ЮНОСТЬ.
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА СВАДЬБЫ.
После неприятного инцидента на танцах, одноклассники решили развеселить сельчан чем-нибудь запоминающимся, чем-нибудь таким, о чём будут помнить долгие годы, что может обернуться настоящей легендой.
Так в озорных головах молодых ребят родилась идея с фальшивой свадьбой.
Пара определилась быстро: Маринка и Борька. Он был её пожизненным воздыхателем – подходящий персонаж.
Ребята просто хотели повеселиться и развеселить, но даже не представляли себе, во что выльется такая невинная забава…
Сергей, собрав банду в плотный кружок, раздал билеты, инструктируя и строго заглядывая в глаза каждому «актёру».
– Входите в зал. Рассаживаетесь на скамейках, занятых для вас пацанами. Счастливо улыбаетесь и краснеете. И не забывайте, что вы пьяны! – зыркнул на парней, приунывших без развлечений. – Остальное не ваша забота, – обернулся к «новобрачным». – Ваша обязанность – выглядеть влюблёнными, сходящими с ума от счастья, – перевёл взгляд на «свидетелей». – Умеренный флирт, смущённые улыбки и внимание к «жениху» и «невесте» – вы их опора и защита.
Карин и Юрик лишь покорно кивнули, покраснев.
Серж, согнав в кучку, обнял за плечи, подтолкнул к узенькому проходу в зал справа и… пропал.
Следуя строгим инструкциям неумолимого режиссёра, вздохнув побольше воздуха в лёгкие, они вступили в открытое пространство зрительного зала под куполом звёздного неба.
…Закончился киножурнал, в зале зажёгся свет, давая возможность опоздавшим занять места.
Люди переговаривались и оборачивались на коридорчик у входа, желая знать, кто же нынче так припозднился – картина индийская! Аншлаг и ажиотаж!
На сцену летнего театра со спектаклем выступили артисты местного разлива.
Стоило появиться в проходе между рядов скамеек, как на них обрушился целый шквал аплодисментов, криков, свиста и визгов! Это рассевшаяся по стенам, крышам, деревьям ребятня опять принялась за проплаченную работу, вызывая шок и оторопь у зрителей. Детвора неистовствовала и визжала долго, пока ребята не стали им бросать сладости и мелкие побрякушки прямо на стены, крыши и деревья. Это не только не утихомирило детей, а наоборот породило шум разгоревшихся свар и драк при дележе подарков.
Зрители очумело оборачивались на шум-гам, приподнимались с мест, в надежде рассмотреть причину этого бедлама, спрашивали друг друга, нервничая всё больше.
– Да шо там такое?
– Молодожёны?!
– А чии оне?
– Та не може то быть!
– Шо вы говорите? Женятся?..
– Чия то свадьба, люди?
– Та не брешите ж вы!
– Та сами ж гляньте – то свадьба прыйшла!
– Не верю своим глазам! Борька с Маринкой?!
Уже никого не интересовало то, что происходило на экране.
Никто даже не удивился, что фильм вовсе не индийский! В биксе с плёнкой был другой фильм – в районе что-то перепутали, да вот только кого это уже расстроило и вообще трогало?
Прибывшая компания, откланявшись шумной ребятне, расселась на задних скамьях и продолжала старательно играть расписанные роли: шумела, переговаривалась, принимала поздравления и т. д.
Подыгрывая друг другу, Марина с Борей изображали страстно влюблённых и ошалелых от счастья новобрачных. Их свидетели тоже вели свою мучительную игру, а бандиты всячески задирали людей и малышню, безобразничали, выставляли себя пьяными идиотами, опившимися на свадьбе любимых друзей.
Только Мари, пожалуй, досталась самая трудная и ответственная роль: и невесты, и заместителя тамады и… психолога кризисного центра!
…Ещё дома, едва надела шутливо на палец жениху золотое обручальное кольцо, у него «снесло башню», чего и страшилась там, в фургончике Сергея.
Борис и не старался играть: просто жил этой минутой и невсамделишной свадьбой, поздравлениями с его праздником и «счастливой невестой», с трепетом прижимая любимую, целуя каждый улучённый момент, страстно проводя по спине дрожащими руками и смотря глазами, полными счастливых слёз.
Опасения оправдались: с каждой минутой всё сложнее становилось его контролировать к всеобщему восхищению и умилению.
– А новобрачный-то без ума влюблён в свою красавицу-невесту!
– Да, как Мариночка сегодня хороша!
– Как мило стесняется, уклоняется от Борькиных ласк!
– Ой, посмотрите, шлёпает дурашку по рукам!
– Он-то, ты посмотри, как младенец, прижимается к её груди! Ха-ха-хааа!
– А она его за волосья – не шали, всему своё время!
– Ага, и за ушко его треплет, как нашкодившего котёнка!
Ей было не смешно, а жутко: срочно требовалась помощь извне!
Юра заметил панический взгляд, оттащил Борьку в сторону и заставил покурить в уголке открытого зала, что-то рассказывая, не отпуская ни на минуту, удерживая, словно вновь что-то вспомнив важное и срочное. Сам же мельком поглядывал на Карин: вошла во вкус, неприкрыто флиртовала, строила глазки бандитам, купалась во всеобщем восхищении, принимая похвалы и поцелуи рук, счастливо вздыхала. Вечер выдался на редкость удачный, что было заметно по восхищённым глазам парней и сияющему голубому всполоху юной москвички. Юрий стискивал от ревности скулы, играл желваками, но, заметив насторожённый предупреждающий взгляд Марины, быстро отводил горящий взор и сникал, вновь караулил Борю.
