26. День шестой - вторник. (Глава 2)
Позавтракав ненастоящей (а не игрушечной) домашней едой, Олег довольно потянулся и блаженно прикрыл глаза.
- Эй, Сладкий – не спать! – голос Ли резанул по ушам, и парень поморщился.
- Ну, чего тебе неймется? - откинувшись на спинку мягкого уголка, Олег смотрел на кухонный стол, «украшенный» кучей тарелок с остатками еды. Давно такой роскоши не видела эта кухня. Ни Ксю, ни Олег не баловались приготовлением, не царское это дело. – Ты же не мою личную жизнь приехала устраивать, а свою финансовую. Вот и занимайся.
- Сладкий, вот ты был морским конём, так сивым мерином и сдохнешь, - Ли была непреклонна. – Я же тебе по доброте душевной.
- Так, мать. Не начинай с утра. У меня есть еще часок для сна. И так с твоим чемоданом делов наворотил, швейцар херов, - Олег, встав из-за стола, направился в комнату. – У меня и вечер не задался, а тут еще ты со своими расспросами, - крикнул он из коридора.
- Вот же гад, - буркнула Ли. – Каким был упертым, таким и остался. Ладно, время есть. Уморим и тепленького будем брать. Благо опыт имеется, – приняв еду в холодильник, Ли направилась в комнату к Сладкому. – Пустишь под бочок? – стянув одежду, она тут же, плюхнувшись на кровать, начала тянуть одеяло.
В эту секунду раздалась трель входного звонка, и Олег, не успев испугаться настырности жены, вскочил с кровати.
- Аль, я тебя прошу, не начинай свои игрульки. Не поможет. И вообще, накройся с головой, мало ли кто пришел?
- Ага, представляю, к тебе любовник, а ты жену в шкаф, - и начала хохотать. – Ой, Сладкий, уморил.
Трель не смолкала, и Олег, махнув рукой на веселящуюся жену, пошел открывать двери. Пошаркав ногами и посмотрев в глазок, он начал громыхать замками. Когда последний замок щелкнул, Олег нажал ручку и дернул на себя дверь.
- Ну, слава адвентистам седьмого дня! – с порога воскликнул парень и ввалился в квартиру. – Олежище, я думал, что тебя нет, и мне придется переться пешкаря.
- Пашище, какой рогаткой тебя сюда забросило? – радостно воскликнув и распахнув руки, Олег принял в объятия светловолосого невысокого паренька. – Ты же в этом районе не обитаешь?
- В том-то и дело, пришлось к тебе за состраданием и кредитом тащиться, – гость, сбросив обувь, прошел на кухню. – Ты не сам? Надеюсь, не сбил с ритма?
- Вот ты дуралей, какой там ритм, сам кукую, - Олег, засмеявшись, уселся на стул и автоматически хлопнул рукой по кнопке чайника. – Накормить?
- Боюсь спросить – чем? – парень удивленно вскинул бровь. – Неужто кроме чая и шоколада что-то есть.
- Ага, есть! Полный холодильник голубцов и котлет. А в придачу жена в спальне, - засмеялся Олег и для подтверждения подошел к дверце холодильника и открыл ее настежь.
Как живое доказательство, в дверном проеме возникла Ли.
- И что мы тут женой хвастаемся, - ошарашенный гость смотрел во все глаза на полуобнаженную девушку. – А вы, молодой человек, надолго к нам? Вам тоже спальное место нужно? – съехидничала Ли и нагло развалилась на мягком уголке.
- Аль, прекрати издеваться. Пашку бабы не интересуют. И вообще, накинула бы что-то на себя.
- Вот же зараза, - недовольно сморщила лоб девушка и села в обычную человеческую позу, подперев голову руками и закинув ногу на ногу. – Вокруг столько парней, и все, как сговорились…
- Да не расстраивайся, и на твоей улице перевернется грузовик с парнями, - гость привстал и протянул руку Ли, - меня Паша зовут. Я ненадолго, просто забежал за финансовой поддержкой к Олежищу, знал, что он у сеструхи пока живет.
- Погоди, так ты брат Ксю? – удивленно сморщила лоб Ли, пытаясь проследить сложнейшую цепочку родства. – И тоже вне зоны доступа для девушек? Вот же спелись вы, ребята, - захохотала девушка и повалилась на спинку.
