Душа однажды захотела перелететь в другое тело,-
Имелось множество причин, -
Другое, пусть недорогое, не современного покроя,
Но непременно молодое, – без седины и без морщин…
…И ей, представьте, повезло…
Лиля Исмагилова
Не любят женщины стареть, не умеют.
В том смысле, что не принимают смиренно безжалостную неумолимость течения времени. В какие только тяжкие ни бросаются: и кремы, и массаж, и йога, и пластика лица, и даже стволовые клетки.
Время хитрит, как бы уступает, попридержав свой ход, усыпляет бдительность. Позволяет расслабиться, потешить себя иллюзиями, и когда они совсем уж успокаиваются, нашептывает подсказку: “Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…”.
Вражина!
Да, многое отдали бы женщины, многим бы пожертвовали, дабы вернуть молодость или хотя бы сохранить, что имеют!
Но есть среди них такие, для кого борьба со временем становится целью жизни, способом существования…
Об одной из них это повествование.
…Ранний звонок разбудил Алексея.
Звонил его давний приятель Олег и в который уже раз приглашал к себе в деревню погостить на выходные, где вдвоем с Таей обычно проводят лето. Тая же и вовсе жила там безвыездно.
Олега Алексей в последний раз видел пару лет назад, а Таю – забыл уж и когда.
По обыкновению искал повод отказаться, да на сей раз Олег упредил, сообщив, что его знакомые в пятницу на своей машине намерены ехать в Чернигов, а в воскресенье после полудня собираются вернуться, они прихватят его до их села, что по пути, и отвезут обратно. Затем добавил – к нему возможно присоединится Тина.
С этого бы начинал!
Алексей с Тиной длительное время встречались, а несколько лет назад разбежались по совершенно пустячному поводу. Она нашла ему замену, он же пас одиночество…
И уже в ближайшую пятницу, отпросившись с работы, накупив еды и подарков, Алексей нетерпеливо ожидал в оговоренном месте. Подошла Тина, приветливо улыбнулась, словно и не было трехлетней разлуки. Она почти не изменилась, лишь пополнела, отчего пуговицы на блузке с трудом боролись с распирающей полнотой груди. У Алексея ухнуло сердце, он и не пытался скрыть радости.
Подъехал “жигуленок”, в нем находилась пожилая пара. Обменялись приветствиями, полагающимися любезностями. Алексея с Тиной посадили сзади. Преодолевая пробки, машина с трудом вырвалась из города и весело покатила на север.
Тина была немногословна, не наседала с расспросами, да и о себе не распространялась – не хотела выяснять отношения при посторонних. Затем задремала, склонив головку на плечо Алексея. Это вселяло надежды.
Странное состояние овладело им – предчувствие удивительных, невероятных событий.
Задумчиво смотрел в окно на пробегавшие мимо леса и поля, последний месяц лета добавил уже к их зелени желтые тона, не заметил сам, как погрузился в воспоминания…
Сколько лет прошло – десять, пятнадцать?
Это было в начале их встреч с Тиной, она пригласила его с Олегом на авторский вечер своей подруги.
Тая (автор и исполнитель) ни Алексею, ни Олегу не была известна. Изящная, хрупкая, и вдруг сильный низкий голос. Она исполняла песни на собственные стихи, стихи Лины Костенко, других поэтов. Алексею она понравилась очень, Олег же влюбился в нее сразу и навсегда.
Тая была замужем, ее муж Сергей присутствовал на концерте. В отличие от невысокого Олега – рослый, представительный, красивый мужчина, да еще эрудит, интеллектуал, умница, душа компании, обладавший непревзойденным чувством юмора.
Так что у Олега шансов не было...
Шло время.
Как-то Тина не удержалась и под строгим секретом поделилась с Алексеем новостью – у Таи нашли опухоль в груди.
Обычно хирурги не заморачиваются, а тут сжалились над молодой женщиной – сработали на совесть.
Казалось бы, все обошлось. Но в порыве откровенности Тая призналась подруге, что после операции муж начисто перестал воспринимать ее как женщину. Как отрезало!
