Летом, когда закончилась школьная практика, родители посадили Лену в поезд, что следовал в южном направлении, предварительно договорившись с проводницей, которая обещала за девочкой присмотреть и, подкрепив свою просьбу трехрублевой бумажкой, отправили к бабушке.
Первый раз одну и сразу так далеко.
— Ничего, ничего, — сказал на перроне отец, — четырнадцать лет девке, пусть к самостоятельности привыкает.
Место Леночке досталось возле окошка, за которым мелькали столбы, деревья и поселки. Чужая незнакомая жизнь. Плацкартный вагон был выбран родителями из соображений безопасности — все-таки люди вокруг, отчего в дорожных впечатлениях преобладали духота, запах свежих огурцов и жареной курочки, плач младенца, топот детей постарше и нескончаемые разговоры взрослых, да папиросный дым из тамбура возле туалета.
На следующий день неулыбчивая проводница сдала Лену бабушке, и они, с трудом втиснувшись в городской автобус, отправились на окраину города, где совсем недавно, а точнее восемь месяцев назад, у бабули появился свой дом. До этого они жили вместе. Но умерла ее старенькая тетя, оставив небольшое наследство в южном городе Новороссийске. Бабушка, посовещавшись с родными, переехала (что ж добру пропадать), а Леночка заняла освободившуюся комнату.
Вот как удачно все сложилось.
Несмотря на усталость после дороги, девочка с восторгом облазила новое бабушкино жилище, состоящее из двух небольших комнат, кухоньки и террасы, с которой, если залезть на стул, можно было увидеть вдали чешуйчатую синеву моря.
А еще был сад, цветы, беседка, увитая виноградной лозой. И большой огород, но грядки ее совсем не интересовали, хотя еще дома мама строго-настрого наказала бабушке помогать. Леночке же копать, пропалывать и поливать совсем не хотелось. Хотя, наверное, придется — обещала: она девочка ответственная.
Но все садово-огородные повинности с лихвой компенсировало море, до которого, если быстро идти переулками, Лена добиралась за двадцать минут, на автобусе чуть дольше — остановки, светофоры, объездные пути.
Первые дни бабушка, опасаясь отпускать ее без присмотра - все-таки город большой, портовый, а тут девочка одна, беленькая и тихая - ходила на пляж вместе с Леной. Но потом, посчитав это занятие слишком утомительным для немолодого организма, она пристроила внучку к семье отдыхающих из соседнего дома и облегченно вздохнула, вернувшись к привычному образу жизни.
Пару раз, правда, Лена гуляла одна.
В один из таких дней, уйдя с солнцепека, она сидела на бульваре и от нечего делать рисовала ручкой всякую ерунду в блокноте. Домики, квадратики, цветочки.
Неожиданно рядом присел невысокий смуглый морячок и что-то спросил на незнакомом языке. Девочка заволновалась и попыталась удрать, потому что с незнакомыми людьми, а уж тем более иностранцами, разговоры водить ни в коем случае нельзя. Опасно.
Однако морячок, взяв ее за руку, показал на часы, тоненький браслет на запястье, и что-то опять начал говорить. Увидев ее непонимание, попросил блокнот, где написал цифру девять, нарисовал звезды и несколько раз показал на лавочку.
Лена, наконец-то, догадалась — он назначил ей свидание в девять вечера на этом месте. Не сообразив сразу как выйти из положения, закивала, как дурочка, головой. Но на самом деле она не придет. Ни за что. Страшно. Да и бабушка так поздно не отпустит.
Морячок, не переставая улыбаться, порылся в карманах и вложил в ее ладошку небольшой предмет. И, послав воздушный поцелуй, убежал в сторону порта.
За всем происходящим наблюдали двое пацанов чуть старше Леночки, - они сидели напротив. Когда морячок скрылся из вида, один из них с неприятной ухмылкой, подошел к девочке и длинно сплюнул в сторону.
— Ну, что, длинноносая, может, сначала с нами поиграешься?
Страшно покраснев, под их отвратительный мерзкий хохот, она сорвалась с места и бегом побежала к остановке.
Как стыдно!
И только в автобусе, разжав ладонь, увидела, что моряк подарил ей значок, на котором нарисовано красивое женское лицо в профиль в высоком головном уборе синего цвета.