Князь всея Руси

               
Михаил Ярославич – князь Тверской;
 Узбек – хан Золотой Орды;
Юрий Данилович – князь Московский, племянник Михаила;
Кавгадый – темник, посол Орды;
Анна Дмитриевна – жена Михаила, княжна Ростовская;
Кончака(в крещении Агафья) – сестра Узбека, жена Юрия;
Борис  Данилович – брат Юрия, князь Новгородский;
Иван Данилович Калита – брат Юрия;
Петр – митрополит Владимирский;
Дмитрий, Александр, Константин, Василий, Федора – дети Михаила.

     Д Е Й С Т В И Е   П Е Р В О Е

         Картина первая.

1314 год. Ханская охота. Узбек и Михаил стоят на берегу Терека, позади кучками стоят два десятка нукеров и столько же бояр, коней держат под уздцы.
Узбек (Глядя на реку):
                Юлить не буду, не привык,
                Теперь уж можешь спать спокойно.
                Тебе я выдам свой ярлык,
                Хоть ты и враг, но враг достойный.

Михаил:                Помилуй, хан!

Узбек:                А, что, есть грех?
                Скажи, побить Орду охота?
 (Оборачивается, пристально смотрит в глаза князю)
                Я распущу баскаков всех.
                Отныне дань – твоя забота.
                Сам разберись со всей роднёй.
                Раз в год  мне шли обоз с мехами,
                А на обман ответ простой –
                Набег! И плата головами.
                Таков тебе мой приговор.
Михаил: (после долгой паузы):
                А, как же Новгород с Москвою,
                Меж нами не закончен спор?

Узбек:                Сожги дотла, и Бог с тобою.

Михаил:                Опять война, разгром, грабёж,
                Мечом проблему не разрубишь.
                Они племянники мне всё ж.

Узбек:                Плати за них, коли так любишь.
(Хрипло смеётся)
                А может дать тумен, другой?

Михаил:                Согласно воле патриаршей
                Решу всё миром, не впервой,
                Мудрей юнцов быть должен старший.

Узбек:                Ну, так отдай им свой ярлык.
                Вот мне престол оставил дядя.
                И, можем спорить, в тот же миг
                Они придут тебя ограбить.
                Твой Юрий – парень хоть куда,
                Умен, красив, боец умелый,
                Но у него одна беда –
                Зело малы Москвы пределы.
                Ему Владимирский престол
                Во снах приходит, на ночь глядя,
                А на пути один лишь столп –
                Князь Михаил, «любимый» дядя.
                Он был в Сарае у меня,
                Вдвоем с Борисом пресмыкались.
  (Оборачивается к охране)
                Эй, человек, подай коня,
                Меня загонщики заждались.
(Кладет руку на плечо князю)
                Двум центрам у страны не быть.
                Тебе давно пора решиться
                Или смутьянов всех убить,
                Иль головы своей лишиться.
(Один из татар  подводит  хану коня, потом встает  на четвереньки. Узбек ступает ему на спину, с нее садится на коня, бьёт его нагайкой и скачет прочь. Охрана устремляется за ним. Бояре бегут к князю)
 Боярин 1:                Я слышал рядом зверя рык,
                Четвертый месяц, всё охота.

Михаил:                Он завтра выдаст мне ярлык.
                Коней готовьте, коль охота.
(Среди общей радости Михаил обращается к старшему из бояр)
                Наверно лепо было, Вань,
                Руси без подати татарам?

Боярин 2:                Так половцам платили дань,
                И печенегам, и хазарам.
                Не проклинай князь свой удел,
                Не горек он и не позорен.
                В степи достаточно плевел,
                Но также много здесь и зерен.

Боярин 1:                А сколько войска, княже мой,
                Даёт нам хан?

Михаил:                Зачем мне люди?

Боярин 1:                Но ведь расправиться с Москвой
                Удобней случая не будет.

Михаил:                Опять татар вести на Русь,
                Чтоб к власти рваться их мечами?
                Для этой роли не гожусь.

Боярин 1:                Ты хочешь победить словами?

Боярин 2:                С тех пор, как враг на Русь проник,
                Уж скоро век. Не отдыхая,
                Князья грызутся за ярлык,
                Как переярки в волчьей стае.
                Ещё Владимир Мономах,
                Чья шапка ныне на Узбеке,
                Нам показал, что и в словах
                Есть сила.

Боярин 1:                Но не в нашем веке.
                Великий князь во всем велик,
                И, всяк обязан подчиняться.
                На то и дан ему ярлык,
                Чтоб править, а не торговаться!

