Дело было поздним вечером. По безлюдной улице, освещаемой тусклым светом фонарей, бежал мальчишка лет семи. Он торопился. Ребята уже наверное на месте и сейчас на чем свет стоит клянут Диму, за то что он такой тормоз! Или вообще, не стали ждать и пошли на кладбище без него…
Да нет. Не кинут. Условились всех ждать, значит будут ждать. К тому же, еще несколько минут у Димы было. А если бежать быстро, и срезать через пустырь, то он и не опоздает почти…
С этими мыслями, паренек свернул в тупик, ведущий к пустырю. Здесь фонарей не было, но Дима хорошо знал местность и не боялся наступающей темноты.
- Эй! Пацан! – неожиданно позвал кто-то сбоку, - а ну-ка, стоять!
От страха Дима аж подпрыгнул на месте и тут же попытался ускориться, однако далеко убежать ему не удалось. Кто-то большой и страшный в черной кожаной куртке рванул за ним. Сильная тяжелая рука схватила мальчугана за воротник.
- Стоять, кому сказано! Куда прешь-то, мать твою?
- Надо мне! – выкрикнул Дима, безуспешно пытаясь вырваться из железной хватки.
- Не ори! - рука в кожаной перчатке моментально накрыла рот паренька, больно сдавила щеки.
- Тебе туда нельзя! – развернув Диму к себе лицом, глухо произнес страшный незнакомец, - сейчас я тебя отпущу, и ты побежишь туда, откуда прибежал, понял? Я спрашиваю, понял меня??
Дима кивнул.
- Казак! - еще один страшный дядька в кожаке подошел к ним, - хорош уже с ним возиться, ща начнется!
- Не ссы, Борода, - зло отозвался «Казак», к ужасу Димы доставая из-за пояса пистолет, - вали на место и скажи пацанам, чтобы приготовились!
Борода послушно кивнул и побежал в укрытие между двумя покосившимися постройками – заброшенными складами.
- У тебя есть 15 секунд, чтобы исчезнуть отсюда, - негромко, но отчетливо проговорил Казак, глядя Диме в глаза, - если через 15 секунд ты еще будешь здесь, если ты заорешь или решишь вернуться, пристрелю тебя нахрен, прямо сейчас! Если ты кому-то расскажешь, что здесь видел – найду и убью. Понял? Пошел отсюда!
Дима побежал так быстро, как никогда не бегал. Остановился он только через двадцать минут, прибежав к своему подъезду…
***
- Ааыыыаа! – не открывая глаз, я зевнул, и широко потянулся.
Юля, чью очаровательную головку, покоящуюся на моем плече, я случайно задел, проворчала что-то сквозь сон и несильно пнула меня под одеялом.
- Прости, дорогая, - я аккуратно высвободился из её объятий и посмотрел на часы. Полдесятого, пора вставать.
Я уже успел сходить в душ и приготовить завтрак, когда Юля наконец соизволила выбраться из под одеяла и заглянуть на кухню. Растрепанная, зевающая, в растянутой полинялой спортивной футболке, которая, не смотря на всю свою растянутость, не могла скрыть выдающиеся прелести её прекрасного тела, моя малышка выглядела крайне соблазнительно.
- А я уже хотел нести тебя завтрак в постель, - включая ноутбук, я подмигнул ей.
- Ты опять, - вздохнула Юля, бросив взгляд на монитор.
- Как обычно. Каждую субботу я делаю наш мир чуточку лучше.
Ах да. Вы, в отличие от Юли не понимаете, о чем я. Стоит немного рассказать о моей профессии. Я акушер. Пять дней в неделю я помогаю новым людям появиться на свет. А по субботам избавляю мир от какого-нибудь мерзавца. Можно сказать, я супергерой. Суперспособностей у меня конечно нет, но зато у меня есть… Машина Времени. Да, да. Самая настоящая машина времени. Именно она, вкупе с моим интеллектом и профессиональными навыками помогает мне в борьбе со Злом. Скажем так, я давлю его в зародыше. В прямом смысле.
