Где-то ближе к двадцати, пришла в голову глупая мысль - подсчитать свой возраст в далёком 2000, нововековом году.
Возраст — 48, показался для меня катастрофически древним и это воображение ужаснуло.
После двадцати, каждый день казался бесценным, и женщины стали единицей измерения жизненного успеха.
В тридцать три пришла свежая мысль о бессмысленной суете двадцатилетних.
"Весь мир вращается только под тебя! Надо быть готовым к удаче, и она придет", был уверен сорокалетним, снисходительно принимая долгожданный дар судьбы.
Благополучно «пр-ср-ал» дар в наглой самоуверенности, что так будет всегда.
Потеряв всё, пришел к глубокой мысли: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей».
Когда исполнилось пятьдесят, прибывал в шоке от цифирей, юбилейный «сходняк» провел в тяжелом арифметическом трансе. Однако, вскоре обнаружив себя «солидным человеком», и извлёк из этого существенную «прибыль».
Шестьдесят возникли естественно, как «дембель» для старослужащего, весело и обреченно.
Вдруг понял, что мужик в зеркале, с каждым днем, все ярче отражает смысл Дарвиновской философии. Не прав старик Дарвин, эволюция - процесс обратный, и потому, эволюция, радовать человечество не может.
Наконец — то пришло подобие мудрости и нелепое ощущение, что жизнь только началась. Вновь, как в двадцать лет - с пугающего будущего.
В семьдесят, уже стараешься в зеркало не смотреть: «Чего я там не видел?» Юбилей похож на репетицию похорон. Будущее уже не пугает.
Главное сегодня, подойдя к холодильнику – вспомнить: «Зачем его открыл?». Оперативная память достигла своего минимума и исчисляется килобайтами. Зато жесткий диск стал раскручиваться всё быстрее, извлекая из памяти прошлого малейшие детали, лица и забытые запахи.
Пришло время класть всё на бумагу, если жизнь удалась.