Скитальцы неприкаянные. Часть 1 (Вениамин Ахтырец) / Проза.ру

                  Когда приходил Герка, я знал. Вернее не знал, а чувствовал. Вот и сейчас, прихватив из холодильника бутылку, пошёл во двор к нашему месту возле заброшенной детской площадки. В кармане куртки позвякивали хрустальные рюмки – одна целая, другая с отколотым пятаком основания. В картонку из-под обуви был насыпан из песочницы песок – втыкаешь в него ножку рюмки-инвалида – стоит и не падает, выпил, опять воткнул и руки свободны.
      Не забрала их моя тёща, после того как мы равнодушно-безболезненно разъехались с моей бывшей. «Пусть остаются тебе алкаш проклятый» – шипела она, выгребая из серванта тарелки, чашки, вилки, ложки. - «Два года промучилась с тобой моя дочечка. Дать бы тебе в пьяную морду…» - махала она у меня перед лицом сухонькими кулачками …- «Инженер он… Диплом у него красный… А чего ж не работаешь?..»
      Тоска несусветная. Настроение – ноль. Иной раз хочется выйти ночью на балкон раскорячиться, ухватившись за перила, задрать вверх голову и закрыв глаза долго-долго выть на луну… Или, свернувшись калачиком, по щенячьи поскулить-поплакать от своего одиночества…
   Лохматый и неухоженный Герка сидел за обшарпанным столиком, сложив под подбородком грязноватые руки и мрачно глядел куда-то в пустоту. Кто он по жизни и откуда я не знал, он не рассказывал, я не спрашивал. Просто сидели молча и выпивали, занятые мыслями о своей неустроенности и никчёмности в этой жизни. Никогда не похмелялись - просто на другой день по новой пить начинали.
- Привет. – поздоровался я. – Будешь? – поставил на столик водку.
- Привет. – вяло махнул он рукой. – А что ещё делать?.. Давай… Деда может подождём?..
- А чего меня ждать? Здеся я. – из ниоткуда материализовался на скамейке дед в чёрных непрозрачных очках – Всё пьёте пацаны… Нету у вас в жизни никакой радости да стимула, тоска одна. Потому и пьёте…Охо - хо, хо - хо… Давай что-ль внук, наливай – кряхтя достал из кармана, стародавних времён гранёный стопарик . – Половинку.
   Смутно помнил я деда – помер он, когда было мне не то семь, не то восемь годков. Что к старости потерял он зрение и носил чёрные очки – это помнил хорошо. А прошло-то уже двадцать лет, но когда он появился в первый раз - сразу его признал.
      С седой шевелюрой, прокуренными вислыми усами и крючковатым носом. Откуда появлялся и как – не знаю – но то, что он не призрак это точно, однажды из-за не должного уважения к старшим Герка отменно схлопотал от него по загривку, - к тому, же не пьют призраки сорокаградусную. Да и разливал он водку, соблюдая пропорцию, лучше и точнее всякого зрячего.
      Вот тебе и дед! «Ты унук сильно не переживай – комментировал он наш с женой развод – Не любила она тебя, да и ты её тоже не очень… Не стерпелось и не слюбилось…Да только поверь – втолковывал мне он всякий раз после третьей рюмки – Будет у тебя жена! Хорошая жена».
   Недоверчиво крутил я головой, не веря ни ему, ни себе. «Ты не крути тут мне башкой пацан! Старших слухай!» - стукал он кулаком по столу. Бутылка к этому времени обычно была уже пустая, и дед, прихватив свой стопарик, исчезал, - мы с Геркой уже и не удивлялись – привыкли. Куда он исчезал? Из какого мира появлялся?..
   Хотя… Что это я про деда – сам такой же. Звякнет этакий тонюсенький звоночек в голове, даже не звоночек, а так – чивикнула синичка – и я оказывался то в одном незнакомом месте, то в другом. Непонятно даже, то - ли я на Земле, то ли ещё где-то, и вроде бы люди такие же, а вроде бы и нет. Да и деревья, такие как дома у нас, и не совсем такие, а то и вовсе столбы какие-то корявые.
      И всегда с какими-то заморочками, всё кому-то помогал, кого-то выручал. То детёныша - дельфина с берега тащил в воду, то разводил костёр тройке одетых в звериные шкуры и занесённых снегом охотников. Да много чего прочего…
   Но, помалкивал, не рассказывал никому, жене безразлично было - дома я или нет, чем занимаюсь, да и занимаюсь ли чем-то вообще, а тёще… С её змеиным-то характером не до душевных разговоров… Сходу бы нашлась тысяча причин, объясняющих мои подозрительные, иной раз по несколько дней подряд, отлучки.
      Да и бросало меня в эти миры-параллели – хотел я того или нет. От деда это у меня, наверное. Ну, хотя бы вот последний случай – подала голос синичка - и я оказался на краю речного обрыва, а внизу водоворот. А в центре его, выбиваясь из сил, пытается выплыть к берегу крупная серая овчарка.
      Пару раз уходила она под воду, всплывала, опять тянулась к берегу, заметила меня, а в глазах мольба – «ПОМОГИ!» Чего ж тут думать! Махнул, как был в одежде, с трёхметрового обрыва прямо в омут, собаку за загривок и …
      Не получилось с ходу выгрести, здорово вертело и тянуло вниз, воды наглотался… Удалось только вырваться из центра круговерти и по течению, теряя силы, проплыть ещё метров двадцать к отмели. Вытолкнул псину на берег, а сам, лёжа по пояс в воде, начал судорожно хрипя выкашливать из себя воду.
