КУРОРТНЫЙ НЕ РОМАН
Немного о себе. Род мужской, астрологический знак весы.
Не молод, но спортивен. Без пуза, но и без денег.
Художник, может поэтому не женат.
Однако отдыхать всё же нужно, даже если порой не с кем.
Так что — такси — самолет — автобус. Вот — море — отель — трехразовое питание.
Турция.
Небольшое курортное местечко Bеldibi.
Всё, что там интересного — так это бесконечно длинная, тянущаяся вдоль моря, торговая улица. Она крутой замес из отелей и турагенств, кафе и магазинов, из загорелых торговцев и разноцветной массовки из отдыхающих, из всевозможных товаров от купальников до шуб, от фруктов до восточных сладостей. Это действо пропитано запахами моря, сосен, кофе, жаренного мяса и обильно полито лучами солнца. Сумасшедший “хепенинг” !!! Турагенство “Гинза”, на этой улице, одно из многих, но именно в нём я купил экскурсионный билет: Кекова, Мира, Церковь св. Николая.
Начало экскурсии.
Пять утра. Ночь и день ещё не разминулись. Тёмный экскурсионный автобус, зеленые да красные огоньки приборов. Салон пока почти пуст. Недалеко пройдя от двери присел. Чтобы согреться вжался спиной в кресло у холодного окна.
Автобус тронулся. По окну — экрану размазалась цветомузыка ночи. Краски вспыхивали, растекались и улетали куда-то за край окна. Вдогонку летел беспорядочный ворох моих, ещё сонных, не-то размышлений, не-то ощущений... . Почему-то вспомнился француз—торговец свежевыжатым апельсиновым соком и, дурацкий, нашеркавший мне уши, вопрос:”женат?”... Да пошел он... .
Автобус тормознул, мысли спотыкнулись, рассыпались как доминушки, сразу забылись.
Я согрелся и ощутил себя эквилибристом над пропастью сна: глаза открыты-но слепы, в голове коктейль из ваты и пустоты. В этой пустоте далеким эхом прозвучал чей-то тихий кашель. Повернувшись, увидел у окна напротив девушку. Молода, хорошо загоревшая, черноволоса, стройна. Ей было зябко, она куталась в кофту, видимо не здоровилось. Её фигурка выглядела одиноко в пустоте салона. Чёрт знает почему, но меня это взбодрило. Свой возраст не ощущаю, но ещё могу вспомнить! Так что мне до неё? Но будто кто-то невидимый стал подтрунивать надо мной, нашёптывать что-то мало понятное, но очевидно приятное... Что за вздор!!!
Плавно, но уверенно, протыкая сизую рань утра, автобус нанизывал на себя пространство улиц и переулков, заглатывая, как кашалот рыбёшку, полусонных туристов. Насытившись до предела “лёг на курс”.
Порт Кемер.
Спустя час, мы грузились на открытое судёнышко с навесом образующим вторую палубу. Народ бойко занимал лучшие места “под солнцем”. Мне досталось то, что осталось — корма. Впрочем я был вполне доволен. Рядом присела интеллигентная парочка из Питера. Поговорили, чтобы избавиться от неловкости, о принятых в таких случаях пустяках. Неожиданно для меня к нам подсела моя попутчица. Я вновь почувствовал лёгкое возбуждение, одновременно, с досадой отметил—очень молода. Осторожно поинтересовавшись не турок ли я, странная особенность моей физиономии, где бы
не был — везде свой, посетовала на навязчивость турецких мужчин. Выяснилось, она из Украины, сезонно работает аниматором в одном из отелей, в каком я тут же забыл — это особенность моей памяти. Меж тем, отдали швартовы, зашумели машины и посудина бодро набрала ход. Веером из разноцветного бисера искрящегося на солнце, летели из под днища брызги. Светило солнце, порывы ветра освежали. Насыщенно красный, с белыми полумесяцем и звездой, турецкий флаг исполнял, на флагштоке, шаманский танец! Всё было здорово!
Народ пришёл в движение. Кто пил, кто ел, чьи-то дети ходили на головах. Дамы уверенные, что именно они, а не развалины древнего города, заслуживают внимания, под объективами фотокамер, принимали вычурно-пошлые позы. И это было не очень. Давно с удивлением наблюдаю, как бы не был интересен предмет экскурсии, он всегда лишь фон для позёров-туристов. Холеное, любимое“Я”всегда доминирует над прочим.