А что? Благодаря рабочим связям у меня есть доступ к регистрационной базе роддомов. Я просто ищу в новостных сводках и базе ФСБ имена преступников, как правило, это конченые мрази, убийцы, насильники и отморозки. Затем пробиваю по своим каналам в каком роддоме они родились, и в какое время. И… отправляюсь в прошлое, а там уже просто делаю свою работу и возвращаюсь назад, в будущее, где убитый мной ублюдок даже не успел получить имени и навредить кому-то. Его, можно сказать, вовсе не было на свете. О его существовании никто не знает, что дает мне самое лучшее в мире алиби…
- Дим, – Юля подошла ко мне сзади и обняла за плечи, - Ты правда думаешь, что делаешь все правильно?
- Конечно, - я уверенно кивнул, - яд, который я ввожу матери, практически не нанесет ей вреда, а вот эмбрион погибнет. Быстро и безболезненно. Самая гуманная казнь в мире. К тому же, эмбрион по сути даже не человек.
- Ну все равно, - моя любовь поежилась, - это… мерзко как-то. Ведь можно же, наверное, просто не допустить, чтобы они стали… такими. Ведь это же во многом из-за воспитания, я читала.
- Юль, родная, - я взял её за руку, не отвлекаясь от изучения информации об очередной цели моей праведной миссии, - каждый раз, возвращаясь из прошлого, я старею на то время, что провел там. Если я буду тратить время на перевоспитание, к примеру, вот этого вот Атаманова Михаила Игоревича, то вернусь к тебе сорокапяти-пятидесятилетним хрычом. Думаю, ты не очень-то обрадуешься такому гостю!
- Я понимаю, - Юля вздохнула, - но все-таки… неужели тебе не жалко их матерей?
- Жалко, - я отстранил её от себя, поднялся со стула и подошел к двери, на которой висел мой, постиранный и выглаженный, рабочий халат, - но, во-первых, они, как нам показывает настоящее, все равно не смогут воспитать своих детей…
На Юлю этот аргумент, кажется, особого впечатления не произвел, ну да у меня имелись и другие.
- А во-вторых, куда больше мне жалко тех, кто пострадает от рук этих уродов, - я облачился в халат и вытащил из кармана миниатюрное устройство, внешне напоминающее калькулятор или мобильник, - представь, к примеру, какой-нибудь бандюга, вроде вот этого вот Атаманова, у которого ни стыда, ни совести. Он же ребенка на улице встретит и, не раздумывая, ему пушкой в лицо ткнет. Просто так, чтобы напугать. А у ребенка потом что? Стресс, как минимум, и кошмары по ночам пару месяцев, и это еще в лучшем случае. В худшем – эта сволочь пристрелит его, если он себя не так, как рассчитывалось, поведет…
- Я понимаю, - перебила меня Юля, - но все равно. Это как-то… представь, если так кто-то умертвит… нашего с тобой ребенка.
- Хватит говорить глупости, - подойдя к ней, я нагнулся, и через футболку поцеловал еще совсем маленький, не обозначившийся толком животик, - я этого никогда не допущу.
- Ладно, - сдалась она, - главное, чтобы ты не совершил ошибку.
- Не ошибусь, не волнуйся. Ну да хватит разговоров, - на всякий случай еще раз сверившись с данными компьютера, я вбил в машинку координаты, дату и время, - вернусь, глазом моргнуть не успеешь! И без меня не завтракай…
Когда летишь сквозь лабиринты времени, кажется, что ты в самолете в зоне повышенной турбулентности. Первые разы ощущения после полета были ужасные, но сейчас я уже привык. К тому же, памятуя о самом первом перемещении, завтракаю я всегда после путешествия. А еще, в подобном состоянии очень легко сконцентрироваться на образе туалета, в котором мне необходимо оказаться по прибытию…
В этом роддоме я уже бывал, правда, на три года раньше. Надо отметить, за это время здесь сделали ремонт. В прошлый мой визит сюда, зеркал над раковинами не было.