Михаил (резко):                Уймись, пока прошу добром.
                Князь говорит, холопы немы.
                Словами, силой, серебром,
                Но я решу свои проблемы.
(Вскакивает на коня и скачет в ту же сторону, что и  хан. Бояре за ним.)

          Картина вторая.

1315 год. Войска Михаила стоят под стенами Москвы, но не нападают. В палатах московского детинца на совет собрались братья Даниловичи и митрополит Пётр.
Юрий:                Чего желает этот тать?
                Чем перед ним мы провинились?

Иван:                Да просто хочет запугать,
                Чтоб ему в ноги поклонились.

Пётр:                Негоже князя татем звать,
                Ему по праву Русь послушна,
                И мы должны его принять,
                И заплатить налог подушный.

Юрий:                Платить ему? Хорош совет.
                Да это просто униженье.
                Узбеку платит целый свет
                И мы не будем исключеньем.
                Я сам подводы поведу
                В Сарай сквозь зимнее ненастье.
                Мне главное попасть в Орду.
                Чем ближе хан, тем больше власти.
                А ты, Борис, чего молчишь?

Борис:                Я бы позвал на помощь Польшу.

Юрий:                До Польши за год не домчишь,
                До Михаила день, не больше.

Иван:                Когда беда стучится в дверь,
                У нас на всех одна забота.
                Идти в колодках к дяде в Тверь
                Пока не очень – то охота.
                Мы отдадим ему налог,
                Покорность полную играя,
                Чтоб ты весной спокойно смог
                Добраться тихо до Сарая.
                Но не надейся, что Узбек
                С мирзами будут сильно рады,
                Ведь он неглупый человек
                И знает местные расклады.
                Он Михаилу дал ярлык
                Творить Великое княженье,
                Менять решений не привык.
                Придумать надо возраженья.
                Да, это вовсе не игра. (Умолкает, задумывается)
                А что ты скажешь насчет брака?
                Дочери нет, но есть сестра.
                Зовут, по – моему, Кончака.
                Уж этот выход лучше всех,
                И он спасёт нас без сомненья.

Пётр:                На басурманке – это грех.
                Нет, я не дам благословенья.

Борис:                Чудны задумки у Ивана.
                Как мыслит он, пойди, пойми.
                Нам породниться с Бату – ханом,
                Проклятым Богом и людьми.

Пётр:                И в старину князья женились
                На иноземках, знаю сам.
                Те в православие крестились,
                В Орде же приняли ислам.
                Такой союз себе дороже.
                В Царь – граде могут не понять.
                А, ежели они предложат
                И князю веру поменять?

 Иван:                Трудна задача, что ж такого,
                Ведь цель то тоже велика:
                Удел наш, малый до смешного,
                Поднять на многие века.
                А, чтобы  напустить тумана,
                Христа, где надо помянуть,
                И ты, Владыка в гости к хану
                Давай – ка, собирайся в путь.
                Он, как и все, боится бога,
                И хочет верить в чудеса.
                Что ж, к сердцу ханскому дорогу
                Проложим через небеса.

Пётр:                Для православного позор…

Иван:                Борис, отправь Владыку в келью.
(Борис берёт митрополита под руку и выводит из комнаты).
Иван:                И, чтоб закончить разговор,
                Ты, брат, проникнись этой целью.
                На пузе ползай, угождай,
                Чтоб хан величьем насладился.
                Но никогда не забывай,
                За ярлыком ты в степь явился.
                Обратно нет тебе пути
                Без этой чёртовой бумаги.
                Удачу за кадык схвати,
                Иль вены вскрой себе в овраге.
(Юрий в задумчивости долго чешет бороду).
Юрий:                Умён ты, братец, что ж изволь,       
                С тобою дело наше прочно.
                Отвёл мне мерзостную роль,
                Но я её исполню точно.
                Конечно, шанс мой невелик,
                Нам править не дано судьбою.
                Добуду или нет ярлык,
                Москва не пропадёт с тобою,
                Что б не случилось впереди.
                Хотя успех подобен чуду,
                Нет выбора. Теперь иди,
                Я Господу молиться буду.
( Иван выходит. Юрий падает на колени. Дружина Михаила разворачивается и уходит восвояси).

       Картина третья.
1316 год. В ханской юрте на многочисленных одеялах лежит Узбек, за его спиной двое охранников, напротив, поджав ноги, сидит Юрий.

Узбек:                Ты взять решил меня измором,
                Учтивостью чтоб доконать?
                И все мирзы твердят мне хором:
                «Ну чем московский князь не зять?»

