Моя трехлетняя дочка, видя, как я играю в шахматы на планшете, попросила сыграть с ней в эту игру. Расставив заново фигуры, я объяснил ей смысл, название фигур, ходы и мы начали играть. Каждый раз, когда дочь должна была сделать ход, я заново называл фигуру и показывал, как она ходит. Через несколько минут я вдруг обнаружил, что дебют мной провален. Оценив позицию, я провел блестящую комбинацию (подговорив дочь съесть слоника, потеряв ферзя) и уверенно выиграл красивым матом.
В другой раз, я обратил внимание на ее игру с пылесосом. Размотав провод, она быстро возвращалась к пылесосу, нажимала кнопку сматывания электрического шнура, громко смеялась, бежала опять разматывать, возвращалась, нажимала, смеялась и так много раз. Мне стало интересно.
– Во что ты играешь?
– Рапунциль, спусти свои волосы. Бегу матушка! – ответила дочь.
А еще она пишет стихи.
Цветы опадают,
Бабочки цветают.
Я пытался убедить ее, что «летают» лучше, но бесполезно. А потом и сам понял, что летать могут многие, но радовать глаз бесконечным разнообразием цвета и фактуры могут только бабочки.
На елке, когда Дед Мороз попросил прочитать стихотворение, моя дочь вышла первая и начала декламировать:
Здравствуй Дедушка Мороз
Бабочки цветают
Очень любим мы тебя
Цветы опадают.
Охреневший от этого постмодернизма Дед Мороз вручил ей самый большой подарок, и, на всякий случай, побыстрее ретировался.