Праздник, за который мы заплатили, или Поколение, которого нет
Скажите, в вашем детстве была настоящая сказка? В моем была. Сказка Московской Олимпиады-80. Мне уже исполнилось пять лет, и я очень хорошо себя помню. И помню Олимпийского Мишку. Прошло 34 года, но у меня и сейчас наворачиваются на глаза слезы, когда я слышу: «На трибунах становится тише, Тает быстрое время чудес…» И у меня была мечта, чтобы в мою страну, новую, в Россию, в ту, в которой живу и жила всегда, пришла Олимпиада. Я об этом мечтала. И мечта сбылась.
Я не сказочница. Я реалистка. И я прекрасно понимаю, какие затраты и какие усилия приложила страна в наше время, чтобы сказка сбылась. Для кого-то сказка. Для кого-то пир во время чумы. Красота праздника омрачена войной. Я с ужасом увидела, что за 34 года ничего не изменилось. Холодная война идет. И идет горячая. Горячие точки разбросаны по планете, и вспыхивают все ближе и ближе к России. Война, которую разжигаем не мы. И сил потушить ее нам уже не хватает. Всегда находится тот, кто подливает масла в огонь. Или нефть. Или деньги.
Так хотелось верить, что на время Олимпиады напряжение спадет. Не спало. Я словно зачарованная смотрела открытие. Я увидела все символы, что целый год, с момента падения метеорита «Челябинск», заполняли мое сознание. Я увидела острова, представляющие географические достопримечательности России, в том числе и мой Байкал. Я увидела, девочку Любовь, парящую над миром и смотрящую сны о России. Я увидела вальс Наташи Ростовой из «Войны и Мира» под музыку Евгения Доги из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Этот вальс я притащила в феврале на свой сайт к своему первому рассказу Пробуждения. Я увидела голубей. Я увидела созвездия. Что ж. Видно, трансляция образов мира и любви шла весь год не только ко мне. Я же говорю, что завеса в пятое измерение прозрачна и творческие люди невольно шастают туда. Мы попытались закрыть Олимпиаду Любовью. Надеюсь, у нас получилось.
Мы заплатили за этот праздник. Каждый житель России, что честно трудился и платил государству налоги. Мы создали и те деньги, что вложили в стадионы и спортсменов, и те, что кто-то украл и перевел в офшоры. Мы заплатили своим трудом. Мы заплатили своими эмоциями и ожиданиями. Мы заплатили. И радует то, что стадионы и отели, построенные в Сочи, с территории России уже не смогут украсть. Дай Бог их мудро использовать на благо и развитие спорта. Строения московской Олимпиады нам долго служили. Пусть и эти послужат. Ведь служить – это прекрасно.
Я ощутила праздник в момент открытия. Легла спать под утро почти счастливая. Утром я проснулась и захотела увидеть, как мир воспринял нашу сказку о парящей девочке. Я зашла на испанские и американские сайты центральных газет. Я умею читать и по-испански, и по-английски. Сказать, что я была в шоке от прочитанного, значит ничего не сказать. Это был аут. Столько ненависти, столько критики я не ожидала увидеть. Нас обвиняли, что мы себе придумываем образ врага. Нет, из нас творят врага. Средства массовой информации целенаправленно создают из России образ страны за колючей проволокой, в которой царит диктатура, нет свободы слова и терроризируют борцов за демократию.
Особенно меня впечатлил образ демократии. Демократия – это возможность пропаганды гомосексуальных отношений, это возможность плясать на алтаре в храме и петь песни, наносящие оскорбления первому лицу государства, это возможность заниматься половыми актами в зоологическом музее и делать такое занятие публичным. Действительно, животные же своих половых актов не скрывают и не стесняются. Чего скрывать людям? Только посмотрела бы я на американцев, если бы в их мармонском храме порно-девица спела песню с критикой Абамы, или на итальянцев, если бы в Соборе Святого Павла, где восседает Папа Римский, на алтаре решили бы спеть частушки о Берлускони. У меня богатая фантазия. Я могу себе это представить. Но мне интересна реакция демократов. Не представляю.
Сталинский режим, нищета и коррупция – это основные темы освещения подготовки Олимпиады и ее открытия. И это говорят испанцы, погрязшие в коррупционных скандалах испанской королевской семьи и идущие на дно экономического кризиса, или французы, обсуждающие, с кем спит их президент, в то время как арабы жгут их автомобили в Новогоднюю ночь и белое население постепенно исчезает. Им интересно и с кем спит наш. А мне не интересно. Если речь идет об отношениях совершеннолетних людей по обоюдному согласию без насилия и принуждения, то это личное дело этих людей. Взрослые люди свои отношения не афишируют. Это подростки хвалятся своими победами, какая девица дала, а какая отказала, или пробуют переспать и с мальчиком, и с девочкой, дабы познать себя и свои половые пристрастия эксперимента ради. Запад все больше напоминает мне подростков. Восток старше и мудрее.