Уже не знала, что и думать, всячески старалась угодить ему. Бедняжка дошла до того, что, наступив на горло собственной стеснительности, радовала любимого мужчину необычными ласками, что ранее даже в мыслях себе не позволяла. Он оставался безучастным.
Тая была в отчаянии, и как естественный результат – обзавелась комплексами, подолгу простаивая перед зеркалом в поисках изъянов. Незаметный шрам под грудью казался ей ужасным.
Стала следить за фигурой, изводя себя диетами. Массаж, фитнес, восточные танцы.
Не помогло, Сергей ушел...
Настало время Олега. Но лишь полтора года осады принесли плоды – женщина уступила, точнее отступила.
И полностью поменяла свою жизнь.
Бросила работу, перестала писать песни, уединилась в родной деревне, в городе не появлялась.
Олег разрывался на трех работах, выкраивая свободные время и деньги – обустраивал в деревне их гнездышко.
Когда в последний раз Алексей видел Таю? Лет десять назад?..
– Приехали! – голос водителя вывел Алексея из воспоминаний, он и не заметил, как пролетели два часа.
Разбудил Тину. На обочине под чахлым деревом стояла одинокая скамейка, над ней указатель: “Аистово”. Поблагодарили водителя, от денег тот решительно отказался, пообещав, что приедет за ними в воскресенье в половине четвертого.
Машина покатила дальше.
Позвонили Олегу, сообщив о прибытии.
Сели на скамейку в ожидании. Осмотрелись – асфальтированная дорога уходила вглубь села. Напротив через шоссе стояло несколько разрушенных зданий – точно пережили бомбардировку. Судя по всему, в прошлом животноводческий комплекс. Небось обеспечивал молоком и мясом пол Чернигова, теперь развалины.
Не прошло и десяти минут, как на дороге появился Олег в сопровождении двух женщин.
Олег заметно сдал, сгорбился, давно не стриженные волосы свисали седыми космами. Его молодые спутницы: одна – стройная, изящная, другая – полнее и выше, были похожи на Таю, но ведь у той, насколько Алексею было известно, только одна дочь.
– А где Тая? – вместо приветствия спросил Алексей.
Женщины переглянулись, словно он сморозил глупость.
Наконец, та, что постройней заулыбалась:
– Алексей, ты не узнаешь меня?
Как было узнать? Выглядела она гораздо моложе той Таи, какую он знал. Особенно это бросалось в глаза рядом с Олегом, который теперь вполне мог сойти за ее престарелого отца.
Тая с трудом сдерживала довольную улыбку – лучшего комплимента трудно себе и желать.
– Давайте подождем автобус, с минуты на минуту подойдет и заберет мое чадо в город. – попросила она.
Чадо?!! Ее дочь – крупная полноватая женщина – выглядела старше матери.
Посадив “чадо” на подошедший вскоре автобус, потянулись по сельской дороге вглубь села.
Алексей никак не мог отойти от шока, бросая взгляды на идущих впереди женщин. Сравнение было не в пользу Тины, смотревшейся рядом с изящной Таей пожилой теткой, а ведь они ровесницы.
Он сто лет не был в деревне. Вертел головой – все было в диковинку.
Сразу бросилось в глаза множество аистов, отчего село, судя по всему, и получило свое название – все столбы, все засохшие деревья были заняты их гнездами.
И еще, каждая вторая хата в селе была отмечена или забитыми ставнями, или другим признаком отсутствия обитателей – как будто вернулись в послевоенные годы. Деревья в садах в буквальном смысле ломились от обламывавших ветви даров природы, они протягивали свои искалеченные руки-ветви, умоляя освободить их от непомерной тяжести, роняя спелые плоды, покрывая ими землю.
Подошли к усадьбе.
Дом-теремок утопал в зелени и цветах...
– Полвека назад меня, новорожденную, принесли сюда, здесь я провела детство и отрочество, сюда вернулась к старости. – в голосе Таи слышалась грусть.
К старости? Кому говорить!
