Ночь беды

 
Я проснулась от шума и влажной радости дождевых капель, настойчиво врывающихся в открытое окно. Было раннее утро теплого июньского дня, напоенное запахами дождя и зелени. Вставать совсем не хотелось, а хотелось уютно дремать, закутавшись в мерный шум душистых капель, раствориться во влажном тепле и ни о чем не думать. Я пошла навстречу своему желанию и целых пять минут нежилась в постели, но проснувшийся мозг гневно возопил: вставай, лентяйка, у тебя много дел! Мысленно признав его правоту, я начала свои обычные утренние дела – зарядка, душ, завтрак….
 
Сегодня у меня ответственное мероприятие – я иду на день рождения своего парня в дом его предков, где он собирается познакомить меня с родителями и провозгласить своей невестой. С ума сойти, прямо прошлый век!
Так и представила, как мой рыжеволосый и ужасно веснушчатый Гоша в строгом фраке и белой рубашке с бабочкой чинно подводит меня за руку к пожилой паре, одетой в лучших традициях прошлого века, и вещает задушенным голосом:
-Маменька и папенька, позвольте представить Вам Елизавету Васильевну, мою невесту!
А я вся такая, в золотистом кринолине и напудренном парике, изящно приседаю, опустив смущенно глазки.

 От созерцания этой уморительной картины мое настроение бодро скакнуло на самый верхний уровень. Я быстренько закончила утренние дела и, весело напевая, натянула свои любимые авангардные джинсы и легкую спортивную майку.
-Обойдемся без кринолина и париков!- хихикнула я, подмигнув своему зеркальному двойнику, и отправилась в супермаркет за подарком любимому.
По правде говоря, подарок для Гоши я присмотрела заранее и копила на него целых полгода. Это была последняя модель электронного гаджета, который должен был порадовать искушенную Гошину душу, избалованную, но еще не насытившуюся этим поветрием современности.
 
Выйдя из супермаркета с красиво завернутой коробкой в руках, я присела на скамейку в ближайшем сквере, чтобы собрать и упорядочить свои мысли: какое-то неясное беспокойство неловко ворочалось внутри.

Подставив лицо теплым утренним лучам, старательно испарявшим следы недавнего ливня, я отключила мысли и стала прислушиваться к своему внутреннему голосу. Искря кометным хвостом, исчезла последняя мысль, оставив темноту. Какое-то время темнота была абсолютной и беззвучной. Затем появилось круглое размытое пятно света, колеблющееся между густых лохматых теней, как будто заблудившийся путник ищет дорогу в лесу, подсвечивая свой путь фонариком. Эта нерадостная картина сопровождалась всхлипами и причитаниями, наполненными смертельной тоской и безнадежностью…. По-прежнему не допуская ни единой мысли, чтобы не спутать картину, я продолжала бесстрастно наблюдать. Путник приближался, а очертания теней становились четче – это на самом деле был лес. Стало видно, что каждый шаг незнакомца дается ему с большим трудом, он часто падает, но поднимается снова и снова. Наконец он приблизился настолько, что я смогла рассмотреть хрупкую фигурку с длинными спутанными волосами, небрежно свисавшими вокруг миловидного лица, и большие серые глаза, полные печали и ужаса. Это была девушка, более того-это была Я!
 
Вихрь оживших опасений и скомканных чувств выкинул меня из созерцания, заставив зябко поежиться, несмотря на теплый денек. Что это было? Вариант моего будущего? Предупреждение? Душа моя как будто сжалась и спряталась в дальний уголок, где надеялась остаться нетронутой. Стало тяжело и неуютно, яркие краски дня потеряли свою насыщенность. Я знала - теперь так будет до тех пор, пока я не найду решения этой загадки.
Мои видения бабушка называла даром божьим, и приучила не бояться их, а прислушиваться к той информации, которую они несут, и извлекать из этого пользу. Вот и сейчас, вспомнив добрым словом свою милую бабулечку, я решила, что скоро ситуация прояснится, тогда и можно будет что-то предпринять. А пока надо заниматься текущими делами.

