То, что Любка Пантера вдруг стала первой красавицей на селе, все поняли в один прекрасный день. Известие застало Любку врасплох.
А произошло это после того, как обновили районную доску почета.
Покупатели заходя в магазин, выражали восхищение,чем вгоняли её в краску. Она же была далеко не робкого десятка и услышав о себе в первый раз,не поняла о ком идет речь,поэтому даже съязвила.
Увидев же свой портрет на обновленной доске почета, Любка ахнула.
Старая доска почета в их селе существовала с незапамятных времен,только раньше она располагалась возле райкома партии, а потом ее перенесли, установив на площади перед новым универмагом,коим с некоторых пор и заведовала Любка....
О, доску почета любили все - и стар,и млад!
Здесь можно было, глядя прямо в глаза товарищу с портрета,сказать все, что ты о нем думаешь,выплеснуть чувства,рвавшиеся наружу.
Нередко наблюдались сцены,исполняемые сельчанами с таким мастерством,что иным бы актерам не мешало на них посмотреть! Ну, ничем не хуже нежели в шекспировских пьесах, особенно после группового излияния.
Надо было только видеть,как мужики, не совсем уверенно стоящие на ногах, как правило в обнимку, высказывали свое мнение женщинам с портретов, а женщины, даже трезвые, "проштрафившимся" мужикам.
Все действо сопровождалось такими подробностями,такой информацией,о чем обсуждаемые персоны и не догадывались! А те,кто произносил свои "шекспировские" монологи и не задумывался,как все это выглядело со стороны.
Важно, что никто не проходил мимо равнодушным. Это вам ни доски, что установлены рядом с районным отделом милиции: «Их разыскивает…» или «Они позорят..»!
Вот мимо тех "портретов" люди стараются проходить быстро, а здесь услышать можно и приятное, и не очень, но зато от души.
Фотограф, готовивший портреты, постарался на славу. Любка у него получилась лучше любой артистки, все остальные дамы на портретах выглядели не в выигрышном свете рядом с ней.
Он заранее предупредил о съемке, но когда увидел ее, расстроился и попросил накрасить хотя бы ресницы, а волосы из обычной прически «конский хвост», распустить.
Долго выбирал ракурс и, в конце – концов, получилось так, как он и хотел.
Ее рыжие кудри рассыпались по плечам, длинные пушистые рыжие ресницы, впервые видимо накрашенные, обрамляли голубые глаза. Пухлые по-детски губы создавали легкое подобие улыбки и подчеркивали упрямый характер, а приподнятые брови и взгляд выражали удивление, мол, ну, как я вам, а может зря все это?
Многие жители райцентра вообще впервые узнали, что Любовь Анатольевна Лариончева и Любка – Патера это одно и то же лицо.Всю первую неделю портреты на доске почета удивляли односельчан.Один остановившись,подзывал проходящего.
--А ты видел? Батюшки,я ее ведь и не признал сразу.Это же надо! Красивая,хоть и стерва!
Прозвище приклеилось к Любке еще в школе. Долговязая, рыжая, резкая в движениях и бойкая на язык, она столько получала насмешек, что научилась постоять за себя сама. С мальчишками дралась до 7 класса, заступаясь за себя и за других ребят,когда видела несправедливость. А уж если кого невзлюбила, то держись! Пощады не было.
Так получилось с соседским мальчиком.
Мишка Захаров был из семьи староверов. Когда то семья его деда была раскулачена и из центра России сослана в эти края.
По всему чувствовалось, что они далеко не бедные. Хорошо одевались, а отстроив новый дом, никого к себе не пускали. Даже во двор.
Семья Захаровых первой на селе обзавелась «москвичом». Произошло это еще в конце пятидесятых.
Пожилые же люди помнят, что когда случилась внезапная денежная реформа 1 апреля 1961 года, Захаровы понесли невосполнимые потери.
Уже летом в игрушках у детей было много бумажных денег, то есть «сгоревших» купюр, которые они не успели поменять.Помнится,что тогда для обмена было выделено очень мало времени.
Дети остро чувствовали неравенство и сторонились Мишку и его братьев. Он исподтишка пытался обзываться, подговаривать ребят на гадости.