Хозяева не могли не похвастать своим гнездышком. И на самом деле после ремонта дом выглядел как игрушка.
Вошли в гостиную с большим обеденным столом, накрытым по случаю приезда гостей, на столе пыхтел самовар. Одна из дверей гостиной вела в небольшую комнатку, занятую шкафом и широченной кроватью.
– Это гостевая, здесь вы будете спать, – сообщил Олег
Алексей обрадовался, Тина смутилась. Значит их ждет ночь примирения, не верилось, что хозяева не знали об их размолвке.
Другая дверь вела в большую светлую спальню – два больших окна, минимум мебели, по центру лежал большой толстый ковер.
– Для занятий Таи. – пояснил Олег.
Две узких кровати стояли в противоположных концах комнаты. Алексей недоуменно глянул на Олега, тот опустил голову, всем своим смущенным видом подтверждая – да, спим порознь.
Уселись за праздничный стол, ломившийся от яств. Всевозможные салаты, окрошка, жаркое, жаренная рыба, маринованные грибы. Привезенная Алексеем бутылка армянского коньяка венчала богатое застолье. Но на столе почему-то стояло лишь два бокала для коньяка.
– Мы не пьем, – предвосхитил Олег вопрос Алексея.
Подняли тост за хозяев. Гости пили коньяк, Олег – минералку, Тая подливала себе из кувшинчика напиток странного желтовато-зеленого цвета.
– Настой трав. – пояснила она.
Проголодавшиеся гости и Олег налегали на разносолы, у Таи был отдельный стол – мелко нарезанные сырые овощи и зелень.
– Вы такое есть не станете. – успокоила она гостей.
Алексей исподтишка бросал взгляды на хозяйку – все пытался разобраться в произошедших с ней “волшебных переменах”, иначе не скажешь. Она увлеченно рассказывала о выращивании цветов. На молодом красивом ее лице лежала печать самодостаточности и покоя, улыбка играла на губах. И с какой же любовью и нежностью смотрел на нее Олег!
Неожиданно, оборвав себя на полуслове, Тая вскочила, и буркнув извинения, ушла в спальню, плотно прикрыв за собой двери.
В ответ на недоумение гостей Олег пояснил:
– Не удивляйтесь, скоро вернется, у нее расписание, занятия…
Действительно, через двадцать минут она появилась, и с того места, на котором прервалась, продолжила свой рассказ.
В дверях появился старик. Тая представила вошедшего:
– Познакомьтесь, Василий Спиридонович – мой дядя. Единственная родня, что у меня осталась.
Взяла у вошедшего корзинку с молоком, сметаной и творогом, усадила за стол, поставив перед ним тарелку с закуской, налила полную стопку коньяка. Старик благоговейно поднял чарку, опрокинул в рот, крякнул, закусывать не стал.
Выпив три стопки одну за другой, откланялся, закуска осталась нетронутой – не для того пьют, чтобы закусывать!
– Деду Василию семьдесят два года, год назад у него умерла жена, недавно женился, – пояснила хозяйка. Рядом с Таей он выглядел развалиной…
– Хватит набивать желудки, пойдемте, покажем вам село, парк, сходим на Десну, у нас замечательные пляжи. – Олег решительно поднялся.
Пошли околицей села вдоль поймы старого русла Десны. В небольшом заливчике скопилось множество больших птиц, не цапли случайно?
– Это аисты. – пояснил Олег.
– Никогда не думал, что аисты собираются в стаи, и что они водоплавающие. – удивился Алексей, – Небось совещаются, распределяют между собой заказы на поставку новорожденных по всей округе, только почему они минуют ваше село?
Действительно, малышей в селе не было видно.
– Очевидно здесь место их отдыха, а не работы. – поддержал иронию друга Олег.
Он был одет как сельский житель – рубашка, брюки, туфли. Другие по городскому – футболки, шорты, кроссовки.
Олег с Таей шли впереди. Они почти одного роста, он сутулый, походка старика, она – поразительный контраст – легкая, быстрая.
