Стрелок

 
Андрею приснился сон. Идет он или как бы плывет по улице над землей, по своей родной деревне. Вот он движется вдоль улицы, а у заборов девчата и молодые бабёнки стоят и его приветствуют. Молча кланяются. Главное все такие в сарафанах и платочки в цветочках. А одна стоит в брюках и маечке, титьки чуть не на вылет, по мобильнику разговаривает и ему так кокетливо ручкой машет. Вроде как с особым интересом приветствует.

  И тут Андрей проснулся. Сердце сильно колотилось в груди. Встал, попил воды, снова лег в постель к теплому боку жены. Не спалось, не мог уснуть. Стал думать: «Черт побери, ведь и, правда давно не был в родной деревне, а ведь там прошли детство и юность».

  Он вспомнил, как бегал пацаном на рыбалку и заворочался с боку на бок. Захотелось соскочить с дивана и бежать к озеру или реке. Но уже в следующий миг подумалось: «А девчата, что они меня приветствовали? Погодь, да это ж они меня на побывку зовут. Эх, ма… сколько лет прошло… да-а-а... молодость бурной была», – думал, лежа Андрей: «Надо бы побывать в родных местах. Да и давненько уже не был на родине, лет десять. Благо отпуск оформил вчера». Принял решение и тут же уснул.

  Человек он был решительный: сказал – сделал. Утром объявил жене, что едет на родину, в деревню. И начал собирать дорожную сумку.

  Жена пухленькая, сдобная, как булочка, женщина, поинтересовалась:
– Надолго ли едешь?
– Как выйдет, недели на две может, – ответил Андрей.
– Смотри, не задерживайся. Знаю я тебя, недели не пройдет, начнешь зыркать на баб, – продолжила жена.

  «Да, какие там бабы в деревне-то, старухи вроде тебя», – хотел сказать Андрей, но прикусил язык, не хотелось ссориться перед отъездом.

  Работой на маршрутке он был доволен. Всегда можно было перекинуться, словом с понравившейся женщиной. Да и билетершей на его маршруте работала двадцатилетняя молодка, готовая заниматься сексом в любом месте, в любую минуту. Только высади пассажиров, да сверни с маршрута.

  Язык прикусил, подумал и ответил, шутя вроде:

  – Да ты чё, мать? Мы с мужиками, сколько не виделись, разговоров будет ой, ой, ой. Да под самогоночку, там счас в каждом дворе отличную самогоночку делают, научились. Покрепче и почище водки будет.

  – Да, самогонки-то ты уж нахлещешься, да на халяву-то, – скривила губы жена.
Андрей в сердцах глянул на жену. Обиженно проговорил:

  – Я, что, по-твоему, пьянь, что ли? Водителем все-таки работаю. За руль с похмелья-то ни разу не сел, не то, что пьяный. Я в отпуск еду, имею право выпить.

  – Ладно, прости Андрюша, – проговорила, смущенно жена. – Не хотела обидеть.
Но чтобы выдержать марку все же напутствовала:

  – На баб не заглядывайся, а то там, в деревне-то сразу зазвонят. Все всё видят, еще мужики бока намнут. Ишь, приехал городской.

  – Да, ладно тебе, – сказал, усмехнувшись, Андрей, – а сам подумал: мне и здесь хватает. Надоели бабы, хоть отдохну малость.

  Доехав до автовокзала, Андрей купил билет на автобус. Дождался посадки. Сел поудобнее на своем месте и закрыл глаза. Ехать было долго, часа два. Решил подремать. Пока ехали по асфальту, это удавалось, как выехали на гравийку всё, так стало подбрасывать, не до сна. Но в предвкушении отдыха и рыбалки, он не замечал колдобин и с полуулыбкой поглядывал в окно. Автобус заезжал в несколько деревень по маршруту и, наконец, прибыл в Волчанку, деревню Андрея, что стояла на краю бора. Андрей вышел, размял затекшие ноги, закинул сумку на плечо, набрал полную грудь воздуха. Улыбнулся, огляделся. Из автобуса вышли еще несколько человек, знакомых не было. Поправив сумку на плече, Андрей зашагал в сторону дома Богатыревых.