Юрий:                Великий хан…

Узбек:                Хорош собою,
                В делах политики не плох,
                Мечом владеешь и стрелою,
                Но есть одна загвоздка – Бог.
                Ты – православный, враг ислама.
                В поход крестовый не ходил?
                Вот, как мне убедить имама,
                Чтоб свадьбу эту разрешил?

Юрий:                Великий хан…

Узбек:                Моя Кончака,
                Уже семнадцать ей сейчас.
                У мусульман стара для брака,
                У вас, у русских, в самый раз.
                Пускай, мы разные во многом,
                К чему изображать ханжу?
                Вот, только, что нам делать с Богом?
                Молчишь?

Юрий:                Ума не приложу.

 Узбек:                Понятно, ты - хитрец, однако,
                Ведь я - то знаю твой ответ:
                «Великий хан, крестим Кончаку»,
                И всё, и возражений нет.
                Попа с собой таскаешь. Скверно,
                Что ты не наш.

Юрий:                Великий хан…

Узбек:                И ты здесь, вроде как «неверный»,
                И я для русских «басурман».
(Входит Кавгадый, хан показывает, чтобы мирза сел, пристально смотрит на него, потом что – то придумав, разворачивается к Юрию).
Узбек:                Поступим так: сверни свой лагерь,
                Домой уходишь поутру,
                Чтоб я вослед послов отправил,
                А с ними вместе и сестру.
                Охраны три тумена. Сила.
                А Кавгадый возглавит рать
                И урезонит Михаила,
                Когда б тот вздумал возражать.
                Ярлык ввезёт в Москву посольство,
                Туда, где правит ханский зять.
                Здесь нет причин для недовольства.
                В Москве и свадьбу справим.

Юрий:                Пять.

Узбек:                О чём ты, князь? Где твои мысли?

Юрий:                Дай пять тумен, идти на Вы,
                Над Тверью, чтоб они нависли,
                Как меч карающий Москвы.

Узбек(Кавгадыю):                Готовь, мирза поход привычный
                Тебе, на Русь большую рать.
                Приказ же будет необычным:
                Войну тогда лишь начинать,
                Коль первым Михаил ударит.
                До той поры храните мир.
(Делает знак Кавгадыю, мирза кланяется и уходит.Хан оборачивается обратно к Юрию).
                А ты, князь и твои бояре
                Сестре готовьте славный пир.

Юрий:                Да, всё исполним в лучшем виде.
(Вскакивает, кланяется хану и задом выскакивает из юрты).
Узбек:                Ну, что, дружище Михаил,
                Ты будешь на меня в обиде,
                Но поздно, я уже решил,
                Пора Твери подрезать крылья.
                А этой свадьбой подчеркну,
                Что, без особого усилья,
                Сведу на нет его страну
                И власть, дарованную прежде.
                Глядь, с ярлыком другой герой.
                Москва пусть тешится надеждой,
                А мне беседовать с сестрой.
(В юрту входит молодая царевна).
Кончака:                Брат, я пришла, ты звал Кончаку?

Узбек:                Входи смелей, сестра моя.
                Ты выросла, готова к браку.
                Я выбрал Юрия в мужья,
                В заботе о тебе безмерной.

Кончака:                Русобородый люб батыр,
                Не скрою, мне, но он неверный.
                Что скажет мусульманский мир?

Узбек:                Разумна ты не по годам.
                В Москву отправишься с послами
                И примешь христианство там.
                Да пусть Аллах пребудет с вами.
                Посольством Кавгадый пойдёт.
                В охрану дам большое войско,
                Так что никто не нападёт
                На твой обоз, не беспокойся.

Кончака:                Степным орлам неведом страх.
                Всё утрясется, без сомненья.
                Мудрее хана лишь Аллах,
                Направивший твоё решенье.
                Ну, я пойду мой господин
                Готовиться. Уже темнеет.

Узбек:                Я остаюсь совсем один…

Кончака:                А твой гарем?

Узбек:                Лишь тело греет.


      Картина четвёртая


 1317 год. Москва. Княжеские хоромы. Идёт свадьба  Юрия и Кончаки. Молодые во главе стоящего буквой «П» стола, гости по сторонам.  Между столами певцы, скоморохи. Общий гул.
Боярыня 1(Мужу на ухо):                Не глянет даже на Татьянку,
                Испортил девку, и в кусты.
                Всё обиходит басурманку.
                Ишь,  королева красоты.

Боярин 1:                Князья уж разберутся сами.
                Теперь крещёная она.
                Вчера ещё в Успенском храме
                Агафьею наречена.
 