Когда Захаровы возвращались летом со своего огорода, Мишка ставил напротив ворот табурет и устраивал нечто похожее на прилавок - он продавал желающим яблоки. Они были мелкие, он накладывал их в миску с горкой. У Любки не было ни огорода, ни денег. Поведение Мишки,его жадность в конце концов ей надоели и однажды, поймав его,пока никто не видел,отлупила, свалив на землю своим излюбленным приемом: одной рукой хватала за волосы, второй за руку и резко делала подножку.
Хотя было это еще в шестом классе, с Мишкой они больше не общались и не здоровались никогда, даже, когда став летчиком, он прилетал домой в отпуск..
«Ты меня то не позорь!»- просила Любку мать - « Мне от родителей моих учеников стыдно, что у педагога такая дочь!». Любка в ответ отмалчивалась. Она никому и никогда не жаловалась. Учителя её любили, училась то она лучше всех,была отзывчивой и заводилой в каждом начинании.
Школу закончила с серебряной медалью, и, не послушав родителей, устроилась работать продавцом в поселковый магазин сразу же после выпускного вечера. Любка спешила стать самостоятельной и полезной родителям.
Когда из угловатой девчонки она превратилась в стройное голубоглазое создание,оставаясь при этом дерзкой, не заметил никто.
Поселок хоть и райцентр, но был небольшим и приграничным. Каждый человек на виду,все друг друга знали в лицо.
До ближайшего города, областного центра, почти пятьсот километров,причем дорога была единственной, с несколькими трудными горными перевалами. Однако сказать, что поселок был забыт Богом, язык не поворачивался.
С небом связь то у него была самая, что ни на есть прямая!
В поселке был аэропорт, принимающий самолеты, типа ЯК-40,42.
Они летали по местным маршрутам до областного и краевого центров.
"Съездить в город" означало на самом деле « слетать в город и обратно».
Пользовались услугами аэропорта не только местные жители,а и пограничники с близлежащих трех застав, и жители из соседней Монголии.
Транзитом в это государство проезжали всевозможные делегации. Нередко и артисты местного дома культуры наведывались к ним, ведь в то время культурные связи были обширные. Монголы все говорили на русском языке очень хорошего уровня.Монголию в народе так и называли "еще одна наша союзная республика."
Ведь до монгольской территории было рукой подать,а на некоторые наши погран заставы попасть можно было только проехав по ее территории.
Вот и получалось, что сойдя по трапу самолета, наши соседи продолжали путь в свой аймак, то есть район Монголии,через пропускной пункт,проехав поселок и, конечно же, через Любкин магазин.
И не было случая, чтобы, проходя мимо доски почета, монгольские друзья не остановились, выразив восхищение портретом обычной продавщицы из магазина. Голубоглазая,рыжеволосая,смотрящая вопросительно с портрета,она приводила их в неописуемый восторг.
Ассортимент товара в ее магазине всегда был шикарный, особенно перед праздниками! Она под контролем держала все от мужских носков до свадебных платьев, от банного мыла до детских колясок, от ливерной колбасы до окороков. Но особым контролем облагалась алкогольная продукция. Геологи, охотники и лесорубы, работавшие вахтовым методом, всегда могли, возвратившись после недельной отлучки, удовлетворить любой свой запрос. Да хоть те же монголы. Они спиртное увозили ящиками,причем брали не абы что.а водку "посольскую".
Что и говорить, была у Любки деловая хватка, были и организаторские способности. Ее ведь даже в депутаты хотели выдвинуть, но Любка «отбодалась», мол, нет образования, мать больная.
Зато, когда надо было возглавить коллектив нового универмага, лучшей кандидатуры не нашлось.
Это был единственный случай,когда наша Пантера растерялась!
Руководители районной администрации поставили ей условие, что надо непременно поступить учиться, хотя бы заочно. Этому условию её мать только обрадовалась и подсказала дочери, чтобы поступала учиться подальше от поселка, например, в Ленинград: «Любаша, ты увидишь столько прекрасного. Постарайся, родная, пока я жива. Ведь все равно будут оплачивать и время сессии, и дорогу!».
За Любкой не заржавело! Старые школьные учителя ее быстро подготовили.Нашлись и знакомые,приютившие Любку на время сдачи экзаменов.
