Отдохнув после утомительного дежурства, Элайза вернулась в госпиталь. Ей необходимо поговорить с Дунканом и постараться заверить его в своей правоте. Угрюмое при расставании выражение лица майора свидетельствовало о том, что доводы доктора Пирса показались ему более убедительными, а мнимое согласие с Элайзой было лишь тактичным ответом молодой докторше.
Попытки найти гусара оказались тщетными. Ни в помещении госпиталя, ни в прилежащем ему парке Дункана не оказалось. Обеспокоенная, она торопливо обошла прилежащие госпиталю сады и, не найдя своего подопечного, устремилась по пешеходной тропинке к берегу Иравади.
«Не приведи Господи, он разуверился в возможности выздоровления и решил покончить с тяготами жизни калеки одним махом», - билась тревожная мысль. Быстрый шаг перерос в бег и, задыхающаяся от волнения и ужаса девушка, ланью понеслась к реке.
Взлетев на крутой берег, Элайза судорожно осмотрелась. Никого. Ноги сами собой подкосились, и она безвольно осела на землю. Несколько минут спустя кровь прекратила свой стук в висках, дыхание восстановилось, и она смогла начать мыслить. « Не может такой сильный человек, офицер с боевым опытом так легко сдаться… . Он слишком рассудителен и будет, обязательно будет бороться до последнего» . Это здравомыслящее заключение успокоило, и девушка слегка расслабилась.
Порыв ветра донес до нее обрывки разговора. Она прислушалась. Где-то неподалеку двое беседовали на языке хинди. Элайза внимательно огляделась и скорее почувствовала, чем увидела, чье-то присутствие в зарослях рододендрона. Девушка поддалась вперед и ее взгляду открылась такая картина: Нейл Дункан и буддийский монах в красной хламиде сидели, поджав под себя ноги, и о чем-то мирно разговаривали. Почувствовав близкое к эйфории облегчение, Элайза тихо удалилась.
Тоилун, так звали нового знакомого Нейла, старый и мудрый человек, жил в маленьком лесном монастыре под Мандалаем. Посвятив жизнь самопознанию и самосовершенствованию, он безошибочно угадал душевную травму Дунана. – Дух твой в смятении, раненый воин, и страх остаться слепцом терзает тебя. Не жалуйся своему богу и не обвиняй его в своем увечье. Это испытание дано тебе, чтобы укрепить дух. Твое осознание восприятия чувствами и мышлением сейчас несовершенно – сознание зрения потерял ты, но остались сознание слуха, обоняния, вкуса, осязания и разума. Совершенствуй их и восполни ими утрату.
- Понимаю, старик, о чем ты говоришь, но бывшему воину трудно пережить свою ущербность.
Тоилун протестующе стукнул веточкой по плечу Дункана. – Воин не бывает бывшим. Медитация и истинное размышление помогут тебе понять свое тело, разобраться в чувствах, оценить состояние ума и положение вещей. А если ты, раненный воин, боишься потерять свою физическую силу, то на восходе солнца пройди вниз по течению двести шагов. Там встретишь китайца по имени Юн, он поможет. Прощай, раненый воин, и пусть вера, мудрость, усилие, концентрация и внимательность будут той пятиконечной звездой, что осветит мрак твоего пути.
Старик ушел, а Нейл долго еще сидел на берегу, перебирая в памяти мудрые изречения монаха. «Прав Тоилун. Хватит лелеять пустые мечты на выздоровление. Надо научиться жить в новом качестве».