      Оклемался оттого, что кто-то рычал и пытался тащить меня из воды за рукав куртки. Открыл глаза и увидел – да это ж псина моя - вцепилась зубами в рукав, упирается в землю лапами, пятится назад, рычит, глаза злющие, на загривке шерсть дыбом, а сдвинуть меня с места не может. Цепляясь дрожащими пальцами за землю, с её помощью выполз из воды на берег. Кое-как, чуток пришёл в себя, уселся, сложив руки на коленях, начал осматриваться.
      Овчарка сидела напротив и пристально, не мигая, смотрела мне в глаза, словно пыталась что-то сказать. «Э-э, да ты мать кормящая, - устало отметил я про себя – ишь, соски-то понабухшие. Что ж тебя горемычную занесло–то в реку?» Собака, а вовсе даже это и не собака оказалась, а матёрищая волчица, начала оглядываться назад и опять смотреть на меня. «Да ей же малышню кормить надо» - дошло до меня.
- Давай мать, двигай к своим детишкам. Давай… Иди… – Та опять нерешительно завертела головой по сторонам – Да иди уж, оклемался я…Спасибо за помощь. Да иди , иди … - потрепал её за уши – Иди кормилица… Иди… В порядке я…
   Она видимо поняла и неуверенно двинулась от меня, отошла метров на десять, повернула назад и вплотную подошла ко мне. Взглядом что-то опять хотела сказать.
   - Да иди же ты мамка кормящая. Детки плачут – засмеялся я. Волчица медленно обошла вокруг меня, словно хотела убедиться, что со мной действительно всё в порядке, ткнулась мокрой мордой мне в шею, легонько прикусила ухо и неожиданно лизнула в нос.
   - Я тоже тебя люблю. – усмехнулся я – Давай псина, счастливого возвращения. Домой! – приказал ей. А она уже крупными прыжками мчалась, повинуясь моей команде, и материнскому инстинкту. А ещё через полчаса опять подала голос синичка - и я, в непросохшей ещё одежде… у себя дома.
   - Молодец внучок – проговорил дед при очередной встрече, когда я рассказал ему эту историю. – Куда б тебя ни бросало – только добро делай. Только добро – повторил он. - А вообще-то прыжки эти твои, в другие параллельности от неустроенности личной, жену тебе хорошую надо и не станешь больше прыгать туда - сюда.
   - Да где ж я её дед возьму?! Да ещё хорошую… Заладил одно и то же - надо, да надо… Сам –то, чего по мирам скачешь?
   - А жену не нужно брать. Сойдётесь, как на перекрёстке, в одном месте и в одном времени. Так и найдёте друг дружку. Я вон и бабку свою должон скоро найти…
- Ну, так пошто, унучок – начал ёрничать дед, (водилось это за ним, когда бывал в хорошем настроении) – зАкуси нет, водочка кончилась, надо и честь знать… Пора мне – вдруг посерьёзнел он и похлопал меня по плечу – Всё. Некогда… Будь здоров.
   Не успел я и глазом моргнуть, как он исчез. Был … и нет его. Во, дела!
   А к вечеру нарисовалась, ядовито скривив губы, тёща – «Постельное белье из шкафа заберу! Не твоё… Пропьёш-шь … Алкаш-ш » - шипела она.
   Ну откуда знать было этой курице – не нужны мне на пропой её тряпки… Пару месяцев назад в перерыве между питиём попалась на глаза заметка в одном узкоспециализированном журнале. Со скуки прочитал, прикинул, тут же на обложке набросал огрызком карандаша схему, прогнал на компьютере, составил программу и отправил электронной почтой по указанному адресу.
   Через неделю за мной приехали, отвезли на предприятие по производству сервоприводов какого-то сверхсекретного почтового ящика. Горячо пожали несколько раз руку, поблагодарили, дали расписаться в ведомости и вручили несколько пачек купюр в банковской упаковке и привезли домой. Спрашивали где я работаю…
   А деньги (спокойно я к ним отношусь) так и валяются у меня в тумбочке – не пересчитанные, и не распечатанные. Кроме одной пачки. Начатой... Да нам с Геркой там на полгода вперёд ещё хватит… Да, вот и он - лёгок на помине - почувствовал я, сидит уже на нашем месте.
   Бутылки в холодильнике не оказалось, а ведь была… Не иначе тёща подсуетилась. Да только зря – есть у меня проверенный способ – закрыл глаза, выставил перед собой раскрытую ладонь и пошёл. И пришёл, упёршись в шкаф с бельём постельным. Открыл дверцу, ладошка сама пролезла в самый низ между двумя стопками простыней и сжала заветное горлышко. Всё! Желающие проверить метод – вперёд.
   - Нашёл-таки ирод! - подбоченилась в дверном проёме тёща. – А ну положь на место! Алкаш-ш-ш! – шипела-свистела она в стойке броска африканской кобры с неподвижным взглядом стеклянных глаз.
   Уж и не знаю, что прочла она на моём лице – моментально сдулась--    съёжилась, а когда я шагнул в её сторону, она в стартовой позе спринтера-конькобежца с отведёнными в сторону-назад руками, так рванула с каким-то ведьмячим гиком вон из квартиры, что только форточка хлопнула на кухне.
   Я пожал плечами, и неспешно направился во двор - у песочницы меня ждал мой друг Герка.