Только по глупости или от неведения можно утверждать, что кошки - существа бесхарактерные и бесполезные. Основным доводом всегда приводится "это не собака". В такие моменты сразу представляю себе облезлую маленькую задрыгу, которая делает лужу от страха и постоянно брешет тонким противным недолаем (имелась такая у моей подруги). Да, уж, действительно, не собака...
Люблю я и тех, и других. И, если говорить начистоту - кошки более своенравны, менее преданы и намного самостоятельнее. Как и среди людей недоумков и гениев хватает и у кошачьей и у собачьей братии.
Представители первой с детства вурчались в мою жизнь... Наряду со всеми остальными домашними (и не очень домашними) питомцами, которые повсеместно окружали моих тогдашних ровесников. Кошки появлялись в доме исходя из двух критериев отбора "жалко, нашли, не выбрасывать же" и "подарили/вручили - пусть живет"! Никто не следовал в этом вопросе ни моде, ни родословной, ни, Боже упаси, какой-либо выгоде.
У Юлии Ивановны - моей заполошной своенравной бабки коты постоянно обновлялись. Кто-то оказывался особенно свободолюбивым и сбегал, кто-то болел и рано покидал этот мир, кто-то переезжал к родственникам за город, как довесок к подаренным одеялам и креслам. На смену одним в скором времени приходили другие. Я, как и большинство детей того времени, была прикреплена к квартире бабушки. Там меня "кормили, поили и спать укладывали", пока родители честно пытались удержать недостроенный коммунизм от полного разрушения, вкалывая по две смены на благо общества. И обновлением ассортимента "четвероногих и хвостатых" в основном занималась я. Стоит заметить, что папа в этом деле оказался прекрасным помощником: тоже тащил домой "все, что ни попадя". Так и проходили мягкой поступью сквозь мое детство/юность бесчисленное множество усов, хвостов и характеров. Всех, конечно, и не упомнишь...
Когда я училась в начальной школе, в квартире бабки появился Тютька. В детстве ему, конечно дали более звучное имя, но оно утратило свою актуальность. Совсем не помню его котенком. В моем представлении он всегда был Толстым и Пушистым. Именно так, с большой буквы. Это было Большое Шерстистое Обаяние в чистом виде. Настолько неуклюжее, что подходя к стулу, он деликатно что-то проговаривал, глядя тебе в глаза своими большими блюдцами - и это было что-то типа: "Не сочтите за труд, помогите скромному обитателю "понизовья" стать временным обитателем "мягкостулья". Что в реалии означало, что коту очень хотелось поспать хотя бы на стуле, но его вес и перебитая ранее лапа были несоизмерим с таким подвигом, как прыжок на этот самый стул. Самостоятельные попытки периодически предпринимались, но заканчивались одинаково неудачно. И, вот, водруженный любящими руками на сию недостижимую высоту (про шкафы и тумбочки речь вообще не велась - диван был пределом мечтаний), Тютька из благодарности начинал тарахтеть, как холодильник Бирюса, источая абсолютную удовлетворенность. Обломов - в чистой первозданной задумке - он мог часами возлежать около батареи или на груди кого-нибудь с особо крепкой грудной клеткой. Не доставляя никаких хлопот, но всегда и всем благодарный. Никаких эксцессов с порванными обоями или испорченными тапочками никогда не происходило. К слову, бабка его считала, чуть ли не святым, и помнила всю жизнь какой-то особенной теплой памятью.