- Так, милая, либо ты сейчас двигаешь свои стройные ноги назад в спальню и укладываешь их на хрен спать, либо я собираю твои голубцы в твой же чемодан, и ты все дни пребывания в славном городе-герое ночуешь на автостоянке. Выбирай.
- Все-все, мальчики. Не мешаю, - как-то сразу согласилась девушка и ушуршала в спальню.
- Так ты зачем с утра пожаловал? - достав из холодильника снедь и ставя на стол закипевший чайник, Олег уселся напротив Пашки.
- Да я в клубе был, немного поиздержался, а тачку менты поганые на штраф-площадку отволокли за парковку в неположенном месте. Вот и пришлось два квартала пешкаруса до сеструхиной фатеры шуровать. Надеялся, что ты еще не укатил в свой бассейн, - поковыряв в голубцах, Пашка поднял глаза на Олега. – Выручишь?
- О чем речь, - тренер пошел в коридор и достал пару купюр из кармана. Вернувшись, он положил деньги на стол перед другом. - Ты вообще как? С кем-то встречаешься?
- Ну, да. Все чаще с ментами и врачами, - засмеялся Пашка и отодвинул тарелку с едой. – Понимаешь, херня какая-то, лишь бы с кем – не хочется, а нормальные все зарезервированы. Вот и развлекаюсь, то в ГАИ, то в клуб, а то в поликлинику.
- Это еще зачем? Последствия «лишь бы с кем»?
- Вот ты дурила, - улыбнулся Пашка, - у меня же растяжение связок руки, вот и хожу на свидание к докторам, – для наглядности, парень поднял рукав свитера и показал эластичную повязку на запястье. – А сам-то – как? Есть кто?
- Был. Да, видно, сплыл, - с грустью сказал Олег и несильно впечатал кулак в стол.
- Разве от тебя реально сплыть? Ты же любую рыбку враз догонишь, - Пашка заинтересованно рассматривал помрачневшего Олега. – Что, стоящий экземпляр? Да?
- Знаешь, я и понять ни черта не успел, но меня сейчас трусит от одной мысли о нем. Не понимаю, то ли от злости на то, что поигрался со мной, то ли от желания на все наплевать и дать возможность собой играться, пока ему не наскучит.
- У, брат, да тут серьезно, - присвистнул Пашка. – Ты никому не позволял вертеть собой, как хула-хупом. Видать, и вправду редкий экземпляр.
Через полчаса, накормив друга, натянув одежду и затолкав Ли в постель, Олег вместе с Пашкой стояли в коридоре, но тут тренер хлопнул себя по лбу и побежал в спальню, чтобы дать последние наставления жене и вручить ей ключи от квартиры. Дожидаясь, пока Олег «просветит» свою «неожиданную» супружницу на предмет правопорядка, Пашка терся в коридоре. Стоя напротив зеркала в помпезной и бестолковой раме, занимающей метра два квадратуры стены, которое Ксю притарабанила из очередной поездки по забугорью, парень размышлял о превратностях своей судьбы-чертовки.
«Вроде не урод, с мозгами дружу, да и с руками тоже. Почему я настолько непрушный в отношениях? Уже ведь не молод, двадцать пять – это считай половина жизни коню под дышло. А отношений - как кот на песке под ванной. Вроде ни хрена, а вони! Просто кошмар. Вон, с бывшим. Вроде, жили как сосиска с булкой. Полный хот-дог. А как прошло пару месяцев, то расставались, словно «Чужой против Хищника». И где, я вас спрашиваю – любовь? Сдохла? Или её аист, сука, унес? То-то и оно. Ни хрена ее нет, враки все. От сомнительных жизненных удовольствий – квартира, подаренная родаками, машина – Фордец, того же года выпуска, что и сам, купленная на собственные сбережения да теплое местечко в частной фирме. Осталась единственная любовь к машинам и быстрой езде. Железка точно никогда не откроет на тебя рот и не даст подсрачник…»
- Чего медитируешь? – вышел в коридор Олег и, взяв с тумбочки ключи и накинув на плечо рюкзак, начал обуваться.
- Да так, о глобальном, - повертев в воздухе пятерней, Пашка усмехнулся и открыл входную дверь.
