Благодаря нему я стал врачом. Ни имя, ни фамилия его мне не известны. Только кличка – Гончий.
Тем летом мы с моим одноклассником Ароном Берманом поступали во второй медицинский. Химия была позади, оставалось написать сочинение и сдать биологию. К экзаменам я был готов, репетитор по биологии и общая начитанность со склонностью к рассуждениям позволяли мне надеется на положительные оценки.
Литературу я люблю, за исключением двух вещей: русской классики и поэзии вообще. Русскую классику я не могу читать, мне скучно, поэзию (за исключением, разумеется, своих стихов и стихов Федора Чистякова) я не понимаю. И что бы Вы думали? В аудитории, на доске мелом написаны темы сочинений:
1. Роль личности и народных масс в истории по произведению Льва Николаевича Толстого «Война и мир»;
2. Гражданская лирика советских поэтов;
3. Превращение доктора Старцева в Ионыча.
Из Льва Николаевича - только «Записки аэронавта» и «Толстой - детям», очень смутно про сына-свина в «Что такое хорошо и что такое плохо». Кто такие доктор Старцев и Ионыч я не знал. Через десять минут созерцания белого листа я признал свое поражение. Но перед тем как сдаться окончательно, решил сходить в туалет покурить. Тут мы с ним и познакомились. Быстро разговорившись, я рассказал Гончему о своих проблемах. А я знаю, кто такой Ионыч, вдруг сказал Гончий. Как зовут, не помню, но это про доктора, который уехал из Москвы или Питера, куда-то в провинцию. Хотел всех вылечить. Но потом купил дом, коляску и перестал об этом заморачиваться. Это Чехова рассказ.
Спасибо Дедушка, твоя удача снова со мной. На каких далеких кармических перекрестках отыскала она Гончего, и отправила его ко мне в туалет? Бегом я вернулся в аудиторию. Моя ручка парила над листками, выводя ровные строчки элегантного эссе. Завершая сочинение, я картинно понурил голову и с неподдельной грустью воскликнул: «Так иногда и мы, молодежь восьмидесятых, забывая о светлых подвигах комсомольцев времен Гражданской и Великой Отечественной войны, тонем в гнилом болоте мещанства, не видя уже тех идеалов, которые вели нас к светлому коммунистическому будущему, к всеобщему счастью, равенству и братству».
Несколько лишних запятых, уменьшили оценку до «четверки», но это уже не могло помешать мне поступить в институт.
Мы не часто встречались с Гончим после того случая, хотя он тоже поступил. Учился он плохо, каким-то образом переходя с курса, на курс. Сдавая итоговой государственный экзамен по акушерству и гинекологии, увлекшись ответом, чуть не убил семидесятилетнюю профессоршу, назвав матерно часть женской репродуктивной системы.
А Арон Берман написал сочинение на двойку, и теперь у него своя клиника в Израиле.