Вселенского закона, не нарушив,
И до конца ещё не сознавая
Ты вытащил её израненную душу
Из пепла серого потерянного рая…
- …«Ну и что я здесь делаю? Куда это меня занесло?» - сидя на горячем рельсе железнодорожного полотна, размышлял я, озираясь по сторонам. Ещё через одну колею возвышался перрон, а за ним приземистое тускло-серое одноэтажное здание вокзала.
С противным визгом-скрипом затормозила примчавшаяся обшарпанная электричка и тут же укатила прочь. По перрону рассеивалась безликая толпа прибывших пассажиров. На меня, внимания никто не обращал – да и не могли они меня видеть.
В последнее время стал я замечать, прибыв неизвестно куда, - отделяла меня от другого мира тончайшая, как сигаретный дымок, завеса. Звукопроницаемая и прозрачная для меня но, ни та, ни другая для «чужих» - подарок деда – он сам об этом мне рассказал.
Рассеянным взглядом скользил я по однообразному блекло-серому потоку приехавших, как вдруг в самом его конце заметил этих двоих. «Вот оно!» - толкнуло меня в грудь. Она, ладненько так сложенная, небольшого росточка, в очень даже красивой униформе бирюзового оттенка в пилотке такого же цвета, приталенном пиджачке, рукава которого заканчивались белыми кружевными манжетами, узкой юбке до колен, туфлях на шпильках. И симпатичное, в обрамлении вьющихся каштановых волос, лицо…
Лицо загнанного в угол беспомощного и беззащитного человечка. «Да кто же тебя девочка обижает так по жизни-то?!» - невольно сжалось у меня сердце. А она, судорожно вцепившись в рукав серой рубашки парня, жестикулируя другой рукой, что-то горячо доказывала, заглядывая ему в лицо.
А он – такой же бесцветный, как и вся толпа прибывших, без всяких эмоций на лице что-то вяло отвечал ей, безразлично глядя вперёд и не поворачивая головы в её сторону. Не слыша их разговора, по лицу девчонки я почувствовал - она на грани нервного срыва.
«Да что же ты парень?! Неужели ничего не видишь, и не чувствуешь как ей плохо?! Ну, помоги же ей!» - негодовал я. А они уже поравнялись со мной.
- Да не может же быть, что тебе всё равно!… Ведь пропаду же я!… - нервно срывался её голос – Ну что ты такой… никакой!
В ответ что-то невнятно он ей пробормотал, и она резко остановилась, выпустив рукав его рубашки. Он же, не реагируя, и равнодушно глядя перед собой рыбьим, варёного судака, взглядом, продолжал идти дальше.
Полными боли и тоски глазами смотрела девчонка на окружающий её неприветливый серый мир. Почти физически ощущал я - рвалась наружу эта боль, переносить и терпеть её, у неё уже не было никаких сил. Задрожал-завибрировал подо мной рельс, оглянувшись, увидел мчавшийся на бешеной скорости в километр длиной грузовой с цистернами состав - аккурат по колее, что рядом с перроном. А девчонка уже стояла на его краю.
«Да она же умереть хочет!!!» - полыхнуло у меня голове. Ещё раз резко оглянулся в сторону подлетающего железного монстра на колёсах. А она уже стояла посреди колеи, отрешённо прикрыв глаза и опустив руки – лицом в сторону налетающей смерти.
- Что ж ты делаешь дура! – заорал я, вскакивая на ноги и бросаясь в её сторону. Рванул за руку, схватил на лету в охапку, метнулся с путей в сторону, в самый последний момент, оттолкнувшись ногой от рельса. Успел…
Успел, да не совсем. По касательной получил от локомотива такой удар в бок, что мы в обнимку с девчонкой пропахали метров пять по щебёнке - я снизу, она на мне сверху. Потом перевернуло несколько раз рваной воздушной волной. И уж тут я отключился…
Включился – лежу на спине, рядом сидит спасённая, на краю перрона сгруппировалось десятка полтора зрителей. Ни суеты, ни криков «вызовите скорую» - просто равнодушно смотрели и всё… Тут же вспомнилось – даже рёва сирены локомотива не было… «Да что они тут все чокнутые?! »
А зрители – поглазели-поглядели – да и расходиться начали. Кривясь от боли в боку и плече осторожно сел, приподнялся, выпрямился на ватных ногах. Звенело в голове.
