25. ЗОРГЕ – РУКОВОДИТЕЛЬ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
На основании сведений, взятых из документов японской полиции, разведывательная орга-низация Зорге насчитывала 35 человек и состояла из непосредственных участников в коли-честве 17 человек и 18-и, так называемых, «пособников».
В структурном отношении разведывательная сеть, руководимая Зорге, состояла из трех эшелонов. Первый - Рихард Зорге, Бранко Вукелич, Макс Клаузен, Одзаки Ходзуми, Мияги Иотоку, Косиро Иосинобу, Анна Клаузен, Эдит Вукелич. Временно в работе резидентуры принимал участие Гюнтер Штайн и его подруга Маргарита Гаттенберг (впоследствии они поженились в Гонконге).
Второй эшелон состоял из «группы» Одзаки и агентурной группы, которую возглавлял Мияги в качестве групповода.
Зорге через Одзаки, будучи уже в Японии, восстановил связь с агентами, завербованными в Китае: Тэйкити Каваи («Ронин») и Ямаками Мосаёси, которые продолжили оказание по-мощи в добывании разведывательных данных по Маньчжурии.
Третий эшелон представлял из себя многочисленные полезные связи Зорге, Одзаки, Вуке-лича и Мияги, в число которых входили дипломаты, редакторы и журналисты, исследовате-ли, промышленники, бизнесмены, правительственные чиновники, железнодорожные служа-щие, члены японского парламента, генералы, военнослужащие, жены военных. Считается, что их наличие позволяло охватить 160 источников информации.
В книге Ю. Мадера «Репортаж о докторе Зоре» приводятся две схемы. В одной из них показываются обширные прямые и косвенные источники информации, за счет которых пи-талась резидентура «Рамзай», а во второй – тематика, которая освещалась. Эти схемы пока-зывают размах деятельности резидентуры, но вместе с тем дают только общее представле-ние и не выделяют главные направления, к которым относились прежде всего немецкое по-сольство, правительственные чиновники из окружения премьер-министра и в ЮМЖД, ис-точники военной информации и представители дипломатического корпуса, а также коррес-понденты западных стран.
В предыдущих разделах показан процесс создания основного ядра резидентуры. Но это было только началом и, переходя к активным действиям, Зорге нужно было обеспечить не-посредственное руководство всей повседневной работой резидентуры с целью создания дее-способной агентурной сети и ее безопасности. Приходилось решать целый комплекс важ-нейших проблем. Необходимо было нацелить своих соратников на целеустремленный поиск источников, которые могли обеспечить решение разведывательных задач, поставленных Центром, то есть получение своевременной, достоверной, ценной информации, продумать, лично проверить и обговорить условия связи с каждым из членов резидентуры для изучения результатов их деятельности, инструктажа, постановки заданий и получения информации. Зорге старался быть в курсе деятельности членов резидентуры, расспрашивая их старался узнать с кем они работают, что из себя представляют эти люди по убеждениям и занимаемо-му положению. Личные встречи с отдельными агентами и с кандидатами на привлечение к разведывательной работе с целью знакомства и оценки их пригодности Зорге проводил крайне редко. В частности, такая встреча состоялась у Зорге с Иосинобу Косиро, унтер-офицером, который был привлечен к разведывательной работе Мияги и освещал чисто во-енные вопросы по Маньчжурии, Северному и Южному Китаю. В дальнейшем, по ходу рабо-ты, по предложению Зорге Центр включил Иосинобу в основной состав резидентуры и ему был присвоен оперативный псевдоним “Мики»». На встречах с агентами Зорге ставил каж-дому конкретные задания, исходя из их возможностей. Одновременно выяснял как будет вы-полняться задание и давал рекомендации.
При этом, надо было учесть особенности организации встреч между европейцами (Зорге, Клаузен, Вукелич, Штайн) и европейцев с японцами. На фоне национальных особенностей страны и населения, а также жесткого контрразведывательного режима только неординар-ный, творческий подход в сочетании с имевшимся опытом предыдущей разведывательной работы мог дать положительные результаты.
