4
Он принят был с почетом.
По правилам гостеприимства обхожден.
Но Сурт был в напряжении:
Все скользко как-то,
Не говорят о деле и потом
То благостное небреженье
К делам насущным рати,
Которым подчивал навизор Сурта
Давало почву для не ясных, вычурных сомнений.
«Ведь интересы государства сложены на кон
Игры беспечной».
«Ну, так что?..» -
Навизор будто отвечал,
Болтая исключительно о знати
Двора и града,
О прибыли угодий и торговли внешней ради казны.
О том, что люди часто сбиваются с пути,
Ища во власти над другими покой для сердца;
Превратная услада!
Но стоит лишь взглянуть во глубь лица…
И видишь: все пустая там бравада.
Но люди тщетного ума творят законы.
О том, что нападает на него икота,
Когда он слышит что о Воинах Цепей.
Сурт даже не успел насторожиться.
- А что за амулет ты носишь, готав ?
Какая-то награда?
Я о таком бы даже не мечтал…
Сдается мне, что это знак колхитов.
Хотел Сурт промолчать, но все-таки сказал:
- Коль хочешь ты до сути
Дознаваться, амосат ,
То должен понимать: я ничего не прячу!
Иль хочешь ты, что б начал я бояться?
А сам в спокойном спазме нервов размышлял:
«Это проверка, не иначе; прощупать до корней
Его кипучую натуру, до самых пяток лат…»
- С тобой я воин не шучу.
Я думаю, что ты колхит.
И сделал знак рукой.
(…Там в небе птица, расправив крылья, спит)
И Сурт почувствовал сырого неба зной.
«Будь осторожен» - промелькнуло у него,
«Стремительный полет твоих реакций
И мощь смертельного удара запрячь поглубже…»
Никто из прибывших на гомон доверительной беседы
Потом всего
Не вспомнил.
Мелькающие латы,
Шуршание плащей, стесняющих солдат движенья.
Короткие толчки надолго усыпляющих ударов.
Сурт действовал как ураган,
Стараясь подражать в своих движениях
Благоуханью расцветающих акаций;
Но все-таки во время схватки под лезвие меча плечо подставил,
Чтобы надрез был виден хорошо на коже.
(Без боли не сокроешь правды…)
Когда все, кроме пыли поднятой, надежно улеглось
И только лишь навизор с Суртом стоять остались,
Тот вышел из проема раскрытой настежь двери,
И оглядев спокойно место столь не долгой битвы,
Внимательно взглянул на Сурта, ища в лице его усталость.
Сурт взгляд его перехватил
И тут же размягчил
Черты лица, ссутулились
Слегка его прямые плечи.
«Ну, что ж навизор,.. так смотри!
Я воин, но не смерч».
- Ищу почета я и славы,
А в людях нахожу лишь скупость
На вопрос ума и сердца…
Как будто бы с горчинкой молвил Сурт.
- Из чаши осторожного сомненья моего
Просто ты отпил.
Не знаешь, значит про колхитов ты всего…
Да, ты довольно крут!
И как гляжу, еще и ранен… тебя могли убить.
Не вижу больше смысла тебя удерживать.
Сейчас ты встретишься с Правителем Суграда.
И показал рукой тесненной златым перстнем
На выход из палаты.
- Сюда.
Сурт лишь кивнул едва заметно
И положив ладонь на рану последовал за ним.
Они прошли дворцовые сады,
Что были отгорожены от стен каналами с водой.
- Мохморт живет не бедно, –
Заметил Сурт.
Навизор Коавен (назвавший так себя в начале)
Лишь брови приподнял, да головой
Кивнул, ступая рядом с Суртом по парковой аллее.
- Мохморт совсем уж сед, но дорожит своей женой –
Ее это причуды.
Сейчас уж март…
И скоро расцветут сады.
Красиво будет здесь.
Сурт улыбнулся.
- Как вяжется сентиментальность с чувством долга?
- Когда темно, приятен свет…
Осталось нам идти не очень долго.
«Внимательно все взвесь.
Сейчас ты кожей ощутишь дыханье жертвы…»
Но в чем-то смутно воин сомневался.
Сон в одночасье научил его не верить яви.
Поэтому, когда они степенно
В приемные вошли палаты
Сурт внутренне предельно подобрался.
Пройдя ряд комнат и смотровых площадок
К дверям, закованным в металл,
С охраной по бокам их, подошли.
(«Момент лови…»)
«Решение возникнет своевременно».
В ушах замес-то звуков,
Шуршанье рвущейся на части ваты:
Так напряжен фон концентрации ума.
Полет отточенной как бритва мысли
Лишь отягщает невесомость сути
Реалий предстоящего момента.
Стражи дверей раскрыли их без слов,
Лишь повинуясь знаку взметнувшейся руки навизора.
«Не ждут они ведь грома,
Средь неба ясного!»
И с этой мыслью Сурта они вошли
В зал дипломатических приемов.
«Ведь знай Мохморт, что его ждет,
То точно,
Его бы тут же скрючило от жути…»
(«Внимательно смотри!..»)
«И крючило бы вечно…»
«Что же меня так яростно гнетет?»
[Одна лишь кехта знает…]
«Что может быть теперь опасного…»
Сурт сдавливал свой смутный страх тисками мощной воли.
- Позволено ли нам войти?
И Сурт увидел жертву.
Мохморт стоял, сложивши руки на груди,
В спадающем до пят узорном дорогом кафтане
У длинного дубового стола.
Правитель посмотрел на Сурта.
И взгляд его скрывал тревожный знак
Неощутимого со стороны бессилья.
Сурт это понял так.
И не ошибся.
Но – не мудрено; в огне ведь не горит зола…
Правителю не хватит злата,
Что б выкупить хоть миг своей бесценной жизни
Будь только что вошедший колхитом скихтов легиона,
Что тайно послан совершить скоромный СУД.
- Вас жду я.
Под маской безразличья Сурт запрятал
Вцепившийся в лицо Мохморта взгляд.
Он остро чувствовал:
Глава Суграда хотел, было продолжить,
Но почему-то сбился.
Потом, вдохнув, опять раскрыл уста.
«Он опасается внезапной казни?»
- Пройдите и… располагайтесь. Хотите, принесут вина?
- Спасибо, мон секор , -
Промолвил Сурт, свой ум нещадно скрючивая в узел,
Кроя из мысленного хаоса узор.
- Гостеприимству вашему я рад…
Но тут же прерван был поднятием руки.
- Позволь же прояснить
Тебе, о амосат…
(«Зачем-то не уходит Коавен»)
- Не то, что нам приходится бояться
Происков колхитов, но…
И Сурта, вдруг прошибло, как огнем.
«Зачем же умному Мохморту ТАК ГЛУПО ПОДСТАВЛЯТЬСЯ!!!»
- Я понимаю, - молвил Сурт. -
Суград – клоака сплетен.
Но лучше будет, если поднесут вино.
К проверке же я был готов –
Знал, что так будет.
- Тогда, не будем тратить лишних слов!
Мохморт протер ладони друг о друга.
- Поскольку все же мы душой простые люди…
И стража кликнул.
- Вина! Мясной закуски!
Сурт расположился за столом.
Навизор, поклонившись, вышел.
- Так живы будем, не умрем!
- За это стоит выпить, право…
«Мохморт все ж мудр,.. колхита чуть не обманул».
Ну, что ж, он разорвет его тем паче на куски,
Что б знали: нет спасенья от колхита!
Судьба указывала путь остроконечным жезлом.
И за вином Мохморт-подставка о деле ратном разговор завел,
Но было невесомым его слово…