27. День шестой - вторник. (Глава 3)
Вернувшаяся в спальню Ли улеглась и решила пару часов поспать, благо встреча с партнёром назначена после обеда, но сон не шёл. Лёлька обижался, это было плохо, а ещё хуже то, что он имел на это полное право. Ли мужа любила и знала, что он её тоже любит, но их любовь сексуальной подоплёки не имела, а взаимные тисканья и мацание за выступающие части тела были просто выражением хорошего друг к другу отношения.
Они познакомились, когда у обоих были проблемы. Ли светила стажировка за границей в крупной фирме, но одним из условий приёма был штамп в паспорте, причём поставленный не перед отлётом, а минимум за полгода, и теперь она ломала голову, как получить свидетельство о браке без хомута в виде мужа и постельных обязанностей. Правда, кое-какой запас времени был, но о таких моментах нужно беспокоиться заранее. Тем более, что остальные кандидаты об этом ещё не знали, а ей по секрету рассказал секретарь кафедры, желающий обратить на себя её внимание.
У Олега же последний из «бывших» пустил в институте сплетню о сексуальных предпочтениях Сладкого, и, хотя доказательств не было, но некоторые сокурсники начали ехидно называть его Сла-а-а-денький. Парочке особо доставших он дал в морду, но за регулярные драки могли отчислить, несмотря на хорошую успеваемость. И однажды после очередной разборки, злой и расстроенный, парень бесцельно брёл по улице…
- Да пошёл ты, козёл! – Ли выскочила из машины, со всей дури хлопнув дверью, и наткнулась на высокого парня. - А ты чего вылупился?! – Олег, ушедший в свои мысли, недоуменно посмотрел на источник шума. - Ааа, понятно. Тебе, похоже, тоже весело, вон синяк уже наливаться начал, пошли, что ли, друг другу пожалуемся.
Высказать наболевшее хотелось, девчонка была незнакомая, так почему бы нет? Взяв в ближайшем магазине пива, парочка уселась на лавочку в аллейке. Общаться им оказалось неожиданно легко, и расстались они уже в сумерках, договорившись о восстановлении доброго имени Олега. На следующий день болеть за Сладкого на соревнованиях пришла его девушка. Злопыхатели были сражены напрочь, когда длинноногая красотка с четвёртым размером и гривой золотисто-русых волос, обняла Олега и сказала, капризно сморщив аккуратный носик:
- Почему ты не говорил, что здесь так интересно?
- Я не думал, что тебе понравится, давно бы пригласил.
- Мне понравилось.
К ним стали подтягиваться заинтересованные парни, Ли хлопала кукольными ресницами, скромно улыбалась и жалась к Олегу, тот, расправив широкие плечи, обнимал девушку, обозначая право собственности.
- Нам пора,- парень потянул Ли к выходу, краем уха улавливая завистливые вздохи.
А через пару недель, узнав о проблеме подруги в подробностях, предложил свою посильную помощь.
- Давай я на тебе женюсь, постельных обязанностей у тебя точно не будет, а с остальным разберёмся.
Ещё через три недели они расписались и сняли квартиру…
Несмотря на воспоминания, ранний подъём и несколько часов за рулём дали о себе знать, и Ли все-таки уснула. В это время к дому подъехало такси, и из машины вышла еще одна почти натуральная блондинка – Светлана, мама Ксю. Расплатившись с таксистом и поднимаясь по лестнице, женщина тихонько возмущалась: «Зря я все же с Ксю разругалась, ох, зря! Она, конечно, совсем бессовестная и неблагодарная! Мало того, что всегда на Пашкиной стороне, мало того, что не дает мне ключи от квартиры, а у Пашки они, небось, есть! Так она еще и машину мне дать не хотела, мол, водить толком не умею, все равно разобью! Как будто она - умеет! И прям уж там, разобью, было всего пару раз, а кипиш-то подняли!»