Когда она, возвратившись из Ленинграда, сообщила всем о своем поступлении, местные мужики перед ее портретом, с гордостью за нее подвели итог: « Да если бы надо было, наша Пантера и устройство тепловоза бы выучила! Да у нее бы и упряжка из яков рысью бегала, если бы надобность возникла!»
Под яками они имели в виду не самолеты, а животных, тех самых горных яков,весом с тонну,а то и больше, каких перегоняли через границу из Монголии на наши мясокомбинаты. Мясо яков по вкусовым качествам приравнивалось к говядине.
Эти крупные животные с длинной шерстью на животе, свисающей почти до земли, были очень медлительны.
Представить яка в упряжке,да еще бегущего рысью,это все равно,что увидеть летящий по воздуху локомотив!
Коллектив у Любки в универмаге был укомплектован из молодых девчат, но за месяц до любого праздника она дополнительно приглашала четырех пенсионеров на два часа работы в день, вместо двух рабочих на полный рабочий день.
Объясняла просто: «С утра производительность у людей выше и четыре человека за два часа сделают больше, чем два, но за восемь часов. И она была права!
Приглашенные пенсионеры комплектовали праздничные, продуктовые, алкогольные и косметические наборы. А уговорить мужика - работягу после получки купить такой набор в подарок хоть жене,хоть детям, было просто!
Вот и получалось, что за предпраздничный месяц магазин сдавал выручки, как за три простых месяца.
После очередного декабря, да плюс «пьяного», как говорят в народе, января с его бесконечными праздниками, магазин Любки Пантеры перевыполнил все мыслимые и немыслимые показатели.
За что Любку и наградили «горящей» путевкой в санаторий на Черное море.
В день отлета Любка в очередной раз произвела впечатление на только что сошедших по трапу пассажиров. Все прилетавшие, и улетающие обратным рейсом пассажиры, всегда встречались на взлетном поле.
Ей даже чемодан не пришлось нести - тут же нашлись желающие это сделать. Она шла к самолету, выделяясь из обшей толпы не только ростом, словно царица Нефертити - в длинной лисьей шубе, в пуховом берете поверх распущенных волос. Их цвет не отличался от цвета шубы. Походка была особенной,мягкой,точь- в точь как у пантеры..
Понимая, что выделяется из толпы, Любка старалась не встречаться ни с кем взглядами.
А кто кроме монголов замечал ее в магазине? Да никто. Вот вам и весь сказ.
Вечно в пуховом платке, в меховой телогрейке поверх белого халата, в валенках зимой и тапках летом, отчитывающая экспедиторов и шоферов, контролирующая выкладку товара, она не походила на красавицу с портрета и уж тем более на актрису, как сейчас в аэропорту.
Мужчины не стесняясь, оборачивались ей вслед, узнавали Любку и качали головами. На курорте ее красота тоже не осталась незамеченной.
Не прошло и месяца после ее возвращения с юга, как в один прекрасный день ей позвонили из аэропорта пограничники и сообщили, что очередным рейсом к ней прилетел гость. Они назвали фамилию и северный город. Любка ахнула.
Это был тот, кто не давал ей проходу на курорте, перехватывал ее у всех на танцах, а цветов дарил столько, что они не успевали увядать.
Только Любка тогда ходила словно замороженная. И на то была ее тайна.
В первое же после школы лето, влюбилась Любка в молодого парня, приехавшего на заработки вместе с бригадой откуда - то с Кавказа. Черноокий,кудрявый,он пленил её своим обаянием.Обычные полевые цветы,собранные в букет, преподносил так изящно,что Любка приняла его ухаживания за " чистую монету".
После школьного бала Любка уже через три дня работала продавщицей в местном магазине. В другое время ее возможно и не взяли бы,но ей уже исполнилось восемнадцать,а работавший продавцом дядя Вася уехал.
Его разыскала жена-москвичка.Оказалось,что всеми уважаемый дядя Вася был злостным алиментщиком и уехал с любовницей так далеко,чтобы скрыться от исполнительного листа.
