Реинкарнация.
Я ничего не понимал стоя на коленях под дождём. Дождь то затихал до моросящего то, усиливаясь, хлестал меня. Промок до нитки, вода бежала по телу под рубашкой мерзко ручейком, проникая под брюки и по ложбинке между ягодиц, стекала вниз. Ни машины, ни людей, ни одного живого существа. Один дождь, серое пространство дождя окутывало меня со всех сторон. И я находился в некоем пространстве, вне времени и только звук барабанящих капель неумолкаемо стучал по крышам, лужам, мокрому асфальту и брошенным машинам.
Я стоял на коленях не в силах пошевелиться, моё тело было наклонено вперёд к коленям, с руками, расставленными в стороны крестом, онемело, не подчиняясь мне.
Я знал, что я, это я и не более. Больше я ничего не помнил, не знал и не мог вспомнить. Понимал, что дождь - это дождь, машина - это машина, а откуда я это знаю, не знал. Каждая мысль становилась прошлым, создавая моё новое Я.
Какое странное ощущение, что я видел, ощущал, как у меня возникает каждое мгновение, плавно переходя в моё новое прошлое. Это единственное, что во мне уже было – понимание.
Звук дождя поменялся, возникли новые тревожащие меня звуки, какой-то диссонанс медленно и неуклонно влезал мне в черепную коробку. Я понял, ощутил и увидел, моя одежда на мне разлагалась. Опадая маленькими лоскутками в лужу у моих ног, превращались в маленькие чёрные запятые, игриво шмыгая вокруг меня. Они это я, почему же они меня бросают.
Какое-то новое понимание того, что сейчас должно произойти. Я уже был весь голым, рассматривая себя, насколько это было возможным. Худощавое и очень жилистое бронзовое тело, на глазах блекло, расплываясь в зыбком мареве капелек дождя, которые искажали мое восприятие.
Я качнулся и растаял в окружающем мире. Я умер, нет, умерло моё тело. А я бесцветной субстанцией висел в воздухе.
Шёл проливной мозглый с порывами ветра, холодный, я бы даже сказала, леденящий дождь. В меня летели трупы опавших листьев, прилипая к лицу, вызывая мерзостные ощущения склизкого и мертвого. Господи, неужели есть идиоты, любящие осень. Да ещё при этом, абстрагируясь от таких, как я, с придыханием закатывая глаза к небу взвывая.
-О, Осень!
Давая этим понять, что только им одним ведомо то, что по большому блату, распределяет боженька.
-Тьфу, зараза!
С тента, у входа в магазин рухнула огромная порция мерзопакостной воды, обдав меня с ног до головы.
Середина Ноября сплошь состояла из дождя, ветра и хренового настроения.
*************
Я ждал у запотевшего окна, в окно бился дождь, нудно просясь в дом, мои мысли крутились в предвкушении встречи с Розой. Где она задержалась, я весь горел, сегодня, или никогда. Припал лбом к холодному стеклу, боже, как я её жду. Ради неё устроился в эту фирму, хотя у меня было более хорошее предложение.
Из серого мрака дождя вылетело, крутясь, колесо закрученных маленьким смерчем мокрых опавших листьев клёна и со всего маха, весь этот конгломерат опавшей совести, божьих слёз, швырнуло прямо в меня. От неожиданности я отшатнулся, наткнулся на журнальный столик, теряя равновесие, опрокидываясь, со всего размаха упал навзничь, головой, врезаясь в напольную вазу. Всё померкло.
Раздражающе настойчиво кто-то грохотал в двери, раздавались вопли. Сознание медленно вползало в меня. Колотили, исступлённо в дверь. Встал, держась за затылок, идя к двери. На пороге стояла мокрая с головы до ног Роза.
*****************
Ну, зачем я попёрлась в такую погоду, надо было позвонить и отказаться. Вода пролилась с тента прямо мне на голову. От ярости у меня в голове что-то сверкнуло. Нет, домой я уже не пойду, пусть эта сволочь меня принимает. Сегодня, или никогда.
Я не любила Олега, хотя по нему весь женский коллектив нашей фирмы страдал, с охами, придыханиями и тайными пирожками, в бумажных кулечках подкладываемые ему на рабочий стол. Высокий почти под метр девяносто роста, светловолосый с густыми зелёными глазами, лучший программист и большая надежда в продвижении карьеры. Кто только его не клеил.
Но он был программист и этим всё сказано.
