Кто-то нам неведомый и совершенно незнакомый, необъяснимым и неясным до конца образом, без всякого нашего согласия вселяет в нас душу. Впору ли она нам, так ли уж именно нам предназначена? И мы носимся с ней всю жизнь, как с инородной трансплантацией, которая вечно хочет отторжения от существующего за счёт физиологии организма. Путается, вылезает не к месту, суёт нос во все мыслимые и прочие нюансы, портит и губит множество приятных моментов, напоминая о себе в самых неожиданных ситуациях и местах. Этим откровенно жизнь портит – довольно многим, если не сказать поголовно. Кому предъявлять претензии, требовать уточнений инструкции по применению? Да и в перспективе, не очень далёкой, у нас отберут её, во время отлёта, поместят назад, в ноосферу, чтобы потом в кого-то опять вдохнуть нечто – бэушное! Попользовался и хватит. И нам всё время декларируется, что всё это для нашего же блага, чтобы не только про организм думали, но больше о подселёнке заботились. А кто меня спросил перед этим? Однако все кому не лень убеждают – нельзя без этого! Иначе уподобишься жвачным, сосущим, парнокопытным, летающим пернатым. Всем остальным, которые нас с детства окружают в качестве животного мира и пернатых. Ущербность будешь в себе носить. И возвращаешься всё время в детство, тщишься вспомнить, когда же это неосязаемую нетленность в тебя вдохнули? Тогда, должно быть, и появляются первые мысли о смертности и ужас от безмерности впереди и, собственной малости перед этим Космосом.
Он и она знакомятся, женятся. И продолжают знакомиться заново. Бывает – всю жизнь.
Сперва перешёптывались, пересказывали друг другу. Были мастера-виртуозы. Самым знаменитым коллекционером вспоминается Юрий Никулин. Пришло время, стали печатать большими тиражами. С применением всякой лексики. Теперь инсценируют в лицах, на ТВ. К этому времени многие из них постарели, изрядно забородатели, потеряли изюминку, стали несмешными. Скоро надо ждать сериалов – «Анекдоты».
Мир состоит из частей, каждая из которых колебательная синусоида. Изменчивый ритм. Пока мы живы, звучим так, после смерти по-другому. И сама суть человеческого характера – вечно сомневаться, а значит колебаться в своих предпочтениях и решениях. Отсюда всемирный, всеобщий разброд и шатания.
Сколько полезной энергии можно было использовать с толком, если бы не придумали чёрта!
Строгая простата, скромный быт, чистота, аккуратность, забота собственными руками о хлебе насущном. Общая молитва, потому что грехи одинаковые. Особенный ритм и уклад, построенный на единении с миром вокруг, звёздами, Создателем. Всё – с одной целью, чтобы не отвлекаться от стараний о душе. «И я бы так жил, пас скотину, играл на дудочке, радовался солнцу и миру вокруг. Если бы не перебрались родители из деревни в город». (Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь)
Небольшой домик над ручьём. Лавки по стенам, крючки, много крючков по стенам. Ступени, перильца. С опаской спускаюсь. Вода в источнике +4 градуса. Ужас сковывает, вхожу, окунаюсь не сразу. Плеснул на себя водицу. Сердце зашлось от перепада. Троекратно перекрестился, вышел. Нет – вылетел. Оделся, не вытираясь и сразу же обсох, кажется, мгновенно. Ощущение такое, что побывал сперва в мёртвой воде, а уж потом окунулся в живую, тёплую, но уже когда оделся. Ритм жизни тотчас же приобрел другой, хороший смысл, будто и впрямь вышел из реки Времени. (Пюхтица)
Встреча любимого человека в ритмах жизни похожа на две капли, слившиеся воедино, по странной прихоти шального дождя.
После Гоголя, если кто-то и удивит, то ненадолго.