Пётр:                Мои возлюбленные чада,
                Вчера царевна крещена,
                И, в соответствии с обрядом,
                В  приход  Христов обращена.
                Сегодня с князем обвенчали,
                Даря ей новую судьбу,
                Своей княгинею назвали 
                Агафью, Божию рабу.

Боярыня 1:                Смотри – ка, щурит глаз свой узкий.
                Стервятница, ни дать ни взять.
                Она хоть говорит по – русски?

Боярин 1:                А мне, откуда это знать?

Пётр:                Желаю молодым согласья.
                Пусть в уваженьи жизнь идёт.
                Потом родительского счастья,
                Чтобы продолжить княжий род.

Боярыня 1:                А пепел ей глаза не застит
                Сожжённых наших городов?

Гости хором:                Молодожёнам счастья, счастья!
                Здоровья тысячу годов!

Боярыня 1:                Гляди, княгиня хмурит брови.
                Иван и Борька лебезят,
                Как псы.

Гости хором:                Совета, да любови!
                И «горько» двести раз подряд!

Иван:                Москва сегодня миром, ладом
                Встречает всех своих гостей.
                Ведь, наконец – то встали рядом
                Лесной медведь и лань степей.
                Завидуй Суздаль, Тверь, Владимир.
                Хоть древностью кичитесь вы,
                Но нынче будете чужими
                На первом празднике Москвы.
                Спросите всех для интереса,
                Чудней случались ли дела,
                Чтобы ордынская принцесса
                За князя русского пошла?!
                Когда с батыром витязь рядом
                За свадебным столом сидел?!
                Но так и будет, так и надо,
                Чтоб сильным сделать наш удел.
                Так веселитесь Бога ради
                Москвы и Юрия друзья!

Боярыня 1:                Похоже, укокошат дядю
                Наши Великие князья.

Боярин 1:                Ты прекрати шипеть, Настасья,
                Косятся многие на нас.

Гости хором:                Молодожёнам счастья, счастья
                И «горько» двести сорок раз!

Борис:                Я не смогу сказать так складно,
                Как это сделал брат Иван,
                Но видеть Ваш союз отрадно
                И Богу, и, конечно, нам.
                Красив жених, невеста тоже,
                Как горлица и голубок.
                Детей красивых даст Вам Боже,
                Сведя в них запад и восток.
                От Рюрика, норвежки сына,
                В наследство твёрдая рука,
                А гордый нрав от Тимуджина,
                Чью храбрость сохранят века.
                Не омрачат Ваш век ненастья,
                Раздоры, склоки, порча, сглаз.

Гости хором:                Молодожёнам счастья, счастья
                И «горько» триста двадцать раз!

Боярыня 1:                Вась, передай икорки царской.
                Не посудачить, так пожрать.
                Теперь черёд родни татарской.

Кавгадый                Мне хан наш поручил сказать.
                Теперь с Москвою мы в союзе,
                И  все должны считаться с ним.
                Тому порукой будут узы,
                Те, что сегодня мы скрепим.
                Ты, русский князь не забывай – ка
                Кого  женой сейчас назвал.
                Перед тобой степи хозяйка,
                Батыра гордый идеал. 
                И постарайся постоянно
                Её желаньям угождать,
                Тебе отныне перед ханом
                Пожизненно ответ держать.

Боярыня 1:                Уже угрозы, что ты скажешь?

Боярин 1:                Сиди и ешь свою икру.

Боярыня 1:                Ну, если только ты намажешь.

Боярин 1:                Мне это всё не по нутру!

Юрий:                Благодарю Вас, господа,
                Что помогли нам свадьбу справить,
                Что собрались прийти сюда,
                Чтоб нас с Агафьею поздравить.
                Теперь, когда я хану зять,
                Теперь, когда за нами сила,
                Врагам мы будем диктовать.
(Пока присутствующие аплодируют, Юрий наклоняется к жене)
                Ну, говори, ведь ты просила.

Кончака(На ломаном русском):                Друзья, я говорю Вам: Здрасьте.
                Я очень рада видеть Вас.

Гости хором:                Молодожёнам счастья, счастья.
                И «горько» триста сорок раз.

      КОНЕЦ   ПЕРВОГО   ДЕЙСТВИЯ.               
               
               

      Д Е Й С Т В И Е    В Т О Р О Е

               
          Картина первая.

Берег Волги под Костромой. На одной стороне войска Юрия, Бориса и Кавгадыя, на другой Михаила. Предводители обеих сторон собрались в палатке на острове посередине реки.
 
Юрий (Показывая ярлык):                Сюда внимательней смотри.
                Бумага эта всем расскажет
                Кто  не в Москве или Твери,
                На всей Руси отныне княжит.

