С Инной Григорьевной мы проводили клинические исследования нового американского лекарственного препарата. Каждый день необходимо было передавать по телефону электрокардиограмму. Ничего сложного. Набрал короткий двенадцатизначный номер, назвал номер центра, номер пациента, номер кардиограммы и нажал кнопку «send» после сигнала. Все что нужно – скромные знания английского языка и указательный палец на правой руке. У Тамары был только палец. Но деваться было некуда, я в командировке, кардиограмму нужно отправить сегодня. Инструктирую:
– Сначала тебя попросят назвать номер центра, скажешь 1492.
– Как скажу?
– Пиши, уан, фо, найн, ту.
– Потом спросят номер пациента, скажешь зиро, зиро, сри.
– В конце скажешь номер кардиограммы уан, фо, найн, ту, зиро, зиро, сри, ту. Поняла?
– Да.
Через минуту звонок. Тамара плачет, в Америке ее обругали, кардиограмму не приняли, что делать она не знала. Пришлось срочно прерывать командировку, благо она проходила неподалеку, в Университетской общаге. Набираю номер, соединяют. Блин! Как я мог забыть!
– I’m a Jonathan Small, what’s your name, please! – Спросила трубка.
– Уан, фо, найн, ту, – ответила моя ученица Тамара.
– What? Repeat please! – Джонатан начал слегка нервничать.
– Зиро, зиро, сри, – Тамара выдала второй номер.
– Are you crazy? – закричал Джонатан Смол.
– Уан, фо, найн, ту, зиро, зиро, сри, ту, – заплакала Тамара.
Оператор выкрикнул что-то идиоматическое и бросил трубку.
Я успокоил Тамару, объяснив ей, что в Америке очень много геев, и с женщинами они разговаривать не умеют.