Однако Запад научился прекрасным технологиям манипуляции общественным мнением. Мы с Эльфийкой все больше поражаемся тому, как намеренно искажается сознание людей. Спросите какого-нибудь русского: «Кто такой Владислав Третьяк?» Вратарь ХХ века. Мы можем не знать, сколько чемпионатов и Олимпиад он выиграл, но мы знаем, что он человек-легенда. И мы гордились, что Олимпийский огонь зажгли трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина и трехкратный олимпийский чемпион Владислав Третьяк, мужчина и женщина, вместе. Знаете, как Третьяка назвали в «Нью-Йорк Таймс»? Неудачник Олимпиады-80. Да, в 1980 году сборная СССР по хоккею проиграла американцам в финале. НО… Третьяк участвовал в четырех Олимпиадах, две до 1980 и одну после он выиграл. Он ушел из спорта Олимпийским чемпионом, непобежденным.
Мне случайно попала статья «Технология уничтожения» с теорией американского социолога Джозефа Овертона о том, как СМИ искажают моральные идеалы общества и сносят границы святого. Гомосексуализм был всегда, но он никогда не был нормой отношений в человеческом обществе. Это патология, ведущая к уничтожению вида в естественных условиях. Однако если к проблеме вызвать любопытство, приучить к ней общество и сделать ее привычной, однажды патология покажется нормой. Статья приводила в пример каннибализм. Мы с Эльфийкой усмехнулись. Нет, к гомосексуальным отношениям нас уже приучили, детскую эвтаназию уже в некоторых странах законодательно ввели, но каннибализм?
Я писала, что границы между пятым и третьим измерениями сломаны и возможно все? Возможно все. Мы в шоке. Нас уже приучают к тому, что каннибализм – это норма. Одновременно моей маме попала статья о том, что в каком-то африканском ресторане подают человечину, а свекрови Эльфийки статья о полицейском-каннибале. Итак, наше любопытство будят. А каково будет испытать это на практике? Человек человека ест. Я думала, что мне пришла в сознание метафора. Но нет. Окно Овертона уже открыто.
Россию полгода травят в западных СМИ за закон о запрете пропаганды гомосексуальных отношений. Россия – страна сатрапов. Россия – страна, где не умеют радоваться. Россия – страна угнетенных. Нам нужна была Олимпиада. Очень нужна. Спортсмены – это Мирные Воины. Они несут правду. Они говорят о том, что подростки могут померяться силой, не проливая кровь. Дерись, борись, рви жилы, и ты первый! И все живы. Радуйся победе и вместе с тобой будет радоваться вся страна. Спортсмены – послы мира. Об этом говорил председатель Олимпийского комитета на открытии Олимпиады в Сочи. А вы знаете, что из многих трансляций на Западе его слова вырезали? Спортсмены – послы мира. В 1988 году на Олимпиаде в Калгари улыбка юной советской чемпионки Кати Гордеевой сделала больше для крушения железных занавесов, чем все вместе взятые политики. Русские красивы и умеют улыбаться. Только улыбаемся мы искренне и тогда, когда счастливы.
Нам нужна была эта Олимпиада. Я писала: «Очень хорошо, что теперь открыты границы, что есть интернет и социальные сети». Мы тоже открываем окно. Эльфийка сказала мне, что в сознании потребителей информации на Западе появился диссонанс. Официальные СМИ и отзывы реальных спортсменов, реальных людей, живых и эмоциональных, о нашей Олимпиаде и о русских расходятся. Официальный минус нашел на неофициальный плюс. И люди растерялись: «Где правда? В Сочи плохо или в Сочи хорошо?» Конечно, каждый верит в то, во что хочет верить. Но если хотя бы в единицы сознаний закрадется сомнение? Если информационное пространство пошатнется? Одна мысль может сотворить мир. А МИР нам очень нужен.
Я смотрю почти все соревнования. Я болельщик. И для меня эта Олимпиада тоже нужна. Мы, несмотря на всю критику, на все затраты и потери, ощутили себя страной. Мы болеем. Куда бы я ни пришла, Олимпиада – это главная тема. Мои студенты не спят ночами. Мои девочки плакали, когда проиграла хоккейная сборная. Мы болеем и ждем результатов. Ведь мы за все заплатили.
