Вся книга Джейкоба Ньюснера покоится на этом единственном кем-то внушенном ему заблуждении. Он слишком доверился этому человеку и пишет смешные вещи. Либо в угоду каким-то своим лелеемым измышлениям, своему оригинальничанию, он готов, чьи угодно слова, все что угодно поставить с ног на голову.
Первый главный тезис против Павла: Павел придумал различие в Израиле между этническим и религиозным. И из-за этого, выдуманного Павлом различия, современный иудаизм превратился в этническую религию. И бедные евреи ничего с тех пор не могут с этим поделать. Вот так Павел! Но к счастью появился на свет Дж. Ньюснер, и он то откроет глаза Израилю и этим самозванцам христианам, узурпировавшим имя народа Израиля.
Поэтому второй главный тезис книги Дж. Ньюснера: иудаизм такая же универсальная религия, как и христианство, только лучше, потому что истинная.
И, следовательно, «обращение к неевреям, ко всем народам, еще не знающим Тору, было и остается важной миссией иудаизма». Посмотрим: на чем же основаны эти убеждения раввина Якова.
«Внутри Израиля нет ни иудея, ни эллина, но только святой народ – все вместе» – пишет в своей книге рабби Яков. Знакомо, не правда ли? «В Израиле исчезают все различия, предшествующие вхождению в него».
Так ли это на самом деле, я расскажу чуть далее. Однако, признается Рабби Яков, концепция Израиля-семьи была сформулирована еврейскими мудрецами в противовес христианству. Так что было бы с другими народами, если бы не было Иисуса? На самом деле судьба других народов меньше всего волновала евреев. И христиан евреи не воспринимали всерьез, считая за отступников и еретиков. Но когда спохватились – было уже поздно. И мне совершенно не понятно, каким образом слово Божие было бы донесено до каждого уголка планеты, до каждого народа и племени.
«Новообращенный в религию Торы нееврей становится евреем, полноправным членом Израиля, без какой-либо дифференциации, связанной с его или её этническим прошлым», – приблажничает рабби Яков в теплом кабинете благополучных США. «Когда кто-то становится частью Израиля, его или её этническое происхождение теряет всякое значение. Существует только один Израиль…».
Но чтобы новообращенный все же не забыл, в наивности своей, кто он и откуда, евреи «по плоти» название ему особое придумали – гер или прозелит, и наказ дали всем последующим евреям в веках: «прозелит, словно парша на голове Израиля» (1) и «даже в десятом поколении не войти прозелиту в состав Израиля». Это все мудрецы Талмуда придумали. Забыл, наверное, рабби Яков, потому что не стыкуется со всеми его писаниями. Да кто он этот прозелит? Может верно все говорят еврейские мудрецы?
Прозелит или «гер» - обращённый, нашедший своё место, или просто новообращенный. У евреев прозелитами считались лишь те, кто прошел обряд обрезания. Хотя законоучители стремились во всех отношениях приравнять прозелита к еврею, принявший иудаизм сохранял определенные отличия, связанные с его происхождением. Например, во время молитвы наедине прозелит должен говорить «Бог отцов Израиля», а в синагоге — «Бог ваших отцов» вместо «Бог наших отцов» Прозелит, если ни один из его родителей не был евреем, не может быть назначен на общественную должность или быть судьей в уголовном деле (Иев. 45б; Кид. 76б; Санх. 36б и др.).
Тора 36 раз предупреждает против прозелита, потому что сущность его зла. Чтобы не быть обвиненным в необъективности, признаю, что Талмуд содержит и противоположные положительные мнения о прозелитах. Возможно, это связано с жизнью великих законоучителей иудаизма, вышедших из прозелитов, рабби Акивы и рабби Меира. И, тем не менее, когда выбирали главу мудрецов в Явнэ (Ямна), то все же отдали предпочтение рабби Элиэзеру (2) из знатного рода, а не самому великому мудрецу и герою рабби Акиве, простому пастуху в прошлом. «Сидел рабби Акива, горевал и говорил: «не потому, что он сын Торы больше, чем я, а потому, что он сын людей, более знатных, чем я».
