Загульные дни
Швейк направился домой. По пути его нагнала Галка.
– Проводишь до дому по старой памяти? – неожиданно спросила она.
– Что-то ты, мать, путаешь, – ответил Швейк, – я тебя никогда не провожал.
– Точно помнишь, что не провожал?
– Конечно, помню!
– Вот я и говорю, по старой памяти!
– Хитра ты!
– А мне хитрить смысла нет. Не хочешь – не провожай.
– Ладно! всё равно по пути!
Дойдя до дому Галки, Швейк повернул было в свой подъезд.
– Ты куда? – удивилась его попутчица.
– Домой! – простодушно ответил Швейк.
– Ты помог бы мне кран наладить, а то слесарь у нас не очень – то.… А я одна сейчас живу. Мать померла, а отец всю дорогу по командировкам.
Швейк вспомнил слесаря, приходившего к ним. «Да, действительно, слесарь не очень.… Ну, пойдем!».
Поднявшись на второй этаж, Галка открыла дверь, пропуская Швейка вперёд.
Зайдя в квартиру, Швейк огляделся.
– Кучеряво живёшь! – прокомментировал он.
– Живу, не жалуюсь! – ответила Галка.
– Ну, где твой кран?
– Больно ты быстрый. Проходи на кухню, всё увидишь.
Действительно, кран на кухне был замотан тряпкой, из-под которой сочилась вода. Взяв принесённые Галкой инструменты, Швейк быстро наладил поломку. Тем временем Галка расставила на столе закуску, и вынула из холодильника сразу запотевшую бутылку водки.
– Я же говорю, кучеряво живешь! – ещё раз повторил Швейк.
– Кто бы спорил! Давай, садись за стол!
Швейк не заставил себя долго ждать. Выпив и закусив, он тут же собрался уходить.
– Да не спеши ты, я тебя не съем! – засмеялась Галка. – Дома всё одна да одна. Давай, наливай!
Швейк внимательно посмотрел на хозяйку квартиры. То ли на него подействовала водка, то ли ещё что, но Галка показалась ему очень привлекательна. Швейк вдруг рассмеялся.
– Ты чего? – полюбопытствовала собеседница.
– Анекдот вспомнил.
– Рассказывай.
– Два друга постоянно ходили в ресторан. Один из них всегда напивался. Спрашивает у другого:
– Ты как меру соблюдаешь?
– Выбираю самую страшную бабу, и как только она мне начинает нравиться, сразу завязываю пить.
– Это намёк? – раскрасневшись, спросила Галка.
– Это анекдот, шутка.
– В каждой шутке есть доля шутки, так ведь? – глядя в глаза Швейку, спросила Галка.
– Обиделась?
– На обиженных воду возят!
– Ты смотрю, девка подкованная!
– Я то подкованная, а вот ты не очень. Приглашай танцевать.
Она сунула в проигрыватель диск, зазвучала музыка. События развивались по стандартному сценарию, и вскоре Швейк понял, как именно он проведёт свой отпуск. Его новая подруга оказалась понимающей девчонкой, и Швейк возвратился домой только к вечеру.
Мать была в беспокойстве. «Ты бы хоть предупредил, что задержишься. Я бы не волновалась. А то сейчас знаешь, как в городе-то?» Для Швейка начались загульные дни.
« И то, – говорила, вздыхая мать, когда он возвращался под утро, – дело молодое! Да смотри, ночью по городу не ходи! Что за девчонка, рассказал бы матери».
Но Швейк только улыбался, и, поев, ложился спать. Однажды ночью, когда Швейк обретался у Галки, в дверях забряцал ключ. «Отец вернулся! Давай, уматывай!» – засуетилась Галка.
Швейк оторопел: «Куда уматывать? Ты же на четвёртом этаже живешь!».
Но Галка вытолкала его на балкон, сунув в руки одежду. Швейк посмотрел вниз, затем перелез на соседний балкон, от которого отделяла только перегородка. В это время в соседней квартире происходили разборки. Муж, дальнобойщик, прибывший с рейса, и ожесточенный легкомысленным поведением супруги, выяснял с ней отношения.
«Врут, врут, и врут! – отбивалась та. – Делать мне нечего, как с мужиками гулять! Ты квартиру заработай настоящую, а то одна комната, всё на виду. Где я твоих мужиков, на балконе прятать буду?».
Но муж, стоящий лицом к окну, с изумлением увидел на балконе Швейка, держащего одежду в охапке и озирающегося по сторонам. «Квартиру, говоришь? А это кто на балконе, в трусах, барабашка?».
Жена, раскрыв рот, недоумевающее смотрела на Швейка. Муж, здоровый детина, открыв балкон, сгреб Швейка за шиворот, и, вытащив в коридор, дал ему такого пинка, от которого тот покатился по лестнице кувырком, теряя на ходу одежду. Натянув брюки, и выйдя из подъезда, Швейк, почесав пострадавшие места, философски произнес: «Всё пройдет, как с белых яблонь дым!». Кроме этого неожиданного пассажа, Швейка ждала еще одна неприятность: «Ты когда уезжаешь?» – спросила его мать. Швейк, прикинув, что опаздывает в часть, сказал: «Срочно зови доктора, заболел я».
К вечеру пришла участковый врач, пожилая женщина. Взглянув на документы Швейка, она молча выписала больничный. Перед отъездом Швейк забежал к Галке, но дверь открыл отец.
– В школе, в школе она, – сказал отец, оглядев Швейка с головы до ног. – Ты сам кто будешь?
– Учились вместе! – объяснил Швейк.
– Учились, говоришь? То-то я смотрю, окурков полная пепельница, да бутылочки на балконе. Звать то как?
– Швейк, то есть Павел я!
– Ладно, передам, что заходил!
Как не крутился Швейк, в часть он всё же опоздал. «Ага, отпускник явился! – недобро глядя, проговорил ротный. – Так, так. А мы уже собирались разыскивать тебя. Ну, заходи, расскажешь, как время проводил».
У ротного Швейк не стал сочинять небылицы, и выложил всё, как было.
«Что ж, – выслушав исповедь, произнёс ротный. – Причина уважительная. Но на гауптвахте посидеть придётся».
Вечером перед строем Швейку объявили дисциплинарное взыскание, с отбыванием на гауптвахте, которую солдаты называли «Дача – зелёный огонек». Пришлось и Швейку «отдохнуть» на этой «даче».
(Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2014/03/02/1650