Хиханьки да хаханьки, извиняясь, черноокий знакомый стал занимать у Любки деньги,каждый раз обещая отдать после получения расчета. Деньги Любка ему давала,беря их из выручки, а когда узнала, что будет ревизия, созналась во всем матери. Отец тогда был еще жив.Мать ничего не сказала,услышав рассказ Любки,но посмотрела так,будто каленым железом обожгла дочь. Какой разговор произошел между родителями ,Любка так и не узнала,но упреков она не услышала.
Родителям пришлось срочно продавать «москвич», чтобы избежать семейного позора, а влюбленного джигита и след простыл.
Уже потом до нее дошли слухи, что на выходные он летал самолетом с подругой в областной центр, чтобы расслабиться в ресторанах.
После того случая она и дала слово сама себе, что никогда не будет заводить случайных знакомств. Хотя нет. Однажды, будучи на сессии уже в Питере, познакомилась Любка у входа в метро с военным.
Он перед ней распахивал и придерживал двери, огораживал от толпы в вагоне метро. Оказалось, что и ехать ему надо было до той же станции, что и Любке. Расставаясь, пригласил на другой день в кафе.
Был он слушателем военной академии и имел звезды на погонах..Польщенная и не избалованная вниманием мужчин,Любка согласилась.
Кафе же оказалось обыкновенной забегаловкой. Усадив Любку за стол, новый знакомый принес два мороженных и вазочку с карамелью.
--Я карамель не ем,- сказала Любка.
--Извиняюсь, сейчас исправлюсь! – суетливо произнес он, унес вазочку и вернулся с шоколадным батончиком. Разломив его пополам, одну часть протянул Любке.
Не произнеся ни слова, она встала и быстро ушла, забыв об этом знакомстве, как о неприятном происшествии.
Прилетевшего вздыхателя звали Артемом. Бывший моряк и закоренелый холостяк.
При расставании на курорте Любка его не обнадеживала, сказав на прощанье свое любимое «поживем, увидим». Теперь же его настойчивость ей понравилась.
Так тихо и вышла Любка замуж. Она стала мягче, изменилась внешне, изменилась даже ее походка. Артема устроила в аэропорт дизелистом. Казалось, что жизнь вошла в семейное русло и потекла спокойными денечками.
Любкиному счастью завидовали многие.
Но в один прекрасный день, узнала Любка две новости, как в том анекдоте, плохую и хорошую.
По дороге к матери, она встретила ее соседку. Тетя Аня работала техничкой в аэропорту.
--Погоди, Любань! А ведь твой субчик – голубчик - Артемчик, еще тот дизелист-моторист!
-- И кому это комплимент, тетя Аня?А главное за что?
--Доброго здоровьица тебе! Не хотела говорить, но предупредить вовремя надо. Как говорится, правда из первых уст. Ты только, Любань, не обижайся. Вовремя примененное народное средство скольких спасло от развода? Прими это к сведению и ты.
-- Не томи.
--Да принимает он ухаживания от Бэлки! Я сама видела, как она ему в бендежку кофе носит да сосиски вареные. Вот те крест! Только ты меня не выказывай, а?
--И надо же тебе было сообщить такую новость именно сегодня! Но все равно спасибо. Я сегодня же с этими сиськами - сосисками разберусь!- Любка резко изменила свой маршрут.Заходить к матери с испорченным настроением ей сразу расхотелось. Она очень хорошо знала Бэллу,свою одноклассницу.
Бэлла работала в аэропорту буфетчицей. Была незамужней и находилась в постоянном поиске. Появившийся в аэропорту Артем вполне укладывался в ее «формат».
Окружив его заботой, она рассчитывала на заслуженные бонусы. Согласно рассуждениям Бэллы, Любка Пантера могла бы себе и кого-нибудь из пограничников «охмурить». Однако на наши заставы хотя и присылали молодых офицеров, но они всегда были с семьями и левых знакомств не заводили никогда.
Зная Любкин характер, все над Беллой посмеивались, мол, с огнем играешь, ее же это только подзадоривало.
И было у местных жителей свое народное средство. Не так, чтобы останавливающее мужские « погуливания», сколько сообщающее про то, что жене уже все известно.
На многих мужиков оно действовало безотказно. У тети Ани и была на него надежда.
Не заходя к матери, Любка свернула в сторону магазина. В тот день она пораньше ушла с работы, чтобы посетить врача,а этого самого народного средства у нее дома не было.Его необходимо было срочно купить.