Он выбрал меня, дочь преуспевающего министерского руководителя. О, я не была страшилой - высокая метр семьдесят восемь, русые пышные волосы, красивые бёдра с ровными ногами, грудь не очень большая и не очень маленькая торчала так, что мне не нужен был бюстгальтер. И если я его носила, только из-за гигиены и понтов, показывая в проёме ворота, своё исключительное бельё.
Ходила я всегда с иголочки и даже вызывающе. То одену такую мини юбку, что трусики и то больше. Или юбку в обтяжку, до середины колена с разрезом сзади до трусов, и верх моих чулок был как на ладони. Но это был только вызов и не более.
Мои густые зелёные глаза многих сводили с ума. Не скажу, что мне не нравился Олег, но из чувства протеста, что он нравится всей женской половине, я не обращала на него внимание.
При других и при нём, заводила разговоры о том, что мне нравится в мужчине звериное начало, а все эти нюни, интеллигентные примочки меня достали с детства у меня дома.
Да, Олег был программист и чётко шёл к поставленной цели. Пару раз мы встречались, я была у него на квартире, невинные поцелуи и не более.
Родителям моим он понравился и папа, положил на него глаз, думая переманить его к себе на работу. Программа Олега работала на все сто. Но и я считалась не плохим программистом.
Что же, любовь я всегда себе найду. А умных карьеристов, как Олега, надо ещё найти. И потом, я его сразу узнала по фотографии, которую нечаянно нашла в старой папке отца.
А сейчас мокрая, злая, как собака, хлынувшая вода за шиворот, ослепила моё сознание, стою перед дверями, в которые уже пять минут тарабаню, потому, что на звонки, никто не подходит. За дверями зашаркали, открылась дверь. Передо мной стоял дылда Олег, держась рукой за голову. Из-под его пальцев побежала струйка крови.
*********************
Мокрая, злая Роза, стояла передо мной. Почувствовал закипающую в себе ярость, удивляясь нахлынувшим чувствам. Я не питал к ней всей этой галиматьи, под названием - любовь. Она часть этого мира, который должен принадлежать мне, по праву умного. А то, что я умён, я не сомневался.
Её отец запал на меня, распуская интеллигентские слюни, мне это только на руку. Путь наверх, мне всё никак не хотела открыть Роза. Сегодня решающий день, она должна стать моей и как уважающий себя человек, после этого, буду просить руки, у её родителей.
Она стояла промокшая насквозь, с потёками туши на щеках, её глаза горели злобой, раздражая меня. Что-то побежало по пальцам, посмотрел на ладонь, она была вся в крови. Черт, черт, ну, надо же, в такой момент разбить голову. Роза отодвинула меня, зло буркнув.
-У тебя идёт кровь.
-Где у тебя можно просушиться.
-Дай мне фен и утюг с доской, и в ванну, чтоб не заходил. Она с ходу расставляла точки над «и».
Усмехнулся в душе, меня подобное взаимоотношение вполне устраивало. Так даже лучше. Прислушался к себе, со мной, что-то было не так. Подошел к зеркалу рассмотреть рану.
Сволочь, ей плевать, что я истекаю кровью, дрянь. Перекисью водорода остановил кровь. Шум воды под душем прекратился. Во мне уже клокотала ярость, я не понимал, что со мной происходит, впервые за все годы я так бесился. Мои руки налились упругой, жёсткой силой, странно, и даже цвет кожи от злости изменился, отливая звериной бронзой.
-Я хочу кофе, сделай мне его.
Гадина, даже, пожалуйста, не сказала, холуя нашла. Поставил электрический чайник. Почему так жизнь несправедлива, давая одним всё, на что у них нет ни права, ни ума. Даже имя ей дали ненормальное. Ну, надо же было додуматься назвать - Розой.
Репейник она, а не Роза - на заднице у барана.
-Кофе!
Приоткрылась дверь ванны, в отражении зеркала увидел, почти голую Розу. В одном поясе с чулками, крепкая литая задница сверкала полушариями, призывно маня. Она из-за двери протянула руку.
Голая женщина - почувствовал запах голой женщины. В голове сверкнуло, со всего маха швырнул кружку кофе, хватая её за руку, одним рывком выдернул её из ванны. Она не успела ойкнуть, как я впился в её губы, хватая её за грудь.
*********************
Да, я приняла решение, этого рохлю Олега я беру себе в мужья, сегодня я сдамся, умело, подведя его к мнимому изнасилованию. Я уже отогрелась, высушила свои волосы, пояс и чулки надела на себя. Указывая ему его место, категорично попросила кофе.