Михаил:                И у меня такая есть.
                Так чем же удивить собрался?
                Ты позабыл о слове «честь».
                Как был дерьмом, так и остался.

Кавгадый:                Но хан ярлык твой отменил.
                Вот и указ, читай, всё честно.

Михаил (берёт бумагу, но не читает):         Покуда я Великим был,
                Вы мне вредили повсеместно.
                А ну - ка ты Борис, ответь,
                Платил ли Новгород налоги?
                В Орде - то проще посидеть,
                И хану оббивать пороги.
                Ведь брату Юре невдомёк,
                Что это труд – страною править.
                Иван – смышлёный паренёк,
                Есть на кого Москву оставить.
                И вы хотите, чтобы я
                Молчал, смирившись с произволом.
                Что мне досталась за семья?
                Все норовят оставить голым.

Борис:                Вы, дядя, чересчур резки,
                И большей частию неправы.

Михаил:                А вы, как козий пух мягки.
                Вон, привели с собой ораву.
(Кивает в сторону Кавгадыя).
Юрий:                Ты сам на Новгород ходил,
                И вовсе, помнится, не в гости.

Михаил:                Я даже мухи не убил.
                Так что примеры эти бросьте.

Юрий:                Войны мы тоже не хотим,
                И власти княжей не воруем.
                Уделом управляй своим,
                Мы на него не претендуем.

Кавгадый:                Тебе велел Узбек сказать,
                Что службою твоей доволен,
                Но Юрий нынче хану зять
                И потому, в поступках волен.

Михаил:                Заслуга тут невелика
                И не нужна ума палата.
                Хотя….Присутствует рука
                Премудрого меньшого брата.

Иван:                Ну, как всегда, Иван опять
                Во всех грехах земных повинен.
                Искусный змей, ни дать, ни взять.

Михаил:                Да если б даже половине
                Исполниться твоих идей.

Иван:                Нет, это не моя идея!

Михаил:                То ты б остался меж людей
                На вроде Ирода – злодея.

Иван:                Обидные твои слова.

Михаил:                Ужели совести мытарства?

Иван:                Мне просто дорога  Москва,
                Ради неё мои коварства.
                А не по злобе, видит Бог.

Михаил:                Скажу по размышленье здравом,
                Ты дальше всех пойдёшь, сынок,
                По головам шагая браво.

Юрий:                Давай, решай уже старик,
                Ты не судья, а мы не воры.

Михаил:                Что ж, я признаю твой ярлык,
                Но, впрочем, не без уговора.

Юрий:                Так, что ты хочешь, говори.

Михаил:                В Москву налог возить не стану,
                Сам соберу его в Твери
                И напрямик доставлю хану.
                А если вздумается вдруг
                Удел мой грабить с войском диким,
                Найду, чем встретить, милый друг,
                Не посмотрю, что ты Великий.
(Михаил выходит из палатки, сопровождаемый боярами, садится в лодку и уплывает. В лагере тверичей начинается движение, войско разворачивается и уходит).

Борис:                Ну, слава Богу, обошлось,
                А я то, прям, вздохнуть стеснялся,
                А тут и биться не пришлось.

Юрий(В сердцах) :                Опять он праведным остался:
                «Не заходите в мой удел…
                Я хану заплачу налоги…».               
                Вот благочестия предел,
                А мы здесь все с большой дороги.

Иван:                Надо идти за ним на Тверь.

Борис:                Безумен он, спасите Боги.

Иван:                Вдвойне опасен с раной зверь,
                Добить его в родной берлоге.

Кавгадый:                Но хан мне строго приказал…

Иван:                Смеюсь над этими речами.
                Ты лишь принцессу охранял,
                Был атакован тверичами.

Кавгадый:                А защищаться разрешил.

Юрий:                Ну, значит, так угодно Богу.
                На том тогда и порешим,
                Через неделю в путь – дорогу.

Кавгадый:                Ты не забудь княгиню взять.

Юрий:                В бою жена не пригодится.

Кавгадый:                Её я буду охранять,
                Пока ты с дядей будешь биться.
(Все смеются, Борис истово крестится. Через несколько дней московские войска снимаются и уходят вслед за тверскими).
В декабре 1317 года московское войско вторглось в пределы Твери и возле деревни Бортенево маленькое войско Михаила приняло бой. Невзирая на серьёзное численное превосходство, москвичи потерпели сокрушительное поражение. Юрий бежал, Борис, Кончака и Кавгадый попали в плен.
               
          Картина вторая.