Я смотрю и удивляюсь. Имя Виктория и Виктор шло мне весь год. Даже своих фантастических героинь-близняшек я назвала ВИК и ТОР. Не специально. Мне просто так шло. Я же говорю, что Слово со мною играет. Пять золотых медалей сборной России принесли два Виктора: Виктор Ан и Вик Уайлд. Два иностранца. Два человека с разными судьбами из тех видов спорта, где у России не было медалей. Один – человек, выброшенный из своей команды за травмы и бесперспективность. Второй – посланец Любви. Два человека встали под наш флаг. И не верю, что их купили. Так плакать или по-детски радоваться победам может только человек, для которого его вид спорта – это его жизнь. Он делает то, что он любит.
Когда я увидела имя Вик, я заплакала. Да, это не синхронные прыжки в воду. Это параллельный слалом. Параллель. Серфинг на снегу.
Мне нужна была эта Олимпиада. Я увидела единение болельщиков, я увидела детскую радость и огорчение, я увидела разочарование. Я увидела все. А еще я увидела расистов. Я читаю комментарии и обсуждения на всех сайтах. Я копаюсь в мусоре. Так теперь работает мой мозг. И я вижу расистов. Для них победы наших иностранцев чужие. Они поливают их грязью, ибо это купленная победа. Дураки. Радуйтесь! Это победа, за которую мы заплатили. Не только деньгами. Для Воина иногда важнее не деньги, а шанс выйти на арену и победить. Для Виктора Ана – это месть тем, кто поставил на нем крест. Для Вика – любимая женщина и возможность получить поддержку для занятия сноубордом. В Америке ему бы пришлось искать финансовую и профессиональную поддержку, у нас он получил все, и стал тем, кем он стал. На него ставок не делали. Даже он сам.
За что я уважаю обоих Викторов? Ни тот, ни другой ни одного плохого слова не сказали о своей родине: Корее или Америке, они ценят страну, что дала им жизнь, но они благодарны России. Воин любит мать и предан государству, под флаг которого он встал. Этому нам, русским, нужно поучиться. Мы любим мать, но разбиваем ей сердце. Вставая под чужой флаг, мы плюемся и топчем землю, что нас взрастила. Мы не понимаем, что любовью можно делиться. И потому либо любим, либо ненавидим.
Почему же мы огорчаемся, хотя у нас немало побед в этих играх? Мы потеряли силу там, где всегда была наша сила: лыжи, биатлон, хоккей и мужское фигурное катание. Одна победа в хоккее стоила бы для нас всех побед иностранцев. Почему плакали мои девочки-студентки? Почему расстроены мои коллеги и многие болельщики, чьи отзывы я прочла? Удивительно, но не потому, что хоккеисты проиграли. Даже девочки разглядели то, что очевидно стало для меня, едва я увидела первую игру нашей сборной. Я увидела и поняла, что сборная проиграет. У нас не было КОМАНДЫ. Игроки действовали, как могли. Каждый сам за себя. Ни ощущения товарища, ни ощущения игры. Хоккей игра командная. Наши разрозненные звезды проиграли посредственной КОМАНДЕ. Все, даже дети, не знавшие побед, поняли, почему мы проиграли.
Мы с коллегами вдруг с горечью осознали, что в нашей стране выросло целое поколение, взращенное на сказке о легендарной хоккейной сборной, но не видевшее побед своими глазами. И есть уже целое поколение хоккеистов, которое не выигрывало Олимпиад. Сборная России ни разу не была Олимпийским чемпионом. И впервые с 1992 года она осталась без каких-либо наград. Итак, НХЛ высосала у нас всю молодую кровь, но взамен ничего не дала. Деньги решают все. Я не знаю, есть ли в сознании наших хоккейных звезд осознание единства. Я вижу звезды. Я не вижу созвездий. И потому мне горько. У нас нет поколения победителей. Мы пожинаем плоды нищенских девяностых. Дай Бог, чтобы через лет десять-шестнадцать мы начали пожинать плоды этой Олимпиады. Сладкие и добрые плоды.