Зеркало в ванне я не зашторила, предварительно посмотрела, буду ли я отражаться в зеркале. Моя тугая попочка с шелковым поясом и бедра с соблазнительными чулочками, отражались, очень даже ничего, приоткрыла дверь, протягивая руку.
Резкий рывок, вырвал меня из ванны, я даже не ожидала такой поклёвки на живца. Его губы вгрызались в мой ротик, ладони тискали грудь. Я была настолько ошеломлена его натиском, что не успела испугаться.
Что-то было не так, и липкий страх вползал в меня. Я знала Олега почти год, но не могла представить, что этот тихий прагматик будет так неистов и столь бесцеремонно груб. Те небольшие интимные встречи с поцелуйчиками и его неуклюжими ласками меня нисколько не возбуждали.
А сейчас, это был не он, он изменился, и я не могла понять, в чём дело, при своем росте он не был таким уж качком, да, с хорошей фигурой и какой-то все же, тюфяк.
Теперь я была в руках зверя, он торопливо скидывал одной рукой свою одежду, другой, облапив меня за попочку, успевал целовать мою грудь. Изумлённо на него смотрела, как на моих глазах его тело приобретало странную бронзовую окраску. А мышцы наливались какой-то смертельной силой.
Схватив меня на руки, бросился в спальню, швырнул меня на постель, скидывая брюки. И тут поймала себя на мысли, что я возбудилась и страстно его хочу. Он рычал, срывая с себя брюки. Его глаза горели злобой, до жути меня напугав.
*************************
Роза, валялась на постели, бесстыже, широко раскинув свои ноги, и я видел зажёгшийся похотливый огонек в её глазах, руками теребила свои груди.
Сучка!
Тебя завела грубость.
Я её ненавидел, набросился на неё, избивая.
-Шлюха, шлюха, шлюха.
Насиловал зло и долго, ничего запретного. От страха, она только тихо выла. Что, не ожидала, думала из меня сделать дурака. Всё заранее спланировала. Нет, шлюха, планирую я, и ты дрянь, дешёвка, будешь теперь делать все то, что я тебе прикажу. Она выла подо мной, а я, её насиловал, и насиловал. Со страхом, вглядываясь в себя, кто я, это не я, не я.
С ужасом слышал свои слова.
-Ты хотела, в мужчине звериное начало, получай шлюха.
Я рвал на ней пояс, хватаясь за верх чулок, я так её притягивал к себе, что ещё немного и, я её раздавил бы, из её носа текла кровь. Я слизывал кровь языком.
Тебе хорошо, тварь?!
И, закричал, изливаясь, и она мне вторила, содрогаясь в мелкой дрожи.
***
Проклятый дождь, шёл не переставая. Я всё так же стоял на коленях, с растянутым руками крестом. Моё тело не подчинялось мне, а рядом в луже мельтешили чёрные запятые, моё прошлое наполнялось настоящим. Сущность, не намокая, бесстрастно смотрело на меня. И я вновь растворился в дожде.
***
Эта тварь избивала меня, получая огромное удовольствие. Я была вся в крови. С ужасом и страхом смотрела в себя и понимала, что я - это не я, а кто-то другой. Это другой, скорее другая, выла и сладострастно получала оргазм, за оргазмом. Боже, мой, мне ещё никогда, так не было хорошо.
И я знала, что этот дурачок мнит себя богом, планирующий и контролирующий всё. Нет, это я, получая сладострастные оргазмы, планировала всё, от самого его первого действия и до последнего. Он сел на такую иглу адреналина, с которой ему уже не соскочить.
Дурачок, - это я спланировала всю эту акцию, высчитав, все твои фобии и комплексы. Ты не встречался ни с кем, потому, что мог получить наслаждение, только издеваясь над своей жертвой. Как твой отец, издевавшийся над твоей матерью.
Официально, ты безотцовщина, хотя не раз маленьким видел своего отца, который приходил к твоей матери, избивая её, получал оргазмы.
Дурачок, ты хорохоришься, не зная, что твой отец, это мой папа. Это мой любимый Папик, который не надышится на меня, зачал тебя по молодости в блуде и мазохистском грехе.
Я нашла в его старой папке письма от твоей матери и твою фотографию после третьего курса университета. Странно, как папа тебя не узнал. Теперь вы оба будете плясать под мою дуду, я буду вить из вас веревки.