В конечном итоге в результате действий Зорге и основных членов резидентуры «Рамзай» структурное построение созданной разведывательной организации в силу объективных при-чин в значительной степени отличалось от классического построения нелегальных резиден-тур.
Возглавляя разведывательную сеть, Зорге, у которого на связи и руководстве находились все основные члены резидентуры, знающие за редким исключением друг друга, руководил действиями Клаузенов, Одзаки, Мияги, Вукеличей и Штайна. С ними у Зорге были четко от-работаны действия с целью получения информации, изучения хотя бы кратких сведений о «разрабатываемых» лицах и агентах, постановки задач, инструктирования, финансирования.
Учитывая оперативную обстановку, Зорге менял линии связи между основными участника-ми резидентуры. Например, в первое время, когда только налаживалась деятельность рези-дентуры, Зорге общался с Вукеличем, чтобы не только передать материал для съемки, но и обговорить детали всего процесса от проявления до вручения пленок курьерам. В дальней-шем пришлось привлечь Мияги, так как некоторые добытые и переведенные документы с японского языка требовали обязательного просмотра Зорге перед тем как их переснять и от-править в Центр, а некоторые материалы, содержание которых Мияги кратко сообщал Зор-ге, в оригинале он передавал Вукеличу.
Не надо ничего выдумывать, так как многое уже изложено в разделе «Связь между чле-нами группы» в «Тюремных записках..». Зорге, беря на себя всю ответственность за работу участников разведывательной сети и учитывая сведения, ставшие известными японским следователям, многое сумел утаить или исказить в ходе допросов. Но в тоже время, ему пришлось остановиться на некоторых сторонах оперативной деятельностит, чтобы под этим «чистосердечным» покровом скрыть неизвестные японцам секретные данные и одновремен-но уменьшить или даже снять ответственность с членов разведсети. Многие сведения разде-ла представляют для нас интерес, хотя и к ним надо подходить с учетом того, в какой обста-новке излагал их Зорге. Итак, ниже приводятся выдержки, представляющие интерес:
«Теоретически принципы связи между членами группы вкратце сводились к следующему: я был единственным , кто имел непосредственную связь с основными членами разведыва-тельной группы. Количество встреч было минимально необходимым, причем они проводи-лись с чрезвычайной осторожностью.
Места встреч должны были, по возможности, каждый раз меняться, а сами встречи выглядеть случайными.. Основные члены группы между собой не встречались или встреча-лись только в очень редких случаях. Этот принцип был предложен мной, но соблюдать его с самого начала было не всегда легко (выделено – Ю.К.)».
Дружеские отношения, установленные между Зорге и Клаузеном позволяли открыто под-держивать отношения вплоть до того, что он приходил в дом Зорге, когда там была прислуга или другие немцы. Они звонили друг другу, не боясь «прослушки».
Отношения с Вукеличем Зорге старался не афишировать. На всякий случай Зорге инфор-мировал германского посла о том, что ему, «как немецкому журналисту, целесообразно до известных пределов поддерживать отношения с отделением французского информационно-го агентства «ГАВАС», чтобы совершенно не прерывать связей с корреспондентами стран-противников и стран антигитлеровской ориентации. Однако число наших встреч и способы их проведения мы сохраняли в секрете.