Сергей не мучился ни от счастья, ни от расстройства: у него и без того было дел невпроворот.
Вернулся с большой сумкой, расстегнул, достал несколько бутылок шампанского и хрустальных бокалов.
Взяв бутылку в руки, устроил целое представление с его открыванием: инсценировал «падение» под всеобщее: «Аххх!..», «поймав» в полуметре от бетонного пола прохода между рядами скамеек, продолжил спектакль; старался открыть, поворачивал горлышко на людей, свою компанию, детвору на стенах, а те визжали, прятались за спины друзей, прыгали вниз с заборов и крыш с испугу.
Молодёжь села, включившись в дурашливую игру, выкрикивала советы и рекомендации, поверив, что Серому досталась «строптивая» бутылка – гвалт стоял нешуточный.
…В какой-то момент плёнка оборвалась, свет в зале зажгли, в смотровое окошечко оператора просунулось лицо одноклассника, Шурки Червякова. Захотел узнать, почему такой обычный рабочий момент, как обрыв плёнки, вдруг вызвал шум-гам в смотровом зале?
Это ребятня за границей зала опять требовала сладких авансов за свою непыльную работу!
Саша, увидев «свадьбу» (об истинности происходящего был не в курсе), зашёлся в таком искреннем восторге, что начал просто орать дурниной в узкое окно-амбразуру:
– Ребята! Однокашки мои! Как я за вас рад!.. Мои дорогие! Борян! Маринка! Горько! Уррра!..
Глядя на глуповатое, но искреннее и счастливое лицо, друзья просто попадали на скамейки и, больше не заботясь ни о выражении лиц, ни о сложном гриме и волшебных причёсках, ни о праздничной обстановке, зашлись в безудержном хохоте так, что слёзы хлынули из глаз!
Как же забавно выглядел в своём сердечном и чистом, простом и откровенном порыве их доверчивый Сашик!
Его рожа ещё долго потом снилась в юмористических снах.
Всхлипывали только тихо:
– Бедняга, он ведь ничего не знает! «Купился», бедолага! Простофиля сердобольная и наивная…
Донельзя смешная сентенция Червякова снова всколыхнула толпу, взбаламутив всю гнилую муть сумрачных нездоровых душ.
Вновь понеслись отовсюду сплетни и гадкие наветы:
– Чего это им так загорелось-то?
– Та, небось, уж пузо нагуляли!
– Та Борькино ли то пузо-то?
– Не говори. Небось, прикрывается дурачком нашим, фифа московская…
– Пссс… Чий бы бычок ни скакав, теля наше будэ!
– Неее, не наговаривайте! Мне его мать, Анька, давеча жалилась, что Борька уж дюже тужит без Маришки! С яслей оне вместе! Видать, и она не забыла.
– А, может, и взаправду они влюбилися, а?..
– Чего зря языки-то чесать, бабы?
– Цыц, вы, сороки!
– Тьфу, гадкое племя!
– А ну, прикусите свои поганые языки! – гаркнул дядька Михась. – Лучше пожелайте молодым счастья!
– Хто ще раз гавкне – башку костылём разможжу! – дед Семён поднял костыль, потряс им над головами сельчанок неподалёку. – Нишкни усе! Ша!
Разговоры угомонились тогда, когда неистовствующего Сашу призвали к трудовой дисциплине.
Выкрикнув ещё пару восторженных фраз, скрылся в окне оператора и запустил фильм.
Бедный Борис, слыша за спиной разговоры, психовал, злился, рвался в драку с побелевшим бешеным лицом.
Приходилось Мари в очередной раз виснуть на шее, изображая прилив нежности, а самой шипеть на ухо:
– Сядь! Укушу больно! Чего беленишься? Я предупреждала тебя об этом! Говорила, что не такое ещё услышишь! Угомонись, «муженёк»! А то, пожалуй, не укушу, а стану на глазах у всех раздевать тебя и целовать страстно… Пусть у них зенки от стыда повылезают…
Обалдев от наигранно-страстных слов и касаний, мгновенно оседал на скамейку, размякал и льнул к губам, стискивая девичью спину дрожащими руками. И всё беззвучно признавался в любви его радости и муке, судьбе горькой и безнадёжной. Любви, которая наверняка убьёт…
Так и дотянули до окончания киносеанса.
Кто-то радовался за счастье «молодых» открыто, подходил, жал руки, целовал и искренне поздравлял, смахивая счастливые слезинки.
Кто-то неприятно улыбался и шипел гадости в спину.
Кто-то и вовсе глухо молчал, и в этом молчании было столько злобы и ненависти, что даже мурашки по спинам ребят пробегали, а волосы на затылках шевелились…
…Потом долго недоумевали друзья: односельчане видели их с младенчества, на их глазах они выросли и разлетелись по стране. Так почему же столько грязи в душах?..
Кто бы мог подумать, что такой счастливый светлый праздник, как молодёжная свадьба, мог породить в некоторых чёрных душах такую жгучую зависть и ярость!
Вот это и поразило компанию до глубины души:
– Неужели люди так измельчали душами, что перестали быть родными? Тогда, нет ничего удивительного в том, что дети уже не хотят возвращаться в село. Нет тут больше любви. Нет и Родины.
Открылась эта истина им только сейчас, на шутливой свадьбе.
Вздыхали потерянно:
– Вот так порадовались и порадовали…
Февраль, 2014 г. По мотивам романа «История одной свадьбы».
Фото из личного архива. Сельский Летний клуб. 70-е гг. Казахстан, Мерке.
http://www.proza.ru/2019/03/17/1965