***
Дождь, не переставая, лил и лил, моё тело окаменело перед властью Сущности. Чёрные запятые метались у моих ног. Я ждал приговора. Прошлое наполнялось моим настоящим. Вечность беспрерывно лилась дождём.
***
В её глазах под наигранным страхом и ужасом мелькнула усмешка. Довольная сволочь, как её отец, думает, что манипулирует мной, что, будет иметь власть надо мной и своим отцом. Над этой тварью, которая сломала матери жизнь, и уничтожила меня, сделав меня своим подобием. Что же, ты скоро узнаешь, что твоя любимая доча переспала с твоим незаконнорожденным сыном. Теперь если даже захочу, ты меня не отпустишь, чтоб сохранить всё в тайне.
Путь наверх я расчистил. Смотрел на свою сестру Розу, моё зеркальное отображение со всеми теми же пороками, только я умнее. Мне пришлось бороться и выживать, и я закалился.
***
Они стояли, обнаженные напротив друг друга, довольные своей победой. А я смотрел сам в себе в глаза, одновременно находясь в Розе и Олеге. И мне пришло понимание. Дождь нещадно, плетями лупил меня по голому телу. Распластав руки согбенный перед невозмутимой Сущностью, ждал приговора.
***
Я стоял на пустующем берегу пляжа бушующего моря и смотрел, как тонет человек.
Он взывал о помощи, протягивая руку в мою сторону, я оглянулся, вокруг никого.
Небеса разверзлись, и вселенский потоп рухнул на меня, сверкнула молния, или это у меня в голове сверкнуло. Спрятался в пляжной кабинке. Дождь разом прекратился, даже странно.
Его вещи были аккуратно сложены в соседней пляжной кабинке. Я подошел к ним, фирменные дорогие джинсы, пуловер и рубашка говорили о хорошем достатке тонувшего.
Вещи лежали на толстом маленьком портфельчике. Раскрыл - ничего себе - пачки рублями, долларами и евро. Ходячий банкомат.
Мне стало интересно, всё же исследователь во мне глубоко сидит. Что это за тип, имея столько денег, залез в штормовое море, где нет ни одного человека на пустынном пляже.
А сейчас голосит, взывает о помощи.
Где ты раньше был мил человек, почему же ты не думал о последствиях. А сейчас, кто-то, в данном случае я, должен рисковать своей жизнью, во имя чего. Услышать спасибочко - вы герой, на вас земля держится. В лучшем случае сто долларов даст, а то и сердечно руку пожмёт. Да, интересен тип. Подошёл ближе к прибою, захотелось увидеть глаза этого наглеца.
Господи, сколько патетики во взгляде, в жесте, а сам, небось, думает, возьму или не возьму его портфельчик. Не волнуйся мил человек, не дам пропасть добру все подберу.
Вещи сдам в комиссионку? деньги переведу в детский дом?! - щас разбежался. А уж портфельчиком буду любоваться вечерами сам, сам.
********************
Я старательно барахтался в воде, имитируя, что тону. Мне было так интересно, поступит ли этот холёный, меланхоличный клерк, так, как я это себе представлял.
У меня было небольшое хобби, раз в неделю, я занимался санацией общества. Ликвидируя, тем, или иным способом, эволюционные издержки разума. И ни разу не ошибся и этого клерка, заприметил давно, все выдавало в нём его никчемность и целое философское направление, оправдывающее его стяжательство.
На пути его маршрута, лежала моя лакмусовая бумажка, мои вещи и кожаный портфельчик. Вся суть этого человечка была в простом, единственном движении. Но за то, какое красноречивое, это был целый маленький спектакль.
Меня сносило течением, приходилось прилагать большие усилия, чтоб увидеть до конца свой маленький срежиссированный изящный спектакль.
Человечек с чувством собственного достоинства осмотрел мои вещи, оставаясь удовлетворённым осмотром. А вот и заключительный акт. Он поставил нужную точку в окончании моей пьески. Сделал это единственное движение завершающее мою постановку.
Обслюнявил так смачно, с таким прилежанием и сноровкой пальцы, пересчитывая мои деньги. Даже издали, я видел явное удовлетворение, в его бесцветных в поросячьих глазках при виде денег, которые он нашел в портфельчике.
Он оказался тоньше и интересней. Ему захотелось взглянуть в мои глаза. Так сказать, увидеть приход смерти.
Эстет!!!
Меня это очень позабавило, не ожидал такой яркой финальной сцены.
********************
Я смотрел в глаза утопающего, ожидая этот сладостный момент, когда в глаза ныряет смерть. Что-то было не так: страх и ужас исчез в глазах, и появилась насмешка.
