Пройдя сквозь заросли орешника, мы выбрались из лесной чащобы на обширную делянку, сплошь заросшей кустарником, в основном малинником. Наконец-то я и мой старший брат Вовка достигли цели. Пора второго сенокоса близилась к концу; ворохи многотравия досушивались перед палисадником у нашего дома, и теперь, ничего не мешало нам побросать натёршие мозоли вилы и, подхватив бидоны, удрать в долгожданный лес. Свобода! Полная свобода: только мы, пацаны, и обволакивающая тишина природы, изредка нарушаемая далёким криком кукушки. Нетронутые кусты малины щедро отдавали в наши ладони спелые ягоды и вскоре бидоны почти были полны.
- Перебирайся на мою сторону, - позвал я двоюродного брата, и добавил, - тут она крупная, да и места навалом.
Не долго думая, Володя, воспользовавшись моим приглашением, раздвинул кусты, пролез и встал рядом со мной, на узкой тропинке.
Весь малинник, сам собой выросший на старой вырубке, будто пирог, был нарезан какими-то параллельными тропами, на которые я вначале не обращал никакого внимания, разглядев в них, однако, углублённые канавки, где можно было уверенно стоять и собирать ягоду с двух сторон. Обмолвившись парой слов, мы вновь продолжили “тихую охоту”. Но тихой она оказалась только на мгновение; быстро нарастающий шорох травы и хруст сухих веток заставил нас поднять головы и оглядеться по сторонам. Ничего толком не успев сообразить, мы отметили, как на соседней тропинке, где только что стоял мой брат, буквально в метре, за кустом… пронеслась размывчатая тень неведомого существа. Спустя пару секунд, “локомотивом”, вслед за первым животным, промчалось второе и, громко хрюкая, умчалось вдаль. Вова побледнел и уставился в сторону орешника, где ещё доносились удаляющиеся звуки двух лесных ”торпед”. Я так же опешил и, затаив дыхание, смотрел на брата.
Даже не знаю, сколько мы пребывали в сём состоянии, но вот, брат, выйдя первым из оцепенения, произнёс:
- Знаешь, кто это были?
Я продолжал молчать. Услышанные звуки напомнили мне хлев, но, честно говоря, я ещё сомневался в своей догадке.
- То, Ген, были кабаны! – Сам ответил Володя на свой же вопрос.
В тот давно минувший день из начала 70-х годов продолжать собирать малину нам чегой-то более не хотелось. Быстро свернув “тихую охоту”, покинув делянку, мы постарались быстрее преодолеть гущу лесной полосы. И успокоились только тогда, когда тёмная чаща осталась позади, и мы стали пересекать двух километровое гречишное поле, идя прямиком к ближайшим огородам.
До вечера, на эту тему мы говорить ни с кем не хотели. О кабанах ничего не сказали и родным, - знали, что в следующий раз одних нас в лес точно уж не отпустят.
В сумерках того же дня мы с братом в клуб так и не пошли. Укладываясь спать в предбаннике (хата, как обычно, была переполнена от наехавшей на сенокос родни), мы перед сном решили пооткровенничать, поделиться ощущениями смертельной опасности.
- А что было бы, если ты, Гена, пролез через кусты… и встал рядом со мной, на моей стороне? – задал провокационный вопрос брат.
- Ты же видел, - ответил я, - они, как два паровоза, не сбавляя ходу, мы здесь уже б не сидели.
Володя был открытым и добрым деревенским малым. Откровенничая далее, он, не без юмора, поведал мне с десяток смертельных случаев, которые к настоящему времени ему уже довелось пережить. Зимой, поскользнувшись, чуть не упал в 20-ти метровый колодец; в деревенской драке – “стенка на стенку” – бляхой от ремня ему “раскроили черепушку”, да так, что отлёживался в избе на печи аж три дня, а вмятина на голове осталась на всю жизнь; и прочее, прочее, прочее. Да что там говорить! Кроме этих случаев, мы с Владимиром, в детстве, пережили два смертельных момента: один раз, бабушка Мария перепутала со слепа чугунки, и мы чуть не отдали богу души после вечернего ужина с чернушками двух дневной сырой засолки; а другой раз, любимый братец нанизал на проволоку свежевырытый картофель и решил его испечь, подвесив связку на заслонку внутри трубы печи в бане: газом от кожуры так надышались, что едва вдвоём “не отдали концы” (вовремя успели выйти за дверь, в сад).
Будучи уже в Москве, после летних каникул, и проанализировав всю свою короткую жизнь, я без труда припомнил подзабытые смертельные случаи, неразлучно, время от времени, сопровождавшие меня до этого дня и в столице. В пяти летнем возрасте, из-за своего любопытства, чуть не спалил нашу комнату (поджёг вату на окне, зимой) – беду отвела соседка по “коммуналке”. А когда мне стукнуло 6 лет, опять таки зимой, по неосторожности, едва не удушился собственным шарфиком на перекладине детских качель – спас проходивший мимо незнакомец; дважды тонул на рыбалке в Лефортовских прудах – друзья спасли; два раза доводилось удирать в сумерках у своего дома от мужиков (в 70-х годах на Ухтомке пропадали дети – их крали, как до нас дошли слухи, для дальнейшей трансплантации органов); сигал с ребятами с третьего этажа недостроенного дома, спасаясь от неизвестных “сторожей” с увесистыми дубинками; однажды, чуть не провалился в огненную топь, ходя по тонкой и мягкой корке смолы в огромном чане на стройке; падая с надрезанной кем-то тарзанки, упал в ручеёк у “железки” и едва не сел на кол, оставленный в воде, скорее всего тем же “доброхотом”.
