Только мы - однополчане павших,
Их, безмолвных, воскресить вольны.
Е.В.Друнина
Бригада получила новый приказ.
Комбриг Краснов, уже побывавший в разных переделках, схватился за голову, когда прочитал его до конца.
-Задачка! Оседлать дорогу Новосокольники - Великие луки...
Ему есть было отчего взяться за голову.
Еще с июля 1941 года Новосокольники вместе со всем районом был оккупирован немецкими войсками. У противника оказался важный железнодорожный узел.
Бои за освобождение города вела 3-я ударная армия в составе Калининского фронта. Сходу захватить Новосокольники не удавалось. Бригада встречала ожесточенное сопротивление противника. Атака на город успеха не имела, вражеский гарнизон оказывал яростное сопротивление. Видно сил на этом рубеже у Красной Армии было недостаточно.
Зимой 1942 года готовилась Великолукская операция, в ходе которой предполагалась не только разгромить крупную группировку фашистских войск, но и захватить железнодорожные узлы Великие Луки и Новосокольники.
Задача бригады осложнялась тем, что быстро отвести на виду противника такое обилие машин, которые имела бригада было очень трудно, учитывая российское бездорожье и глубокий снег.
Собрав штаб, командиров подразделений и начальников служб, Краснов объявил:
- Бригаде предстоит пройти более сорока километров и занять оборону на рубеже Пухлово — Пекалово. Чтобы с наименьшими потерями передислоцироваться на новое место, необходимо ввести противника в заблуждение. Для этого задействуем одну роту. Когда наша артиллерия откроет огонь по противнику, рота поднимется в атаку, отвлекая внимание на себя. Им предстоит сделать все, чтобы дезорганизовать и дезинформировать врага относительно местоположения главных сил дивизии. Тем временем весь личный состав - на автомашины и, как можно скорее, следовать по заданному маршруту. Погода нам благоприятствует. Низко висят облака, видимость до двух километров.
Жирнов с разведчиками на двух бронетранспортерах, как всегда, впереди бригады прокладывал путь. Проехал поворот на Пашково, далее дорога пошла на Ковылово. Впереди показались силуэты уцелевших домов деревни Федотково. Только спустились в лощину, заметили немцев. Их было трое. Фашисты остановились, остолбенев, чуть попятились назад и двое из них бросились на утек. Третий, очевидно старший, дал очередь из автомата и тоже пустился бежать к кустарнику за своими драпавшими солдатами.
-Стреляйте поверх голов, прижимайте их к земле, надо взять живьем, - скомандовал капитан.
Пулеметчик нажал на гашетку пулемета.
Двое солдат разом плюхнулись ниц, а, стрелявший из автомата, продолжал зигзагами убегать. Тогда Жирнов, видя, что тот может уйти в лощину, приказал полоснуть по нему огненной струей. Немец подпрыгнул, как подстреленный заяц, и повалился боком в снег.
Пленные были кстати. Капитан допросил их, узнал о составе немецкой пехотной роте и вооружении в Раково, и с младшим лейтенантом Солоневским пленных отправил к комбригу.
Уже в темноте Жирнов со своими разведчиками достиг Раково и, строча из пулеметов, нагнал панику на немцев. Освобожденную деревню Жирнов с отрядом удерживал до подхода мотострелковой роты 1-го батальона, командир которой был майор Дубасов.
Рота Строкова также в темноте выбила немцев из Захарьина и там расположилась на ночь.
Взводу лейтенанта Пикузо, в котором было много необстрелянных ребят из пополнения, удалось занять высоту 154,0, что играло большую роль в закреплении наших позиций в этом районе боевых действий.
Таким образом, бригада Краснова своевременно выполнила приказ комкора. Успели оседлать дорогу. Немцы на этом рубеже были остановлены. Но надо еще удержать захваченные рубежи.
С утра начались бои. Немцы пытались отбить потерянные рубежи, тем паче, что их силы превосходили по количеству вооружения и солдат.
Особенно тяжелые и кровопролитные бои были за Захарьино, за высоту 154,0.
Через это село проходила дорога на Великие Луки. По этому тракту немецкое командование пыталось деблокировать Великолукский гарнизон, зажатый в стальное кольцо.
Бойцы лейтенанта Пикузо сидели в палатке, прижавшись друг к другу. Некоторые тихо похрапывали, причмокивая губами, другие, зажмурив от усталости глаза, преодолевали сон, который к утру особенно наваливался тяжелым грузом. Не спали те, которым через несколько минут идти готовить позиции для обороны.
