Известно, что шахтёр Стаханов умер от редкой болезни - хронического алкоголизма. Но мало кто знает, что с самых ранних лет он работал ради профсоюзной путёвки в Португалию...
Так уж повелось, что когда говорят "Стаханов", держат в уме помятого мужчину с незатейливой физиономией. Представляется, как он сидит на автобусной остановке и нежно обнимает отбойный молоток, зализывая раны полученные при добыче. А между тем, Стаханов носил в себе неразведанные запасы печали. Оказывается, он в течении 30 лет выписывал из Лиссабона газету "Диарио де Нотисиаш" и пытался её читать. Языки ему давались с трудом, а португальский, увы, так и вовсе не получился. Но в его убогой комнатушке были найдены заслушанная до дыр грампластинка с музыкой в стиле "фадо" и книжка Камоэнса.
Придя в свой неуютный дом, он - опустошенный и перекошенный, сразу тянулся к учебнику "Португальский для пролетариев". Но со страниц книги на него набрасывалась усталость, и он мгновенно засыпал. Засыпал, чтобы завтра снова идти на смену и тянуть на своих плечах Страну Советов. Он тревожно храпел в неудобной позе, а книга покоилась на его лице и шуршала страницами.
Стаханов даже во сне не видел океана. Не собирал ракушек на пляже. Не плавал на парусной яхте. Не запрыгивал на бегу в лиссабонские трамваи. Не бродил, положив руки в карманы, по вечернему городу. Не курил, сидя на черепичной крыше дома.
Ему просто не давали профсоюзной путёвки.
Он ничего кроме отбойного молотка в этой жизни не видел. "Товарищ Стаханов - передовик производства", "Товарищ Стаханов герой соцтруда" - говорили вокруг. Вешали ордена, давали звания, предметы материальных благ. Но Стаханов хотел всего лишь одного, сущей чепухи - отдохнуть в Португалии, хоть неделю, хоть три дня. Но начальство тянуло с решением - был риск срыва дедлайнов.
И Стаханов стал с горя напиваться. Он пил и плакал в глубоких шахтах. Он пил и плакал, листая "Диарио де Нотисиаш", слушая "фадо" и читая Камоэнса. Так было до конца его жизни. Потому что хроническим был не алкоголизм, а любовь к Португалии.