимо было срочно мыть, не дожидаясь, пока она начнёт вытираться о диван или ковровое покрытие.
Мыть кошку занятие непростое. Надо пытаться двумя руками удержать вопящее и брыкающееся животное в ванной, третьей рукой поливать ее водой из душа, а четвертой мыть шерсть. Так как мой муж каждый раз мудро самоустранялся от этой процедуры под любым благовидным предлогом, то мытье Пуссинеты превращалось для меня в цирковой номер. Удержать мокрую намыленную кошку в скользкой ванне – занятие не для слабонервных.
Но скажу вам честно: еще труднее сушить разъяренную мокрую кошку. Густая шерсть впитывает в себя воду не хуже морской губки. Можно очень долго вытирать бедняжку полотенцем, но вы не отожмете и половину впитавшейся воды. Если отпустить ее досушиваться на свободе, будьте уверены: она будет заниматься этим на вашей кровати или на любимом диване. Поэтому сушить страдалицу приходилось феном для волос. Проблема заключалась в том, что Пуссинета до истерики боялась не только шелеста пластиковых пакетов, но также шума фена и пылесоса. Когда я пылесосила квартиру, кошка исчезала в четвертом измерении и пребывала в нем до конца уборки. Сушить ее на свободе было невыполнимой задачей. Поэтому я быстро приспособила для этих целей корзину для белья. Пуссинета запихивалась внутрь корзины, сверху накрепко запиралась крышкой и сушилась феном через боковые отверстия. Правда, шум фена, сопровождаемый утробными кошачьими завываниями, часто достигал чутких соседских ушей. Наши милые соседи пару раз приходили поинтересоваться: кого это так зверски истязают в нашей квартире и не нужна ли нам помощь? Однако когда я появлялась в дверях с феном в окровавленных руках, со всклокоченными волосами, в промокшей одежде, покрытой хлопьями пены, вперемешку с серой шерстью и с хищным оскалом на лице, пыл их моментально улетучивался. Они очень быстро отучились задавать неуместные вопросы. Единственной компенсацией за все мои мучения было зрелище мокрой Пуссинеты. Кошка в этом состоянии, вопреки законам физики, уменьшалась почти втрое. Больше всего она походила на рахитичную серую крысу с тонким хвостом и раздутым животом. Бедняжка, видимо, сама понимала, насколько она смешна, поэтому пыталась скрыться от меня в укромном уголке.
Как вы думаете, какое занятие может быть более тяжелым и опасным для здоровья, чем мытье и сушка кошки? Вы правильно угадали – это заталкивание ей в пасть противоглистных препаратов. Каждое лето, после месяца, проведенного на даче, Пуссинета, привыкшая лопать все подряд, набирала полный живот паразитов. Наш ветеринар, я подозреваю, был тайным садистом, а может быть, с первого взгляда невзлюбил меня или Пуссинету, но он упорно прописывал в качестве глистогонного препарата вонючую липкую пасту, которую надо было с помощью специального шприца заливать в кошачью пасть. Вроде бы ничего сложного: берете животное, открываете ему рот и вводите препарат. Ага! Только при этом надо осведомиться, а хочет ли этого кошка. А то, что она будет возражать против этой процедуры, я заподозрила сразу на приеме у ветеринара. На мое робкое предложение дать ей препарат прямо в кабинете, он ответил решительным отказом – дескать, времени у него нет заниматься подобной чепухой, его другие клиенты ждут. (Позже я узнала от другого специалиста, что существуют специальные спреи, которые просто распыляются на шерсть домашнего любимца, и это действует не хуже таблеток и пасты. Но это было потом). А в первый раз, придя домой, я серьезно задумалась над тем, как мне заставить Пуссинету проглотить лекарство. А то, что она будет очень активно сопротивляться, было понятно даже нашему Айболиту.
