Евгений и Женя

Николай Пелесский
           Евгений и Женя жили в разных точках пространства, даже не подозревая о существовании друг друга. Они встретились в самый прекрасный период их юности – в студенческие годы. Он был паренёк, ничем не примечательный, а она была по его мнению – самая интересная и симпатичная девушка на курсе. Случайно столкнувшись с ней в перерыве между лекциями, Евгений, увидев вблизи красивую студентку, смутился, отступил шаг назад и зорко взглянул ей в глаза – взгляды их встретились. Он сразу обратил внимание, что у неё грустный взгляд, и потом, позднее часто вглядывался в её глаза, пытаясь понять отчего эта грусть.
           Причина этой грусти стала понятна только через много – много лет. А в тот момент студентка, снисходительно улыбнувшись, пошла уверенной походкой на лекции. Эта девушка ему очень понравилась. Она была ещё очень юна, привлекательна, стройна, с аккуратной фигурой, обладающей завлекательными девичьими достоинствами. Иногда они невзначай встречались на автобусной остановке, но близко не пытались познакомиться. Поначалу она его даже не замечала, потому что всегда была занята своими мыслями, а Евгений всматривался в неё, показывая всем своим видом, что студентка ему очень нравится. Он тайно мечтал о ней и ждал, гипнотизируя её своим взглядом, когда она обратит на него внимание.
           И это всё же случилось однажды на автобусной остановке, но так неожиданно, что он ничего не успел сказать.
           – Ты что, охотник? Нет? – наконец девушка удостоила его взглядом. – Ты так пристально глядишь, словно высматриваешь дичь.
           Она пошла к подъезжающему автобусу, а он запомнил его номер и стал чаще приходить на ту самую остановку, поджидая его. Бывало так, что автобус не останавливался, а проезжал мимо переполненный и тогда ему особенно доставляло удовольствие чаще поглядывать на неё и смотреть, как его пассия с нетерпением ждёт следующего. Много раз Евгений видел её в окне мимо проезжающего автобуса – она всегда была занята чтением книг, конспектов, не смотрела по сторонам и не замечала ничего вокруг.
           Так прошло несколько месяцев. Студенты освоились с учёбой, привыкли к её постоянному напряженному ритму. Учиться  стало немного легче и он решился:
           – Пора. Свободного времени у неё стало больше, – думал Евгений. –  Она взрослая девушка, поэтому  вполне сможет ответить взаимностью на его внимание, – уверял он себя.
           То, что девушка должна обратить на него особое внимание, было для него само собой разумеющимся фактом, потому что к этому периоду его жизни он уже имел приличный опыт привлечения к себе противоположного пола. Обладая неброской внешностью, Евгений своим проникновенным взглядом обращал внимание на себя и уверенно заводил разговоры на разные темы и, рассказывая всякую всячину, пользовался успехом и у девушек, и у женщин. Последних в списке его знакомых было больше.
           Однажды при очередном приближении её автобуса он подумал:
           – Вот, сейчас. – Евгений представил, как они вместе войдут в автобус, познакомятся, он поедет с ней и хорошо бы проводить её домой.  Может быть они вместе поедут и дальше, возможно, и по жизни – вдвоём...
           Он направился к ней и приблизился на расстояние, когда уже можно говорить, как вдруг подъехал её автобус. Девушка успела войти в него, а Евгений, замешкавшись среди входящих людей, увидел перед собой спины более проворных пассажиров и закрывающиеся двери. Автобус тронулся, она поехала дальше, опять не обратив не него никакого внимания, а он опять подумал:
           – В следующий раз! Не буду торопиться, потому что эта симпатяшка ещё очень молода, ничего в жизни не понимает и у нас всё впереди.
           Евгений остался ожидать следующего удобного случая. За время этого ожидания он много копался в себе, удивляясь:
           – Как же так? Это первый случай, когда я обратил на девушку серьёзное внимание, а она никак не реагирует и даже равнодушна ко мне. Или она уже сделала свой выбор и этот выбор не в мою пользу, а я обязан смириться и уважать её выбор, потому что я её очень ценю, чтобы  как–то навредить или испортить ей будущее.   
           Евгений всё больше думал о ней. На втором курсе они учились вместе, посещали одни и те же лекции, виделись чаще и всё же познакомились поближе. Он уже знал, что её зовут Женя, что она местная, живёт на окраине города, поступила в институт сразу после средней школы и что сессии сдаёт хорошо. На перерывах между лекциями Женя всегда была занята какими–то делами или другими студентами, а для него была так же холодна и неприступна. Если бы она подала хоть малую надежду или хотя бы намекнула  на неё, всё было бы иначе – Евгений бы активизировал свои действия и несомненно добился бы успеха, но этого не случилось в то время, а случилось позднее... 
           Перед Новым годом Евгений увидел её стоящей на той же самой остановке. Он подошёл, поздоровался, девушка ответила доброжелательно, они разговорились и говорили, конечно же, об учёбе. Когда Евгений, лихорадочно перебирая свои мысли, соображал, как напроситься её проводить домой, из проезжающего мимо автобуса, раздался призывный и насмешливый голос:
           – Эй, студент, хватит хандрить, поехали с нами в кино!