Были и трагедии. В то прекрасное время, когда перестройка только тихо кралась по окраинам сознания и финансового благополучия целой страны, отношение к уличным беспризорникам (тогда еще к ним чаще относились животные, чем люди) было другим. Щенкам всех возрастов позволялось жить в "евро-коттеджах" сооруженных "евро-рабочими от шести до двенадцати лет", в соседских палисадниках. Один такой "щенок", помнится, доходил мне - шестилетней "шпингалетке", почти до груди. А, сколько щенков, котят, птенцов и морских свинок "выкормили" наши чердаки... Но, о кошачьих. Котят смело тащили в подъезды. Свое добро в то время было не так жалко, как чужое. Поэтому на лестничных клетках громоздились ящики и коробки, коврики и подстилки, миски и плошки. А, дети несли вахту кормления/ухода с такой же ответственностью, как солдаты у Вечного Огня. В нашем подъезде появился котенок-подросток. Нареченный не слишком интеллектуальным именем Васька, кот имел прекрасную соображалку. Знал, когда лучше удалиться, когда вернуться, у кого попросить еду подольше (точно дадут), кого проигнорировать (точно не дадут, можно и не пытаться), нужду справлял исключительно на улице. В две квартиры: нашу и соседки тети Зины он был вхож на правах старого приятеля. Никогда не злоупотреблял доверием, немного грелся, немного ел и отбывал в подъездно-дворовые пенаты. Будучи по большей степени белым, умудрялся не скатиться до дворового пыльно-бурого окраса. Ни на кого не кричал, силу не показывал, в общем, вел себя, как временно безработный - с достоинством, но тихо. Бабушка порывалась взять его на постоянное проживание, но наличие в тот момент хомяка в доме этому не способствовало. Не помню, каким образом, но вслед за хомяком появился попугай. Имя стерлось из памяти, но остался образ: белый, взъерошенный, горластый, но в целом любопытный экземпляр. Что-то там с его появлением было не просто: то ли он был ранен, и его выхаживали, то ли недоношен, и его пожалели... Как только попугай утвердился в своих правах и в своей клетке - Ваське путь к нам был заказан. Он, возможно, недоумевал, но виду не показывал и расположение свое к нам не утратил. И, вот однажды, как говорится "случилось страшное". Юлия Ивановна - женщина крайне безалаберная, любила выйти "на минуточку" и оставить входную дверь настежь. Это могло легко растянуться на пару часов, в зависимости от встреченных ею соседок. В одну из таких "минуточек", Василий по старой памяти, увидев приветливо отворённую дверь, решил зайти в гости... Когда я вернулась из школы, бабка рыдала в три ручья, дед матерился, а весь подъезд был взбудоражен неслыханным происшествием! До сих пор остается непонятным, как Васька вытащил из клетки это чудо в перьях. Но, помнится, попугай наш плохо летал... В общем, история темная, конец печальный. Разъяренный дед вместо того, чтобы всыпать бабке - всыпал Ваське. Тот вылетел из подъезда как ошпаренный, и больше никогда не появлялся даже в обозримом горизонте нашего двора. Это к теме, есть ли у кошек мозг. Есть. И, даже наряду с инстинктами есть и совесть (жаль, правда, не у всех). Позже, когда страсти по безвременно усопшему попугаю улеглись, мама рассказала мне, что перед тем, как сбежать, Васька принес труп попугая на коврик перед нашей входной дверью. Последнее "простите"...
Из бесчисленного множества хвостатых вся семья до сих пор помнит Гошу. Это был кото-пес. Во-первых, отличался, действительно солидным ростом: поднимаясь на задние лапы, практически обнимал мою маленькую бабку за шею; во-вторых, как преданный пес ходил за ней "хвостом" и не только по квартире. Идет, бывало, Юлия Ивановна в соседний двор к подруге, а, кото-пес за ней. Проводит, подождет и приведет обратно - телохранитель! Но, умиляло в нем другое. Уже в зрелом возрасте, наш конкретный по всем понятиям Георгий, превращался на бабкиных руках в маленького беззащитного котенка, которого рано оторвали от мамки и он явно не добрал ласки и молока. Радостно урча, Гоша закусывал воротник бабкиного халата и звонко причмокивая, использовал его как младенец соску. К слову, челюсть росла вместе с кото-псом и воротники халатов постоянно были замусолены. Но, бабку это умиляло, и бранить его она не решалась.