Сначала я часто приходил к Вукеличу домой и обсуждал с ним вопросы, относящиеся к нашей работе. Клаузен тоже в связи с работой нередко бывал у него. Этот дом знал и Мия-ги, который ходил туда несколько раз, чтобы встретиться со мной, передать материалы Вукеличу для фотографирования или согласовать с ним следующую встречу. Но после того как Вукелич вторично женился, я прекратил ходить к нему домой. Он приходил ко мне сам, предварительно договорившись о встрече по телефону-автомату. Вукелич поддерживал непосредственную связь с Клаузеном, несколько раз бывал у него дома, чтобы вернуть ра-диоаппаратуру, которую Клаузен хранил в его доме. Первая жена Вукелича (Эдит – Ю.К.) нередко бывала у Клаузена дома с аналогичными целями. Я тоже заходил к нему в первое время, но в последние два-три года это бывало очень редко. Однако постепенно взаимоот-ношения между двумя-тремя иностранцами в группе стали неизбежными. Строгое со-блюдение принципа, о котором я писал раньше, стало не только трудным делом, но и просто пустой тратой времени (выделено – Ю.К.)».
Действительно, исходя из реальной оперативной обстановки, из ее последующего измене-ния, Зорге был вынужден постепенно, сознательно отступать от классических принципов, хотя прекрасно понимал, что в этом случае на членов резидентуры у японских спецслужб быстрее накапливаются сведения.
«Гюнтер Штейн и его подруга во время пребывания в Токио имели связь только с Клаузе-ном и со мной. Клаузен использовал дом Штейна для своей работы». Отсюда, прежде всего, следует, что Штейн, имея особые полномочия с правом прямого выхода через Клаузена на Центр, в тоже время был обязан помогать Зорге в добывании информации и в предоставле-нии арендованного дома для проведения сеансов радиосвязи. Более того, Маргарита Гаттен-берг, о которой практически ничего неизвестно, кроме того, что она была или выступала в роли швейцарской журналистки, являлась доверенным лицом Центра, так как она не только знала о деятельности Штейна, Зорге, Клаузена, но и выполняла поручения Зорге, в частно-сти, в качестве курьера резидентуры, выезжая в Шанхай.
«У Штейна не было непосредственных контактов с Вукеличем. В мое отсутствие, или когда я был болен, он устанавливал связь с Мияги или Одзаки, но встречались они не в его доме, а в ресторанах.
В добавление к сказанному отмечу, что я обеспечивал связь раздельно с Одзаки и Мияги. С 1939 по 1940 год мои встречи с ними проходили главным образом в ресторанах. Изредка Мияги посещал дом Вукелича и там встречался со мной. Мы старались использовать рес-тораны, в котороых никогда раньше не бывали или бывали очень редко, однако, спустя не-которое время, стало совсем нелегко найти новый ресторан для новой встречи. Я редко по-сещал европейские рестораны, и, если бывал там, то только с Одзаки. Я избегал отеля «Империал», опасаясь полицейской слежки.
С 1940-го или 1941 года я начал встречаться с Одзаки и Мияги у себя дома. С этого вре-мени иностранцы, которые бывали один на один с японцами в японских ресторанах, стали привлекать внимание. Действительно, у Одзаки и Мияги стали справшивать, кто я такой, или чем они занимаются, поэтому я рассудил, что будет разумнее избегать мест, посещае-мых людьми. Поэтому я решил встречаться с ними у себя дома вечерами, после того как стемнеет. Начиная с этого времени, и Вукелич несколько раз посещал мой дом. Клаузен часто приходил ко мне, когда в доме были Одзаки или Мияги. Естественно, он несколько раз виделся с ними. Я могу ошибаться, но думаю, что Вукелич ни разу не встречался с Одзаки ни у меня дома, ни где –либо еще. Во всяком случае, я не связывал Мияги и Вукелича с други-ми людьми и строго проводил линию, чтобы они встречались только со мной. С течением времени непосредственное общение между Одзаки и Мияги в ходе работы стало неизбеж-ным, поэтому я, под подходящим предлогом, организовал их встречу в доме Одзаки».
Этот отрывок говорит о многом с оперативной точки зрения. Сперва Зорге пытался следо-вать классическим канонам – отсутствию параллельных связей. Но с самого начала он стал понимать, что придется приспосабливаться к создававшимся условиям, что в, конечном ито-ге, главные члены резидентуры знали друг друга.