Пройдя два пролета и остановившись, женщина перекинула сумочку с одной руки в другую и поправила и без того идеальную прическу. Убедившись, что все в порядке, она продолжила подъем и свои размышления.
«И у всех есть ко мне претензии! Особенно эта непробиваемая скотина - муженек! Ну, скажите, это нормальный человек, для которого «я разбила третью машину» большая проблема, чем «наш сын – гей»? Так вот, зверюга сразу и заявил, что один раз, нет, не то, что вы подумали, один раз - случайность. Два - совпадение, а три - закономерность. И что если моей «крепкой» голове ни капельки не страшно, то наш семейный бюджет просто в ужасе. Да ладно, а то я не знаю, что наш бюджет еще ужасать и ужасать».
Женщина практически поднялась на площадку и остановилась на последней ступеньке, чтобы чуть отдышаться. Шла она сегодня к этой «мелкой и вредной ехидне» (и в кого такая уродилась?) в очередной попытке добиться своего. То есть чужого. Короче, ксюхиной машины. На удивление, в подъезде никто не встретился, даже этот вездесущий общественный кошмар, только приветливо поздоровавшийся старичок-консьерж, который, по счастью, помнил Светлану не по последнему скандалу. Подойдя в плотную к дверям, женщина позвонила в квартиру. Тишина.
«Ну да, для чуда это не рано, а очень рано, она только с гулянки приползла. Вот для того мне и нужны ключи, можно ли держать мать на улице? А то бы пришла, когда хочу, взяла бы, что хочу... В смысле, навестила бы и проявила заботу!»
Светлана звонила долго, не отпуская звонка, затем начала тарабанить. Вдруг двери открыло заспанное, недовольное и злое. Но не её! Грудь размера так четвертого, если не больше. Хотя, нет, четвертого, ведь у Светланы была такая же, чем она несказанно гордилась. И еще это чудо, кхм, мягко говоря, было не совсем одето.
Молнией в голове пронеслась мысль: «Да что тут происходит? Ой, мама, то есть, ой, доча, только не говорите, что...»
Отодвинув девицу в сторону, женщина вплыла в квартиру. В ответ получила надменный взгляд от распатланого чудища.
- Ты кто? - бесцеремонно поинтересовалась девица.
- Я - Светлана, мать Ксении! И где это безобразие?! – в мыслях женщина жалобно застонала: «Нет, ну нормально? Мне что, мало сына - гея?!»
Настойчивый звонок выдернул Ли со сна, но не разбудил окончательно, и лишь констатация женщины, что она мамаша Ксюхи, поставила мозги на место. Девушка тряхнула гривой и, развернувшись, пошла было на кухню, но остановилась и сделала приглашающий жест.
- Проходи, бабуля, сейчас я расскажу, где твоё безобразие.
«Бабуля?! Услышать такое от девицы на полголовы выше, даже если она ровесница дочери, тем более, если ровесница!» В шоковом состоянии Светлана прошла на кухню и рухнула на стул.
- Кофе хотите? Или, может, чаю? – с вежливой улыбкой предложила Ли.
- Ты бы, что ли, оделась сначала, - не имеющее изъянов тело положительных эмоций не вызывало.
- А чем стринги не одежда? - удивилась незнакомка. - Впрочем, если Вы настаиваете, - через минуту она вернулась в шортах и футболке.
- Может, всё же кофе?
- Ну, хорошо. Но я требую объяснений!
Вскоре, поставив чашку перед Светланой и вторую себе, Ли села напротив.
- Я вас внимательно слушаю, - перебитый сон всегда делал Ли жуткой стервой.
- Во-первых, я хотела бы знать, где моя дочь! А во-вторых, что ты делаешь в её квартире! И с какой стати называешь меня бабулей! И кто ты вообще такая! - с каждой фразой Светлана заводилась всё больше.