  Своих родителей он давно перевез в город. Настя Богатырева была двоюродной сестрой Андрея Соколова. Соколов была фамилия нашего героя. Так вот Настя вышла замуж здесь в деревне и осталась жить здесь же, городская суета ее не привлекала, также как и её мужа. Сестра была на два года младше, и когда-то в молодости Андрей покровительствовал ей и часто бывал у них в доме. В основном потому, что у Насти было много подружек, и они заглядывались на Андрея. Это-то внимание девушек его и избаловало. Не одну из них он целовал в укромном месте. И не с одной из них были близкие отношения. Потому что красавец Андрей мог свести не одну деваху с ума. Одним только взглядом своих черных глаз, приводил в трепет не окрепшие в любовных баталиях девичьи сердца. А взгляд у него был точно выстрел. Сразу и на повал. Поэтому-то и стелились перед ним девушки. И кличку ему дали взрослые женщины подходящую – «Стрелок». Потому что не одна мама пролила слезы с дочкой, которую сразил этот «Стрелок».

  У дома сестры, его встретил лай огромного пса – кавказца. Андрей остановился у ворот, увидел кнопку звонка, нажал. Через пару минут раздался женский голос:

  - Фу, на место Верный, пошел на место.

  Открылась калитка, внимательные глаза полноватой женщины смотрели на Андрея. Она его узнала сразу, бывая в городе, заходила повидаться.
– Ой, Андрюша, ой матушка ты моя. Да заходи братушка, – запричитала женщина.
Это была Настя, в замужестве Богатырева, его двоюродная сестра.

  Андрей осторожно вошел во двор, оглядываясь, где собака, промолвил:

  – Ну и псина у Вас, как теленок.

  – Да что ж, времена такие, без собаки от воров совсем житья не будет. Всё стащут со двора. Вот и ставим двух метровые заборы, да собак заводим.

  – Ну ладно, здравствуй сестра.

  И они обнялись, расцеловались троекратно по старинной русской традиции.
Настя, смахнув слезу, заговорила:

  – Да ты проходи, проходи, я его в сарай закрыла. Ты как раз во время, как раз к обеду. Сейчас Виталя придет, Леночка и будем обедать.

  Виталя Богатырев, муж Насти оправдывал свою фамилию сполна. В плечах косая сажень, ростом под два метра, разговаривал басом. Этакий Илья Муромец. Ввалился в большую прихожую и занял всё пространство. Загудел, забасил:

  – О, здорово! Сколько лет, сколько зим? Давненько на родине не был, лет семь, восемь?

  – Да поболе. В этом году осенью будет десяток лет, – поправил Андрей.

  – Что-то ты так, братушка. Забыл нас совсем, – сетовала Настя.

  Андрей оправдывался смущенно:

  – Да как-то все не получалось. Все работа, работа. То дом строил, то на машину деньги надо. Теперь вот детей учить надо, и за всё плати.

  – А что не на машине-то?, – встрепенулась Настя.

  – Да ну её, маршрутка, надоела чуть не сутками за рулем, отдохну, – ответил Андрей.

  – И то правда, сказала Настя.

  – Да ты давай за стол. Садись, садись – басил Виталий. – Мать потом разговоры, потом. Давай корми гостя видишь с дороги, голоден. Да и я проголодался. Что-то Ленок наша задерживается.

  – До счас прибежит на обед, куда она денется, – сказал Настя. И в сторону Андрея. – Она в конторе бухгалтером работает. В городе, что-то не заладилось у неё, вернулась после учебы домой.

  Пришла Лена. Ей уже передали, что у них гость. Поздоровалась, глянула на сидящих за столом.  На приезжем взгляд словно споткнулся. Она вспыхнула и пошла, мыть руки. Она еще не знала, кто это, но руки почему-то предательски дрожали, и она несколько раз выронила мыло в раковину. Медленно вытерла руки полотенцем и пошла к столу.

  Мать, наливая суп, внимательно посмотрела на дочь и прикусила губу. Виталий уже наливал в стаканы (рюмки он не приветствовал, не мог из них пить).

  – Ну, давайте, за встречу. Мать, ты, что там уснула что ль, – полушутя воскликнул он. – Давай к столу.

  Настя налив последнюю тарелку подала на стол. Села рядом с Леной. Выпили. Почти молча поели. Виталий встал, вышел из-за стола, сказал:

  - Спасибо мать, супец у тебя сегодня знатный, да и котлеты удались, спасибо. Ну, пойду на работу, вечером отметим, я позову ребят. Ленк, ты скоро? Я во дворе подожду. Закурил и вышел. Лена допила кисель, тоже сказала матери спасибо. Быстро глянула на гостя, сказала:

  – До вечера, – и упорхнула.

  Андрей задумчиво смотрел в окно напротив стола. Он уже был уверен – отпуск не пройдет в одиночестве.

  Настя сидела, опустив глаза в пол, руки положив на передник. Вскоре вздохнула и прошептала:

  – «Стрелок», как был «стрелок» так и остался.

  Поднялась и начала убирать посуду.