Гениальность или болезненное воображение? Всегда ли мы способны разглядеть дар? Как часто мы задаемся этим вопросом. Люди привыкли стандартно мыслить и жить. Любое действие, выходящее за рамки «нормального» молниеносно продвергается критике. Во все времена искусство душевнобольных отторгалось из-за его странности и необъяснимости. Много веков привлекали внимание современников не творчество таких людей, а они сами.
Еще в 19 в. Чезаре Ломброзо попытался описать характерные черты искусства душевнобольных людей и выдвинул тезис, что гений является формой «морального безумия». Так же он утверждал, что через творчество можно определить природу болезни.
В начале двадцатого века, во времена расцвета импрессионистов, «странное» искусство буквально захлестнуло Европу. Художники изображали себя на портретах, напоминавших образы сумасшедших, а писатели пытались выразить себя в так называемых «автоматических письмах», когда «отключалась» всякая логика и контроль над мыслью. На бумаге фиксировался поток фантазии и бессмыслицы, выдаваемый все это потом за произведения.
Свобода духа стала столь модной, что люди порой теряли грань, за которой воображение начинало приносить вред, и разум более не чувствовал себя в безопасности. В это время критики буквально сходили с ума, не зная, как относиться ко всему этому. В 1937 году нацисты устроили целую выствку таких работ под названием «Дегенеративное искусство». Именно в это время были сожжены некоторые полотна Кандинского и Малевича.
Достижима ли полная откровенность в творчестве? Может ли человек, которому дарована способность творить, скрывать этот дар от себя и окружающих? Всегда ли мы способны разглядеть и признать этот дар? Все эти вопросы возникают, когда мы знакомимся с произведениями людей, чьи творения отвергаются и осмеиваются. Аномальные психофизические состояния и изоляция от общества таких людей, создают предпосылки для индивидуального самовыражения. Принципиальное различие между художником и шизофреником состоит в том, что даже самый одинокий художник сохраняет связь с реальностю, а шизофреник изолирован от людей и не желает, и не может контактировать с ними. Порой, единственным средством общения с внешним миром, является только творчество.
Опасно ли искусство душевнобольных для нашего разума?
Несомненно, такое творчество не для наслаждения, а для изучения и осмысления той реальности, в которой живет художник или писатель. Одни считают, что искусством можно назвать все то, что отражает нашу действительность. Но с другой стороны. Какую действительность отражает человек с больным воображением?
Кандинский говорил, что спонтанное творчество душевнобольных сверхдуховно, ибо безумец всегда находится на вершине треугольника, отвергнутый большинством и погруженный в себя. Потерявшие рассудок, могут расчитывать только на себя. Они спрашивают и они же отвечают на свои вопросы. Они свободны от давления традиций и одиноки в своем выборе.
Ну, а за нами только два решения: принять творчество таких людей или же отвергнуть.