Сначала, явно переоценив свои силы, я попыталась влить снадобье, посадив кошку к себе на руки. Кончилось все тем, что она ловко вывернулась и, ободрав мне колени, скрылась под диваном, на ходу выплевывая пасту, малую толику которой я успела залить ей в рот. Тогда пришлось менять тактику. Я запаслась старым махровым халатом и отправилась на кухню, где стала хлопать дверцей холодильника, шелестеть упаковкой кошачьего корма и бренчать миской. Это срабатывало всегда, когда мне надо было выманить проказницу из-под дивана. Сработало и на этот раз. Прибежав на кухню, обжора бросилась к кормушке, где я и накрыла ее халатом. Запеленать яростно сопротивляющуюся Пуссинету было делом непростым. Но я справилась! Прижав кошку к груди, я попыталась дать ей лекарство. Не тут-то было: Пуссинета, как черепаха, втянула голову в халат. Пока я вытаскивала ее из халата за уши, она успела высвободить заднюю лапу и чиркнуть когтями по многострадальному колену. Пришлось заново пеленать кошку. Если бы я понимала Пуссинетины ругательства, то мне пришлось бы услышать целый набор нелицеприятных эпитетов в свой адрес. Подозреваю, что словесные конструкции, вырывающиеся из уст старого алкоголика в момент, когда он разбивает бутылку водки, купленную на последние деньги, поблекли бы в сравнении с тем, что выплевывала мне в лицо Пуссинета, сдабривая кошачий мат непроглоченным лекарством.
Подвожу итоги: после двадцатиминутной борьбы я, халат, большая половина кухни и кошка были покрыты вонючей белой дрянью. Пуссинета, забившись под диван, пыталась очистить свою шерсть от лекарства, а я заклеивала раны пластырем и пыталась привести помещение в порядок. Эта история повторялась всякий раз, когда мы возвращались с дачи. Но в конечном итоге мне удалось добиться от ветеринара замены этой проклятой пасты на таблетки. Давать пилюльки было делом не менее хлопотным, но менее грязным. Однако коварная Пуссинета всего лишь делала вид, что проглотила засунутую ей в пасть таблетку, а затем с отвращением сплевывала ее где-нибудь в укромном месте. Приходилось заново повторять всю экзекуцию. Однажды мне в голову пришла гениальная идея – растолочь таблетку и дать ее, смешав предварительно с мясом или с сухим кормом. Ха! Рассчитано на придурков. Пуссинета категорически не желала есть лечебную смесь. Не знаю, делала она это из чистой вредности или ей не хотелось расставаться с родными паразитами, но даже после суточной голодовки она не прельщалась этой едой. Поэтому пришлось вернуться к старому испытанному методу: растворять таблетку в воде, заливать ее в шприц, закутывать кошку в халат и дальше – по старому сценарию.
Если не обращать внимания на неприятные инциденты с мытьем и лечением, можно сказать, что Пуссинета была очень миролюбивой кошкой и, можно даже сказать, пофигисткой. Если она не хотела есть и спать, то с ней можно было поиграть или поговорить по душам. Она очень любила разговаривать. Сестра мужа утверждала, что Пуссинета происходит из породы кора, которым свойственны серебристо-серый окрас, зеленые глаза и склонность к разговорам. Я посмотрела фотографии этих кошек в специальной энциклопедии и пришла к неутешительному выводу, что принадлежность Пуськи к коре можно допустить только после продолжительного приема горячительных напитков или в полной темноте, когда, как известно, все кошки серы. Наша толстушка походила на этих благородных и грациозных представителей кошачьей породы, как я на эфиопку. Единственным сходством с этой благородной породой была ее неуемная говорливость. Я не имею в виду те длинные тирады, которые она заводила, когда хотела есть. В этом случае надо говорить о сварливости с некоторым оттенком сквернословия.
Я говорю о тех случаях, когда наевшаяся и выспавшаяся Пуссинета садилась на ковер напротив меня или мужа и после минутного созерцания говорила «мяу». Не вступить в столь деликатно навязанный диалог было невозможно. Мы отвечали ей из вежливости на ее родном языке – «мяяв». Она смотрела на нас как на ущербных, закатывала глаза и отвечала «мяу-мяу», что в переводе на наш язык значило: «Недоучки! Не тяните гласные, иначе у вас выходит одна непристойщина. Слушать вас – уши вянут. Сколько раз я говорила, что «МЯУ» произносится четко, кратко и выразительно. Необходимо тщательно следить за положением хвоста, чтобы он находился в покое вдоль тела, а не дергался, как у бешеной собаки». Мы послушно пытались имитировать ее, но без особого успеха. Кошачий лексикон хоть и не богат, но в интонационном отношении намного опережает китайский язык. По-китайски ни я, ни муж, к сожалению, не говорили, поэтому учениками оказались никудышными. Помяукав с нами таким образом минут десять, Пуссинета удалялась в свой угол походкой английской аристократки, оскорбленной в лучших чувствах.
