Иван Иванович, суховатый, немного сутулый и вечно серьезный, волновался с утра в понедельник по поводу того, что его напарник опаздывает на работу. Он ходил по маленькой мастерской, где на полках как бы в беспорядке валялись различные механизмы и детали, и думал:
«Ну не пацан же Санек, уже хорошо ему за сорок, но ведет себя как пацан».
Они работали в кампании по эксплуатации и ремонту лифтов и были самыми высоковозрастными рабочими. Может, поэтому к новым современным лифтам начальство их не подпускало, а подпускало к старым, советским, где все «весомо, грубо, зримо».
Наконец дверь распахнулась, и в мастерскую вбежал пухленький в своем вечном темном берете, из-под которого нелепо выглядывали рыжие бакенбарды, Санек, и как ни в чем не бывало, весело произнес:
- Здорово, Иваныч. Чего кислый?
Потом подскочил к напарнику и, изображая боксера в ближнем бою, стал шутя тихонько наносить тому по корпусу апперкоты.
- Да отстань, ты, спортсмен, - дружелюбно заворчал Иван Иванович.
Санек энергично отпрыгнул в сторону и плюхнулся на стул.
- Не умеешь ты, Иван, радоваться жизни.
- Чему тут радоваться? На Титова лифт опять сломался. Надо делать.
- На Титова, говоришь? Это хорошо, что на Титова.
- Чего хорошего-то?
Санек потрепал свой правый бакенбард, провел ладонью по гладковыбритой щеке, потрепал левый бакенбард и, посмотрев испытывающе на напарника, как обычно смотрит командир на бойца, которого посылает в разведку, сказал:
- Свадьба, у меня намечается в следующую субботу, Иван.
- Так ты вроде женат.
- Женат. Серебряная свадьба. Понимаешь, брат.
- А-а-а. Поздравляю.
- Да погоди поздравлять. Дело у меня к тебе.
- Какое?
- Представляешь, жена моя откопала где-то свое свадебное платье и влезла в него. Ей в самую пору, во как бывает. Она, не то, что я.
Санек весело похлопал себя по солидному животу и снова сказал:
- Дело у меня к тебе.
- Надеть твой костюм жениха и побыть вместо тебя?
- Ха-ха-ха. А это мысль, но, боюсь, Алка не согласится.
- Так чего делать-то?
Санек посмотрел на дверь, словно опасаясь, что кто-то за дверью стоит и подслушивает, и несколько приглушенно заговорил:
- Собираемся в субботу вечерком с Аллой посидеть вдвоем. Никого не будет. Я хочу, чтобы она надела это свадебное платье, чтобы все было как тогда. Но тогда, я помню, на ней были еще и белые чулки. А сейчас у нее таких нет, понимаешь. Я хочу ей сюрприз сделать – купить такие чулки, но чтобы она об этом узнала в последний момент.
- Ну, купи.
- Не так все просто. В обычном магазине, где нижнее белье и все такое, я не нашел их, но продавщица сказала, что в свадебном магазине они точно есть. У нас один свадебный магазин, как раз на Титова. Но и это не все. Там работает, ну, подруга жены. А ты знаешь этих баб, через час моя будет знать. Какой тут сюрприз? Помоги, Иван. Сходи в магазин. Купи белые чулки третий номер. Заодно посмотри, что там с лифтом на Титова. А я тут в мастерской пока поковыряюсь. Пиво за мной.
Иван Иванович стал чесать затылок, и было видно, что он не в восторге от всего этого. Но Санька это не волновало. Он протянул Иван Ивановичу пятьсот рублей и сказал:
- Возьми, Иваныч. Стоит это все около трехсот рублей, если без понтов всяких.
Иван Иванович вздохнул, взял деньги и пошел в магазин. Чем ближе он подходил к свадебному магазину, тем больше волновался.
«Я, такой не молодой уже, - думал он, - покупаю какие-то чулки. Неловко как-то».