В кармане джинсов заворочался мобильник, издавая мелодичные звуки нового рингтона. Это был Гоша. Облегченно вздохнув, я ответила на звонок. Десяти минут беседы ни о чем, с вкраплениями приколов и непосредственного детского смеха Гоши хватило: на душе полегчало. Договорились, что Гоша заедет за мной в шесть часов вечера. Все еще улыбаясь, я запихнула мобильник в задний карман джинсов и бодро двинулась по направлению к зданию городского краеведческого музея, где иногда подрабатывала гидом.

 Я студентка третьего курса исторического факультета нашего университета, а гид - это даже скорее не работа, а хобби. Мне нравится рассказывать людям об истории нашего города, показывать диковинные вещи, изготовленные умельцами, наблюдать, как загораются интересом их глаза и отвечать на многочисленные вопросы. Наши экскурсии проходят очень живо и легко, и я тешу себя мыслью, что в этом есть и моя небольшая заслуга.
Ровно в шесть к зданию музея подкатил белый BMW Гоши. Ровно через полчаса, минута в минуту, мы нажимали кнопку переговорного устройства на кованых воротах старинного каменного дома с башенками и круговыми балконами, расположенного в глубине прекрасного сада. Немного волнуясь, я переступила порог дома, обставленного с большим вкусом, но несколько мрачноватого. Эту мрачность ему придавали задернутые темно-синие шторы и высокие потолки, терявшиеся где-то в сумраке, слабо рассеиваемом колеблющимся светом свечей. Свечей было много, и они гордо стояли в старинных подсвечниках, расставленных на небольших стеклянных столиках и каминной полке. Электричество, похоже, здесь было не в почете.

Видя, что я застыла на пороге, Гоша обнял меня одной рукой и слегка подтолкнул вперед, шепнув на ухо:
-Ничего не бойся, мои родители классные, хотя и могут показаться странными. Они немного несовременные. А вот и они!
Стройная женщина средних лет с убранными в тугой узел черными волосами и пожилой мужчина с пивным животиком, радушно улыбаясь, приближались к нам. Женщина первой подошла и обняла меня, а мужчина крепко пожал руку, ласково похлопав меня по плечу.
-Мы рады видеть тебя в нашем доме, Лиза! - сказал он, и, повернувшись в сторону сына, добавил:
-Такая милая девушка, ты сделал правильный выбор!
Его слова ободрили меня, скованность прошла, и я стала снова с интересом разглядывать обстановку дома. Видя мою заинтересованность, женщина произнесла:
-Давай я покажу тебе наш дом, Лиза, а потом будет праздничный ужин. Я с радостью согласилась: от стен и вещей веяло какой-то тайной, казалось, дом затаился и приглядывается ко мне, как бы решая, какого приема я достойна.
-Ты можешь звать меня Анной, а моего мужа зовут Филиппом.
 Женщина улыбнулась и, взяв в руки один из подсвечников, пошла вперед по длинному коридору. Я двинулась следом. Дом оказался большим и очень интересным. Множество вещей имели значительную историческую ценность, а картины, украшающие стены комнат, выполнены известными мастерами живописи. Большинство полотен были портретами горделивых мужчин и женщин в торжественных нарядах.
-Это мои предки, - ответила на мой молчаливый взгляд Анна, - наш род очень древний.

По широкой лестнице, устланной мягким ковром, мы поднялись на второй этаж. Прямо перед нами, занимая стену от потолка до пола, висел портрет родителей Гоши. Анна в прекрасном бальном платье сидела в старинном бархатном кресле с позолотой, а ее муж стоял рядом, положив руку на плечо женщины.
-Какой удивительный портрет! - С восторгом воскликнула я,- Вы с мужем здесь такие красивые и торжественные!
Анна полуобернулась и, странно взглянув на меня, промолвила:
-Ты ошиблась, это мои бабушка и дедушка!
-Но как же…- начала я с сомнением, готовясь задать следующий вопрос о поразительном сходстве предков с Анной и ее мужем.
-Ты ошиблась,- холодно повторила Анна, не дав мне закончить фразу,- нам пора возвращаться в столовую, - поспешно добавила она, спускаясь с лестницы.
Ужин прошел великолепно, именинник с радостью принимал подарки и поздравления, приготовленные блюда были изысканны и отличались волшебным вкусом.
Два часа пролетели незаметно, и мы, тепло попрощавшись в родителями Гоши, оказавшимися такими милыми людьми, сели в машину. Собираясь подправить помаду, я вдруг заметила, что моей сумочки нет со мной. Вероятно, я оставила ее в столовой. Вот растеряха!