- Бабулечка, не надо нервничать! Сейчас всё расскажу по порядку! - Ли заботливо подвинула чашку. - Ксения в Испании с моим отцом, они собираются пожениться, а квартира теперь моя, ведь после свадьбы они будут жить в нашем доме, а я не хочу им мешать. И, так как Ксения становится как бы моей матерью, Вы, соответственно, приходитесь мне бабушкой. У них такая любовь! Такая любовь! – Ли картинно закатила глаза. - Я так за них рада! Вы не волнуйтесь, мой папа - человек серьёзный!
Из тирады так называемой внучки, Светлана поняла только про Испанию и дом, кстати, что за дом?
- Где они будут жить?
-Ну, дом не очень большой, всего два этажа и мансарда, но район хороший, Зареченский квартал.
У Светланы сердце зашлось, Зареченский квартал был местом, где строилась верхушка областной администрации, наиболее богатые бизнесмены, и высокие гости из столицы считали престижным иметь здесь хотя бы небольшую, этажа на два-три, дачку. Бюджета светланиной семьи хватило бы в этом районе разве что на собачью будку.
«Наконец, это несчастье нашла себе приличного мужчину!» - женщина уже видела, как подъезжает к воротам посёлка, небрежно машет рукой охране на воротах и въезжает в сказочный мир местной элиты…
- Увидимся через пару недель, как только папа с Ксенией вернутся, состоится официальное знакомство, такси Вас уже ждёт, счастливого пути!
Растворившись в мечтах, Светлана не заметила, как оказалась в такси и очнулась только у своего подъезда от голоса шофёра. Пребывая в эйфории, она даже сказала:
– Сдачи не надо!
Отправив гостью восвояси, Ли быстренько навела красоту и отправилась на встречу с партнёром.
***
- Юль…
- Ммм?
- Юль, вставай, всю манну небесную проспишь!
- Еще немножечко, ну, пожалуйста, Вов! – девушка накрылась одеялом с головой и там прошептала: «изверг немилосердный, чего будить то так рано?»
- Рябинкина, - гаркнул это чудовище, - бегом вставай! А то знаю я твое «немножечко» - до полвторого дня! Видела сколько времени вообще?
- И сколько? - девушка-таки высунула нос из-под одеяла.
- Восемь уже…
- А? Что? Какого лешего??? Вовка, мама твоя – хорошая женщина! - практически проорала Рябинкина, вылетая из кровати. - Где ты раньше-то был? Чего не разбудил???
- Было сложно отказать твоему «немножечко», - преспокойно ответил этот змий подколодный.
- Я тебе припомню! Оставлю без сладкого, как-нибудь. Потом. Такси вызови, что ли, чего столбом стоишь?
Девушка металась по квартире, в поисках более-менее подходящей одежды. Ей, как ни странно, оказались: джинсики, футболка, толстовка, кроссовки… что еще? Так, косметичка! Куда ж без лица-то?
- Вов, ты вызвал? Или мне кросс давать придется?
- Еще пятнадцать минут назад, у тебя есть время глотнуть кофе. Уже стоит в кухне на столе.
- Обожаю тебя! - забегая на кухню, девушка в три глотка выпила свой кофе. - Милый, люблю тебя невозможно! До встречи вечером.
Повиснув на несколько секунд на вовкиной шее, Юля звонко поцеловала мужчину в щеку. Сорвавшись, она дернула с вешалки куртку и понеслась вниз к такси, чтобы с минимальным опозданием, но все же добраться на работу. Через двадцать пять минут, только успев зайти в кабинет, Юля услышала, как телефон на тумбочке начал трезвонить: всего-то пятнадцать минут десятого… кого бы?
- Здравствуйте, городской бассейн, Рябинкина Юлия, слушаю вас, – скороговоркой выпалила девушка.
- Юля, здравствуйте, это Елизавет Витальевна. По поводу запрашиваемых вами бюджетных средств, - в трубке замолчали, видимо ожидая какой-то реакции, но не получив оной - продолжили: - Сегодня к вам подойдет Богдан Сергеевич, с ним сможете обсудить необходимые вопросы.