На высоком берегу Десны раскинулся парк. Словно в сказку попали. Сквозь деревья проглядывали красавцы терема, огороженные высокими заборами, постриженные лужайки, голубые ели, кипарисы.
– Дачи столичных жителей, кстати, вот эта ближайшая принадлежит бывшему министру иностранных дел. – похвастал Олег, – красивей места не сыщешь!
Действительно, вид великолепный, – река делала крутой поворот, подмывая высокий берег. Из-за горизонта несла свои быстрые воды, за горизонт уносила.
На берегу среди купающихся Алексей, наконец, увидел детей.
– Это приезжие, появляются на выходные, – пояснил Олег.
Тая разделась первая. Головы на пляже, как по команде, повернулись к ней. Увидев ее в купальнике, Алексей уже не торопился – впервые стеснялся собственного тела, хотя был недурно скроен.
Олег и вовсе не стал раздеваться – его сутулое тело и совершенство Таи были несовместимы, да и изобилие Тины рядом с изяществом Таи казалось неуместным.
Тая вошла в воду, не потревожив ее ни всплеском, ни рябью. Стремительное течение реки как пушинку подхватило ее. За ней поплыла Тина. Алексей следил за уносимыми течением головами женщин, вдруг его глаза полезли на лоб от изумления – головка Таи застыла на месте, река каким-то невероятным образом обминала ее, легко унося Тину. Через минуту Тая уже выходила из воды почти в том же месте, где зашла, сверкая капельками – богиня, рожденная из пены, глаза ее отсвечивали золото заката.
Оторопелый Алексей не в силах был оторвать от нее глаз. Вошел в воду, стремительное течение сорвало его с места, понесло, попытался побороться – куда там! Как это удалось Тае?
Наладились уходить, предстоял неблизкий путь домой. Тая, Олег и Тина шли впереди, оживленно болтая, Алексей плелся сзади, ему было о чем молчать...
Ужин прошел в разговорах, гости восхищались красотами здешней природы.
Ровно в десять часов вечера, пожелав всем спокойной ночи, Тая покинула гостиную, вскоре ушла и Тина.
Мужчины остались вдвоем. Наконец Алексей мог свободно поговорить с другом. Интересовал его единственный вопрос – какая метаморфоза произошла с Таей?
Ответ довелось вытягивать из Олега клещами, тот сначала нехотя, со временем все охотнее стал рассказывать.
Последние двенадцать лет Тая провела в уединении, посвятив себя изучению возможности управления собственным сознанием. Она собрала большую библиотеку по восточной философии, йоге, индуизму, Дао, Тантре, тибетской и другим гимнастикам. Долго искала свой собственный уникальный способ воздействия сконцентрированной энергии сознания на заложенную в человеке программу старения. И, как видишь, не безрезультатно.
Затем Олег провел ликбез по эзотерике, пустившись в долгие объяснения о физическом теле, его оболочках, о чакрах, о карме, об исцеляющей энергии рейки, приводящей в равновесие все системы человека.
На вопрос Алексея: “Отчего сам не последовал примеру Таи?” – ответил, что попытался было, да не хватает времени – кому-то ведь надо поддерживать жизнеобеспечение семьи.
И тогда Алексей задал последний вопрос:
– Почему он и Тая спят порознь?
Олег смутился лишь чуть-чуть:
– Нам довелось отказаться от любви. Это связано с занятиями Таи. Дело в том, что взаимопроникновение физических тел приводит к нарушению целостности окружающих их тонких тел, разрушению ауры.
И еще, отказ от любви высвобождает энергию второй чакры – сексуальной. Освободившаяся энергия переходит на более высокие уровни, обеспечивая воспроизводство созидательных энергий для самореализации и духовного развития...
Здесь Алексей перестал вообще что-либо понимать, и беспокоясь о собственной второй чакре, энергия которой, похоже, стремительно истощалась, поторопился пожелать приятелю спокойной ночи – его ждала женщина, а может уже не ждала.
Тина, слава богу, не спала – читала, и когда Алексей улегся, потушила свет.
