Коровкина была, как она сама про себя говорила, "женщиной в самом с соку". Разменяла полтинник.
- Я уж пережил инфаркт, два развода, безумную любовь к женщине в два раза меня моложе, а ты мне канифолишь мозги.
Сидоров был тщедушный, сухопарый. Уши торчали лопухами и узкий рот как два недопечённых блина. И было в нижней части лица что-то женственное, неправильное. Но характер у него был правильный, как он сам думал. А другие думали - г...но.
В стекло били тугие струи ливня. Барабанной дробью стучали по цинковому подоконнику. Вода заливала уже шоссе перед окном. Море разливанное вместо тротуаров. Тополя кланялись, шевелили листьями -пальчиками. Коровкина была возбуждена.
-Ты пойми. Так и сдохнешь в нищете. А тут дело беспроигрышное. Верняк.
Они сидели в двухкомнатной квартирке рядом с площадью. Под ногами крутилась юморная мини бульдожка в кофточке с капюшоном. Штанов у собаки не было. Ходила по квартире и крутила коричневым фигурным собачьим задом. Коровкина шлёпнула по нему звонко ладонью - грех не шлёпнуть. Ну, иди уже!
-Ты знакомишься в интернете с какой-нибудь озабоченной сексуально дурой. Ты сможешь. Ты же у меня талант. Показываешь в постели на что ты способен. А потом свистишь карточки кредитные вместе с пин-кодами. Никакого риска.
- Так. Ты нарочно назло мне напиваешься сейчас? Ты же знаешь, я ненавижу водку.
Пособачились и завалились спать. За окном уже утро высовывало робкие лучи из-за горизонта.
Анна Петровна познакомилась с Сидоровым по интернету. Положительный мужчина. Душевный. Женится, небось. Повезло наконец-то.
Коровкина едет к Сидорову на своей машине. Напевает. На сиденье рядом букет с белыми садовыми ромашками. Утро, в багажнике продукты. Любимый Сидоровым белый пористый шоколад и пирожки с мясом и яблоками. Ещё тёплые. В машине играет музыка, она качает головой и подпевает в такт. Что-то так гадко на душе? Подходит к дверям квартиры. Дверь приотворена. На кухне на табурете скрючился Сидоров весь белый. А перед дверями на полу сидит женщина. Анна Петровна. Прикоснулась рукой к её лбу - уже холодная. Рядом карточки кредитные валяются веером. Ромашки белые садовые тут же из рук выпали. Что же ты наделал, Сидоров? Зачем же ты её-то угробил? Креста на тебе нет.