Как я уже упоминала, мы довольно часто выезжали по выходным на дачу и брали с собой наше сокровище. Но я забыла сказать, что поездки в машине Пуська ненавидела так же люто, как и сушку феном. При малейших признаках приготовления к путешествию кошка сразу же скрывалась в самых труднодоступных местах, и для того, чтобы ее отыскать в нашей двухкомнатной квартире, приходилось тратить немало времени. С большим трудом запихав Пуссинету в клетку, мы спускались к машине. Еще на лестнице она начинала издавать звуки, напоминавшие по тембру и частоте иерихонские трубы. Опасаясь за сохранность стен, мы галопом неслись к машине. Когда муж заводил мотор, интенсивность кошачьих воплей достигала апогея. Создавалась полная иллюзия пребывания в диких джунглях, густонаселенных голодными львами и сумасшедшими павианами. Муж старался вести машину как можно ровнее и ни в коем случае не газовать. При этом условии наша страдалица замолкала на некоторое время, но только если рядом не было грузовиков. Стоило нам поравняться с какой-нибудь фурой, тут же раздавался утробный вой. Если учесть, что на большой дороге грузовики встречаются каждые две-три минуты, то назвать наши поездки мирными можно было с большой натяжкой. Кроме того, когда мы съезжали с автострады на дорогу, ведущую к даче, надо было делать крутой вираж на шоссейной развязке. Это место Пуссинета особенно не любила и озвучивала соответственно. Всякий раз, подъезжая к этому месту, мы внутренне готовились к голосовой атаке. Впрочем, на других поворотах она орала не менее азартно. Муж даже назвал эти крики «пуссинометром»: чем круче вираж – тем громче крик. На старости лет Пуська иногда манкировала своими обязанностями, тогда мы с нашими детьми замещали ее, оглашая дружным «мяяааауууу» очередной поворот.
Еще в самом начале наших поездок на дачу я пожаловалась сестре мужа на нашм проблемы. Она, как человек бывалый (представьте, как ей приходилось путешествовать с четырьмя кошками в одной машине!), дала мне чудесные таблетки, которые должны были погрузить Пуссинету на все время путешествия в блаженную нирвану. Чтобы не впадать в повторы, я опускаю часть рассказа, повествующую о приеме этих таблеток. Короче, выехав из дома, я с замиранием сердца ждала, когда лекарство подействует и Толстая Котлета начнет улетать в астрал. Но то ли таблетки действовали исключительно на кошек благородных пород, то ли Пуська не знала, что такое нирвана, то ли исключительно из вредности, но она не заткнулась ни на минуту в течение всей поездки. После этого случая наши путешествия совершались уже без применения чудодейственного снадобья.
Добравшись до дачи, мы первым делом вытаскивали клетку на травку и открывали дверцу, наслаждаясь наконец наступившей тишиной, нарушаемой лишь пением птичек и стрекотом кузнечиков. Пуссинета тоже наслаждалась покоем, не выходя из клетки. Лишь минут пять спустя она высовывала мордочку, подозрительно оглядывалась и принюхивалась. Потом в несколько приемов вытекала из убежища и, прижавшись к земле, исчезала в ближайших кустах. Не удивляйтесь такой реакции – на нашей даче она была чужой. Весь сад был давно уже поделен и помечен местными котами. Поэтому появление толстенькой беззащитной горожаночки вызывало у них нездоровые инстинкты. По твердому убеждению аборигенов, ее надо было поймать, отметелить и выгнать из сада навсегда. Пуссинета, обладавшая редким благоразумием никогда не отличалась безрассудной храбростью. Решительный драп был её самой излюбленной тактикой. Кроме всего, разнежившись за зиму в городской квартире и наев достаточное количество лишних килограммов, она явно проигрывала противникам в скорости и маневренности.