Они лежали в молчаливом ожидании.
Мужчина не выдержал:
– Ты знала о Тае?
– Что?
– Не прикидывайся!
– Знала.
– А почему об этом не знал я?
– Она просила не распространяться, потом мы с тобой ведь расстались, кстати, по твоей инициативе!
Началось!
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, впрочем, какая разница! И как ты ко всему этому относишься? Я имею в виду необъяснимые перемены, произошедшие с Таей.
– Как и ты. Лет пять назад она предложила мне последовать ее примеру, дала книги, поделилась своим опытом, успехами. Я несколько месяцев прозанималась, да пришлось бросить, родилась внучка – заботы, хлопоты.
Тина помолчала, ей сейчас не очень хотелось говорить обо всем этом, да и мысли Алексея уже были заняты другим…
Тишина крыльями большой черной птицы укрыла их. Женщина ожидала мужской инициативы, он – хоть какого-нибудь посыла от нее…
Не дождался, рука неуверенно потянулась к ней, услышал шепот:
– Постой, они еще не уснули.
Тина могла отказать ему, играя в не прощенную обиду, или напротив легко уступить.
Не сделала ни того, ни другого. Первое могло оттолкнуть, второе пробудить неуверенность – долгое отсутствие женщин слабо располагает мужчину к резвости.
А вот легкое противоборство, ссылка на не зависящие обстоятельства. И далее тончайшая игра – смесь слабого сопротивления, уступок и поощрения...
И лишь доведя его нетерпение до неистовства, она как бы уступила. Он же, забыв обо всем, о ссорах и обидах, всецело отдал себя во власть второй чакры. Тине ничего не осталось, как сделать то же самое.
Они не спешили, да им и некуда было торопиться…
Уснул Алексей не сразу. Усталость все же взяла верх…
Проснулся на рассвете. Он давно не встречал восход солнца! Вышел во двор, обогнул дом, вдыхая утреннюю прохладу.
Солнце еще не поднялось.
Вдруг застыл пораженный, увидев обнаженную женскую фигуру.
Тая?!!
Развернулся уйти, да не смог, застыл, завороженный невероятным зрелищем – женщина танцевала. Впрочем, это был не танец, скорее некое ритуальное действо, что предвосхищало (а может провоцировало?) каждодневное чудо – восход солнца. Сейчас приоткроется завеса ее тайны?
Тая выделывала па, которые неподготовленному исполнителю грозили бы тяжкими увечьями. Затем, раскинув руки, стала вращаться, ускоряясь, пока не превратилась в смерч, ввинчивающийся в небо.
Прекратила вращение, застыла в ожидании.
Вот оно!
Послушное ее призыву, появился золотой краешек солнца. Всем телом она потянулась к нему, простирая руки. Изумительная в своей неповторимости картина. Женщина, залитая золотистым светом, славящая рождение нового дня.
Алексей смотрел во все глаза. Но что это?! Ее тело стало прозрачным, а темный его контур обозначился золотым ореолом – протуберанцем. Раскинула руки, как птица. И о чудо! Ее ноги оторвались от земли, она зависла в воздухе, нанизывая солнечные лучи, поддерживаемая невидимым их потоком.
В этот момент Алексею почудилось, что и его тело, потеряв вес, отрывается от земли – невообразимое состояние легкости. Вдруг небольшое облачко закрыло солнце. Женская фигурка опустилась на землю, стала подниматься.
Алексей поторопился спрятаться за угол, обогнул дом, вошел в гостевую, прильнул к теплой женской плоти, дрожа то ли от холода, то ли от чего еще.
Тина, проснулась, прижала его к себе:
– Что с тобой, где ты был и почему такой ледяной?
Алексей молчал – не мог же он рассказать ей о том, чему стал невольным свидетелем, да она бы и не поверила…
Перед завтраком Олег предложил искупаться в недалеком заливе Десны.
Алексей взял с собой фотоаппарат, решил все фиксировать.
Идти было недалеко. Вышли к берегу залива, заросшему камышом и тростником, на теснимый зарослями маленький пляж.