Выключив свет и закрыв двери на все замки, Олег и Паша спустились по лестнице и оказались на улице возле подъезда.
- Ладно, идем, до угла дома проведу, а потом я на остановку. У меня сегодня очередные «золотые рыбки» будут вверх брюшком в бассейне плавать, - Олег сделал шаг от подъезда и увидел соседа, пересекающего двор. – Эй, спаситель! – крикнул он проходящему мимо Богдану.
Паша, стоя у подъезда рядом с другом, облизывая и вытирая тыльной стороной руки внезапно пересохшие губы, нервно поправил шапку на голове. Глядя на приближающегося соседа, которого окликнул Олег, последнее, что успел подумать Пашка, это: «А ни хрена себе!»
Нестеров повернул голову и увидел своего соседа, который был явно на подъеме, да еще и в хорошей компании – рядом с ним наблюдался парнишка в прикольной шапке, из-под которой выбивались русые пряди. «Бывший? Приятель? Да нет, слишком хорош для приятеля», – быстро промелькнуло в голове у Бони.
- Это что за перец? - наклонившись к плечу Олега, проговорил Пашка, заинтересованно рассматривая притормозившего парня. – Ты его хорошо знаешь?
- Да нет, он просто эту ночь у меня ночевал, - увидев потрясенный взгляд друга, тут же поправился: - Эй, я имел виду – мы просто спали вместе.
- А, ну это меняет дело, - заржал парень и тут же снова поправил шапку на голове и вытер губы. – Интересно, а мне тоже можно?
- Вот ты гад, - Олег стукнул локтем парня, и тот скривился, немного согнувшись. – Он просто делал мне массаж и какой-то дерьмовый напиток от похмелья.
- Бля, себе, что ли, напиться? – протянул Пашка, не сводя взгляда с приближающегося «спасителя». – И массажист мне нужен, как никогда.
- Заткнись, придурок, - шепотом выпалил Олег и вслух поздоровался с Богданом. - Привет, доктор. Вот, пациент решил поблагодарить.
Направляясь к соседскому подъезду, Богдан с интересом наблюдал за происходящим: Серая Шапочка наклонился к уху соседа, не отводя серо-голубых глаз. «Интересуется?» Сердце глухо стукнуло. Пока Богдан подходил, диалог на пониженных происходил весьма бурный: и поржать успели, и потолкаться. Боня заметил, что сжал зубы – такие вот отвязанные пофигисты типа этой Серой Шапочки его по жизни напрягали. Нестеров, как ни крути, был ботаном: к жизни относился серьезно, ошибки воспринимал, как трагедии, и вообще, был склонен к драматизму и вечному «быть или не быть». При этом тип людей, которые по жизни двигались, словно бы играючи, его и притягивал и пугал. Серая Шапочка явно был из этого славного племени.
- Ну, привет, больной, - Нестеров постарался улыбнуться как можно непринужденнее и протянул соседу руку для пожатия. – Тебе уже лучше?
- Да, я вот его обследовал и пришел к заключению, что ваши новаторские методы достойны изучения, - выпалил скороговоркой Пашка и протянул Богдану руку. Психолог тут же отметил, что Серая Шапочка явно не собирался дожидаться, когда на него обратят внимание и пригласят к участию в общей беседе. Протягивая к Богдану свою лапу, тот явно издевался. - Приветствую вас, коллега.
- Да я, собственно, и не доктор, просто массаж практиковал, - немного скованно, но абсолютно спокойно проговорил Богдан. «И за что мне это наказание с утра?» – безмолвно вопросил он небеса, но протянутую лапу пожал. – Рад, если смог помочь.
- Да не скромничайте, голубчик, мне больной поведал о чудодейственном напитке, которым вы его с того света вытянули, - продолжал юродствовать Пашка, а Богдан заметил для себя, что пофигист довольно обаятельно скалился, вгоняя в ступор всё глубже и продолжая жать Боне ладонь.
- Все, хватит цирка, - засмеялся Олег и, похлопав Богдана по плечу, пояснил: - Не обращай внимания на того клоуна. Это мой друг, Пашка, и никакой он не доктор, так, трепло мирового масштаба.