Но все это случилось уже потом, после разрушения Храма. А в первом веке до нового летоисчисления и в новом времени перед разрушением Храма ситуация была иная. Не по дням, а по часам росло количество вступающих в иудаизм представителей различных нееврейских народов, которых евреи называли «герами», а неевреи – «прозелитами». «Всех людей покоряет себе иудейство, всех зовет к добродетели – варваров, эллинов, жителей континента и островов, народы Востока и Запада, европейцев, азиатов, все народы земли», – писал современник и свидетель победного шествия иудаизма Филон Александрийский.
«Однако именно эта популярность как раз и оказалась тем самым коварным «троянским конем», который, глубоко проникнув в иудаизм, и сыграл в нем свою роковую роль, вызвав трагический и необратимый раскол в толковании идейных основ иудаизма, раскол, породивший интернациональную версию «мессианской веры», впоследствии превратившейся в современное христианство. И такой раскол был вполне закономерен. Прежде всего, из-за того, что евреи и принявшие иудаизм язычники по разному относились к Закону Торы. Происхождение евреев обязывало их соблюдать Закон Торы, в то время как происхождение язычников, даже принявших иудаизм и ставших герами (прозелитами), не обязывало их к такому соблюдению. В этом состояло коренное отличие евреев от геров (прозелитов). И в этом же состоит и коренное отличие евреев от христиан… Отсюда и сугубо национальный, и исключительно еврейский характер самой Торы, отсюда и принципиальная несовместимость евреев с другими народами, не имеющими такого Союза с Богом» (3).
Дело доходило до того, что даже духовной жизнью евреев руководили прозелиты из язычников. Во II веке до н.э. во главе Синедриона стояли геры-иноплеменники (прозелиты) Шемайя и Авталион. Помните историю, рассказанную в первой части? Именно поэтому, очевидно, издевались эти негодники над праведником Гиллелем.
Как видите, не все современные иудеи находятся в таком благодушии, как раввин Джейкоб Ньюснер, и не рассматривают иудаизм в качестве мировой универсальной религии. А заодно вы увидели: исчезают ли в Израиле какие-либо различия и дифференциации между его членами.
Однако рабби Яков настаивает: «посредством акта веры, т.е. изменения религиозных убеждений и обусловленного ими поведения, нееврей входит в семью Авраама, Сары и их детей…».
Оттолкнувшись от мнимо разделенного на две части апостолом Павлом Израиля и осуждаемого им за это разделение, рабби Яков, мудрствуя, совершает изумительный кульбит, и вновь оказывается, только теперь у рабби, два Израиля, уже не мнимых, но упорно не замечаемых им самим. Если у апостола Павла никакого Израиля «по плоти» нет и в помине – это выдумки рабби, то Джейкоб Ньюснер четко различает в Израиле «детей по плоти» – этнических евреев, и «детей обетования» – вошедших в Израиль посредством акта веры, независимо от этнической принадлежности. Обратите внимание: вначале «вера», но не «дела».
Возникает любопытный вопрос, который рабби как-то обошел. Только ли неевреи присоединяются к Израилю посредством акта веры? А что же сами евреи? Они автоматически становятся Израилем, через отца с матерью, и могут вообще ни во что не верить, оставаясь даже атеистами. Павел учил совсем иному. И еврей и нееврей входят в Израиль одним и тем же путем – путем «обетования», дарованного этническим евреям через генеалогию за заслуги отцов. Потому что дары и обетования Божии неизменны. А нееврей получает обетование и входит в Израиль через Иисуса Христа. Но мне еврею обетование даровано по милости Божией, просто так, не за то или иное мое качество, не примерное поведение и не за исполнение Торы, а по свободной Воле Божией. Дар не может быть чем-то обусловлен. Иначе он перестает быть даром, а становится, например, платой.