- Ты зачем сделал это?! Кто тебя просил?! – широко раскрыв синие глазищи, вся на нервах, кричала она мне в лицо. – Всё равно я уйду из этого мира! – лились слёзы по её лицу. – Ну, кто тебя просил?! – застучала кулачками по моей груди.
От резкой боли, не в силах сдержаться, я невольно застонал и, закрыв глаза, опустился на землю, даже в пот бросило. А когда отпустило, с её уже помощью опять встал на ноги. Вокруг никого… Тишина… Звон в голове… Что я здесь делаю?... Ну да… Вот же рядом стоит она, в глаза мне заглядывает…
- Тебе больно?
- Ага…Терпимо… Чего дерёшься?... Звать-то тебя как? – преодолевая боль и безуспешно пытаясь поднять правую руку, спросил я.
- Евгения…
- Красивая ты Евгения… - зашевелил я разбитыми губами – Пойдём что-ли…
- Куда идти?!…Никуда я не пойду! – опять на нервах вырвалось у неё. – Не мой это мир…- безмерно усталым голосом добавила она.
- Пойдем со мной – взял её за руку… Не спросила куда. Не спросила зачем. После того, на что она решилась несколько минут назад - ей было уже всё равно. - Давай доберёмся до того места – я указал, где сидел раньше – Руку только не отнимай… Так надо…
- Ну что вам сказать молодые люди… Трещины на двух рёбрах, ключица сломана… Не говорю уж о ссадинах и царапинах… Положить бы вашего супруга в стационар – глядя на мою спутницу и держа в руках рентгеновские снимки, пожевал губами пожилой доктор – Да только сами видите … И в коридоре на каталках лежат…
На слова доктора, назвавшего Евгению моей супругой, она не обратила никакого внимания, может не расслышала, а может… Я же, забыв про болячки, сходу навострил ушки. А что?... Красивая, симпатичная, смотрит в упор на меня... Костюмчик, правда, местами порван-повреждён, рукав один на двух нитках держится – сильно уж рванул я её с рельсов - да только мелочи всё это…
- «Эк куда тебя повело болезный? Ишь ты, губёнки - то раскатал! Размечтался!» - во время спохватился я. - «Хм… а, в самом деле?...»
- Ну, так что же мне с вами молодые люди делать? Где надо наложим гипс, обработаем спину, но перевязки менять ежедневно…
- А может мне домой доктор? – заикнулся я.
- А перевязки?…
- Да медсестра я – подала голос моя спутница – смогу, если что…
- М-да...– поразмышлял доктор – Ну хорошо. Пропишу амбулаторный режим, под свою ответственность. Только через неделю к нам… А сейчас дам вам «скорую», скажете адрес – отвезут.
Вот так вот всё и уладилось. Я выздоравливаю дома, под присмотром, поселённого в отдельной комнате, симпатичного медперсонала. Евгения, несмотря на мои протесты, на следующий же день затеяла генеральную в квартире уборку. Впервые стало мне как-то даже и неловко за мусор и несколько-месячных слоёв пыли, не замечаемых мною ранее.
Но в моём новом спортивном костюме, который мы вместе с Геркой выбирали, и который оказался по нашей с ним неосведомлённости на несколько размеров меньше требуемого, смотрелась она просто великолепно… Да. Ну а что?...
Не знаю, может мне кажется, но в этих хлопотах домашних, что-то внутри у неё вроде как бы и оттаивало… Про себя я уж и не говорю, находясь на постельном режиме, наблюдал за ней, хлопотавшей по дому и что-то щемило у меня в душе и пощипывало глаза. «Непривычно всё это для тебя, алкоголик ты многоступенчато-неприкаяный!» - ругал я себя и отворачивал голову к стенке…
Сегодня вот, проспал до десяти утра и почувствовал – нет её дома. Неужели ушла? Всё закончилось?... Поднялся и с трудом заковылял по квартире, колено болит ушибленное. Никого! Примостился в прихожей на тумбочке, пригорюнился… Что, опять пустота?!... Опять Герку посылать за водкой? …
Кто-то проворачивал в замке ключом. А-а, да всё равно мне, заходите, кто хотите! Когда же захлопнулась входная дверь, открыл глаза. Женька! – и смотрит на меня как-то тревожно.
- Зачем встал? С тобой всё в порядке? Да ты плакал что-ли? – достала из кармана платочек.
- Я подумал, что ты …ушла… - сконфузился я.