Глядя, что парни до сих пор стоят, пялятся и пожимают друг другу руки, не обращая внимания на Олега, тренер, тихонько пробормотав прощание, пошел через двор по направлению к остановке. Пашка только задворками мозга понял, что над ухом что-то прошелестел Олег и, мотнув головой и сказав «Ага», продолжал неотрывно тонуть в этих ****ски-привлекательных глазах…
Дойдя до угла дома, Олег еще раз обернулся и застал практически ту же картину с единственным отличием: парни по-прежнему сжимали руки, но теперь о чем-то говорили…
Боня тоже прибывал в некой прострации, казалось, сегодняшнее утро, которое пришло по расписанию, с зуммером мобильного под подушкой – было сто лет назад. А сейчас он просто стоял и держал за руку того, о ком еще недавно по-детски загадывал желание – парня своей мечты.
В голове была сплошная мозаика из вчерашней странной ночи и сегодняшнего загадочного утра. Вернувшись от соседа, он ещё не сразу заснул: ворочался, атакуемый мыслями, мысельками и мыслишками, о прошлом, настоящем и будущем, время от времени поглядывая на часы и ужасаясь, что от ночи осталось всего ничего – а у него сна ни в одном глазу. Потом сосредоточился, представил себе большой рубильник, железный, с эбонитовым кругляшом на конце рычага, и мысленно обесточил им свою голову. Утром, после зуммера будильника, сидя на краю постели, он пытался включить её обратно. Потом плюнул на это беспонтовое занятие и пополз на кухню заправляться кофе.
Запах хорошего кофе способен поднять настроение уже сам по себе, а когда перед тобой оказывается чашка крепкого, ароматного напитка, начинаешь понимать, что жизнь - всё-таки очень даже неплохая штука. Настолько неплохая, что есть смысл помыться и побриться. И пойти на работу по утреннему свежачку, тем более, что эту работу ты добыл себе совершенно сам, без протекций и рекомендаций.
И вот сейчас, сотрясая руку нового знакомого и не сводя взгляда с его лица, после слов Олега, что этот паренек никакой не доктор, а всего лишь «трепло мирового масштаба», Боня почувствовал детскую досаду – надууули! И в то же время невольное восхищение – это ж надо так лихо по ушам ездить! Словом, Нестерова заело – возник в душе некий гейзер азарта, требовавший сатисфакции за такую бесцеремонность нового знакомого. Сжав ладонь покрепче, Боня нагло уставился с укоризненно-нагловатой ухмылкой в глаза этому светловолосому Пашке: «Нарываетесь, молодой человек!». «Нарываюсь» - откровенно ответил глазами Серая Шапочка, пялясь в ответ и даже не пытаясь отнять свою руку.
Неизвестно сколько они так простояли, но в один миг Боня вернул на штатное место брови, попытавшиеся уползти на лоб, облизнул пересохшие как-то разом губы и переспросил:
- Значит, Паша? – значит, друг? Хотелось уточнить, насколько близкий, но Боня постеснялся. Судя по тому, что Олег как-то незаметно отвалил и растаял в тумане, хороший друг, вполне годный и правильный. - Меня Богдан зовут. Можно – Боня… - слегка запнувшись, добавил Нестеров, но гомерического хохота не последовало, как ни странно. Пашка всё так же сиял и позволял держать свою руку. Положение становилось вызывающе двусмысленным, и Боня с сожалением выпустил ладонь нового знакомого. - На самом-то деле, кто по профессии?
- А это принципиально? – хмыкнул Пашка.
- Нет, по фигу, - сегодня Боня просто бил все рекорды по улыбкам. - Скажи лучше, вечерами чем-то занят? Хобби? Тусовка? Семья?
- Ага, семеро по лавкам! По мне же сразу видно. Так, по клубам катаюсь…
- Возьмешь меня себе в компанию?
Рассматривая Богдана и слушая, как тот ненавязчиво напрашивается в попутчики на вечер, Пашка спрятал руки в карманы, одна из которых все еще хранила тепло чужой ладони.
- А чего до вечера тянуть? Я сейчас домой за бабосами, потом к ментам за тачкой, можем потом где-то позавтракать, - не тушуясь и выпалив в лоб предложение, Пашка продолжал ехидно смотреть на парня в ожидании решения. Тот, еле заметно шевеля бровями, думал. И у него явно боролись желание с возможностью. Это выражение лица Пашка хорошо знал, когда, глядя на классного парня, думаешь, признаться в симпатии и получить под дых (вероятнее всего) или промолчать, но оставаться неплохими корешами (без надежды на продолжение).