Каждый раз в начале сезона мы с большим удовольствием наблюдали, как Пуська пыталась вскарабкаться на дерево. Вообразив себя дикой рысью, наша толстушка разбегалась и что было силы и прыгала на ствол. Но нетренированные лапы плохо выдерживали вес живота и попы, и Толстая Котлета, тщетно пытаясь тормозить когтями, стекала на землю, как огромная серая клякса. До этого такой номер я видела только в мультиках. Впрочем, потренировавшись недельки две, она вскоре довольно лихо забиралась на деревья и заборы. Но от дома Пуссинета не отходила ни на шаг без сопровождения, так как местные коты только этого и ждали, чтобы задать ей трепку. Несколько раз я наблюдала душераздирающую картину: кошка, прижав уши, вжималась в стену или в дверь нашего дома, а напротив, потихоньку сокращая расстояние, разгуливал с самым нахальным видом один из местных бандитов, сотрясая воздух воинственными криками. Пуссинета, хоть и превосходила всех их в весовой категории, но бойцовскими качествами совершенно не обладала. Одно дело драть мои ноги, а другое – морду местного хулигана. Приходилось брать на себя роль защитника пуссинетиной территории и с шипением и завыванием прогонять нахалов из нашего сада. Я думаю, что соседи получали массу удовольствия, наблюдая весь этот цирк. Для подстраховки я предложила мужу внести свою лепту в оборону наших владений, а именно, регулярно помечать границы нашего сада – на манер котов. Но он почему-то отказался. Поэтому мне пришлось в одиночку мужественно защищать территорию от захватчиков, гоняя хулиганов с воплями и криками. Вскоре ни одна наглая лапа не смела ступить на нашу землю в моем присутствии.
Пуська моментально это просекла и стала смело гулять по саду под прикрытием. Стоило мне пойти поливать клубнику или начать собирать малину, как Толстая Котлета, гордо задрав хвост перископом, семенила вслед за мной.
Как ни странно, но она оказалась хорошей охотницей на мышей. Пока муж не скашивал траву, она приносила нам каждый день по паре-тройке мышиных трупиков, гордо выкладывая их при входе в дом. Но, когда мой супруг добирался до своей газонокосилки и беспощадно выбривал весь сад, бедняжке Пуссинете приходилось закрывать охотничий сезон, так как укрыться ей было негде. Ее аппетитные формы прекрасно просматривались из любого конца сада. Мыши, наверное, умирали со смеху, наблюдая, как она подползает к их норкам, стараясь слиться с землей. Если ей и удавалось поймать какого-нибудь заморыша, то мы подозревали, что бедняга страдал суицидальными наклонностями или пребывал в старческом маразме.
Словом, дачу Пуссинета обожала и развлекалась как могла. Самым любимым ее времяпрепровождением было доведение до белого каления соседского цепного пса. Быстро вычислив, что длина цепи не позволяет собаке приблизиться вплотную к ограде, Пуссинета запрыгивала на нее и начинала с самым невинным видом охорашиваться на глазах у разъяренного стража: терла лапкой за ухом, вылизывала брюшко, задние лапы и хвост. Иногда она отрывалась от этого захватывающего занятия, чтобы бросить меланхоличный взгляд на беснующегося пса, и снова возвращалась к своему туалету. Закончив охорашиваться, она начинала медленно прогуливаться туда-сюда по ограде, явно любуясь собой. Это почему-то очень не нравилось нашей соседке (про пса я деликатно промолчу).
Но вот однажды, вернувшись после ежедневной прогулки, соседка то ли забыла, то ли специально не привязала свою собаку. Пуссинета, недобдив, как обычно вскарабкалась на забор и там столкнулась нос к носу с поджидавшим в засаде врагом. Спас ее от неминуемой гибели фонарный столб. Думаю, она сама не поняла, как взлетела на самый верх, взгромоздившись на фонарь. Но слезть оттуда ей уже не удалось. Светильник был очень маленький, а столб очень гладенький и под столбом бесновался пес. Любое неверное движение грозило ей неминуемой гибелью в собачьих зубах. Даже после того как собака была посажена на цепь, Пуссинета категорически отказывалась спускаться на землю. Бренчание миской и размахивание куском мяса не возымели на этот раз никакого эффекта. Я уже собралась вызывать пожарных для оказания помощи потерпевшей, но тут вмешался мой муж. Вооружившись садовой лестницей, он залез наверх и долго уговаривал кошку перелезть в подставленную корзинку. После длительных переговоров Пуссинета рискнула, наконец, свалиться в объятия моего супруга. После этого случая Толстая Котлета уже больше не залезала на соседскую ограду, а предпочитала прогуливаться вдоль нее с безопасной стороны.