Небольшая комната в хоромах Михаила. За столом понуро сидит грязный, потрёпанный  Кавгадый, Борис, стоя на коленях, молится в красном углу.

Борис:                Были духовники правы,
                Господь удач нам не желает.

Кавгадый:                Да не сносить мне головы,
                Когда об этом хан узнает.
                Шайтан попутал, это факт.
                Ну что в Москве мне не сиделось?
                Пограбить на широкий тракт
                Орлу степному захотелось.
                Уж лучше б я погиб в бою.
                Давно сидел бы в кущах рая.

Борис:                Душу бессмертную свою
                Тебе, о Господи вверяю.
                Прости гордыни смертный грех,
                Приведший нас на путь обмана.
                Прости Ивана, Юру, всех, (Оглядывается)
                И Кавгадыя – басурмана.
                Прости смиренного раба
                За тягостные прегрешенья.
(Входят Михаил и Анна. Анна подходит к вскочившему с колен Борису, Михаил стоит у двери, сложив руки на груди).

Анна:                Хоть запоздалая мольба,
                Но душу радует смиренье.
                Откуда же оно взялось?
                Где эта дерзкая бравада?
                Где необузданная злость?

Борис:                Прошу Вас тётушка, не надо.
                К чему на рану сыпать соль?
                Она ведь ноет ежечасно.

Анна:                Не хочешь слушать? Что ж изволь.
                Ты будешь говорить? Прекрасно.

Борис:                Скажите, как мне искупить
                Позор бесчестного поступка?
                Мне братьев бы остановить,
                А не идти им на уступки.
                Ведь я им возражал, как мог,
                Кричал, что Вы нам не чужие,
                И убедил бы, видит Бог,
                Когда б не жадность Кавгадыя.
                Не может, видишь ли, батыр
                Домой вернуться без добычи.
                И наплевать, что всюду мир,
                Таков грабителя обычай.

Кавгадый:                Эй,  что ж ты валишь на меня?
                Играешь хитрыми словами.
                Хоть вы по крови и родня,
                Лишь спор и ненависть меж вами.
                При чём ордынский здесь посол?
                Ты Бога, князь бы побоялся.
                Я охранять Кончаку шёл,
                Как мог, от боя уклонялся.

Михаил:                Вас слушать больно и смешно.
                И, говорю вам откровенно,
                Что совершили вы – грешно,
                Что слушаю сейчас – презренно.

Анна:                Постой пока стыдить их, князь,
                Пускай Борис ещё поблеет,
                Вдруг даст понять его рассказ
                Кто из племянников подлее.

Борис:                Когда сошлись под Костромой,
                Я больше всех боялся битвы.
                Но сговорились, Боже мой,
                За мир неслись мои молитвы.
                Зачем придумал брат Иван
                Войска Москвы  на Тверь направить?
                Чем завершился этот план,
                Тогда он вряд ли мог представить.
                А нам достался весь позор
                Чужих обид, подумай трезво.
(Входит один из ратников Михаила, кланяется)

 Ратник:                Тобою посланный дозор
                Ни с чем вернулся. Слишком резво
                Князь Юрий убегал.

Анна:                Иди.
                Отпразднуй славную победу.
(Ратник поворачивается к двери)

Михаил (С усмешкой):                Лик человеческий блюди!
                (Оборачиваясь обратно к столу) Продолжим милую беседу.

Кавгадый:                Шайтан здесь явно начудил.
                Он, нюхом чую,  где – то рядом.
                Ведь хан мне ясно говорил:
                «Не лезь ты в русские расклады».   
                Я шёл княгиню охранять
                От разных действий незаконных.

Анна:                Чтоб охранять, нужна ли рать
                Почти что в сорок тысяч конных? 

Кавгадый:                Она же ханская сестра,
                Её обоз (осекается). Да Вы видали.

Михаил:                Выходит, что позавчера
                На нас обозники напали?
                Мне показалось с пьяных глаз,
                Что рать была – сама свирепость?
                Прошу прощения у вас   
                За эту явную нелепость.
 
Кавгадый:                Смеёшься князь, день нынче твой,
                Прекрасный повод поглумиться.
                Да только вот в борьбе с Москвой
                Тебе могу я пригодиться.    
(В комнату вбегает тот же дружинник)

Ратник:                Мой князь, печальные дела.
                Такого не было от веку.
                Кончака в келье умерла.

Кавгадый:                Так, что расскажешь ты Узбеку?

Борис(Снова падает на колени):                Христос, спаси и сохрани
                От гнева ханского крутого.

Кавгадый:                Быстрее дядю обвини.
                Я подтвержу любое слово.

             Картина  третья.