- Ну, мне на работу нужно, - замявшись, произнес новый знакомый, но тут же спешно добавил. – Может в обед?
- Хм, вряд ли, - задумчиво проговорил Пашка и потер пальцами подбородок, внимательно изучая ободранные качели на детской площадке. – Значит, не судьба, - протянул он и развернулся спиной к Богдану. Подняв руку и сделав шаг, он крикнул «Адью!» и направился по дорожке. На лице его блуждала улыбка. Причем – самая ехидная, какая только была в его арсенале паяца. Он прекрасно понимал, что заставил парня напрячься и запустить дополнительный моторчик в мозге. Еще две-три секунды, и он, получив новый приток кислорода, сообразит, что Пашка, сукин сын, еще совсем не разгаданный персонаж, но уже ускользающий из поля зрения. Возможно, навсегда. Реакция не заставила себя ждать. Сделав всего пару шагов, Пашка услышал немного раздраженный голос нового знакомого.
- Ну-ну, подожди. Может, я отпрошусь, - Богдан, внешне абсолютно спокойный и уравновешенный, похоже, заволновался. Пашку разрывала улыбка, и он в два прыжка добрался до обшарпанного турника и, подтянувшись, сделал подъем с переворотом. Система работала. Спровоцировав парня, Пашка получил реакцию, которая его вполне устроила. Он – интересен.
- А я никуда и не ухожу, - нагло улыбаясь и вися на турнике, Пашка поболтал ногами и, наклонив корпус, сделал кувырок. Не отпуская рук, он так и продолжал висеть и несильно махать ногами в стороны и по кругу, от чего короткая куртка задралась, а свитер подскочил, оголив пресс и резинку боксеров бешеной желтой расцветки. – А на счет обеда, так это действительно – вряд ли, потому что я сейчас пойду отсыпаться и разлеплю гляделки только к вечеру. Так что, выбирай, или завтрак или ужин.
Соскочив с турника и одернув одежду, Пашка подошел почти вплотную к Богдану и, заглянув тому в глаза, наклонил голову на бок.
- Ты действительно расстроился, что я ухожу? – не отводя взгляда и держа свою неизменную улыбочку на лице, Пашка ждал ответа, хотя и так уже знал, что услышит. От этого было тепло и уютно, будто в холодный день сидишь в своей машине с запотевшими окнами и наслаждаешься работающей печкой. И все по фиг, хоть снег, хоть дожди, да хоть ураган. Ты защищен и умиротворен журчанием работающего двигателя. Так и сейчас, слова Богдана были как сладкий рокот движка после кап ремонта. Полное счастье.
- Паша, мне действительно хотелось бы тебя получше узнать, и да - я расстроился, что ты так быстро можешь исчезнуть, - судя по выражению лица Бони, у него много сил отняло это признание. Парень явно сейчас делал что-то непривычное. Возможно, раньше он только в свой адрес слышал подобное. Пашке стало неловко, что сделал парню такую встряску с утра. Свои чудачества нужно применять на близких людях, а не на новых знакомых, иначе можно человека и до нервного срыва довести.
- Боня, ты не обращай внимания на мои закидоны. Олег был прав, я трепло мирового масштаба, поэтому, слушая меня, дели все надвое. Так меньше шансов свихнуться от моей фантазии,- протянув руку и положив ее на плечо, Пашка несильно сжал пальцы. – Ты не сердись, я просто меры иногда не знаю. А позавтракать мы еще успеем. Не нужно с работы отпрашиваться. Иначе тебя уволить могут, и мне придется тебя содержать. А я и сам работник не ахти. Короче, можем и с голода умереть, – Пашка засмеялся, чем немного успокоил и расслабил Боню.
- Тогда – вечером? – Богдан тут же засунул руку в карман и вытянул телефон. – Диктуй номер, я запишу.