Поцеловав Гошу, я попросила его подождать и выскочила из машины.
-Подожди, не ходи туда! – кажется, закричал Гоша, но я уже открывала дверь.
Забежав в столовую, я готова была извиниться перед родителями Гоши за свою забывчивость, но там никого не было. Большой стол, накрытый белой кружевной скатертью, был абсолютно пуст. На нем не стояло ни одного блюда и не лежало ни одного столового прибора.
-Ничего себе! - мысленно воскликнула я, не забывая при этом искать свою забытую сумку. Ее я нашла почему-то у подножия лестницы, ведущей на второй этаж, хотя отлично помнила, что оставила ее в гостиной.

 Удивившись во второй раз за такой короткий промежуток времени, я подняла сумку и огляделась в поисках обитателей этого странного дома. Мой взгляд упал на большой портрет семейной пары. И снова мне показалось, что это портрет родителей Гоши. Ну не могут же бабушка с дедушкой Анны быть так похожи на саму Анну и ее мужа! И вот вам еще одна странность: угол портрета широкой полосой обвивала траурная лента, такая, которую размещают на изображениях умерших родных и близких. Но я могла чем угодно поклясться, что этой ленты не было, когда мы с Анной стояли около портрета! И что она означает? Я ведь своими глазами видела родителей Гоши живыми всего лишь несколько минут назад! То есть, это, все-таки, не они?

Я снова огляделась и прислушалась. Дом был молчалив. Решив, что пора возвращаться к машине, я покричала Анну и Филиппа, но ни один звук не нарушил господствующей тишины. Озадаченно пожав плечами, я решила подробно расспросить Гошу об увиденных странностях и направилась к выходу.
Когда до двери осталась пара метров, она внезапно распахнулась, и на пороге показался встревоженный Гоша. Не переступая порога, он протянул мне руку и, задыхаясь, прокричал:
-Хватайся скорее, бежим!
Я протянула руку ему навстречу, но дверь внезапно резко захлопнулась перед моим носом, больно ударив Гошу по руке. Его вскрик прорезал густую тишину, и снова все стихло. Чувствуя неладное, я подскочила к двери, пытаясь ее открыть, но безуспешно. Мои кулачки застучали по двери, я закричала:
-Гоша! Выпусти меня отсюда! Открой эту чертову дверь!
Нет ответа. Приказав себе не паниковать, я снова позвала Гошу и приложила ухо к двери. Мне удалось расслышать очень слабый голос Гоши, даже не голос, а, скорее, затихающее эхо:
-Лиза, до наступления темноты найди подвал и спрячься. Не выходи до утра, иначе погибнешь!

После этого, сколько бы я ни звала Гошу, ответом была лишь мертвая тишина.
Поняв всю бессмысленность своих хаотичных и необдуманных движений, я присела на мягкие ступеньки и расслабилась. Нужно было узнать, что за чертовщина здесь происходит? Гоша вольно или невольно выбыл из числа моих помощников. Значит, пора обратиться к моим видениям, но перед этим мне нужно было узнать еще кое-что. Поднявшись по ступенькам, я встала перед загадочным портретом и, направив ладони в сторону изображения, попыталась поймать его излучение. Этому меня научила моя бабулечка-ведьмулечка, как ласково я ее называла. Она всегда говорила:
-Каждый предмет, Лиза, излучает энергию, и ты вполне можешь научиться улавливать эти тонкие вибрации. Она научила меня отличать портреты живых людей от изображения мертвых. Это оказалось совсем нетрудно.

