Глава 48. Лёнька и Лина.
Лёнька после окончания школы поступил в пединститут на факультет физической культуры. Занимался борьбой. Он всё так же был влюблён в Лину, постоянно охранял её от хулиганов. Лена не раз пыталась внушить ему, что, может быть, Лина хочет дружить с кем-то из мальчиков, а постоянное присутствие при ней Лёньки отпугивает их. На последнем курсе института вдруг взял академический отпуск и ушёл служить в армию. Для всех это было неожиданностью. Узнали о его поступке лишь тогда, когда он приготовился к отправке.
Служил Лёнька в ВДВ. Раз в месяц присылал письма. Зато Лина получала их через день. Что можно писать девочке так часто? В последнем полугодии его службы письма вдруг приходить перестали. Накануне он писал, что, возможно, уедет в командировку. Лина, доселе показывавшая довольно равнодушное отношение и к нему, и к его письмам вдруг переменилась. Заперевшись в ванной или в туалете плакала. Но выходила оттуда с сухими глазами. И только когда раненого Лёньку привезли в Кировский госпиталь, узнали, что он был в Афганистане.
Поправился он довольно быстро. Ранение было сквозное, не задевшее ни один важный орган. Только на груди остался небольшой шрам от пули и на спине большой шрам от вырванной на вылете кожи. Лина не только постоянно пропадала в госпитале, пока он лечился, но и после не отходила от него ни на шаг. Кажется, и она в него влюбилась. А может, просто прежде не показывала свих чувств.
Вернувшийся домой Лёнька совсем не походил на ушедшего в армию. За два года он очень возмужал, стал выглядеть настоящим мужчиной, крепким коренастым, с крутыми огромными мышцами по всему телу. Лине тогда исполнилось 16 лет. Лена и Мария, глядя на их отношения, переживали, как бы он не испортил девочку до её совершеннолетия. Обе довольно часто замечали, как они целуются, едва оставшись наедине. После поцелуев у Лёньки топорщилась ширинка. Лина не особо стеснялась убрать в сторону мешающий бугор. Создавалось такое впечатление, что у них уже была близость. А Сергей однажды проговорился, что в армии у Лёньки были женщины из числа тех, которые есть у каждой части. Особенно много близости с женщинами было в Афганистане. Девушки и женщины из вольнонаёмных и военнослужащих жалели молоденьких солдат, которые, может быть, погибнут, так и не изведав женского тела. Перед опасными операциями некоторые даже оставались на ночь в казарме.
Однако, как потом выяснилось, Лина понимала состояние Лёньки. У неё был особый календарь, в котором были непонятные метки. Позднее выяснилось, что это были отметки безопасных дней её сверстниц из числа довольно лёгкого поведения. Периодически Лина устраивала им интимное свидание с Лёнькой, жалея его. Но сама с ним так и не была в близости.
Когда Лёнька уходил в армию, она была четырнадцатилетней неказистой девочкой, а когда вернулся, ей уже исполнилось 16. Похоже, что в её сердце никому, кроме Лёньки места не нашлось даже на короткое время. После школы она пошла в политехнический институт на экономику и организацию промышленного производства и дополнительно занималась на факультете восточных языков в пединституте, изучала вьетнамский язык. Она так и считалась подданной Вьетнама. На последнем курсе, когда Лёнька, закончив свой факультет, уже был физруком в одной из школ, дала согласие на брак с ним.
Дело это оказалось не очень простым. Надо было получить разрешение на брак с иностранцем от посольства Вьетнама. Ответа на запрос не было довольно долго. Уже подходила защита диплома, когда, наконец, разрешение пришло. Пришлось отложить свадьбу на срок, пока Лина получит диплом. И Лина, и Лёнька до самой свадьбы просто сияли от счастья. Но перед самой свадьбой опять рассорились. Обеспокоенные Мария и Лена уговорили Сергея разговорить парня. С ним у него были самые родительские отношения. Лёнька любил Сергея, как отца. А может, даже больше.
Оказывается, Лина, старательно оберегая здоровье Лёньки, водила его на интимные свидания к подружкам. После получения разрешения на брак, Лёнька категорически отказался идти на очередную встречу. Это очень расстроило Лину. А согласиться на близость с ним до регистрации брака она категорически отказалась. Это и послужило расстройством их отношений. Как ни была Лина расстроена, защитилась она отлично. После отпуска, положенного после учёбы, Лина должна была уехать во Вьетнам. Мирили их всей семьёй. Даже ещё маленькие Маша, Саша и Павлик старались сделать всё, чтобы они примирились. Лёнька сдался. Он сходил-таки ещё раз к кому-то из подружек Лины под её контролем, хотя до назначенной свадьбы было всего три дня. Но об этом «старики» узнали много позже.
Свадьба прошла исключительно замечательно. Молодые были неотразимо красивыми, безумно влюблёнными друг в друга. Они очень соответствовали друг другу ростом. Только Лина рядом с крепким Лёнькой выглядела очень уж тоненькой, будто тростиночка рядом с дубом. Лена даже высказала Марии свои опасения, по поводу их возможностей в постели.
Она будто накаркала. В первую брачную ночь у них ничего не получилось. Чтобы не мешать молодым, всей семьёй уехали ночевать на дачу, оставив их в квартире вдвоём. Когда вернулись утром, чтобы подготовиться ко второму дню свадьбы, оба плакали. Лина плакала от боли и обиды, что не смогла стать женой любимого, а Лёнька плакал, жалея её. Не смотря на то, что простыни были в крови, Лёнька не смог ей «сломать целку». Не только потому, что он жалел девочку. Просто не мог прорвать девственную плеву, хотя действовал, как полагается. Лена повела Лину на приём к Юрию Степановичу, работавшему теперь в областном роддоме. Он теперь остепенился, женился на молоденькой девушке, которая годилась ему в дочери.
Осмотрев Лину, Юрий Степанович сказал, что у неё очень толстая плёнка плевы и её лучше убрать искусственно, что он и сделал с согласия Лины и Лёньки. Близость им разрешил дней через пять – семь. На удивление Марии и Лены, Лина в эти дни опять водила мужа к кому-то из подружек.
Не смотря на эти неприятности, все три дня свадьбы прошли очень хорошо. Было много фотографий, много гостей, было очень весело. Через неделю по поведению молодожёнов было видно, что их близость состоялась и понравилась обоим.
Лина ни за что не хотела ехать на родину без Лёньки. Она плакала, закатывала истерики даже в посольстве Вьетнама. И добилась своего. Лёньке выписали гостевую визу, заграничный паспорт. Они подали документы на оформление выезда Лёньки на постоянное место жительства во Вьетнам и уехали. В доме сразу стало непривычно пусто, не смотря на то, что в нём было полно детей.
Лину сразу же приняли в администрацию города ведущим специалистом по промышленности, а Лёньку – главным тренером городского спорта. Как и положено, Лина скоро родила девочку. Едва оправилась от родов, как опять забеременела. Во Вьетнаме малое количество детей считалось недостатком. В дальнейшем она приноровилась рожать через два года.