Когда Артур вернулся поздно вечером с работы, Любка его встретила, как ни в чем не бывало.
-- Ты сегодня ел сосиски?
--Они еще вчера в буфете закончились, а под выходные не привезли,- ответил Артур, не заметив подвоха.
Увидев празднично накрытый стол, удивился. Тут- то Любка и сообщила ему свою хорошую новость, что у них будет ребенок.
В свое время, когда мать Любки узнала, что у Артема больное сердце, что по состоянию здоровья он оставил службу на флоте, просила ее не устраивать ему лишних сцен, особенно ревностных. «Ты наших баб знаешь, начнут к новенькому липнуть и не постесняются»,- говорила она. «Ой, смотри, Любаша, не повторяй материнской судьбы. По опыту знаю,что практически всегда дочь повторяет судьбу матери. Построже будь с ним, но и поласковей, да с оглядкой. Оно потом все к тебе вернется!»
Червь сомнения сверлил душу Любке все выходные. Она боялась обидеть мужа. Он же ходил окрыленный. Несколько раз кружил ее по комнате на руках, даже сам напросился печь блины.
Ком ревности подкатывал к груди и снова исчезал.
С одной стороны она ничего не замечала, чтобы ее настораживало в поведении Артема, а с другой стороны все время помнила про «крест судьбы», который она несет вслед за матерью.
«Что то много совпадений», - подумала Любка, анализируя вехи своей жизни.
По отрывочным рассказам матери она знала, что отец стал погуливать от нее, а потом и к выпивке пристрастился.
Мать долго от нее все это скрывала.
Однажды, уже учась в 10 классе, возвращаясь вечером из клуба, она увидела, как какая - то женщина привела его «в стельку» пьяного и, посадив на лавочку возле подъезда, поспешила уйти.
Любке пришлось позвать мать, чтобы затащить его на второй этаж.
Рассказав матери о женщине, Любка удивилась ее спокойной реакции.
--Так ты все знала?
--А кто из мужиков не гуляет? Молодухи на мужиков без стеснения « вешаются». Тут и средство не помогло.
--Так он спивается, мама! Надо на работу сообщить. Ну, куда там, в профком, в местком. Его же спасать надо!
--Уже ходила. Могут помочь его сдать в ЛТП или понизить в должности до дворника. А нам это надо? Я уже все продумала. Мне кое с кем посоветоваться надо.
Дождавшись школьных каникул, мать поехала в город. Перебрав всех родных, она нашла дальнего родственника, пожилого врача. Рассказала ему все как есть.
--А от меня то, что требуется?
--Ровным счетом ничего! Помогите его просто напугать, чтобы пить бросил. Мужики ведь трусы, если дело касается здоровья. Нарисуйте ему картинку пострашнее о том, что его ждет, если он будет и дальше пить.
Получив согласие, она свозила отца к нему на консультацию, проведя вдвоем с Любкой «артподготовку», обратив внимание на его подозрительный кашель по ночам.
Одним словом, убедили.
Отец сдал все анализы, прошел рентген, еще какие- то обследования, потратив целый день.
Переночевали в гостинице и утром снова отправились в больницу.
Доктор в присутствии матери, рассказал отцу такую страшилку, что мать испугалась не меньше отца. И, как выяснилось, не зря.
Когда врач попросил отца выйти, а ее остаться, якобы выписать рецепты, рассказал ей об истинном положении дел.
--Как не прискорбно мне вам сообщить, но я сказал вашему мужу истинную правду.У него онкология.
Увидев ее побелевшее лицо, он подал ей стакан с водой и две каких - то разноцветных таблетки.
Как они доехали до дома, мать не помнила.
Пить отец бросил, но не прошло и года, как его не стало.
Мать перенесла инфаркт, ушла на пенсию по инвалидности и больше не работала.
Став заведующей магазином, Любка уничтожила все долговые книги, где фиксировали продажу продуктов, а в основном алкоголя, под запись до зарплаты. Девчатам продавцам разрешала давать жителям в долг только хлеб, соль и спички. Женщины все были довольны. Мужики же перенесли новшество тяжело. Они лезли ругаться, стали возмущаться, но потом привыкли. Проходя мимо ее портрета, в сердцах произносили: «Пантера, она и есть пантера!»
