Моя любовь не спешила от меня отрываться. Я сначала обрадовался этой близости, а потом испугался… Но скоро сообразил, что Тане нужно согреться: задрал на себе ветровку и майку и только тут прочувствовал кожей – какая она, моя девушка, замороженная.
Прошло, может быть, полчаса, и моя любимая потеплела. Я помог ей одеться в термобельё, пуховку и брюки, обул и зашнуровал ей ботинки. Ещё нам обоим понадобились обвязки и основная верёвка, чтобы спуститься с уступа и ниже - до безопасных уклонов горы. Благо, нужное снаряжение нашлось в моём рюкзаке.
Молния мирно покачивалась над Таниной головой… но иногда легко и свободно перелетала ко мне и взъерошивала причёску. Как скоро выяснилось, эта сущность чувствовала себя вполне хорошо лишь тогда, когда наши головы находились рядом. Тогда она аккуратно развешивала по шарику над каждой макушкой, а в рукоятке этой «гантели» умиротворённо текло оранжевое, розовое, голубое или зелёное электричество.
На зафрахтованном грузовике, в открытом кузове с высокими бортами, нас довезли до иркутского офиса ИКС – ИКС С ЧЕРТОЙ, и на этом наши существенные передвижения пока закончились. И вот, собственно, почему.
Каждый из нас двоих был способен удерживать молнию рядом какое-то время, тогда другой мог позволить себе отлучиться и свободно общаться с людьми без риска обжечь их или даже убить. Но через десять, одиннадцать – максимум через двенадцать часов огненосная диадема начинала метаться, искрить и… Дальше мы ситуацию просто не заводили. Моей невесте и мне полагалось тогда воссоединиться и, как минимум, поцеловаться. Иначе своевольное наше сокровище не соглашалось угомониться.
* * * * *