В 1940 г. оперативная обстановка как в Токио, так и во всей стране стала резко меняться в худшую сторону из-за того, что руководители армии и флота, правительство Японии стали активно готовиться к войне. В японском обществе начались зачистки путем арестов комму-нистов и им симпатизирующих, прогрессивных, демократически настроенных лиц. Усилился контроль за иностранцами, за их контактами с местным населением. Изменение планов пра-вительства и армии и соответственно оперативной обстановки с одной стороны требовали активизации разведывательной деятельности, а с другой более тщательного соблюдения принципов конспирации в первую очередь за счет усиления крышевой работы. Зорге писал статьи по японской внешней политике и внешней торговле, государственному строю Японии и ее государственному бюджету, японским вооруженным силам и их стратегии, японскому сельскому хозяйству и экономическим проблемам Японии и их воздействию на внутриполи-тическую ситуацию. Только за период с января по октябрь 1941года он написал 49 статей. (всего обнаружено 163 статьи из «Франфуртер цайтунг», 16 - из «Дойче гетрайде-цайтунг», 11 - статей из «Цайтшрифт фюр геополитик» и 8 экономических обзоров из «Дойчер фолькс-вирт»). Потеря бдительности или промахи в официальной работе вели к аресту и гибели и каждый член резидентуры это понимал, так как был наглядный пример - арест, проведенный кемпейтай в июле 1940 г., Мелвилла Джеймса Кокса, корреспондента агентства Рейтер в Токио по обвинению в шпионаже в пользу Великобритании. Известна его печальная судьба – он погиб, но неизвестна точно причина гибели. Предпочёл ли он самоубийство в результате пыток, выпрыгнув из окна, или его выбросили сотрудники кемпейтай.
Появившаяся реальная угроза агрессии против Советского Союза, последующее нападе-ние Германии на нашу страну и неясная в этой ситуации позиция Японии в отношении на-шей страны потребовали активизации деятельности резидентуры по добыванию необходи-мой информации и привели к тому, что Зорге пришлось сделать выбор одного из двух зол – усилить интенсивность деятельности всех звеньев разведывательной сети за счет снижения к требованиям конспирации.
Без отчетов по оперативной работе мы можем только предполагать причину того, что, не-смотря на то, что Зорге проживал недалеко от полицейского участка, американского посоль-ства и советского полпредства он принял решение замкнуть многие встречи на свой дом. При этом можно полагать, что он исходил, во-первых, из своего особого положения, с кото-рым японской контрразведке приходилось считаться и во-вторых, в определенной степени существовала оправдательная база для большинства контактов: Зорге и Клаузен – друзья, Зорге и Одзаки – журналисты, были знакомы по работе в Китае и являлись китаистами, Зор-ге и Мияги - интерес к японскому искусству. Единственно сомнительный характер имели приходы Вукелича, так как он был представителем хоть и поверженного, но враждебного государства.
«За двумя исключениями у меня не было контактов с рядовыми членами группы. В пер-вом случае это был Мидзуно, с которым я встречался вместе с Одзаки в ресторане, во втором – Косиро, которого я видел один или два раза. Я не мог держать под своим контро-лем такие вещи, как способы, которые использовали Одзаки и Мияги для связи с рядовыми членами группы. Я не видел другого пути, кроме как доверять им действовать, полагаясь на свой опыт и способности. Но иногда я расспрашивал их о способах связи и обращал их вни-мание на необходимость соблюдать особые меры предосторожности».
Здесь можно привести наглядный пример того, что Зорге, находясь в тюрьме, при ма-лейшей возможности утаивал в своих записках важные детали своей работы. Так, упоминая о Косиро, он не раскрыл, что перед тем как поставить перед Центром вопрос о включении в состав резидентуры в качестве агента Косиро Иосинобу, рекомендованного Мияги, Зорге встречался с ним и только после этого поставил вопрос о зачислении Косиро в агентурную сеть. Как известно Центр дал согласие и присвоил ему оперативный псевдоним «Мики».