Мы живем и привыкли жить в таком мире, где все имеет довольно точно рассчитанный и вполне осязаемый эквивалент, которым мы обмениваемся между собой. Даря кому-либо вполне бескорыстный и невинный подарок, скажем на день рождения, мы, даже не думая об этом, ожидаем получить что-либо и на свой день рождения. Даря кому-либо свою любовь, мы рассчитываем на взаимное чувство. И даже в случае трагического варианта – безответной любви, мы все-таки что-то для себя получаем. Так устроен мир. Лишь бы отношения всеобщего обмена и платы не заслоняли собой человека.
Но только отношения Всевышнего и человека строятся на ином основании. Бог даровал обетование Израилю, не потому что Израиль соблюдал Тору, не в награду и благодарность за что-то. Бог дает дары Свои всем: и соблюдающим и не соблюдающим Тору, и добрым и злым, и любящим и ненавидящим Его, по доброй Воле Своей и Милости, по Обетованию Своему. Только самодостаточное существо способно на безусловный дар. Бог самодостаточен и Ему не нужно, чтобы кто-то и что-то соблюдал или не соблюдал. Но это вовсе не означает, что я – еврей больше не должен соблюдать Тору. Мое соблюдение Торы есть мой ответный дар Богу, мое главное и единственное проявление любви к Нему. И, естественно, это мой свободный, ничем не обусловленный выбор, не жизнью вечной в грядущем будущем мире, не страхом геены огненной.
А мне – нееврею не нужно то, что нужно еврею. Заслуга и гений Павла в том, что он это ясно увидел и понял. Выскажу, кощунственную для христианина мысль – без апостола Павла, возможно, христианство никогда не стало бы мировой религией и триумфально не прошествовало бы по всей планете. Победи точка зрения Петра, и возможно, христианство так бы и не вышло за пределы иудаизма, осталось местечковым его ответвлением, своеобразной иудейской сектой. Но на то и есть промысел Божий. И никакие «если» не нарушат планы Его и порядок.
Так вот, мне, нееврею, не нужно ни обрезание, ни необрезание. Я могу «день и ночь» изучать Тору, а могу и не изучать. Но что и как я могу даровать Богу, как проявить любовь к нему? Только верой во Иисуса Христа. И нет у меня, язычника, другого пути, потому что Иисус Христос есть «и путь, и истина, и жизнь».
Вот так своими словами, удачно или не очень – судить читателю, – я рассказал то, о чем учил апостол Павел в своем Послании к Римлянам об Израиле. Рассказал, в том числе и для рабби Якова, хотя знаю, что никогда он мой рассказ не прочтет.
Рабби Яков в обеих книгах силится доказать, что христианство совсем было не нужно, что иудаизм должен занять место мировой религии и в иудаизме есть для этого все. Но об одном умолчал рабби Яков: хотели ли и хотят ли этого сами евреи. Есть все основания у меня полагать, что не очень. Не потому ли скорбят правоверные иудеи в день, когда, по преданию, был закончен перевод Торы на греческий язык. Этот день скорби – беспрецедентный в истории случай, и серьезный аргумент против писаний Джейкоба Ньюснера.
1. Или «тяжелы прозелиты для Израиля, как короста» (Иев. 47б).
2. Элиэзер бен Гиркан (Элиэзер Великий; конец 1 в. – первая половина 2 в.), танна. Решив изучать Тору, оставил дом и прибыл в Иерусалим в бет-мидраш Иоханана бен Заккая. Иоханан бен Заккай так выразил высокое мнение о своем ученике: «Если бы всех мудрецов Израиля положить на одну чашу весов, а Элиэзера бен Гиркана на другую, он перевесил бы их всех» (Авот 2:8). Его ненависть к язычникам была столь велика, что он стремился как можно более строго ограничить контакт с ними евреев; он выступил против того, чтобы разрешить язычникам жертвовать на Храм и НАСТАИВАЛ НА ОПРЕДЕЛЕННЫХ ОГРАНИЧЕНИЯХ ПРИ ОБРАЩЕНИИ В ИУДАИЗМ (!!).
3. Лев Климовицкий. Почему еврей не может быть христианином?