Не успели раздеться, как стали легкой добычей атакующих со всех сторон слепней.
Тая и здесь не могла не удивить. Первое, что поразило – оводы не допекали ее. Опередив всех, ступила в воду, не замутив ее, не всколыхнув, пройдя несколько шагов, остановилась, вода доходила ей до бедер, и вновь странность. Рябь гуляла по всему заливу, а подле нее – гладь. Алексей не мог не заснять эту картину – изящная женская фигурка на фоне водной глади, но на дисплее фотоаппарата силуэт Таи почему-то был размыт. Нажал все же на спуск.
Просмотрев заснятое, Таи на снимке не обнаружил – должно быть, дрогнула рука.
За подругой, спасаясь от слепней, ринулась Тина, подняв со дна муть от ила. Олег с Алексеем входили уже в замутненную воду по щиколотки погружаясь в ил, осталась загадкой прозрачность воды после вошедшей в нее Таи.
Купаться в мелком заиленном заливе – малое удовольствие, Алексей поторопился выйти, разглядывая покрытые серым налетом ноги, и сразу же замахал руками, отбиваясь от слепней. За ним вышла Тая без следов ила на ногах, не обращая внимания на кружащих вокруг нее оводов.
Неожиданный свист крыльев заставил Алексея вжать в плечи голову – несколько аистов пролетев низко над их головами, сели неподалеку в зарослях камыша. Тая по тропе через камыши поспешила к ним. Алексей последовал за ней. Жестом руки она остановила его. Сделал вид что подчинился, вернулся за фотоаппаратом, чуть подождал, затем двинулся по ее следу.
То, что он увидел, заставило его челюсть отвиснуть от изумления. Раскинув руки, Тая кружилась в танце, четыре аиста водили с ней хоровод. Птицы почуяли чужака, насторожились. Увидела его и Тая, взмахнула руками, птицы взмыли вверх, она за ними. Тряхнул головой, не веря собственным глазам!
Померещилось, не иначе.
Тая уже приближалась к нему, в глазах – негодование. Виновато смотрел на нее. Сменила все же гнев на милость. Подошла к нему, улыбнулась. Что за женщина! А может, не женщина?
То, что сделал Алексей, поразило не только Таю, а и его самого – протянул к ней руку, коснулся, проверяя. Обычная женская плоть – реальная, живая, разве что несколько прохладная. Тая не смогла сдержать снисходительной усмешки.
С залива возвращались оживленные, лишь Алексей был немногословен.
Позавтракали творогом со сметаной и медом. Гости вспомнили, наконец, настоящий вкус деревенского творога и настоящего меда. После завтрака направились в лесопосадку за грибами. Тая не пошла, больше чем на два часа она не оставляла дом – занятия…
Идти пришлось через шоссе, мимо разрушенных зданий фермы – почему у брошенных зданий в окнах всегда выбиты стекла?..
Грибов было немного – маслята, в основном червивые. Приходилось продираться сквозь густую посадку, хвоя сыпалась, прилипая к потному телу – ни снять рубашку, ни остаться в ней. Алексей предложил прекратить мазохизм, но не найдя поддержки, отпросился домой, мечтая о прохладном душе.
Сразу направился в душевую. После душа обтерся полотенцем, и повязав его вокруг бедер, вошел в дом. Дверь в спальню была приоткрыта. Не удержался от соблазна заглянуть в просвет – на ковре спиной к нему в позе лотоса сидела недвижная Тая, из одежды на ней была лишь повязка на бедрах. Раскачиваясь, она распевным голосом извлекала из себя непонятные слова.
Почувствовала его. Не изменив позы, оторвалась от пола, развернулась в воздухе лицом к нему. Находясь еще в состоянии транса, невидящими глазами буравила Алексея.