- В магазин ходила, витамины тебе нужно. - деловито-заботливо протянула раскрытый пакет - Апельсины-мандарины-яблоки. - Деньги в тумбочке взяла, не хотела тебя будить. И тортик купила, сейчас чай будем пить.
Ковылял я следом за ней на кухню, а в голове одна мысль:
- Жень, а ты никуда не уйдёшь? – даже не заметил, что вслух спросил.
Она резко, так что оказались мы с ней нос к носу, развернулась и строго, немножко снизу-вверх, посмотрела на меня.
- Пока не поставлю тебя на ноги – нет!
- Тогда я буду долго болеть – радостно расплылся я в улыбке – Да хоть всю жизнь… - и закапризничал - Чаю хочу!… С тортом!... – И тут же спохватился, жалобно посмотрев на неё – Заварки у меня нету… - Евгения только головой грустно покачала.
- Ладно. Иди, ставь чайник – двигаться понемногу тебе надо… - Купила я.
Честное слово – никогда не чувствовал я себя так умиротворённо – когда в мою комнату заходила Евгения, просил присесть рядом, брал её тёплую ладошку, закрывал глаза и молчал. Оба молчали… И руку она не убирала…
За всеми этими делами я как-то и подзабыл и про деда своего, и про Герку. А около часа назад – почувствовал – нет, не Герку, Евгению почувствовал – домой она возвращалась из магазина. И не одна .
- Вот гостей привела – тебя спрашивали.
Герка смущённо топтался у порога, а дед по-хозяйски протопал на кухню…Странные дела – Герку я не почувствовал – на Евгению чутьё моё что-ли, переключилось? А дед тем временем выставил на стол бутылку водки, запечатанную сургучом, шампанское и несколько плиток шоколада. Назидательно поднял палец :
- Из запасов самого Лаврентия, – надыбал, понимаешь, тут в одном месте склад госрезерва …
- Какого Лаврентия? Какого резерва? – оторопел я.
- Так с 1946 года… Что, и Лаврентия Берия не знаете? – удивился он. – А шампанское настоящее – с бабкой встречу уже отпраздновали…
Когда Евгения пригласила всех к столу, дед неожиданно поднялся.
- Всё ребятки, я ненадолго. – повернулся ко мне – Говорил я тебе внук, про перекрёсток, а ты не верил. Ну-ка, Гера, сфоткай нас втроём, то-то бабушка порадуется – сунул ему в руки что-то наподобие мобильника. И грустно добавил - Не приду больше внучок, отпрыгался я по мирам… Да и ты, похоже, тоже скоро остепенишься, хорошо смотритесь с Евгенией. А параллели – это так… Для неприкаянных… Ну, пока…
Исчезновению деда удивилась только Женя. «Всё нормально» - погладил я её по плечу. Сидим мы с Геркой за столом друг против друга , Евгения подошла ко мне сзади :
- Дай поправлю бинт, на плечо съехал…
Взял я её тёплые ладошки, снял с плеч и прижал лёгонько к своей груди, да так и застыли: стоит она за моей спиной, я закрыв глаза, прижался к ней затылком… Вздохнула она, провела рукой по моей голове и села рядом. Глянул я на Герку и поразился…
Положил руки на стол, глаза закрыты, а на лице отражаются видимые только ему, сменяющие друг друга картины. Что видит он?… Что вспоминает?... О чём мучительно так сожалеет?... И вдруг по щеке его скользнула вниз сирота-слезинка…
- Эй, Герка! Ты чего это?… - потянул я его за рукав.- Выпьешь?
- Нет. Не надо… Не хочу… Можно я просто посижу с вами?
Провожала Герку Евгения, услышал, как сказала она ему:
- Ты Гера заходи к нам.
Такие вот дела - «заходи к НАМ». Неплохо сказано, хорошо сказано. Я на сто процентов за смысл этой фразы. Водка сиротливо торчала на столе, никто к ней и не притронулся. А для шампанского - очень хочу надеяться - появится повод…
P.S. На этом можно и закончить. Одним из вариантов продолжения мог бы быть такой – мой герой работает в вышеупомянутом почтовом ящике, пристроил друга Герку на проходную вахтёром. На выпивке поставлен крест. Евгения домохозяйка, а скорее всего по специальности работает. Бутылка с сургучной головкой в качестве сувенира обосновалась в серванте. Ну и т.д.