И этот неполный список касается лишь моего детства. Где-то на стыке отрочества и юности, после сверх таинственного случая, который изменил меня и заставил иначе взглянуть на окружающее нас мироздание, я задался вопросом: кто или что оберегает мою жизнь в такие опасные мгновения на развилках судьбы? Пожалуй, следует поподробнее описать тот случай.
Дело происходило в глухой деревне у моих родственников. Ночью, у клуба я заступился за младших сестрёнок и их подруг от наглого приставания парня из дальнего села. Пока его я “отвлекал”, девчата незаметно ушли. На следующий день, в сумерках я вновь собирался пойти в клуб, но некая внутренняя сила нагнала дикий страх на меня и, парализовав волю, “пригвоздила” к табуретке. Сопротивляться было бесполезно. И только тогда, когда я дал твёрдое обещание самому себе (кому или чему?), что в клуб этим вечером не зайду, - страх мгновенно улетучился, запрет на свободу был снят. Я полностью выполнил “договор” с невидимой силой: выйдя из предбанника и не включая фонарик, пройдя вдоль деревенских садов, я подошёл к клубу с тыльной стороны, но заходить внутрь сруба бывшей школы не стал. В темноте рассмотрел силуэт бортовой машины. Тихо приблизился к кабине. Внутри её, в полголоса бубнили два подвыпивших незнакомца. Вскоре к машине подошёл третий. Стараясь не хлопать дверкой, он быстро сел в кабину.
- Ну, как, пришёл? – услышал я приглушённый, пьяный голос незнакомца.
- Ещё нет, - теперь, по голосу, в пришедшем человеке я узнал парня, с которым подрался накануне.
- Налить? – диалог продолжился, как только они закурили.
- Валяй! – раздался звон стаканов, а затем воцарилась гробовая тишина.
- Картина была ясна. В тот вечер я не стал искушать судьбу и ретировался обратно.
На следующий день, у реки, друзья сказали мне, что в клуб вчера заглянул чужак и ждал меня, чтобы “поговорить”, но единственного они не знали – позади клуба, в 30-ти метрах, с выключенным мотором стояла машина, в кабине которой сидели захмелевшие дружки пришлого “гостя”.
Я сознательно, более подробно описал этот случай, который служит наглядным примером того, как порой провидение спасает наши жизни и направляет судьбы смертных в другие русла. <<Провидение ли? Может быть, обыкновенная интуиция?>> - спросите вы. <<Не похоже! – отвечу вам я. – А кому, скажите на милость, тогда в предбаннике я дал обещание “не входить в клуб”? С кем или с чем заключил я бессловесный “договор”?>> - вот то-то же!
Повзрослев, иногда беседуя по душам с друзьями, слышал о схожих чудесных спасениях и от них. Забавные случаи наслаивались друг на друга и уходили в дальний “архив” мозга. Может быть, находясь под спудом прожитых лет, “запылившиеся” истории и поныне пребывали бы на околицах памяти, но воспоминания о далёких событиях враз всплыли, как только в наш дом ворвался смертельный вихрь: скоропостижно ушла из жизни наша мама – мать жены, а на следующий год, вслед за ней – тесть, и, спустя две недели, - мой сын. Нашему первому сыну даже не исполнилось и трёх лет, когда тихо, ночью, скорее всего во сне он отошёл и навсегда покинул нас. После пережитой семейной трагедии, к первому вопросу крепко на крепко прилип второй вопрос: почему одним людям Господь даёт длинную, с детства перенасыщенную острыми моментами жизнь, а у других воплощённых душ Бог забирает жизнь ещё в младенчестве?
Время течёт неумолимо, уж пройден полувековой рубеж, а два вопроса, как занозы, сверлят, будоража мозг. Много на досуге размышляя, разных авторов читая, пытался ребус высших сфер понять. Года минули безвозвратно, и замысел незримых сил мне ясен стал. Неожиданно пришёл ответ, как Аксиома Жизни – её не подтвердить, ни опровергнуть, принять должны такой, какой нам дарована свыше. После рождения нас всех роднит одно – Карма, - “багаж” от прошлых жизней. Над каждым из нас довлеет незримая многоярусная ноша наших поступков в минувших воплощениях, которые тесно переплетены меж собой. У одних душ “хвостики” от поступков короткие, и долго тут они не задерживаются: словно метеоры, скользят по своей тропе, сгорают дотла и навсегда уходят с делянки земной жизни; другие же души с длинными, обременёнными “хвостами”, вынуждены “вариться” подолгу в общем “котле”, и с долгами своими расстаются неспешно. Всевозможные передряги и трудности посылаются человеку не даром. Ему даруют долгую жизнь, а в придачу даётся шанс через невзгоды и страданья “выкристаллизироваться”, сбросить шелуху эгоистических страстей и грязных помыслов своих и, пройдя этап самоочищения (злом на зло не отвечать, самозабвенно ближнего любить), уйти умиротворённо в невиданный доселе мир.