- Хорошо, Елизавет Витальевна, буду ждать.
- Всего доброго.
- И вам, - ответила опешившая Рябинкина. Так подозрительно, так легко? Ну что ж, посмотрим.
- Юлька, привет! Чего такая запыхавшаяся? – в кабинет ввалился Олег и шумно упал на стул, кинув на пол рюкзак.
- Привет, Сладкий. Да… проспала чуток, если б не Вовчик – черт знает, когда пришла б вообще. А ты что такой помятый? – девушка подошла вплотную и принюхалась. – Фу, ну и зловонь от тебя. Пил, что ли?
- Ну, пил тоже, - протянул тренер и слегка пожал плечами. - А вообще-то у меня неожиданность – жена свалилась, как снег на голову посередине лета.
- Кто-кто?
- Жена, кто. Ты штампа, что ли, не видела, когда принимала на работу?
- Окстись, ихтиандр! Я тебя только собеседовала, а оформляла-то бухгалтерия, - Рябинкина хлопнулась на соседний стул возле Олега.
«Вот это утро, полно потрясений. И жена у друга нарисовалась, и чудо от администрации в лице возможного финансирования», - девушка с интересом уставилась на друга.
- Как звать-то супружницу?
- Ли, практически для всех.
- Жена, говоришь, и набухался, как свинка морская, - Юля закинула ногу на ногу и задумчиво потерла подбородок. - Так, вообще не поняла, чего тут-то торчишь? У тебя рыбки же в бассейне! Марш к ним, что б до конца первого занятия тебя не видела.
- Рябинкина!
- Брысь с глаз долой, пока не прикопалась еще к чему-нибудь! Работаем, солнце только встало! А то к бабушкам бальзаковского возраста еще поставлю! В четыре!
Засмеявшись и поднявшись со стула, Олег поддел рукой свой рюкзак и пошел в раздевалку, чтобы уже через двадцать минут воздать по полной желающим приобщиться к водной стихии и заразиться отменным здоровьем.
Побегав по бассейну, поорав, поруководив, поотвечав на звонки и пообедав, Рябинкина оказалась в холле, возле ресепшина. Давая очередные ценные указания по поводу выдачи льготных абонементов и работы с потенциальными клиентами, девушка отвлеклась на голос за спиной.
- Юлия? Здравствуйте. Меня Богдан Сергеевич зовут.
- Здравствуйте, - повернувшись в радостных предчувствиях великого явления долгожданной администрации, девушка тут же поперхнулась: «Это что за такое? Они что, издеваются? Милый, конечно, но я ж его… с потрохами съем! И не посмотрю, что такой милашка! Эх, "улыбаемся и машем", как говорится».
Уже через десять минут, сидя в тренерской, Боня кивал головой на монолог Рябинкиной.
- Да, я понимаю вас, - сочувственно кивнул Нестеров на страстную тираду по поводу недостаточного финансирования. Собеседница снова ушла в подробности, а Боня в свою новоприобретенную нирвану. Удивительное состояние, когда мыслей нет, есть только настроение, взгляд, фраза, интонация, улыбка, наклон головы, смешок – всё это перемешано в захватывающем калейдоскопе под кодовым именем «Пашка». Есть страстное желание видеть, говорить и чувствовать ЕГО. Почти одержимость.
Черт, что происходит?! Разве он тот, о ком мечталось, разве не шарахался Боня от таких людей всю свою жизнь??? Нет, этот – не такой. Совершенно не такой… таких и нет больше.
