Гораздо глубже вдохновенных фраз,
Намного чище горного ручья
И эфемерней, чем эфирный газ
И зажигательней ламбады с ча-ча-ча,
И сокровенней самых ярких снов,
Искристей снега белой пелены,
Изящней, чем тургеневская «Новь»,
Мощней китайской каменной Стены,
И оглушительней иерихонских труб,
Замысловатей, чем поет бюль-бюль,
Нежнее меха соболиных шуб,
И жарче полдня в азиатский июль,
Цветистей, чем бухарские ковры,
Сложнее джойсовской белиберды,
И безнадежней жизненной игры,
Тревожней ощущения беды,
И как восьмая тона – тоньше нет,
И зыбче лодки в шторм, средь гроз и бурь,
И замудрённей вечной Книги Вед,
Бесстрашнее, чем камикадзе дурь,
Прочнее жесткой сцепки, рви – не рви,
Неотвратимей Кармы и Судьбы,
Прилипчивей, чем грипп или ОРВИ,
Разгульней русской свадебной гульбы.
И, по большому счету, всё равно,
Кому писал, подспудное тая,
Бетховен то бессмертное письмо*,
В котором «вечно твой, навек моя».
______________________________________
* Знаменитое письмо Бетховена к «Бессмертной возлюбленной»
так и осталось неразгаданным, адресат неизвестен.