Практически ничего Зорге не рассказал об агентуре, работавшей в Китае и Маньчжурии и добывавших сведения о деятельости там японцев.
Встречался Зорге не только с Мидзуно и Кавамурой, но также с Каваи и Фунакоси, кото-рые являлись важными источниками информации. Последним он ставил задачи по «новой деятельности Америки в Китае», «Новой политике Японии в отношении Маньчжурии», «Шанхайскому инциденту», «Японо-китайским стокновениям». Дважды посылал Каваи в Маньчжурию и в Северный Китай
Зорге знал в той или иной степени всех основных источников информации, но он по объ-ективным причинам не мог ими руководить напрямую и ему приходилось полностью пола-гаться на талант, сообразительность, инициативу, чутье и даже на удачу его соратников. Оперативная работа по добыванию информации велась как на идеологической основе, так и за счет дружеских, доверительных отношениях и только в отдельных случаях использова-лось материальное поощрение
Сироткин в «Аналитическом материале», используя «Тюремные записки» пишет:
« Общие задания, полученные резидентурой, как правило, сообщались тому или иному исполнителю лишь в части, специально к нему относящейся. Вместе с тем при встрече ре-зидента с сотрудником обсуждались все вопросы, которые последний считал важными. При этом «Рамзай», по его словам, в таких случаях, лишь как исключение, сообщал о сведе-ниях, добытых лично им или кем-либо из других сотрудников.
«Я делал это, - пишет «Рамзай»,- только если считал особо необходимым с целью ука-зать определенное направление их усилий или предупредить возможность сбора ложной информации. Бывали такие случаи, когда по общеполитическим соображениям считал важным информировать моих сотрудников о сведениях, добытых лично мной или кем-либо из членов нашей группы».
«Рамзай» подчеркивает, что в распределении обязанности и постановки задач он ста-рался сохранять известную гибкость, позволяющую ему в необходимых случаях быстро сосредоточить усилия всей группы на решении какой-либо одной важной и срочной разве-дывательной задачи.
В этом случае обычная специализация агентов по выполнению определенных задач вре-менно частично или полностью отменялась. Об этом он говорит так: «Я сохранял за собой право пересмотреть в случае необходимости обычный установленный порядок, когда каж-дый сотрудник концентрирует усилия на выполнении порученных ему основных задач.
Как правило, я старался всемерно избегать подобных пересмотров. Тем не менее бывали особые случаи, когда я сосредотачивал усилия всех сотрудников на решении какой-либо од-ной частной задачи, независимо от индивидуальной функции каждого» .
У ряда авторов приводится описание, хотя и в различных вариантах, операции по добыва-нию информации о Квантунской армии. Один из вариантов приводится в книге Чарльза Уай-тона. В начале под руководством Зорге, используя оперативные средства, Мияги сумел по-ставить члена своей группы Фунакоси во главе неофициального китайского информацион-ного бюро в Ханькоу и поддерживать его в финансовом отношении. К проведению этой операции был подключен Одзаки, который выдвинул среди чиновников, близких к Коноэ, идею необходимости создания для Квантунской армии службу по связям с общественно-стью. Принц согласился и дал указание взять на государственное обеспечение Китайское информбюро. Зорге начал постоянно получать информацию о Квантунской армии, ее дейст-виях.
В разделе «Создание резидентуры» уже приведены некоторые данные об оперативной дея-тельности главных членов резидентуры и групп, но есть необходимость некоторые ее сторо-ны раскрыть более подробно. Это поможет в полной мере оценить достигнутые результаты, которые станут бесценными для обороны нашей страны.
Эти группы в значительной мере отличались друг от друга по составу, важности добы-ваемой через них информации и методов их использования. Если работа с «группой» Одзаки носила смешанный характер о чем будет сказано ниже, то группа Мияги являлась агентур-ной и он являлся ее групповодом.