 Но с этим портретом было что-то не то: люди на картине однозначно не были живы, но и в мире мертвых их тоже не было. Что такое могло случиться, что их души застряли между мирами? И где родители Гоши? Куда могли исчезнуть со стола за пять минут все тарелки и приборы, как будто их там никогда и не было? Кто их убрал? Ведь слуг я нигде не видела, когда Анна показывала мне дом. Отчего был так встревожен Гоша? Кажется, он пытался меня спасти…. Почему внезапно захлопнулась дверь? И где теперь Гоша? Он говорил о каком-то подвале, где надо спрятаться….
 Да уж…ответов не прибавлялось, а вопросы множились просто в геометрической прогрессии.

Пришла пора воспользоваться своими способностями. Нужно конкретно сформулировать вопрос, на который я хочу получить ответ. Итак, вопрос: что происходит в этом доме?

Отключившись от мыслей, я стала вглядываться в пустоту. Я увидела этот дом, но он был другим. Если можно так выразиться, у него был совершенно иной характер – легкий и доброжелательный.
В ярко освещенной гостиной было много нарядных людей, звучала приятная музыка, и раздавался приглушенный смех. По широкой лестнице спускалась красивая горделивая пара, в которой я без труда узнала мужчину и женщину с портрета. По тому, как они двигались, смотрели друг на друга и на гостей, я уверилась в полной мере, что это родители Гоши. Гости шумными криками приветствовали хозяев дома.

 Наступал вечер, теплые сумерки за окном сгущались, превращаясь в душистую летнюю ночь. Вместе с наступлением темноты в праздничную атмосферу вечеринки начало вливаться гнетущее ощущение какой-то грядущей беды. Гости, как бы почувствовав это, перестали улыбаться и засобирались домой. Старинные напольные часы в гостиной пробили полночь, и вместе с последним ударом стали происходить странные и страшные вещи: одна за другой начали гаснуть многочисленные свечи, музыка оборвалась, а двери и открытые окна захлопнулись одновременно, вселяя панику. Вместе с этим раздался ужасный многоголосый вой, как будто стая волков проникла в гостиную, намереваясь разорвать беспомощные жертвы и устроить кровавое пиршество.
Гости метались в полной тьме, крики страха и ужаса наполнили дом.

 Затем перед моими глазами замаячила густая тьма, сменившись следующей картиной:
Улыбающаяся Анна с любовью смотрит на малыша, играющего во дворе с лохматой собакой, а Филипп работает на веранде с какими-то документами, изредка бросая взгляды на жену и сына. Вечереет, серые сумерки сменяются чернильной тьмой с яркими крупинками звезд. Неожиданно Анна, как бы очнувшись, смотрит на небо и, подхватив малыша, бежит с ним в дом. Я продолжаю смотреть…. Малыш плачет, так что разрывается сердце, и пытается вырваться из материнских рук, но она неумолима. Она бежит вниз по лестнице и, держа одной рукой сына, другой в спешке открывает толстую железную дверь. Втолкнув малыша в открывшийся проем, Анна быстро захлопывает тяжелую дверь и закрывает старинным ключом причудливой формы. На ее лице блуждает довольная улыбка, как у человека, отлично выполнившего трудную работу….

 Со стороны дома, приглушенный расстоянием, доносится бой старинных часов - наступила полночь. Облик Анны начинает меняться: ее тело покрывается густой белой шерстью, голова превращается в оскаленную собачью морду, и через несколько мгновений я вижу огромную белую собаку, большими прыжками несущуюся к дому. Навстречу ей бежит черная собака, более крупная. Они приветственно обнюхивают друг друга и, весело играя, забегают в дом. Я вижу, как собаки проносятся по комнатам, обнюхивая углы, затем замирают на мгновение и наперегонки устремляются к двери подвала. Они, рыча, бросаются на запертую дверь снова и снова, оставляя острыми когтями глубокие борозды на металле. Их оскаленные пасти с каплющей слюной и горящие глаза внушают животный ужас.
 
Отключившись от видений, я задумалась…. Насколько я поняла, по какой-то причине Филипп и Анна с наступлением полуночи превращались в диких голодных зверей. И, что совершенно ясно, им нельзя попадаться, если нет безумного желания стать ночной трапезой. Значит, ночь придется провести в запертом подвале.