Двери сами по себе отворились, приглашая войти. Алексей послушно ступил за порог, смущенно отводя глаза от обнаженной груди. Взгляд Таи, наконец, сфокусировались на вошедшем. Долго в упор смотрела, точно гипнотизировала, глаза ее вспыхнули, загорелись огоньками. Это был взгляд женщины, долгое время лишенной мужского внимания. Он обволакивал, лишал воли. Алексей попятился к выходу. Не тут-то было – двери за его спиной сами по себе закрылись, отрезав путь к отступлению.
Взгляд искусительницы заскользил вдоль его тела – ниже, ниже… Наткнулся на опоясывавшую бедра преграду.
Послушное ее взгляду, полотенце само по себе развязалось, и, сползая с бедер, обреченно соскользнуло к ногам.
Повинуясь посылу, исходящему от женщины, Алексей приблизился к ней, сел на ковер лицом к лицу, почти касаясь, в той же позе.
Глаза в глаза…
Провалился в них – черный туннель! Вдруг яркий солнечный свет ослепил его – держась за руки они парили в небесной выси наперегонки с птицами.
Неповторимое чувство полета! Далеко внизу ужом извивалась Десна. Какая красота! Небольшой островок – зеленая лужайка.
Спикировали. Не отпуская рук, побежали к воде, со смехом упали в ее теплую ласковость. Гибкое тело женщины забилось в его руках, извиваясь – дразнящее, дерзкое, ненасытное!
В Алексея впились мириады стрел, напитанных сладчайшим чувственным ядом.
Всплеск наслаждения, миг блаженства!..
С трудом пришел в себя.
Тряхнул головой – в тех же позах они сидели друг против друга. В глазах Таи загорались всполохи, как зарницы после только что прошедшей грозы.
Гримасы наслаждения уродовали лицо, кривили губы. Наконец, лицо разгладилось, вернув привлекательность, распахнутые благодарностью глаза затуманились, довольная улыбка тронула губы.
Послышались голоса – пришли грибники. Едва успев схватить полотенце, Алексей рванул в гостевую, бросился на кровать, прикрывшись полотенцем, раскрыл журнал. Вошла Тина, недоуменно вскинула брови – журнал был перевернут вверх ногами.
– С тобой все в порядке?
Кивнул головой, поскольку говорить был не в состоянии.
Вязкая тяжесть усталости навалилась на него, выпотрошенный, лишенный сил провалился в сон…
– Ужин готов! – разбудила его Тина.
Вспомнил происшедшее, может ему приснилось?..
Обед решили совместить с ужином, разместились в саду под грушей у мангала. Шашлыки, грибы с картошкой, овощи, домашнее вино. И если бы не обстрел их стола падающими с дерева грушами да отлучки Таи, все было бы просто замечательно…
Тине очень хотелось послушать Таю. Поддержали ее Алексей и Олег. Тая вначале отнекивалась, мол, давно не брала в руки гитару, но все же сдалась.
Вначале исполнила несколько песен Лины Костенко. Тина попросила:
– Давай твою!
Тая запела не сразу, как бы собираясь с силами.
Это была баллада об утраченной любви, о покинутой женщине, о женской гордости, бросившей вызов мужской неверности… о женском всепрощении.
Природа притихла, ветер унялся, деревья застыли, завороженные…
“О Боже, ну что же ты делаешь с нами!” – завершила она реквием по любви упреком к Создателю.
Когда Тая умолкла, в глазах ее стояли слезы – это была история ее любви.
И тотчас зашумел ветер, груши шумом аплодисментов посыпались с дерева.
Тая ушла и в этот вечер больше не появлялась…
Рано разошлись по комнатам…
Тина с Алексеем лежали в темноте, находясь под впечатлением.
– Ты знаешь? – нарушила молчание Тина, – а ведь Тая совсем недавно встретила того, кому посвятила свою песню. Случилось это в одну из ее редких поездок в город в их с Сережей любимом кафе.
Вот ее рассказ.
Она увидела входящего Сергея, с трудом узнала – располнел, обрюзг. Некогда роскошная вьющаяся шевелюра давно не знала ножниц, поредела, покрылась серебром. Трехдневная щетина, мятый пиджак, нечищеные туфли, пузыри на коленях брюк. Где тот лоск, куда подевалась его холеность?