Была бы Любкина воля,так она бы вообще запретила водку.С тех пор в ее доме не употребляли алкоголь никогда.Разве что шампанское на Новый год.
А тут Артем с больным сердцем.
Нет, не могла Любка обидеть его подозрением!
«Лучше действовать, а там будь что будет!»- сделала она вывод.
Утром следующего дня, пока он мылся в душе, она приготовила ему трусы, прогладив их после сушки по старинному народному рецепту. Проводила на обслужку и успокоившись, пошла на работу сама.
Неладное за Артемом заметила тетя Аня. Когда он после третьего подряд посещения туалетной комнаты вернулся в бендежку, она вошла, придумав предлог.
--Бэлка сосиски приносила?
--Да нет, у меня из дома бутерброды, да вот чайник купил электрический!
--А трусы чистые тебе Любаня утром давала?
--Ну, да,- Артем покраснел до ушей.
--Вот теперь мне все стало понятно. От этого - то ты и чешешься!
Это тебе Любаня предупреждение сделала. Грешна я, Артем. Подумала, что Бэлка не зря за тобой увивается. Вот и сказала Любане, чтобы приняла к сведению. Да видно она перестаралась. Придешь домой, сразу помойся.
--Ну и дела у местных мафиози! - только и смог вымолвить Артем, опустившись на стул.
Вечером, только глянув на Артема, Любка поняла все. Он прошел в ванную комнату, она вынесла ему чистые трусы и молча, просунула в приоткрытую дверь.
За ужином сидели не разговаривая.
-Прости,- первой нарушила молчание Любка.
-А просто спросить?
Любка разревелась как маленькая девчонка. Сквозь слезы рассказала ему все про то, как боялась его потерять, про повторение судьбы, про потерю отца.
--Какая ты у меня глупая и совсем безобидная, а еще Пантера!
Я оставил родной Мурманск и бросил якорь в горах Алтая потому, что ты мне снилась каждую ночь. Я про себя называл тебя царевной Несмеяной. Мне даже страшно становилось от того,что кто-то может меня опередить,тебя обнимать -целовать! А ты про какие- то сосиски,про Бэллу! - он придвинул поближе к Любке свой табурет, обнял ее, и они могли сидели так долго, если бы вдруг не раздался телефонный звонок.
Звонила мать Любки.Ответив,она ненадолго замолчала.Сбросив оцепенение,виновато посмотрела на мужа.
--Собирайся! Аж стыдно, как я могла забыть? Сегодня очередная годовщина смерти папы. Мама уже все приготовила.
--Погоди, но ведь ты мне так и не сказала, чем проверяла меня на верность.
--Чем, чем. Да красным перцем! У нас так исстари повелось. Натрешь стручком трусы из нутри, прогладишь, а у мужика так жечь начинает: если изменял жене, то сразу на любовницу грешит и бежит в больницу. У страха глаза велики!
А если муж не виноват, с женой советуется, но чаще молча, обе стороны делают выводы.
*****
Прошли годы….
Много буфетчиц сменилось в буфете аэропорта, но, ни одна больше никогда не носила сосиски и кофе в бендежку Артема Ивановича.
Родившихся близнецов они с Любкой назвали в честь своих отцов Анатолием и Романом.
Ромка закончил мореходку и живет в Мурманске, плавает по морям-океанам.
Анатолий, став врачом, живет рядом, работая в поселковой больнице.
Любкина мать умерла через год после рождения внуков. Произошло это в день поминок отца.
«Скромной была, скромно и умерла, чтобы тебе, Любаня, родителей поминать было удобно в один день», - сказала тетя Аня на похоронах матери.
А еще через год не стало и тети Ани. Накануне дня смерти, она встретила Любку и еще раз попросила на нее не обижаться за тот совет с народным средством.
--Все-таки мне кажется, что тогда оно вовремя сработало. Я ведь вижу, как ты счастлива, Любовь Анатольевна!- первый и последний раз назвав Любку по имени и отчеству.
А Любка и сама знала, что встретить старость с любимым человеком, будучи любимой, дано не каждой. Просто надо знать народное средство,вовремя его применить и быть немного пантерой. Пусть даже и рыжей.