 Внезапно раздался какой-то механический хрип, плавно перешедший в бой часов. Я испуганно вскинула голову, ища взглядом часы - они били полночь!
Мгновенно вскочив на ноги, я со всей мочи ринулась в сторону подвала. В рекордно короткий срок я заскочила в подвал и… скатилась куда-то вниз в полной темноте. С шипением пробил последний удар, теперь меня окружала звенящая тишина.

 Я сидела на полу, а вверху зиял проем открытой двери.
-И чего это ты тут расселась, Лизавета? Собачки-то уже явно почуяли свою добычу!- сказала я себе и мухой взлетела наверх, преодолев за секунду несколько ступеней, отделяющих меня от двери. С трудом задвинув тяжелую металлическую щеколду, я отдышалась, потирая ушибленное при падении бедро.
Неожиданно мощный удар обрушился на дверь, так, что она заходила ходуном, затем другой…. Их сопровождали дикий вой и скрежет металла.

-Надо устраиваться на ночлег! – громко сказала я в пространство, борясь с кромешной тьмой и страхом. Ощупав стену около двери, я нашла выключатель. Под потолком загорелась тусклая лампа, забранная в металлическую решетку.
-Ага, значит, электричеством здесь все же пользуются, прогресс налицо!- воскликнула я, пытаясь шутками погасить волну возрастающего страха и одиночества. Лампа осветила небольшую уютную комнату, к которой вели ступени, покрытые мягким ковром. Старинная кровать с резными ножками и вырезанными из дерева головами львов в изголовье давала надежду на отдых. Если бы не эти ужасные звуки снаружи! Я прилегла на кровать, пытаясь обдумать свое положение, но ничего не лезло в мою голову, переполненную сегодняшними событиями. Воспользовавшись мудрой поговоркой «утро вечера мудренее», я незаметно задремала, несмотря на шум, издаваемый собаками.

 Пробуждение наступило вместе с тишиной. Я открыла глаза. Ни воя, ни скрежетания когтей по металлу, ни мощных ударов сильных тел…. Значит, утром эти твари превращаются обратно в людей? Ничего себе история! Никогда бы не поверила, не будь сама участницей этого действа! Надо, однако, по-быстренькому выбираться из этой заварушки и искать Гошу. Пусть он мне подробно объяснит, что за странности тут происходят!

Стараясь не шуметь, я отодвинула щеколду и с опаской выглянула. Никого. Бесшумно пробежав к выходу, я толкнула входную дверь дома. Она безропотно открылась, выпуская меня из заточения. Но где же Гоша? Я огляделась. Утро каплями росы улеглось на прекрасные розовые кусты и аккуратно постриженную траву, прозрачный воздух охватывал прохладой и пением утренних птах. Ни души вокруг. Мой внутренний голос кричал во все горло:
-Беги, Лиза, спасай себя!
Но я не могла уйти, не узнав, что случилось с Гошей. Не могла, и все.

Поэтому, не тратя времени на пререкания со своим внутренним голосом, я пробежалась сначала по саду, заглядывая в каждый его уголок, но не обнаружила даже следов пропавшего. Значит, буду искать в лесу…. Совсем уже собравшись выйти за ворота, я вдруг вспомнила, что не обследовала еще берег небольшого и очень живописного пруда, укрытого от глаз густым кустарником. Гоша был там. Вернее то, что от него осталось…. Его тело было разорвано острыми клыками, окровавленная одежда не могла скрыть ужасных зияющих ран.
 
Не помню, как оказалась в лесу. Я бежала, зажав рот руками, будто боясь, что моя душа выскочит сейчас через него, и я упаду бездыханно. Крупная дрожь колотила тело, а тоскливый вой вырывался из глотки самопроизвольно. Я слышала его отдельно, и, казалось, что это собаки бегут по моему следу, чтобы расправиться со мной, как с бедным Гошей. Ноги подкашивались, роняя тело на мягкую лесную землю, но ужас заставлял меня подниматься и бежать, бежать, бежать….


С тех пор прошло пять лет. Я никогда и никому не рассказывала о том, что случилось со мной в ту ночь. Гошу никто не искал. Ведь его родители считались умершими, а других родственников у него не было.

 Завтра я поеду к тому дому….