Первая породистая кошка появилась уже лично в нашей с родителями квартире. До этого я довольствовалась бабушкиными или не породистыми. Одна из ярких черт коммунизма - "коммуналки" явно любви к животным не способствовали. Спасибо Заводу за проживание в соседнем подъезде с бабушкиной отдельной квартирой, а, следовательно, за собственных животных. И, вот она - Буся. Именами в нашем семействе заведовал папа. Поэтому, все они были не так, чтобы обычные. Как он объяснил "бусый" значит "серый". Папе я верила! Буся была кошка умная и при этом красавица. Русская Сибирская (или Сибирско-Русская) - она действительно была дымчато-серая с белой манишкой и большими печальными глазами. Шаловливая в детстве, с возрастом она стала степенной и вразумительной мадам. Много не болтала. Была на редкость чистоплотной. Обязанности по уделению внимания домашним выполняла безукоризненно. Так и хотелось, глядя на нее сказать Фрау Буся. Достаточно домашняя, она все-таки нагуляла нам двух котят. Которые достались "добрым рукам". Тяжелые роды и умершая часть потомства не отбили вкус к материнству. Буся предприняла еще одну попытку. Радостно забеременев, она вновь перешла на "спящий режим", т.е. из дома ни ногой. Но, в один... Хотелось бы сказать "прекрасный", но прекрасным этот день не был. Она, уже отягощенная большим животом вдруг начала метаться и рваться на улицу. Мама сжалилась. Больше мы Бусю не видели. Окрестные ли собаки виноваты в ее пропаже, или какая-нибудь болезнь, понятная только кошкам и толкнувшая ее на "умирание вне дома" - мы так и не узнали. Переживали всей семьей. А, я, насмотревшись фильмов - ужасов, все ждала, что случится что-то необратимое и страшное. Почерпнутые мною сведения кричали о том, что животные чуют беду и убегают из дома заранее. И, в моей фантазийной голове складывались пазлы землетрясений, наводнений и прочих катаклизмов. Хотя, в центральной России землетрясений на моей памяти не бывало, а моря и океаны - вообще не про нас. Доводы рассудка у подростков не всегда берут верх над фантазией, особенно, когда нужно перестрадать потерю домашнего животного.
Когда я решила, что не могу запирать свою личность с десяти до шести пять дней в неделю, я уволилась из Офиса. Отпускать меня не хотели. Поэтому "давай еще недельку, а?" растянулось аж на месяц. В один из последних дней, когда "офисный творец" едет "в поля" контролировать процесс "рабочих" я нашла Шкеда. К слову, выглядело это совсем иначе. Я - студентка двадцати трех лет ехала в печатный цех к взрослым, умудренным мужикам. Чтобы те, в свою очередь, помогли молодому "маляке", с помощью различных ухищрений печати, довести макет продукции до удобоваримого вида. Мужики ругались, кричали, но потакали мне всячески, защищая от нападок излишне привередливых клиентов. Это называлась "приладка". В цеху имелась каморка, гордо именуемая тоже Офис. Приладка затянулась на несколько часов, и я в ожидании очередной серии свеженапечатанного "шедевра" полиграфии, заглянула туда. Увидев привычное кресло и чайник, подумала, что "жизнь-то налаживается". На кресле лежала скинутая кем-то телогрейка. Слегка ее, отодвинув, я уже почти плюхнула мягкое место в мягкое кресло, но тут все находившиеся в Офисе дружно закричали. Словом, кричали там постоянно, шум машин к спокойной беседе не располагал. Оказалось, что под телогрейкой что-то лежит. Это что-то было маленьким, с ладошку, черным котенком. Он был такой крохотный, что явно выделялись только две вещи: огромные желтые пуговицы-глаза и огромные