Лейтенант Пикузо, усевшись на корточки у самого входа в палатку, тоже боролся со сном.
«Совсем дети,- подумал он, временами поглядывая на спящих молодых бойцов, которые показали себя в бою за высоту настоящими героями, если бы не эта проклятая война, им бы в такое предутреннее время похрапывать в теплой постели родительского дома...»
Но вдруг его ухо уловило другой звук - свист пролетающих пуль, и стрекотню автоматной очереди.
Лейтенант только успел скомандовать:
-В ружье! Выходить пригнувшись!
Но было поздно. В палатке послышались стоны и вскрики солдат. Когда выбрались наружу, увидели часового Аранского. Он лежал с прострелянной грудью. Пикузо насчитал еще шесть раненых. Кроме того, обнаружил,что связь с командованием была нарушена.
Приказал отделенному командиру раненых разместить в укрытии и оказать помощь, остальным занять оборону.
Стреляли с соседней высоты, что западнее Островков. Выстрелы попадали в цель, потому что защитного цвета палатка, поставленная в темноте, с утра на белом фоне стала хорошей мишенью для немцев. Цепь немецких солдат в маскхалатах, шла на взвод Пикузо, беспрерывно строча из автоматов.
Пикузо обратился к своим бойцам:
-Товарищи! Мы - на пути фашистов. Они идут, чтобы вернуть эту высоту. Сейчас только от нас зависит, отстоять высоту, которая досталась нам очень тяжело. И мы ее не отдадим. Ни шагу назад! Огонь открывать только по моей команде.
-Борис!-крикнул Пикузо Рабиновичу,-займите подготовленные места.
Рабинович и четыре бойца с ручными пулеметами, пригнувшись, побежали на склоны высоты, чтобы прикрыть фланги.
Трех автоматчиков Пикузо поставил в центре, а двух других прикрывать тыл.
Бойцы окопались в снегу, приспособились к стрельбе лежа, и с большим вниманием следили за приближением противника.
Для молодых солдат продолжался ритуал боевого крещения.
И на высоте 154,0 разгорелся ожесточенный бой. Бойцы Пикузо и пулеметчики Рабиновича отбивали атаки врага. Фашисты, потеряв несколько убитых и раненных, отступили, притихли.
Пикузо с Рабиновичем обсуждал дальнейшие действия.
-Борис, я думаю, что немцы на этом не остановятся, им очень нужна эта высота. А то, что приутихли, это не к добру. Фашисты что-то затевают.
Он приложил бинокль к глазам и внезапно отбросил его. Рукой схватился за грудь, открытым ртом стал ловить воздух. К нему кинулся Рабинович.
-Что с тобой, Саша?
А Саша опустился на окровавленный снег и еле слышно прошептал:
-Держитесь, минометами бьет...сволочь.....
Высоту покрыли треск, удары, скрежет...
Жирнов, не доезжая до Пашково, где в трех домиках расположился штаб бригады, услышал далекую трескотню «шмайссеров», характерный звук снаряда «ишака» и громкую дробь пулеметов Дегтярева. Он остановил свою колонну. Прислушался к почти беспрерывной стрельбе. Определил: бой на высоте 154,0.
«Туго Саше Пикузо, обстреливают осколочно-фугасными минами, надо срочно помочь», забеспокоился он.
-Товарищ Чередниченко! -обратился он к взводному, -берите бойцов из своего взвода, и прямиком по целине на помощь взводу Пикузо. Яшнова пришлете с донесением.
Мины рвались на высоте и на склонах. От осколков, кроме Пикузо, пали многие солдаты.
После минометного обстрела немцы возобновили атаку на высоту. Рабинович и его бойцы били фашистов до последнего патрона, до последней гранаты.
Немцы несколько раз откатывались от высоты, потом лезли снова. Своими трупами усеяли западные и северные склоны высоты. Защитников высоты осталось только двое- раненый Рабинович и рядовой Дворников. Взрыв последних гранат, брошенных защитниками высоты, был усилен автоматными очередями подоспевшей подмоги.
Прошло два часа после боя на высоте 154,0. Высоту отстояли. Только какой ценой? Жизнями молодых ребят, которые не струсили, которые любили свою страну, желали всем сердцем победы над врагом и сделали все, что было в их силах для этой победы.
Снимите головные уборы. Почтим память павшим минутой молчания.
Слава героям! Слава!