ОН сидел за маленьким столиком, что был такой же как тот,какой у нее был в той старой жизни,такие
столы были почти у всех, их выпускали все мебельные заводы на всей территории Российской федерации..
Она нравилась ему и ОН ее желал. Он нравился ей и она искала на его лице черты, того которого уже нет.
-Шторка какая у тебя темная...
-С этой шторкой на моей кухне всегда ночь, хоть за окном и день и вьюга дует за окном, хоть там
мороз, хоть дождь идет мне все равно теперь ...За этой шторкой время вспять идет, душа болит лишь у меня
за то, что нет любви вокруг и каждый кто подходит ближе все что -то у меня мечтают открутить, сломать,
такое впечатление, что мир сошел с ума и только тут когда я на низу, еще живу надеюсь,жду...
Как там, себя я загоняю в дом ,мне кажется я сплю, и мир уж мой стеною отделен, и в нем не сострадаю,
комфортом я себя там окружаю, все рядом туалет и душ , вода течет, не надо выходить, не хочешь
говорить, и умер мир, в котором ты живешь..
И только там из далека перелетая словно в пустоту, летят слова:
-Я ****ь! И Федосеевское я отродье.
Так мама называла папину родню.
А сейчас, сестра напьется и чтобы кайф словить и чем то надо спиртное разводить, всю ночь
летят слова какая же я ****ь у них в роду была, и ночку напролет, все про меня,все про меня.
Под утро "Отродье Федосеевское" прилетит.
А дочь родная, как переберет и больше нужного в кармане принесет,считая, все пьянеет не знает уж
куда их деть? Взлетит и с высока все на меня глядит. Такое впечатление, уже она меня наверно родила.
И это там она, меня по рынку за руку таскала, она сорняк меня учила выдирать и это я ленивою была...
По молодости все вот дом, в котором выросла делила и говорила:
- Я ни кто, она хозяйка в нем...
Сейчас уже, как только больше принесет, то бизнес делит и по часа четыре, мне все слова летят пустые
-Какая же я ****ь, да до чего ж она меня красивей, и все чтоб там, до бить уже, а как устанет
то тоже "Федосеевским отродьем " дорогу заметает.
Как мне все надоели,не у кого защиты не могла найти и только слышу визг, как лязг своих цепей.
Зачем мне честь? Ее мне не с кем, здесь делить...
Обида разливается внутри и топит все, что там еще росло и собиралося расти.
Вот как сказать ребенку? Нельзя вот это подымать,то грязь.
Когда ребеночек большой и кто-то силу ему дал, вот этот мусор взять.
И я кричу:
-За что ты ненавидишь мать свою?
Ответ так быстро прилетит уверенность и блеск в глазах.
-За что любить тебя?
Другие пьют и денег детям не дают, подруг сомнительных заводят, за речью не следят,но их вот любят...
Когда уж у безумной матери своей порядок в доме наводила,записки находила, на них дрожащею рукой
Написан текст такой:
-Танюшка(сестра)доченька, за что ты мать свою так ненавидишь?
Старуха медленно с ума около дочери сходила, а надо было лишь бутылку взять, к столу подсесть,
хвалить,когда в тебя плюют, по улыбаться из слов сплести себе, как паранджу и молча под дверями примостится,и только ночь пройдет, команду ждать...
Бесноватость видна не только в церкви, она несет свою печать в тот дом, в котором не плодятся черти..
Границу ведь они не могут перейти ,и поэтому что бы сломать, они у ближнего вселяются в мозги.И убивают
изнутри. Мне больно только день, потом вся грязь висит уж на стене, не много помолчу, стена уже внутри,
там размывает вОлнами ее то озеро, что плещется внутри меня давно...
Уже не больно, все равно и радуюсь, и веселюсь, и выход свой, я там внутри одна себя ищу и у
воды я мысленно сижу....Там мир такой большой и в глубине они ныряют словно тени и как стена душа у них
лишь сверху виден светлый лик, а там внутри какой-то не понятный мир...
==========
Пыталась ли лечить , не верю я, скорее извести...
Надежда же моя наукой бабушки владея, меня пытается лечить...
А у нее лечить и извести, не слышит разницы оттенков, лекарство ли?
А может грязь... Иль это яд с конфеткой...Что за коктель?
И с чем его едят? Сама лишь только понимает, что всех она вот чем -то убивает...
От куда тебе знать, что там творится у меня внутри, что слышу я?
А ты все в грязь свою...О чем мечтаю?
И мой предел, он там, когда ты рядом...
И ЧТО-ТО страшное твое накидывается сгрызает, слюна течет
из пасти, там внутри, вой слышен, и жаждет дух ее, еще одной душою закусить...
И с силой выдирая, растягивая и тряся и кровь стоит в твоих глазах...
Какой уж раз она добив уходит хлопая дверями, а ты лежишь, и кто-то слышишь говорит в дали:
-Еще не много потерпи...
И только врач, владея словом, как мечем,позволить может так, кричать...
Он знает, как надо крикнуть,где нажать?
Когда он бьет, он любит, вот эту точку, в которую попал, его удар.
Там стыд,и там позор,и про него молчат... Там скорбь, ее не отдают, и ее дорожат...Там зло беснуется, стучится и веером
во внутрь стремится,и все разрушив, у ног, как зверь ложится.
Она кричит, словами бьет, ей нужно что-то и ты идешь, ее проблемы на себя кладешь,поднять все от
себя отнять, все им отдать - лети. Но не взлетают...
Опять кричат и снова унижают, опять все силы соберешь, отдашь -лети...Внутри оттенок голоса сменился...
Устала я с тобой.
-Но ты обязана...
Кричат она, и мир ей вторит:
-Да-а-а.Она обязана, она же, мать твоя.