уши. Короче, котенок был красоты необычайной. На предложенное "Вот, подкинули, гады! А, возьми его себе" я твердо ответила "С ума сошли? У меня кот есть!". Время шло, печать все никак не могла приблизиться к идеальной. Клиент ждал, я тоже. Через несколько часов выяснилось, что черный клубок шерсти является кошкой. Что по виду он ничем не болен - в чем клятвенно заверили меня резчицы пленки - а, уж они-то в этом толк знают! Что у него белое пятнышко на носу, белые лапки и белый воротничок. Что по всему видать породу и не какую-нибудь, а очень-очень даже! Не зря же в единственном числе. Еще через пару часов выяснилось, что Они действительно гады! Как могли выбросить такое чудо, да еще в цех, где кругом вредная для жизни (особенно для кошачьей) краска. А, к концу приладки стало понятно, что без этого комка шерсти я уже не уеду. И, под общие "У тебя кот кастрированный и комнаты две, бери и ничего не бойся! Это тебе на память о нас останется!" заместитель начальник цеха погрузил мне на колени коробку с котенком, а меня в машину и великодушно довез нас до дома. Дальше было еще веселее, так как у меня, в самом деле, был вполне действующий кот. О нем позже, но, вот об их встрече-знакомстве рассказать стоит. Перед входом в квартиру я достала комок шерсти и посадила на плечо - комок не возражал. Открыла дверь. Мой "хозяин квартиры" по сложившейся привычке вылетел на встречу поприветствовать, так сказать на предмет "Люблю. Целую. А, кормить?" Я присела на корточки, не включая света. Кот потянулся мордой к моему лицу... Таких прыжков в высоту на месте он совершал от силы раз семь за всю жизнь. Он зашипел, подпрыгнул и рванул в комнату. Кроме людей, живых существ кот уже давно не видел, да и не помнил. Далее события развивались уморительно. Комок шерсти оказался шкодливым, непоседливым и чрезмерно беспокойным. И, получив благозвучное имя Дуня или Дуся, все детство проходил под кличкой Шкед. Шкед часами носилась, как угорелая, передрала все обои, куда могла дотянуться и, при этом вообще не разговаривала! Ни писка, ни крика. Какое-то время мне определенно казалось, что это немая кошка. Кот привыкал к ней в несколько этапов. Сначала решил, что это ему игрушку такую принесли. Таскал ее в зубах за холку, играл ею в футбол. Она, будучи раз в пять-шесть его меньше, не боялась, нападала из-за угла, чему даже сохранилось вполне документальное подтверждение. Эту борьбу Давида и Голиафа мы периодически снимали на видео. Далее кот понял, что это игрушка с характером и какая-то особенно живая. В нем проснулся отцовский инстинкт. Если ее ругали, он прибегал на голос ругающего с видом "Так, что у вас здесь происходит?". Если считал, что ее ругают незаслуженно, мог и заступиться. Вылизывал ее перед сном, ретировался от миски, если ей было мало своей порции. Шкед была необычайно красива, миниатюрна, но абсолютно "безголовой". Залезала туда, куда коту и смотреть было страшно. Как-то раз, вытащив белье из стиральной машинки, я открыла дверцу для следующей порции и ушла на балкон развешивать мокрье. Вернувшись, засыпала порошок, загрузила белье, хлопнула дверцей и нажала на кнопку Пуск. На балконе осталось еще кое-что развесить. И, вот, вешаю я спокойненько белье и, тут в комнату влетает кот и орет благим матом! Если бы коты это умели - это был бы именно мат, причем в мою сторону. Еще ничего не понимая, но, уже чувствуя что "что-то не так", я рванула искать Шкеда. Не нашла. И, тут меня осенило. Ну, как осенило. Просто решила действовать методом исключения. Выключила