Распрощавшись с Боней и заверив его, что днем выспится, а как только проснется, тут же позвонит, Пашка шагал в сторону стоянки такси и негромко насвистывал веселенький мотивчик. Настроение было, как перед Рождеством, как будто чуда ждешь и свято веришь, что уж кому-кому, а тебе так точно повезет в этот раз с желанием. А желание было простое. Всего-то навсего хотелось чуточку счастья. Просто хотелось дарить внимание и заботу. Хотелось ощущать рядом плечо, которое и нуждается в тебе, и готово стать колыбелью для твоей щеки. Хотелось видеть напротив глаза, полные понимания и улыбающиеся твоему появлению. Просто хотелось. Хотелось, чтобы он был. И сегодня утром этот эфемерный «он» обрел реальный образ…
Раздалась телефонная трель, и, все еще продолжая улыбаться и бодро, несмотря на бессонную ночь, вышагивая по мокрому асфальту, Пашка вытянул мобилу и поднес к уху.
- Спаси меня, - простонала Ксю и тут же захныкала в ухо брату. – Сделай что-нибудь.
- Что стряслось? Ты где? – Пашка, резко затормозив, встал, как вкопанный, на тротуаре. Кто-то из прохожих ругнулся за то, что парень замер на месте, но Паша не обратил на это ни малейшего внимания и продолжал допытывать. – Быстро отвечай! Тебе нужна помощь?
- Тс-с-с… Ша, Павлюха, не ори, - продолжала умирающим голосом Ксю. – У меня раскалывается голова. Вчера в клубе так оттянулась, что приползла только двадцать минут назад.
- Не понял, так у тебя похмелье? – вспыхнув праведным гневом, парень сжал кулак. – Дура! Ты меня так напугала! Я думал, тебя террористы похитили! Нельзя же так!
- Да уймись ты, Паш. Мне действительно херово, башка раскалывается, хоть обруч с бочки надевай…
- Вот ты бестолочь, хоть и мой систер, - уже спокойней добавил Паша и продолжил движение по тротуару. – Кто же таким пугает? Ну, ты и дуреха. Ладно, выспишься, вечером позвонишь.
- Ты, небось, тоже сейчас дрыхнуть, - вяло хохотнув, Ксю продолжила. - Ты-то сам как?
- Не поверишь, сегодня красный день календаря, - довольно растянув губы в улыбке, Пашка захотел поделиться утренним знакомством.
- День Конституции что ли? – попыталась въехать в тему девушка. – С каких пор ты на парады ходишь?
- Ксю, какой парад? Совка уже давным-давно нет! Так, разве что гей-парады, - довольно засмеялся Пашка. – Я сегодня с парнем познакомился. Он такой…
- Ну-ну, опять из клубешника перец? – хмыкнула недовольно девушка и пригрозила брату, - смотри, они там все прожженные аферюги и вечно падают на хвост.
- Не, Ксю. Он не такой. И познакомился я с ним в твоем дворе. Прикинь! Вернее, меня Олег познакомил. Это твой сосед, зовут Богдан, - продолжал выдавать информацию парень. - И он классный, и мы уже телефонами обменялись, и договорились вечером сходить поужинать. А еще знаешь, что он сказал? – в трубке была тишина. – Алле! Ксю! Ты где? Чего молчишь? – раздался глухой стук и только фоном какая-то еле слышная музыка.
Пашка, глянув на телефон, словно он мог ему ответить или хотя бы пожать плечами, сказал кнопкам и дисплею: «Заснула, бляха. Не выдержала моего трепа». Вздохнув и нажав отбой, парень засунул телефон в карман и, подфутболив осколок гравия, направился к одиноко стоящему авто. Подойдя к желтой машине с шашечками на боку и открыв переднюю дверцу, он после секундного уточнения маршрута уселся на сидение и захлопнул дверцу. Через несколько секунд, рявкнув двигателем и выдав на прощание густое белое облако из глушителя, машина стартанула с места, увозя в своем салоне уставшего, но безумно счастливого паренька, для которого этот холодный и мокрый осенний день стал действительно праздничным…
Уже через полчаса после прощания с Пашкой, Богдан Нестеров входил в приемную администрации.
- Доброе утро, Елизавета Витальевна! – Лизок подняла на сияющего Боню настороженный взгляд и отозвалась с подковыркой:
- Опаздываете, Богдан Сергеевич?
- Я что-то важное пропустил? – Боня по-свойски оперся о стол секретарши, подавшись к женщине дружески-интимным жестом.
