Смотри - обезврежена, обезоружена -
мокну под сенью гранитной десницы.
Чьи-то шаги нарушают покой
да временами хищные птицы
плачем своим будят душу,
тоской отзываются в ней
и протяжным криком
будто пальцем на спусковой крючок давят:
воскресни.
Мир тесен.
И те кто не мог/не хотел/боялся остаться наедине друг с другом задыхаются в безмолвии, глубокой темной дыре, гранитной крошке, деревянных щепках, увядших лепестках о чем-то отчаянно, судорожно, тревожно размышляя.
Тише.
Прошу вас, птицы, улетайте.
Но голос уже принадлежит не мне.
Голос хрипит в чьей-то грудной клетке.
Голос застрял в чьих-то наушниках.
Голос больше не мой.
Немой.
Немая.
Я.
Рыба, выброшенная глупой волной.
Смотри - дорог больше нет -
реки превратились в океаны,
мир сузился в один большой континент
и больше некого сладко обманывать
новостями, прямыми эфирами, боевыми листками,
лентами и свечами.
Потому что мир безнадежно конечен
и смерть - это необратимая вечность.
Умирая, мы становимся тленом и прахом,
забывая обо всем, стирая всех одним кликом и взмахом.