Я выпрямился.
*********************
Он ещё ничего не понял, но увидев мою насмешку, опешил, выпрямился и упал замертво. Деньги, обработанные смертельным ядом клещевины, сделали своё дело. Его сердце остановилось почти мгновенно, время хватило на то, чтоб подойти и посмотреть в глаза смерти, только не моей, а своей. Слюна на пальцах быстрее растворила яд, пропуская его по капиллярам, и он проник в его тело.
Я выходил из волн. Его смерть меня расслабила. Слишком поздно увидел за спиной, огромную поднимающуюся волну, побежал к берегу но, было поздно.
***
Дождь лил как из ведра. Волна прогрохотав, опала, и стекла обратно в море. Чайка, ноя и стеная, крутилась над двумя трупами, лежащими на берегу.
Я смотрел в глаза Сущности, ожидая приговор. Нескончаемый дождь лил и лил. Моё новое прошлое разрасталось. И разрасталось лужа с мельтешащими черными запятыми.
***
Мозглый занудный дождь не помешал мне пойти домой к Владиславу, хотя я знала, что его стопроцентно нет дома. Сегодня я была должна сделать то, что вновь всё расставит на свои места.
Я жила с мамой, которая меня родила в семнадцать лет. Ровно столько, сколько мне сейчас. Мы с мамой были подружки. В свои тридцать четыре, она выглядит совсем девчонкой. Когда мы шли вместе на дискотеку, на нас все засматривались и даже пытались с нами познакомиться, признавая её за мою старшую подружку.
Я так любила свою мамулю.
Но всё пошло кувырком, когда мама на школьном собрании оказалась за одним столом с отцом Владислава.
Владислав воспитывался отцом, рано потеряв свою мать в автокатастрофе. Владислав мне никогда не нравился, как в прочем и я ему. С чёрными, как у ворона гладкими волосами, он выглядел гораздо старше своих лет, на него засматривались наши молоденькие учительницы. Я была его антиподом - натуральной блондинкой.
На улице мне не давали прохода, а когда проходила мимо продуктовых палаток с азерами, то они чуть ли не выскакивали из своих вечно мятых спортивных штанов, цокая мне вслед.
Я случайно вечером застукала свою маму, страстно целующуюся с отцом Владислава, за домом, срезая через детскую площадку путь домой. Сначала оторопела, отец и сын были, как два близнеца - настолько они были похоже друг на друга.
Всю ночь я проревела, всё видя перед глазами его наглую руку, задравшую юбочку мамы по-хозяйски лапающая её красивую попку.
Владислав был копией своего отца. И, что только мама нашла в отце Владислава. Я слышала от школьных подружек, что отец Владислава ещё тот фрукт, ни одной молоденькой юбки не упустит и даже заглядывается на старшеклассниц. Мне надо было спасать маму, я не хотела терять её любовь.
На школьной дискотеке познакомилась с Владиславом, что самое смешное он ни разу не смотревший в мою сторону, впервые пригласил меня на танец, облегчив мне мою задачу. Я была на один шаг ближе к поставленной цели.
**********************
Господи, как надоел этот занудный дождь, ноет и ноет своей моросью. Но душу грела моя сегодняшняя встреча. Сегодня решиться многое.
У входа в дом, из подворотни, в меня швырнуло сквозняком порцию сгустка воды, от неожиданности даже засверкало в глазах.
На звонок мне открыла дверь Валентина Игоревна, так звали любовницу моего отца. Она была матерью моей одноклассницы Вероники.
В прихожей было довольно темновато. Она бросилась ко мне на шею, страстно целуя. Я опешил, не ожидая подобного приёма. Её язычок проник в мой рот, страстно целуя, закрыв глаза, она судорожно торопливо снимала с меня куртку.
Как она облегчила мне задачу, принимая меня за моего отца. Пятясь, она тащила меня в тёмную спальню, моё тело отозвалось на её страсть, я задрал подол её прозрачного пеньюара, гладя её холеное, красивое, зрелое тело. В голове стучало от желания, я ещё ни разу не был так близок с женщиной. И я ликовал, даже представить себе не мог, что мне так повезёт. Она была ненасытна и изобретательна. Мы лежали в полной темноте её спальни.
*********************
Дверь мне открыл отец Владислава, его глаза округлились масляно заблестев.
-А Владислава - дома нет.
-Но ты - проходи.
-Да, ты промокла, тебе надо просохнуть.