Сейчас, когда он готов был обнять весь мир, данный маневр не составил никакого труда и получился совершенно естественно. И сработал – Лизок хоть и поглядывала поначалу с недоверием, но потом увлеклась и вывалила на Боню все сплетни. Утро и впрямь было насыщенным донельзя. Стены в городской администрации были ушастые и языкастые, и если верить стенам, внутри команды разразилась буря. Причем с подачи томного Дениса. Боня крякнул с досады, что совершенно проглядел данного товарища, убаюканный его томностью. Подробностей бури Лизок не знала, тем разнообразнее были предположения дальнейшего развития событий. Шеф перевалил всю текучку на бедную Лизу и собрался свалить на неделю в столицу, Денис то ли ехал с ним, то ли оставался вести свою подпольную работу дальше.
- Так что придется помогать мне, Богдан Сергеевич, - подвела итог Лизавета.
- Ясно, искупать, так сказать, кровью, - хмыкнул Боня. – Ну, что ж, посылайте, Елизавета Витальевна, заслужил. Головой не сработал – придется ногами.
- Да ладно тебе, ничего страшного не поручу, - Лизу явно задобрила такая покорность новичка. - Съезди вон после обеда в городской бассейн, давно зазывают, уже даже матом. Там у них мадам руководит, пробивная такая. Финансирование дополнительное выбить хочет. Мы выделим, но немного. Так что торгуйся, чтобы ей это немного как много показалось, улавливаешь? Дай ей там за собой поухаживать, - Лизок хихикнула.
- На консумацию меня посылаешь, Лизавета, - ухмыльнулся Боня. - Ладно, уловил. До обеда надеюсь, управлюсь.
- Да ты не торопись, говорю же тебе… Изобрази всестороннее внимание. Можешь весь день угрохать, главное – чтобы она после твоего визита хоть на пару месяцев угомонилась.
- Как зовут-то эту страшную «ону»?
- Рябинкина, Юлия Батьковна, не помню отчества… Слушай, ну сориентируешься там на месте, спросишь как-нибудь, проблема разве?
- Нет проблем, - Боня слегка разозлился – что за маразм думать, что образование психолога автоматом превращает человека в супермена??? Природную застенчивость, между прочим, никто не отменял…
Отсалютовав на прощание Лизавете, Нестеров направился в рабочий кабинет, чтобы продолжить ознакомление с сослуживцами посредством имеющейся документации, а после обеда с чувством исполненного долга отправиться на задание. Прикрыв за собой двери и усевшись за стол, он опять впал в эйфорию. Даже неприятности на работе и предстоящее длительное общение с напористой администраторшей было не в состоянии испортить великолепное настроение. Боня вспоминал светлые патлы и дерзкие развеселые глаза – и сам светился как лампочка. Надо же было жить до сих пор и не знать, не предполагать даже, что совсем рядом, по тем же улицам бродит такой вот солнечный Пашка.
Тогда, на площадке, когда парень сделал вид, что уходит, Боня очень остро почувствовал, до какой степени его зацепило. Глядя, как это чудо болтается на турнике, светя голым животом и труселями, Боне вообще захотелось подойти, сдернуть его и отругать, как маленького. И согреть это дразняще голое пузо поцелуем. Конечно, он не решился, это было бы слишком для пяти минут знакомства. Впрочем, он решился на более сдержанную, но всё же откровенность: «Паша, мне действительно хотелось бы тебя получше узнать, и да - я расстроился, что ты так быстро можешь исчезнуть». От каждого слова что-то сжималось внутри, как тогда, когда на балконе болтался, чувствуя под собой смертельную высоту. Только тогда не было так сладко от этого обмирания.
Пашка неожиданно прекратил выделываться и заговорил таким тоном… словно уже сто лет знакомы. И это проскользнувшее «мы» - можем и с голоду умереть. Если Боня загуляет и его попрут с работы. Нестеров хохотнул в голос, вспомнив шутливое обещание Пашки заботиться о нем в таком случае. Черт, это он по доброте душевной такой ласковый стал? Он со всеми, у кого от него крышу рвет, такой предупредительный, или же… Неужели совпало?
Сов-па-ло. Сердце начало разгоняться, словно реально попадая в резонанс. Нестеров остановился, переводя дыхание, огляделся - надо же, почти пришел, даже не заметил. Осень-то какая яркая…
Поделиться…