—Вижу вы тоже один. У меня предложение — фотографируете меня, а я Вас?
—С удовольствием, но только Вас!
—От чего так?
—Свою физиономию вижу каждое утро в зеркале. Этого достаточно!
Давайте знакомиться — Владимир.
—Настя, ответила незнакомка.
Обычное в таких случаях:”Очень приятно, звучащее всегда фальшиво, я не сказал, но почувствовал — действительно приятно.
о.Кекова
Останки древнего города, со временем, частично ушедшие под воду. Стоя, наблюдал медленно плывущие вдоль борта, похожие на кладбище, руины стен, разбитые улочки ступеньками уходящие в низ, в море, в бездну... . Чайка, мудрый старец, сидя на вершине валуна, из тишины вечности, невозмутимо, одним слезливым глазом следила за проплывающей мимо посудиной, полной шумной, самоуверенной, скоротечной жизни.
Заметив Настю, очнулся, вспомнил об обещании.
—Немного левее, вот так, ещё чуть-чуть...
—отлично!
—а если присесть на борт..., взгляд в сторону моря, так, хорошо...
Её загорелая фигура отлично контрастировала с голубизной морской дали. Луч солнечного света сусальным золотом окутывал часть лица, плеча слегка касаясь груди...
—У вас отлично получается!
—как иначе, я всё-таки художник.
—Да?!
—Так уж случилось, усмехнулся я.
—Владимир, Настя лукаво взглянула на меня, вы, наверное, здесь в поисках музы?
—Нет, просто отдыхаю. Видит бог, я не лукавил. Подумав, добавил — но если вдруг… .
За разговорами, фотосъёмкой время летело быстро. Каждый из нас занимался чем-то своим, порой теряли друг друга из вида, но всякий раз, бог знает почему, мы оказывались рядом. Не скрою, мне было приятно, и, казалось, ей тоже.
г. Мира
После морской прогулки снова автобус. Выйдя из него сразу попали в гущу сувенирных лавочек. Метров через сто открылся потрясающий вид: открытое пространство, белёсое, выжженное солнцем, за ним громадная вертикальная скала, в ней, ярус за ярусом, ликийскими племенами, вырублены гробницы с фронтонами, пилястрами. Во множестве разграбленные те, что уцелели поросли мхом и травой. Этот артефакт убеждает больше чем “Петр-1”—Церетели!
Чуть правее раскопан греко - римский амфитеатр. Если верить гиду, на его арене сражались гладиаторы.
Нещадно палило солнце. Подымаясь всё выше по каменным ступеням, я совсем забыл об обещанной Насте фотосессии. Сердце стучало, соленый пот ел глаза. Каково же было гладиаторам ?! С верхней площадки люди, суетящиеся внизу , на арене, казались такими маленькими, как когда-то те, в доспехах с оружием—просто игрушечными солдатиками. Жизнь солдатика — пустяк...!? Неловко повернувшись, ударился о плиту — реально больно...?
Что же есть история!? Пот и кровь прошлых поколений!? Необходимо отстрадать и исчезнуть, чтобы превратиться в крохотную частичку в плодородном слое, на котором, быть может взойдёт то, что, в силу молодости, самоуверенно, но, того не сознавая, оно также обречено лечь в основу чего-то. И дай бог ему напитать её, а не отравить!
Отсняв два гига снимков, опустившись с небес на землю, увидел Настю.
—Настя, совсем забыл, увлёкся...
—Это свойственно мужчинам...
—Ну, что ж, подумал, видимо я настоящий мужчина!
—Не беспокойтесь, я попросила других...
Мы шли не спеша вдоль каменных плит, бывших когда-то частью грандиозного амфитеатра, теперь сложены в пронумерованные длинные ряды. С их янтарно-песочных граней смотрели на нас то барельефные лики античных масок, то, разбивая монотонность длинного ряда, закручивался клубок затейливых орнаментов.
Мы шли иногда перебрасываясь словами, больше молчали, но, странное дело, из не бытья, из юности возникло давно забытое трепетное чувство которое легко спугнуть. Момент когда, кажется, души слегка касаются друг друга, а соприкоснувшись чуть искрят. Это и беспокоит и волнует... .