Чтоб ты зараза сдох, от своей заботы.
Я уже несколько раз была дома у Владислава, стараясь приходить тогда, когда его отец был дома.
Специально одевалась вызывающе, как я ненавидела чулки и даже их надела, чтоб добиться своей цели. Закидывая ножку на ногу, садилась так, чтобы отцу Владислава были видны мои ноги в чулках, с оголившимся бедром. Юбочки и так были коротки, но я незаметно подтягивала их выше. И он клюнул, особенно когда я беспричинно смотрела в его сторону, рассеяно улыбаясь.
В последний раз я его убила, придя в прозрачной газовой кофточке в таком же прозрачном лиловом бюстгальтере, были видны мои розовые соски, его глаза зажглись похотливым огоньком.
А когда я сделала вид, что его не вижу, раздвинув ноги задрав юбочку, поправляла чулочки, смущенно вскрикнув, как бы невзначай увидев его, приветливо улыбнулась, в упор, посмотрев на него, язычком облизала губки. Поняла, он мой.
Сегодня решающий день. Он галантно снял с меня плащ, шумно дыша мне в ухо, дотрагиваясь до моих ладоней, бедер - тесно ко мне прижимаясь.
Эта тварь меня желала, от него за версту несло похотью.
Он был так ошеломлён, увидев меня под плащом.
На мне было абсолютно прозрачное гладкое, я бы даже сказала скользкое чёрное обтягивающее платье. Бюстгальтер был открытый, только поддерживал мою крепкую полную грудь, сосочки выпирали, оттягивая ткань платья. Тонкие трусики почти ничего не закрывающие и чулки на ажурной резинке.
Его руки затряслись.
А когда, я провела язычком по губкам, в тёмно-вишнёвой помаде с мокрым эффектом, произнося единственное слово.
-Милый!
Он взорвался, схватив меня в охапку, бросился в спальню.
Я стала женщиной.
Поразилась себе, что мне это очень понравилось.
Он лежал, откинувшись на подушки. Я сползла с него, поправила свои чулки, туго натягивая их на свои замечательные ножки, надела трусики, платье. Из сумочки достала помаду, подведя губки. Поправила платье. Собрала свои вещи, надела плащ глянула на себя в зеркало.
Я изменилась.
-Спасибо тебе милый, ты сделал меня женщиной.
Нагнулась, целуя его остывший лоб. Вытащила длинное шило из его глазницы, завернув его в пакетик, положила в сумочку.
Ты теперь, не отберёшь у меня маму.
*******************
Валентина Игоревна стонала все громче, в нетерпении крутясь подо мной.
-Ну, что ты медлишь, я уже не могу. Вдруг вздрогнув, попыталась вскочить, дотронувшись до паха.
-Это не ты?!
-Господи, какой большой.
-Это не ты, она протянула руку, включив ночник. Вскрикнула.
-Ты кто? - заикаясь.
-Я Владислав, сын вашего любовника. В это время, я с силой вошел в неё, она была так возбуждена, что сладострастно застонав, приняла меня, целуя в засос, отдаваясь своей страсти. Она была так ненасытна, пикантность ситуации её чрезвычайно возбудила, что она забыла обо всём на свете.
Её мутные глаза смотрели на меня. Вздрогнув, она забилась подо мной, мыча, я навалился на неё, прижимая своим телом. Целуя остывающий лоб.
-Ты сделала меня мужчиной - милая.
Отпуская концы чулка, на её побагровевшей шее. Глянул на себя в зеркало, как я изменился, я стал мужчиной. Прибрал все вещи, оделся. Ты теперь не отберёшь у меня отца.
***
Смотрел в экран монитора, ужасаясь тому, что видел. Апробируя свою программу, я создал монстра. Я вложил в неё всю свою душу в прямом и переносном смысле. Введя все свои параметры, все свои жизненные ценности. Создал программу – Реинкарнация. Которая должна была совершенствоваться, переходя из тела в тело.
Это был прорыв, я создал искусственную душу человека. И сейчас обкатывая её на симуляторе, увидел столь страшную драму, что мне стало плохо.
Ни одного хорошего финала, моя программа совершенствовало одно зло, мерзость.
На мониторе исподлобья, на меня смотрела моя душа, раскинув руки крестом, ожидая в потоках чёрных запятых-мегабайтов информации, которые её омывали.
Боже мой, неужели это всё во мне и это моя душа.
Дрожащей рукой, нажал на кнопку Enter, уничтожая программу.
Август. 26. 2006