Когда Иван Иванович зашел в магазин, то с облегчением заметил, что посетителей нет. С ним сразу поздоровались две продавщицы. Одной было за сорок, а другой около тридцати. Иван Иванович кивнул в ответ, остановился и уставился на ряд висевших белых свадебных платьев, которые выглядели торжественно и привлекали сразу взгляд любого зашедшего сюда. К нему подскочила продавщица, что помоложе, и, улыбаясь, спросила:
- Чем я могу вам помочь, мужчина?
Иван Иванович оторвал свой взгляд от платьев, посмотрел на продавщицу, сглотнул слюну, накопившуюся от волнения, и произнес:
- Мне бы чулки белые. Третий размер.
- Пройдемте, мужчина.
Они прошли к прилавку.
- Есть обычные белые на резинке за двести девяносто рублей. Вам же для невесты?
Иван Иванович кивнул головой.
- Могу вам предложить за семьсот рублей. Это уже со скидочкой. Смотрятся шикарно. Купите еще подвязку для чулок за пятьсот рублей. Ее на свадьбе снимают и бросают в толпу неженатых мужчин. Традиция новая. Сегодня до вас тоже жених приходил, так он и не знал об этой традиции, а как узнал, то купил для невесты две подвязки. С одной делают, что я вам говорила, а вторую жених уже в спальне снимает.
Иван Иванович опять сглотнул слюну и, помня наказ Санька, сказал:
- Не надо подвязку. Дайте за двести девяносто.
Еще он хотел сказать, что он вовсе не жених, но не сказал, потому что возникает вопрос – а кто он тогда? И еще он подумал, что чем меньше он тут что-то скажет, тем лучше, а еще лучше то, чтобы он как можно быстрей убрался отсюда.
Иван Иванович заплатил в кассу деньги, взял чулки в упаковке, сунул их во внутренний карман и удалился.
Как только дверь за ним закрылась, продавщица, что помоложе, сказала другой:
- На молодой женится. Белые чулки к свадебному платью купил. Старая баба во всем этом нелепа.
- А может он фетишист или чего хуже, - испуганно сказала что постарше.
- Нет. Видно, что мужчина серьезный и положительный. Я бы сама за него пошла.
- Это за кого ты пошла бы? – спросила вошедшая в магазин толстая женщина, услышавшая последнюю фразу, и видимо хорошо знавшая продавщиц. – Да ты и за козла пойдешь. А чего к вам Иван Иванович заходил? Вышел от вас как заговорщик.
- Жениться собрался, - ответила что помоложе. – Чулки белые для своей невесты купил.
- Так он же женат, - сказала толстая женщина. - Я жену его Ленку хорошо знаю.
- Разведется, - сказала ехидно, та, что помоложе, решив отомстить за козла.
- У нас президент развелся и ничего. А мужчина этот так и сказал, что сегодня едет с невестой в Париж. Там и отгуляет свадьбу. А когда приедет обратно, я думаю, решит все формальности. Чего ему сейчас скандалить и настроение себе портить?
Толстая женщина вспыхнула и выскочила из магазина. Продавщицы прыснули от смеха.
А Иван Иванович, выйдя с магазина и облегченно вздохнув, пошел чинить лифт на Титова. Провозившись без обеда часов шесть, он наладил лифт, и устало побрел в мастерскую, где его должен ждать Санек. Санек действительно его ждал. Когда Иван Иванович зашел в мастерскую, то увидел до боли знакомый, стоящий на полу в углу чемодан. Не отрывая взгляда от чемодана, он сунул в руки напарника чулки в упаковке, сдачу и опустился на стул. Санек, пересчитав деньги, положил их в карман, зачем-то понюхал упаковку с чулками и сказал:
- Спасибо тебе, Иваныч. Хотя ты и темнило. Твоя приходила. Сказала, что ты сегодня вечером едешь в Париж. Чемодан оставила с вещами. Злющая, как собака. В Париж собрался, а мне не сказал. Может, я бы тебе заказал, чтобы ты привез чулки из Парижа. Вот это был бы сюрприз так сюрприз, если, конечно, до субботы бы вернулся. Пиво за мной.
Санек вихрем выскочил из мастерской, а Иван Иванович, суховатый, немного сутулый и вечно серьезный сидел и смотрел на чемодан.
2013