Та же комната через три месяца. С одной стороны за столом сидит Михаил, с другой Анна с младшими детьми.

Михаил:                Всё хуже вести из Сарая.
                Смотри, что пишет Константин,
                Все братья хана наущают,
                А он старается один.
                Пора мне в степь, чего бояться?
                Два раза точно не убьют.
                А буду долго собираться,
                Так ведь в колодки закуют.
                За мной вины – то нет в помине -
                Вот на любой вопрос ответ,
                Но времена такие ныне,
                Что слову князя веры нет.
                Поют певцы о злобной мести,
                Ничтожны в подлости своей.
                Только, когда сойдутся вместе,
                Уступит им и соловей.
                Уж мне припишут отравленье
                Княгини корнем сон – травы,
                А то и вовсе разоренье
                Беспечной маленькой Москвы.

Анна:                Там лжи уже воздвигли горы,
                Но хуже, что наверняка,
                Ты в хане не найдёшь опоры.
                Утрата слишком велика.
                Он цену этим пиявкам знает,
                Но, отметая гнев и пыл,
                На этот раз им подыграет,
                Чтоб виноватый просто был.

Михаил:                Ну что ж, не уберёг я гостью,
                И тем, конечно, виноват,
                А встретят милостью иль злостью,
                Суду любому буду рад.

Анна(Садится рядом с мужем):                Тебе нельзя являться к хану.
                Ты мой, ты наш, ты должен жить.
                В силках бесстыжего обмана
                Он разве сможет рассудить?!

Михаил:                Всё будет хорошо, родная.
                Живым вернусь ещё не раз
                И честь свою не запятнаю.
                Подарки привезу для вас.

Анна:                Бежим в Литву, мне трон не нужен,
                Пусть торжествует ханский зять.
                Ты, вроде, с Гедимином дружен,
                Он согласится нас принять.
                До Вильно хану не добраться,
                Литовский князь зело силён.
                И будет время разобраться,
                Кто виноват.  Ты или он.

Михаил:                Зачем Литве перечить хану?
                Страшна с монголами вражда.
                У Гедиминаса не стану
                Просить защиту никогда.
                Побегом я вину признаю
                Пред крови жаждущей Ордой.
                Себе позора не желаю,
                Беды земле своей родной.
                Как хан узнает о побеге,
                Так осерчает, словно зверь,
                И в сокрушительном набеге
                Сотрёт с земли жестоко Тверь.
                Закусит нашими хлебами,
                Канат совьёт из русских жил,
                И станут нищими рабами
                Те, кто мне верою служил.
                Я не хочу подобной доли
                Для всех, кто остаётся тут.
                И потому своею волей
                Пойду на сей неправый суд.

Анна (Плачет у него на плече):                Ты б хоть о детях думал, княже,
                Коли тебе дороже честь.
                Сиротской доли нету гаже.

Михаил:                Ещё Иуды доля есть.
                Народ не даст детей в обиду
                Надёжи князя своего.
                А москвичи пугнут для виду,
                Не смогут сделать ничего.
(Анна незаметно подаёт знак детям, они подбегают к столу, обнимают отца).

Федора:      Вы батюшка не уходите,
                Не покидайте милый дом.
                И Вы без нас не устоите,
                А мы уж точно пропадём.
                Вы безрассудны и упрямы,
                Как все мужчины, а засим,
                Давайте, как сказала мама,
                В Литве беду пересидим.

Михаил (Обнимает дочь):        Ах, ты мой ангел светлоокой,
                Философ, ну ни дать, ни взять,
                Как буду я в Орде далёкой
                По этим локонам скучать.
                Да я готов любую муку,
                Любые подлости принять,
                Чтоб супостат не вздумал руку
                На ваши головы поднять.
                Пусть вы малы, но благородны,
                И верно сможете понять,
                За то, чтоб были вы свободны
                Мне не обидно умирать.

(Поворачивается к Анне)    Прости жена за прегрешенья,
                За гордость глупую прости.
                Я выносил своё решенье
                И не сверну уже с пути.
                Пойми не можно мне иначе,
                В великой к Господу любви,
                Ты пожелай скорей удачи,
                На смерть меня благослови.
(Становится на колени, Анна, не вытирая слёз, крестит его).

Анна:                Великий Бог на небеси,
                Ты сжалься над моим любимым.
                Убереги его, спаси,
                Пусть он вернётся невредимым.
               
        Картина  четвёртая.