машинку, нажала на слив воды, говоря себе, что это чушь какая-то. Как мог котенок незаметно залезть, да еще и молча терпеть падающее на него белье и начинающую литься воду? Села на пол перед машинкой. Жду. В иллюминаторе лишь цветастое месиво. Одновременно звоню подруге - недоступна. В этот момент я даже испугаться не успела - так все это нелепо выглядело. А, в следующий момент одновременно трубку взяла моя мама, которой я тоже решила набрать "на всякий случай", и в иллюминаторе машинки появилась мокрая черная морда с белым носом. Вот, тут меня и пробрало! И, на приветливое мамино "Алло" я начала кричать что-то невразумительное напополам со слезами. Особенно смешным сейчас мне кажется фраза: "Муся, Дусю в машинке прокрутило!". Плачу я крайне редко и неумело - хватило меня на несколько минут. А, потом под маминым телефонным руководством Шкед мылся, пил молоко с левомицетином и всячески мною обихаживался. Все обошлось легким (моим, по большей степени) испугом, и, как уже говорилось, кошка была "безголовой" и вскоре все забыла. Она росла и становилась для кота ученицей. Он научил Дуську мурлыкать (она даже этого не умела в детстве), мяукать (вот здесь мог бы и не стараться - голосок у нее тонкий и тихий) и пить из унитаза (ну, а это совсем лишнее). Как настоящий педагог действовал кот методом "кнута и пряника". Ведет себя хорошо - перепадает Шкеду из его миски. Плохо - получает так, что шерсть клоками летит. В общем, воспитывали мы эту дикарку на пару с котом. Все чаще Шкеда называли Дусей. Все чаще это безрассудное создание забиралось на колени и давало себя гладить. И, все отчетливее проглядывала Порода. Несвежий корм? Останусь голодной. Несвежий лоток? Демонстративно сяду мимо! Несвежая одежда? На руках сидеть не буду. Приходится соответствовать. А, еще Шкед оказалась охотницей. Кот в этом плане ленив. Так, для разнообразия, можно поклацать челюстью на птиц за окном, но, только под настроение. Шкед относится к охоте серьезно. По весне открывается Сезон. Любая муха или ночная бабочка, залетевшая в окно - это Добыча. Дуся часами может сидеть в засаде под окном, не отвлекаясь на шумы, голоса и еду. Дождавшись добычи, она самозабвенно изматывает несчастное насекомое, после чего великодушно съедает. К концу лета, явно перевыполнив лимит "свежего мяса", все, что летает и ловится утром, собирается мною с пола, как трофеи после битвы, вечером. Однажды, зайдя домой, я буквально остолбенела. Весь коридор был в перьях. Понимая, что перьевых подушек дома отродясь не водилось, делаю неутешительные выводы. Включаю свет... И, вижу эти выводы под ногами. Хорошо, что мой Ненаглядный уже подходил к подъезду и выбрасывать останки синицы пришлось не мне! Как она поймала бедную птичку, имея в арсенале лишь одну открытую форточку - загадка. Дуся, видимо, принимая последствия своей охоты за серьезный проступок, весь вечер не вылезала из укрытия. А, прятаться она умеет! Недаром, одно из любимых занятий - найти самый укромный уголок, самую верхнюю полку, самый недоступное место и посидеть там немного - поисследовать. Кот такой любознательности не разделяет. Теперь они почти на равных. Он, конечно, мужчина, но, и она не ребенок. Может и сдачи дать и характер проявить. Теперь они просто дружат. Иногда ссорятся, до криков и драки. Иногда, скучая, жмутся друг к другу - все ж родное существо. Вместе стерегут мой сон. Вместе носятся, как угорелые по квартире в порыве остатков детской игривости. Сейчас я думаю, как бы кот жил один, не сядь я тогда на Шкеда?