Боня словил на себе пристальный взгляд собеседницы и вздохнул, выражая понимание всей трудности ситуации:
- Поверьте, я вам искренне сочувствую…
- В какой сумме это выразится, любезный мой? – на минуту Боня пришел в замешательство от дружелюбной наглости дамочки и совершенно непрофессионально на неё вытаращился. Дамочка, не теряясь, взяла Богдана Сергеевича за руку, сжала и проникновенно сообщила:
- Я же всё понимаю, не первый день замужем! От меня отмахнулись очередной раз, тебя подставили. Сидим тут, ломаем комедию. Деньги-то уже сосчитаны и поделены, верно? И сколько они там от щедрот отвалили, чтобы скандальная Рябинкина заткнулась, столько и дадут, ни пфеннигом больше, хоть утопи я тебя в своих слезах в этом бассейне. Так что озвучь уже мне сумму, наконец, и пойдем, нам там столик накрыли в кулуарчике, в благодарность за внимание к нашим бедам.
Боня не выдержал и откровенно расплылся в улыбке:
- Уйду из мэрии – к себе возьмете? Уж больно у вас тут душевно.
- А ты не торопись уходить. Может, приживешься, окопаешься, глядишь – и нас вспомнишь, душевных, но нищих.
- Эх, не нужна вам моя страсть, вам нужна моя жилплощадь, - укорил Боня Юлию Батьковну, после чего заржали уже оба, в открытую, словно два сговорившихся на великолепную шалость хулигана-школьника.
- Ой, страстей у нас тут… и без тебя – дальше ехать некуда, - махнула рукой Рябинкина. - Ты-то женат или свободный, молодой, незарегистрированный?
Боня неожиданно для себя понял, что краснеет от столь невинного вопроса и поднялся:
- Давайте уже… в кулуарчик ваш, что ли. Будем озвучивать, подальше от лишних ушей.
Уже на пороге комнаты с накрытым столом в кармане ожил мобильный, и Боня, извинившись, отошел в сторонку, к коридорному окну. Телефон, как нарочно, норовил выскользнуть из пальцев, Рябинкина невинно маячила на пороге, и Боня чувствовал себя нелепым, отчего начал злиться. Но стоило увидеть на мониторе имя вызова, как весь негатив смело напрочь.
- Паш, привет, - конспиративно отворачиваясь к окну и только через секунду понимая, до чего это по-дурацки выглядит. «Похер», - решил Боня и забил символический болт на всех и всё, кроме звонящего. - Ты уже проснулся?
Рябинкина не смогла заставить себя интеллигентно удалиться, чтобы дать парню спокойно поговорить по телефону. Она, конечно же, изобразила безразличие и просто занималась изучением дверного наличника и посыпавшейся штукатурки, но женское внимание всецело было там – у окна, где, немного расслабившись и перестав прикрывать трубку ладонью, разговаривал совсем теперь не страшный администраиивник.
Только нажав отбой, Нестеров втянулся обратно в привычный панцирь, надел нейтральное выражение на физиономию и повернулся к Рябинкиной.
- Извините, личное, но срочное.
- Да я поняла. Недолго пировать будем, - Юлия выдала понимающий, но слегка смешливый взгляд.
«Не хочу, чтобы вы поняли меня правильно», - мелькнуло в голове у Богдана, а второй мыслью возник вопрос: «А Пашка тоже бы испугался и ощетинился? А ведь хрен…» И Боня переступил свой собственный барьер, улыбнулся Рябинкиной в ответ и даже подмигнул.
- Ничего, всё важное озвучить успеем!
Через полчаса он выходил из бассейна, провожаемый хорошей знакомой Юлькой Рябинкиной, уже забыв, что шел сюда, как в логово к страшному чуду-юду. А, увидев в припаркованном на стоянке Форде светлую Пашкину голову, Боня забыл вообще всё – рванул было, но Рябинкина сцапала за руку.
- Да не уедут без тебя! Так мы договорились? У тебя – бесплатный абонемент на двоих, – девушка заговорщицки подмигнула.
- Да понял! – Нестеров улыбнулся улыбкой чеширского кота. - А у тебя в мэрии маленькое, но внимательное ушко! Лоббирующее ваши интересы по возможности.
После этой прощальной клятвы Рябинкина всё-таки отпустила Боню, и он чуть не вприпрыжку пошагал к машине.