На меня практически никто не обратил внимания. Нужную палату я нашел за пару минут.
- Здравствуйте! Кто тут у нас Атаманова Надежда Викторовна?
Ей оказалась совсем еще молодая девушка, ровесница моей Юли.
- Тут доктор послал меня укольчик вам сделать, - привычно соврал я.
Она дружелюбно улыбнулась, и мне почему-то стало как-то мерзко. То ли из-за разговора с Юлей, то ли еще из-за чего, но я почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. Раньше такого не было.
- Вас как зовут? – внезапно спросила она.
Я вздрогнул, чуть было не выронил шприц, и запоздало понял, что, отвлекшись на вопросы Юли, даже забыл прицепить бейдж.
- Дмитрий, - взяв себя в руки, ответил я.
- Вот Миша, - поглаживая себя по животу, сказала она, - познакомься, это дядя Дима. Сейчас будет нам укольчик делать.
К горлу подкатило что-то тяжелое и горькое. На мгновение, мне захотелось вновь оказаться в зоне турбулентности, исчезнуть, сбежать отсюда, подальше от этой девушки, её добрых глаз, ласкового голоса и большого живого живота. Закрыв глаза, я вытянул из памяти досье на её пока еще не родившегося сына – пятнадцать убийств, 6 ограблений, киднеппинг, рэкет и финансовые махинации… Нельзя сбегать, нельзя.
- Привет, Миша, - я заставил себя улыбнуться, - сейчас возможно будет самую чуточку больно.
- Ничего, - она улыбнулась в ответ, - ничего, Мишенька, потерпим. Как наш папа говорит – терпи казак, Атамановым будешь!
Пятнадцать убийств, пятнадцать убийств… - мысленно говорил себе я, делая свое дело.
- Ну вот, в общем, и все. Отдыхайте, - избегая её взгляда, я направился к выходу.
- А мы ничего и не почувствовали, правда, Миша? Видишь, какой дядя Дима молодец…
Когда летишь сквозь лабиринты времени, кажется, что проходит целая вечность. На самом же деле – чуть более минуты. Яд действует примерно столько же. Спустя полторы минуты Михаил Игоревич Атаманов умрет, так и не родившись, а я вернусь к Юле, завтракать.
***
… Понимая, что опаздывает, Дима свернул с освещенной улицы в тупичок, ведущий к пустырю. Здесь фонарей не было, но Дима хорошо знал местность и не боялся наступающей темноты.
Его никто не остановил. Миши Атаманова по кличке Казак, среди бандитов, ожидающих в засаде, не было. Его вообще не было. Никогда.
Не встретив на своем пути никаких преград, мальчик метеором влетел на пустырь. Мгновением позже ночную тишину разорвали очереди Uzi.
***
Юля недавно встала и только что села завтракать, с мыслями, когда же наконец встретит нормального парня.
«Недаром ведь говорят, кто чай пьет, не вынимая ложку из чашки, тому удачи в любви не будет» - думала Юля, размешивая сахар, - «вот и у меня парня до сих пор нет. Надо что-то менять.»
Решительно выдернув ложку из чайного плена, Юля оторвала голову от чашки и закричала.
Прямо напротив неё, откуда-то из воздуха материализовался пожелтевший скелет ребенка лет семи, с пробитой грудной клеткой. В костлявой руке скелет сжимал какое-то маленькое устройство, не то мобильник, не то калькулятор.
Ложка, звякнув, будто поминальный колокол, упала на пол. В дом пришла Гостья, которая не привыкла стучаться и ждать приглашения. Пришла за Юлей, у которой от ужаса и шока остановилось сердце.