Кот. Это отдельная песня. История. И, даже несколько. Теперь уже можно и представиться. Кикос, очень приятно. Что? Кто? Да, с именем ему не очень подфартило. Его появление - тоже не запланированное - связано с началом моей самостоятельной жизни. К последним годам института присовокупилась устойчивая работа. К родителям, хоть и в ближайшее, но Подмосковье, ездить надоело. И, вот, единственный, любимый и всячески опекаемый ребенок берет подругу и переезжает на съемную квартиру. О замужестве тогда, конечно, думать не хотелось, но устойчивый молодой человек в наличии имелся. Он переехать не мог - дома осталась бы одинокая мама - и потому играл роль "приходящего мужа". Я была сильно занята: работа, вторая работа, институт, друзья/подруги, мероприятия и т.д. - общеизвестные прелести периода взросления. В очередной из дней рождения моего "гостевого мужа" я приехать не смогла. Он отметил праздник с друзьями и, возвращаясь домой навеселе, сел перед подъездом "осмыслить окончание очередного жизненного этапа". Сидел, курил, думал. А, рядом примостился котенок и делал тоже самое. Только что не курил. Друг мой посидел-посидел, да и заговорил с котенком. И, так они друг другу понравились, что первый пригласил второго в гости. Второй не возражал. Немного возражала мама, но событие посчитали знаковым - День Рождения же, как-никак. Имя тоже знаковое - Кикос. До сих пор убеждена, что находясь в здравом уме и трезвой памяти так кота не назовешь! Оказывается, был такой Советско-армянский мультфильм, где главная героиня ежеминутно восклицала:" Вай, Вай, Кикос!" Ради любопытства мультфильм этот я позже пересмотрела. Конечно, кот никоим образом не подходил ни сюжету, ни герою, но имя прижилось. С котенком мы познакомились, но виделись редко. Ему был где-то год, когда мама моего друга нашла работу няней и переехала к родителям ребенка. Встал вопрос, что делать с котом? Друг работал, учился и у меня появлялся чаще, чем дома. Вот, и решили, что котик поживет какое-то время у нас с подругой. Тогда это казалось донельзя логичным, а, сейчас донельзя не важным. Как известно, мало какие отношения выдерживают испытание расстоянием. Тем более, когда вы молоды и вся взрослая жизнь еще впереди. Когда я и сама уже устала подстраивать друга под свою новую жизнь, то сжалилась и дала ему "вольную". При этом, как настоящая "мама", "ребенка" оставила себе. Спустя столько лет даже странно, что это не я нашла Кикоса. Перевидав за свою жизнь столько представителей этого семейства, могу с уверенностью заявить - это неординарный тип. Когда мне говорят, что кошки (и коты) не имеют "выражение лица" - это значит, они не видели Кикоса. Такого разнообразия мимики я тоже, признаться встречала редко. Художник, изобразивший милую морду с огромными фарами глаз Кота в Сапогах в известном Шреке, знал кого-то похожего на моего кота. Когда Кикос выпрашивает еду, его морда преображается именно до такого состояния. Глаза вылезают из орбит, излучая запредельное обаяние, лапищи с когтями превращаются в "лапки" и поочередно (или обе сразу) ложатся на ваше бедро, руку. И, так он может сидеть долго. Очень долго. Конечно, на меня, моих друзей и знающих его знакомых Кикосо-гипноз не действует. Но, вот, если появляется новое лицо... Здесь и начинается спектакль. Сначала познакомиться, ненавязчиво. Потом проверка на покладистость. Когда все соберутся на кухне, нужно припарковать свой мохнатый зад рядом с новым лицом. Заметит - тест пройден. Можно приступать ко второму этапу: запрыгнуть на колени. Не согнали? Гладят? Отлично - это главный на сегодняшний вечер объект. Именно на него будут направлены, отсвечивающие золотистым отблеском, две, зажженные искренней нуждой в еде, фары-глаза. Обычно, новое лицо сдается и выпрашивает что-нибудь для кота. Можно подумать, что Кикоса не кормят. Но, дело в том, что кот кастрированный - поэтому рацион его составляют специальные корма. Надо полагать, не отличающиеся разнообразием вкусов, не смотря на ароматизаторы. Поэтому, выпросить что-то со стола - гастрономическое счастье. Ну, и дело принципа, конечно. Однажды, помнится, друзья для смеха сунули ему под нос квашеную капусту. Все стали свидетелем преобразований кошачьей мордахи. Сначала это благодарность