Я забыла сказать, что в кошачьем приюте Пуссинету стерилизовали. Так у них было заведено, и после этой операции особи противоположного пола ее совершенно перестали интересовать. Завывания мартовских Ромео оставляли Пуську абсолютно равнодушной. С котами на даче она не только не дружила, но пребывала в состоянии перманентной войны. Единственным существом мужского пола, на которого она реагировала весьма специфически, был мой муж. Даже, скажем, не сам он, а вещи, пропитавшиеся его запахом. Каждый раз, когда он, придя с утренней пробежки, забывал на полу пропотевшую майку или треники, Пуссинета бросалась на них, как фанатка на одежду своего кумира. Сладострастно закатив глаза, она начинала тереться носом, головой и спиной о вожделенный предмет, дрыгая в воздухе всеми четырьмя лапами. Особое пристрастие она питала к его старым тапочкам. Если ей удавалось завладеть свободной тапкой, она тут же засовывала в нее голову, а если могла, и лапы тоже, тихо балдея, как завзятый кокаинист. Однажды она зацепилась когтями за подкладку тапки и не смогла из нее выбраться. Мне доставило массу удовольствия наблюдать, как Пуська, с тапкой вместо головы, скакала по квартире этаким Тапконосом или Кошкотапком. Мне не сразу и с большим трудом удалось вызволить ее из ловушки. Но даже после этого конфуза она не перестала вожделеть шлепанцы моего мужа. Причем мои тапки она с презрением игнорировала.
Повинуясь своим природным наклонностям – воровать все, что плохо лежит, тем более если речь шла о еде, она часто бывала застигнута на месте преступления на кухонном столе в момент, когда пыталась слямзить мясо или печенку. Но даже суровое наказание (я обычно брала ее за шкирку и шлепала по попе) не могло отучить Пуську от дурных наклонностей. Моя невестка, как я уже упоминала, являясь большим специалистом по кошкам, часто делилась со мной полезными советами, в частности, как надо правильно кормить своего любимца. Самую ценную рекомендацию, которую она мне дала – резать мясо для Пуськи маленькими кусочками, потому что у кошек ротик очень маленький и им трудно пережевывать большие куски. Вы когда-нибудь видели, как зевает средних размеров кошка? Вернее, видели, на что похож маленький кошачий ротик? Если нет, то я вас просвещу – он похож на пасть очень большого крокодила. Не буду голословна и приведу пример.
Однажды я купила половину свиного сердца для моей Пусеньки. Когда я положила его на стол, приготовив для нарезки маленькими кусочками, чтобы моя кошечка могла их проглотить без затруднения, зазвонил телефон. Это звонила одна из моих подруг. Ей срочно надо было поплакаться кому-нибудь в жилетку после очередной ссоры с мужем. Вы представляете, сколько времени нужно женщинам, чтобы обсудить подобного рода проблемы? А я потом еще позвонила другой моей подруге, чтобы поделиться животрепещущей новостью. И вот когда я вернулась на кухню примерно после двухчасового отсутствия, я обнаружила, что кусок сердца испарился бесследно, и не оставалось ни малейших сомнений, что растворился он в необъятных просторах пуссинетиного желудка. Что самое интересное, он не был измельчен на маленькие кусочки! После этого случая я очень усомнилась в компетентности моей родственницы.
С возрастом Пуссинета все больше и больше походила характером на ворчливую старую деву, смотрела на меня дурным глазом, занимала мой стул и нахально заигрывала с моим супругом. Выйдя из себя, я орала: «Пуська, когда ты сдохнешь, я сделаю из тебя шапку!». «Не дождешься!» – презрительно фыркала на меня кошка и принималась за старое. Внешне она не менялась, лишь усы у нее поседели, но шерсть по-прежнему лоснилась, а живот при пробежках весело болтался из стороны в сторону...
Теперь ее нет с нами, нашей Пуссинеточки. Она немного не дожила до своей шестнадцатилетней годовщины. Погибла она геройски, свалившись с забора в пасть своего давнего врага – соседского пса-маразматика. Дети и муж рыдали в голос, даже я прослезилась.
Сейчас у нас живет другая кошка. Ее мы тоже не выбирали, она сама пришла к нам, решив жить в нашем доме. Видимо, слава о нас как о безобидных придурках распространилась среди местных котов далеко за пределами нашей деревни.
Недавно мне приснился странный сон. Пуссинета, украшенная парой голубиных крыльев, зажав в лапах лиру, парила над моей кроватью и напевала отнюдь не райским голосом разухабистые куплеты. В переводе с ангельского смысл их сводился к тому, что она меня все-таки надула и бросилась в пасть собаке исключительно для того, чтобы я не смогла сделать из ее шкурки шапку.
А вы верите снам?