На пути попалась лавка головных уборов. Ничто не может сделать лицо более глупым чем неудачный головной убор. Нацепив на себя шляпу от солнца непонятной формы, взглянул на попутчицу, она на меня, мы дружно расхохотались.
Церковь св. Николая
Святой Николай известен тем, что кроме моряков, он покровительствует даже не крещеным. Сама церковь находится на реставрации, в полу-разрухе. Но в пристроенном рядом торговом павильоне бойко торгуют разнообразной религиозной атрибутикой с изображением св. Николая. Вся она якобы заряжена, обладает исцеляющей силой. Насколько же силён этот Николай ?!! Чумак зарядил меньше банок с водой, чем св. Николай иконок, свечей, крестиков и благовоний!!! Свечи я на всякий случай прикупил!
Собор прошли вдоль и поперек. Полутемные проходы, наполовину истлевшие фрески. Двор уставлен архитектурными фрагментами: частями колонн, капителей, осколками каменных рельефов, какими-то вазонами...
В какой-то момент часть длинного пролёта под каменным сводом, уходящим одним концом в полумрак церкви, а другим в арочный проход, через который солнце вливалось в помещение, растекаясь по мозаичному полу, опустела. Из сумрака вышла маленькая девочка, держа в руках игрушку, пошла по длинному пустому коридору прямо навстречу льющемуся ей под ноги свету, шла до тех пор, пока свет окутал, а затем вовсе поглотил её, растворив в себе.
Я стоял зачарованный!
Мы вышли из мрачных каменных сводов на свет божий, под голубое небо и солнечный дождь. Я с удовольствием втянул в себя воздух. В который раз ощутил: “Как прекрасен ЭТОТ мир!
До отъезда оставалось больше часа.
С Настей бродили по узким улочкам г. Мира, вдоль магазинчиков, лавочек, мимо каких-то анималистических уличных скульптур, подтрунивая над всем, что попадалось на глаза. Попался павильон торгующий свежевыжатым апельсиновым соком. Отметил — два бакса, в Beldibi —один! Но, не моргнув, заказал: ”two glasses, please!” По глазам Насти заметил — оценила! Почувствовал себя настоящим джентльменом!
Вспомнилась шутка советских времён— прокатил девушку на трамвае — она твоя!
Было хорошо, в стакане с соком громадным алмазом искрился кусок льда.
Возвращение в Beldibi
Дорога домой ( странно, всегда ощущал—где переночевал—там и дом) кажется короче. Я сидел у самого лобового стекла. Казалось, прямо под ноги, джинсовой строчкой, убегал пунктир разделительной полосы.
Несколькими рядами дальше сидела Настя, она с кем-то оживленно болтала. Возможно это мои фантазии, но казалось — она ждёт. Ждёт от меня, я должен что-то сказать, предложить...
Ведь этот день..., вроде и ничего особенного, но будто что-то было?
Да что собственно?! Да и что может быть с нашей разницей в возрасте?!! Моя лысая, к счастью уже по моде, голова — её крепкие, округлые, вовсе не по моде, а по молодости, бёдра. Моя усталость и рассудительность — её весёлость и безмятежность?! У меня впереди пять дней отдыха — у неё пол-лета. Моя относительная свобода — её... неизвестно что...?
Хотя, вечерком, выпить по чашечке кофе и поболтать о пустяках под плеск морской волны, под тёмно - синим бархатом южной ночи, наверно, можно.
За окнами, словно в бурном потоке, проносились мимо турецкие пейзажи — море, сосны, отели — шоссейные, полосатые столбики, и снова — море, скалы, отели... .
Водитель, нарушая все правила, “пришпоривал” автобус — торопился домой!
Стемнело, засветилась ночная иллюминация. Автобус часто останавливался, выгружая приехавших, салон пустел. Остановка у очередного отеля. Настя весело прощалась с оставшимися пассажирами. Проходя между рядами, поравнялась со мной.
—Владимир, спасибо за компанию, было очень приятно с вами общаться...
—И тебе, всего хорошего, Настя ...
Оставшиеся дни пролетали быстро. Чем ближе приближался день отъезда, тем с большим сожалением вспоминал тот вечер, проклиная свою не решительность, неопределенность...
Всякий раз , проходя по пути к морю и обратно, вдоль длинной череды отелей, вчитывался в их названия, пытаясь воскресить в памяти то единственное, где вышла Настя.
Но запомнить, случайно услышанное, не русское слово мне не дано.