вперемешку с довольным урчанием, затем недоумение, затем недовольство и глубокое молчание. А, затем, как в анекдоте: "Мыши рыдали, но грызли кактус". С миной, полной отвращения, Кикос ел капусту. Тут ведь какой страх: не съешь сейчас - не дадут потом, скажут "заелся". Вообще, его рот функционирует наподобие пылесоса: "все равно что, лишь бы со стола". Таким образом, за свою жизнь он умудрился перепробовать все: от арбуза и сладкого перца до рулета с маком и халвы. Особенная страсть у кота к молоку (его тоже можно редко и совсем чуть-чуть). Запомнив, что я покупаю молоко в бутылках, он, завидев ее издалека, начинает неистово кричать, как будто, это обещанное ему перед казнью последнее желание. На сок или минералку не реагирует - бутылки выглядят иначе. Новые лица не часто появляются дома, поэтому в деле выпрашивания еды применяются более изощренные методы. Здесь уже требуется, что называется, помощь зала. Кикос садится на углу в коридоре с обзором на кухню. Старательно делает вид, что ему совершенно не интересно, чем занимаются эти странные люди, а, тем более, что они там едят. При этом на кухню засылается "казачок". С надеждой, что искренняя глуповатая, но симпатичная Дусина мордочка растопит лед человеческой некормящей сущности. Дуся тихонько попискивает, трется обо всех без разбору, если берут на руки, даже урчит не убегая. У нее свой резон - со стола она, в принципе, кроме мяса и рыбы ничего не ест. Но, на выходе с кухни сидит с отрешенным видом "режиссер спектакля" и за плохую безрезультатную игру можно схлопотать по самые парики. Поэтому, если жестокие зрители никак не оценивают постановку, Шкед прячется здесь же - на кухне. Или старается улизнуть незаметно для Кикоса. После ее побега, с видом "опять все приходится делать самому" на кухню возвращается Кикос и начинается кошачье прочтение "Я вас любил, любовь еще, быть может..." При этом возможны ролевые варианты. Вместо фар, может возникнуть вытянутая для поцелую мордаха с полузакрытыми глазами. И, такой искренностью отличается его актерская лирика, что чаще всего кто-то (иногда, даже я) сдается и ему перепадает что-нибудь лакомое. Надо признать, что кот сильно не наглеет. Если понимает, что большего не будет, демонстративно отворачивается, всем видом показывая, что "не очень-то и хотелось" уходит или ложиться и дремлет. Иногда может прислать Дусю "иди, там деликатесы раздают. Добрые сегодня, тебе тоже перепадет". Вообще, его ум его враг. Кикос при всем своем обаянии, силе и интеллекте жутко труслив. Заслышав громкий звук, предпочитает удалиться с наибольшей возможной скоростью. Тогда, как Дуся летит ему на встречу смотреть "что за шум, а, драки нет?" Смелость кошачьих проверялась неоднократно. Видимо, образ чинных дам с собачками в руках сподобил меня на кошачий променад. Были закреплены специально приобретенные по этому поводу поводки, подготовлены друзья и не испуганы подготовкой кошки. Дуся была первым, кто вышел в "открытый космос". Вполне удачно, нужно сказать. Испугалась немного, но, в целом любопытство, как и всегда у нее, превзошло инстинкт самосохранения. Один из моих друзей водрузил Кикоса на руки и понес из подъезда. Чем ниже спускались они от квартирной двери, тем больше становились глаза кота. И... "картина маслом" - открывается подъездная дверь, появляется мой друг с гордым видом, неся любимца публики на свет божий. На руках истошно воет Кикос. А, из-под хвоста по куртке стекает предательская струйка. Нужно ли сказать, что на этом прогулка кота и закончилась! Но, подвиги, конечно, были. Не без людской помощи, конечно. Выдалось как-то до одури жаркое лето. Да, да, и в столице такое бывает. Окна были раскрыты настежь 24 часа в сутки. По полу были разложены мокрые полотенца, а, холодный душ стал святая святых местом. Кошки тоже страдали. Их обтирали влажными тряпками, стелили на балконе и многократно поили. Уже глубоко за полночь дабы не закрылось кухонное окно, между створкой и рамой была установлена большая пластиковая ваза. Это позволяло и прогал большой оставить и кошкам не давать на окне спать. И, вот, пьем мы с Ненаглядным ночной уже чай, Кикос сидит у подоконника, оттуда, наконец, что-то вполне прохладное дует. Встаем, идем чистить зубы перед