Я радовалась победам фигуристов, но у меня и у многих болельщиков остался горький привкус на губах. Впрочем, как и от побед в некоторых других видах. Почему? Потому что ставки были на детей и ветеранов. Либо едва переступившие юниорский возраст девушки и юноши, либо закаленные не одной Олимпиадой бойцы. Даже оставившие спорт Зубков и Воевода. Даже Евгений Плющенко и Альберт Демченко. Я преклоняюсь перед ветеранами. Причем двое из них мои земляки, из Иркутской области. Но… Где среднее поколение? Где двадцатилетние, те, что в самом соку? Те, кого бьющая через край сила и мастерство толкают наверх? Где лыжники, биатлонисты, фигуристы-мужики? Где? Их нет. Нет целого поколения.
Мы с коллегами на кафедре стенали и судили, и вдруг остановились. Кто-то сказал: «Послушайте, мы не любим наших студентов четвертого-пятого курсов, потому что они самые слабые, самые недоученные, пустые. Мы стараемся, вкладываем в них, но они не способны взять. Им не дано. А ведь тоже самое в спорте. Нашим тренерам не из кого выбирать. Там просто не было детей, а что были – не способны, как ни крути». Мы имеем то, что имеем. Наши ветераны – это те, кто вгрызался в спорт и спортом жил всегда, не благодаря, а вопреки. Наши дети – звездные девочки-фигуристки, это рассвет после грозы. А посредине нет никого.
Я учитель. Почти пять лет я стонала и бушевала, потому что мне некого было учить, потому что ученикам было ничего не нужно, потому что я сталкивалась с равнодушием и мутной пустотой в глазах. Какие из них спортсмены? Какие патриоты? Но я говорила, что уже два года мне теплее? А ведь я работаю с первым и вторым курсом. Я работаю с семнадцати -восемнадцатилетними. И в них больше света. В них больше патриотизма. Они уже не помнят голода. Они уже не помнят разрухи. Они росли в России, а не на развалинах СССР. Для них победы СССР – это сказка, не основанная на реальности. Они не видели побед, но они их уже жаждут. Вера в чудо начинается со сказки. Эта Олимпиада дарит им новые победы и новых кумиров. Их сказка и сказка для их детей начинается сейчас. Мы этого еще не понимаем. Мы этого еще не осознаем.
Я писала о жажде единства и слияния? И я оказалась права. Разрушение стереотипов уже началось. С чего? А хотя бы с того, что наши дали немцам машину для смазки лыж, когда она у них то ли сломалась, то ли не доехала к началу соревнований. Дать сильному сопернику то, что сделает его сильнее, и выйти с ним рядом на старт – это смело. Это мудро. У тебя остался соперник, победив которого ты возвысишься, ведь без соперника нет победы и… И у тебя появился друг.
Командные соревнования у фигуристов вызвали больше нареканий, чем радости. Удивила эстафета у саночников. Однако пройдет время, и мы поймем, как это важно. Команда приходит туда, где всегда ценилось индивидуальное мастерство. И там, где мы огорчались всю Олимпиаду, в лыжах, в биатлоне, в коньках радость и долгожданные медали нам принесли команды. Пока я писала, пришло золото в биатлоне. Воин Антон блестяще завершил эстафету. Последний день. И на стадионе звучал гимн и вручали медали, а не цветы. Завтра не будет отдельной церемонии награждения. Завтра закрытие. Завтра закончится сказка.
Сказка, омраченная войной. Потому что Украина. Потому что кровь. Мне все равно, кто там победит, и кто приедет к власти. Главное, чтобы перестала литься кровь. Главное, чтобы наступил пусть плохой, но мир. Почему плохой? Потому что на самом деле на Украине нет ни одной политической силы, способной сказать: «Беру ответственность на себя. Я принимаю решение». Ни у власти, ни у оппозиции нет ответственности и нет рецепта для решения проблем. И вопрос здесь не в демократии, а в экономике, которой нет. Запад своими криками о демократии пытается замаскировать экономические дыры. Шумовая завеса. Однако те, у кого есть глаза, иногда видят то, чего не слышат уши. Экономические дыры разбросаны по всему миру. И одна из этих дыр – Европа. Испания, Португалия, Греция, Италия, Исландия. Проблемы есть у всех. И глупо создавать врагов. Пришло время искать друзей. Люди этого еще не поняли. Дай Бог, поймут. И может, одной маленькой капелькой для этого понимания станет наша Олимпиада.
Когда-то Олимпийский Мишка заставил заплакать мир. А если мы плачем, мы чувствуем. Если мы плачем, мы люди. Если мы плачем не от горя, а от того, что закончился чудесный праздник, закончилась сказка, это хорошо. Дальше будут будни. Дальше будет жизнь. Но она станет чуточку добрее. Мы за это заплатили. Мы заплатили любовью.