Она была в облегающем, подчеркивающем фигуру, платье, лицо спрятано за солнцезащитными очками.
Подсел к столику, стал клеиться.
Все, как тогда – ничего не изменилось. Те же стихи (Пастернак, Мандельштам), те же взгляды-стрелы из-под бровей, тот же искрометный юмор, от которого теперь хотелось выть, те же экспромты. Ей бы принять игру, включить чувство юмора, ведь она с точностью до пауз знала, что за чем последует, как посмотрит, что скажет, как театрально станет на колено, протянет цветок, взятый из вазы на соседнем столике, пригубит руку…
А у нее ком в горле – ни вдохнуть, ни выдохнуть, лишь смотрела во все глаза сквозь пелену слез. Бедняга решил, что девушка онемела от его красноречия.
Все! Терпеть более не могла, и неожиданно для себя взорвалась хохотом. Господи, как она хохотала – до слез, до истерики. Рыдания сотрясли тело.
Сергей перестал что-либо понимать. Она сняла очки, вытирая глаза.
– Тая?!! Ты? – сел на пол, сраженный.
Это была та самая Тая, что он встретил много лет назад в этом же кафе, очень долго и трудно завоевывал, с которой немало прожил, легко затем бросив.
Она встала, пошла прочь, пошатываясь, цепляясь за стены.
Сколько лет она ждала этого момента, мечтала, представляя удивление Сергея, как он вымаливает прощение, как все-таки будет прощен, не сразу, разумеется, погодя. Произошедшее превзошло все ожидания, но не вызвало: ни торжества, ни удовлетворения, ни отмщения, ни утоленного самолюбия.
Лишь горечь разочарования!
Десять лет жизни!!!
Все эти годы она была одержима одним – доказать ему!
Все впустую, бессмысленно и глупо!..
Тина умолкла, молчал и Алексей. Единственно, что он испытывал – бесконечную зависть. Его так никто никогда не любил!
Спросил:
– Какой смысл Тае продолжать все это? Ведь она добилась своего!
– Скорее всего, она уже не в состоянии остановиться, это сильней ее. А возможно, ею управляет нечто высшее?..
Тая замолкла.
Долго лежали в молчании.
Он вновь и вновь переживал невероятные события прошедшего дня.
Тина ожидала повторения вчерашней ночи. Не дождалась, обиженно отвернулась.
Алексей не мог сейчас думать ни о ком, кроме Таи. Она напрочь разрушила привычный ему мир! С какой легкостью подчинила своей воле! Зачем это ей?..
Может, она подобна не подвластному времени Дориану Грею, и где-то в тайниках спрятан холст с ее портретом, на котором отображено ее истинное лицо?..
Восход Алексей проспал. А жаль, он так хотел заснять солнечный ритуал Таи.
Зато утренними изысканными ласками вернул благосклонность Тины.
За завтраком Тая была тиха и задумчива, быстро ушла к себе.
Олег занялся хозяйством, Алексей с Тиной отправились осматривать местные достопримечательности...
Провожал их один Олег. Алексей зашел к Тае проститься, поблагодарил, поднес ее руку к губам. Вдруг почувствовал, как стремительно теряет вес, отрывается от земли, еще минута и взовьются к небесам – Тая не могла не поиграть напоследок.
Подняла голову. Глаза огромные, невозможные! Сколько в них насмешки, горечи, немого укора: коль не можешь подняться над собой, не скорби о несбывшемся!
С трудом выкарабкался из ее очей, спасаясь…
Они сидели в машине, возвращались домой. Головка Тины склонилась на плечо Алексея, она дремала…
Минуло всего два дня, а сколько событий!
Ему было жаль Олега, его удел – до конца дней любить не любящую его Таю.
Печальные прекрасные ее глаза стояли перед ним. В них – так и не разгаданная тайна.
Непостижимая женщина!
Он восхищался ею, но не завидовал, нет, не завидовал.
Она обречена на долгую жизнь.
Счастливую ли?..