сном, и слышим какой-то невнятный шум на кухне. Заходим - вазы нет, кота тоже. Поиски по квартире результатов не дают. С высоты третьего этажа взору открывается лишь трава палисадника и деревья. Делать нечего, в полвторого ночи одеваемся и идем на улицу. В тот момент мы вообще не нервничали, были убеждены, что кот полез на подоконник, ваза упала, он испугался и спрятался. Но, кот не маленький, прятаться он не мастак, поэтому, дабы развеять сомнения, ходим ночью под окнами и вполголоса его зовем. Через полчаса друг не выдерживает и говорит: "Дорогая, во-первых, он стопроцентно дома, во-вторых, я его, конечно, люблю, но это всего лишь кот и если сравнить с человеческой жизнью..." Меня его философствования ничуть не успокаивают и поэтому, хватая фонарь, я удваиваю бдительность. Нашли мы его под деревом метрах в десяти от места приземления еще через минут пятнадцать. Кот просто полулежал, подогнув под себя лапы с вытаращенными глазами, и не двигался. Осмотрели, видимых повреждений не обнаружили. Друг аккуратно сгреб Кикоса в охапку и всю дорогу с ним разговаривал. Зашли домой, опустили на пол в большой комнате, осмотрели уже придирчиво на предмет переломов. Кот подвывал тихонько, но не сопротивлялся, как обычно и самостоятельно не двигался. Есть не стал - что для него вообще не свойственно. На ласки и уговоры не реагировал, менять место дислокации отказывался - просто упирался и не давал положить себя даже на кресло. Все кости оказались целы, ни ран, ни царапин. Третий этаж - не десятый, как ни крути. В таком положении мы его и оставили. И, только к обеду следующего дня Кикос вышел из ступора. Начал есть, двигаться и подавать голос. То есть все это время бедное животное просто находилось в шоковом состоянии. Никаких последствий "полет шмеля" не оставил, но замороженный кот посреди комнаты без признаков активности - это впечатлило. Окно после этого открывалось исключительно на ширину задвижки. О Кикосе можно было бы написать целую серию рассказов. В какие-то передряги он попадал самостоятельно - например, оступался и падал в набранную водой ванну. В какие-то с нашей помощью. Однажды зимой даже ночевал в подъезде, потому, что кто-то из друзей уходя, случайно выпустил кота, а, мы перед сном его наличие не проверили. Нашли его утром, замерзшего на подоконнике под батареей между пролетами лестничной клетки... И, не смотря на все злоключения, он остался верен в своей любви ко мне. И, дело, конечно, не только в еде. Полежать на коленях родного человека, добиться ласки и внимания, обнять (как он любит) обеими лапами за шею, поцеловать - всего этого добивается Кикос не менее настойчиво, чем очередной порции лакомства.
Множество интереснейших представителей кошачьих процветает и у моих друзей. Например, у моей подруги живет Принц Уильям. Хотя, правильнее будет Король Уильям. Чистокровный британец с поистине королевскими замашками. Если кому-нибудь из людской челяди захотелось бы вдруг его погладить - осуществить это было бы совсем непросто. При этом Уильям чертовски хорош и руки к нему так и тянутся. Но, звезды должны совпасть так, чтобы в этот момент у короля было настроение и желание к этому самому поглаживанию. Король должен лицезреть вас длительный период, чтобы удостовериться в вашей лояльности и покорности. Тогда, и только тогда, он сам подойдет к вам и громким голосом заявит о своем желании быть поглаженным. И, вы, о, смиренный раб, должны будете присесть рядом и погладить его уже сидящего (а, чаще лежащего). Строго запрещается брать короля на руки и превышать временно дозволенные полномочия. В противном случае, на вас зашипит Сам Его Величество. Возможно, убежит, а, возможно, оцарапает, а, потом убежит. И благосклонность его к вам в этот момент будет безвозвратно утеряна. Ох, уж эти королевские причуды.
Кошки... Сотни историй и сотни судеб. Кошачьих судеб неразрывно связанных с человеческими. И, все такие разные, такие многохарактерные. Хитрые и простодушные, умные и недотепы, добрые и злые, компанейские и одиночки, своенравные и мягкотелые, греющие и шипящие, урчащие и царапающие, слушающие и говорящие. Изученные со всех сторон, но, так до конца и не одомашненные. Кошка - это Всего лишь кошка, но как много в ней этого Всего.