1318 год. Ханский лагерь на берегу Терека. В огромной юрте судят Михаила. На месте судьи сидит Кавгадый. За его спиной стоит охрана. Перед ним на коленях обвиняемый. Сзади, скрестив ноги, сидят  Даниловичи с боярами, Константин Михайлович с боярами, ордынские мирзы с охранниками.
Кавгадый:                Здесь суд наш правый, честный, строгий
                Определит по мере сил
                Платил ли вовремя налоги
                И без утайки Михаил.
                Узнаем, правда, или враки,
                Что против нас настроил голь,
                И в отравлении Кончаки
                Сыграл решающую роль.

Михаил:                Я не виновен!

Кавгадый:                Разберёмся,
                И слово Вам дадут, друг мой.
                Не к наказанию мы рвёмся,
                А к справедливости самой.
                Вернёмся к первому вопросу,
                Вот, что доносит нам народ,
                Что собранный налог без спросу
                Пускал ты часто в оборот.
                Лишь принеся доход немалый,
                Всё доходило до Орды,
                А за обоз сей запоздалый
                Не отдавал ты хану мзды.
                Можешь сказать в свою защиту?

Михаил:                Ты рта раскрыть мне не даёшь,
                Ведь веришь только московиту.
                Расписки есть за каждый грош.
                Чужими поиграть деньгами
                Любитель есть, и не один.
(Через плечо смотрит туда, где сидят Даниловичи)     Что до меня, смотрите сами,
                Отдай бумаги, Константин.
(Константин встаёт, с поклоном протягивает Кавгадыю свёрток. Тот, не глядя, передаёт его охраннику).

Кавгадый:                Ответы очень интересны,
                И убедили бы меня,
                Но только каждому известно,
                Что нету дыма без огня.

Константин(Запальчиво):                Весь «дым» Ваш – московитов враки!

Кавгадый:                Да я и сам бы так считал,
                Но пока сбор вели баскаки,
                Такой вопрос не возникал.
                Прочесть бумаги нужно время,
                Мужи учёные нужны,
                А мы вернёмся к главной теме:
                Про отравление княжны.

Константин:                Она простыла!

Кавгадый:                Отравленье.
                За тем мы здесь и собрались.
                Расскажет всем про преступленье
                Его свидетель – князь Борис.

Борис:                Конечно, ничего не ясно,
                Никто не видел этот яд,
                Но подозренья не напрасны,
                Там было что – то на мой взгляд.

Константин:                Ну что ты мямлишь, слушать стыдно

Кавгадый:                Изволь – ка, княжич, помолчать!

Михаил:                Ему, как родичу, обидно,
                Что нужно Борьке глупо врать.
   
Кавгадый:                А с мест кричать совсем не надо,
                Я ни о чём не позабыл.

Борис:                Конечно, я не видел яда,
                Но знаю точно, он там был.
   
Юрий:                По – моему давно всё ясно.
                Про Михаила, что рядить?
                На воле оставлять опасно,
                Он может хана отравить.
                Ведь для него ничто не свято.

Михаил:                Твои слова – змеи укус!

Юрий:                Пора узнать тебе, проклятый,
                Насколько горек яд на вкус.

Михаил:                Да не травил никто Кончаку,
                Себя наветом не позорь,
                Пока ты гнал полки в атаку,
                В неё уже забралась хворь.   
                Родных не принимают краше,
                Чем встретил я жену твою,
                И разделяю горе ваше,
                Только вины не признаю. 
                Где факты, что вгоняют в трепет?
                Где яд, который мог убить?
                Слышу лишь Борьки жалкий лепет
                И вижу жажду отомстить.

Юрий:                Великий суд, кого здесь судят?
                Преступник – праведник большой?
                Доколе нас позорить будет
                Убийца с чёрною душой.
                Он обвинит Бориса скоро,
                Меня прикажет осудить.
                Так не пора ли приговором
                Безумный пыл остановить?

Михаил:                Вы уж пыталися на сече.

Кавгадый(Вскакивает):                Мы бред твой слушать не должны.
                И не о том сегодня речи,
                Об отравлении княжны.
                Суду, пожалуй, дело ясно –
                Увы, виновен Михаил.
                Свидетелей хулил напрасно.
(Оборачивается к охране)    В колодки, чтоб не начудил.

(Охрана закрепляет колодки на руках и шее Михаила, Юрий победоносно оглядывает присутствующих).

Константин:                Даю я княжеское слово,
                Ты будешь отомщён отец!

Юрий:                Ну, вроде всё уже готово,
                Теперь твой выход, Романец.
(Один из людей Юрия бросается к арестованному и вонзает нож ему в грудь. Все присутствующие вскакивают и замирают в различных позах, в зависимости от отношения к увиденному).
               
                З А Н А В Е С