           Дверь этого автобуса открылась, Евгений увидел своих знакомых студенток – будущих учителей. Среди них была девушка, с которой он познакомился  в деревне на сельхозработах. Девушка приветливо махала рукой, а Евгений неожиданно услышал:
           – Тебя приглашают, иди, – сказала Женя серьёзно и даже поощрительно подмигнула ему. – Поспешай: нехорошо отказывать девушкам.
           Он послушал её и вскочил в этот весёлый автобус. Посмотрел на неё через окно, но Женя уже внимательно высматривала свой автобус и даже не взглянула в его сторону. И в этот момент у него мелькнула, наконец, здравая мысль:
           – Всё же надо оставить её в покое, ввиду отсутствия даже малой взаимности, – решил Евгений в тот момент и в автобусе подсел к знакомым девушкам – они поехали в кино. История их знакомства была и интересна, и забавна.
           В колхоз, где они отдавали свой очередной долг родине, собирая яблоки, приехали студентки из педагогического училища. По вечерам они сидели на крылечке дома, в котором жили, и весело щебетали между собой. Вечером ребята решили познакомиться с ними, причём необычным способом. Затея была простая. В группе был очень высокий студент, кстати, он и предложил эту шутку. Этот студент присел и на его плечи уселся Евгений с одеялом в руках. Когда великовозрастный студент встал вместе с ним, возникла, почти трёхметровая, внушительная конструкция. Они запахнулись одеялом вместе с головой, оставив только щелки для глаз. Ребята булавками пришпилили второе одеяло, чтобы не видно было ног, и получилось, довольно впечатлительное, а учитывая полусумрак, жутковатое зрелище – высокое чудо без головы. Подготовившись, они медленно пошли к крылечку, где сидели девушки. Лошадь, мимо которой пришлось проходить, отпрянула, громко заржав – даже для неё вид этого высокого чучела показался непривычным. Евгений еле сдерживался от смеха, а нижний студент стал что–то бормотать негромко, недовольный непривычно неудобной ношей. Оживлённые разговоры девушек прекратились. Как бы не обращая внимания на девушек, чёрная высокая фигура, не торопясь, прошла мимо них, остановилась, медленно развернулась и так же медленно направилась к крылечку.
          – А–а–а–а! – они услышали крик. – Караул!! Девки, спасайся, кто может! – закричала одна и бросилась в дом. Она закричала так испуганно, что все, кто сидел на крыльце, тоже бросились в дом с криками, отталкивая друг друга.
           Ребята не ожидали такой эмоциональной реакции от своей шутки, а старомодное слово «караул» повалило их со смехом на землю. Запутавшись в одеялах и ничего не видя перед собой, они побежали с «места происшествия» и угодили в какую–то канаву. Этим вечером знакомство не состоялось, потому что в пору было смеяться над ними: какие они были грязные. А на следующий день, опять же вечером, прихватив бутылочку недорогого вина из местного магазина, будущие инженеры пошли к будущим учителям извиняться за розыгрыш и знакомиться. Это были весёлые общительные девушки, которые учились на учителей начальных классов. А вчерашняя, кричавшая смешное слово «караул», девушка оказалась крашеной блондинкой, с очень красивым и нежным именем Оля – смешливая, разговорчивая, непосредственная и наивная. Она особо выделялась этими своими качествами и была душой компании. Все ласково называли её Олюшей, а Евгений ей придумал ещё одно имя – Олюша – Колюша. Из колхоза они уезжали вместе с учителками. По дороге договорились ещё раз встретиться и отметить своё возвращение. И под какой–то праздник они действительно собрались на дружественный банкет на чьей–то квартире. Евгений перезнакомился со всеми её подружками, они танцевали, болтали о разной чепухе и веселились весь вечер. Однажды, в воскресенье, он случайно встретился с Олей, они разговорились, сходили в кино, Евгений проводил её до общежития, на прощание они поцеловались. Их знакомство обещалось быть и интересным, и многообещающим. Он встречался всё чаще с девушками – учителями: они его задорно приглашали то в кино, то на танцы, а то и просто так – покататься в автобусе и целоваться по дороге. Евгений с удовольствием вспоминал то время – это было самое озорное и весёлое время его юности.
           И в этот день он быстро поднял настроение и себе, и задорным девушкам и они весело провели вечер. С Олюшей было приятно и легко: она была очень доверчива и покладиста. Отношения быстро переросли в близкие и она в него, наверно, влюбилась. И немудрено, так как все учителя и медики, что учились в этом городе, считали ребят, будущих инженеров, своими парнями и крутили с ними любовные романы как с перспективными мужьями в будущей своей жизни. Ну, а Евгений в то, безмятежное время, не знал, что такое любовь: для него были важны физические ощущения и взаимное притяжение друг к другу.
           В скором времени учителя закончили свою учёбу и разъехались по своим распределениям. Роман с блондинкой закончился...
           С третьего курса все студенты их института считались старшекурсниками и учились во вторую смену. Вечернее время для них удлинялось за счёт ночи, потому что на завтра всегда можно было выспаться, так как на занятия второсменники ходили после обеда. С учёбой складывалось всё нормально и Евгений частенько стал отвлекаться и на другие романы с девушками. Но никогда не терял надежды понравиться Жене, потому что они стали встречаться чаще во время учёбы. Они разговаривали на разные темы и Евгений в этих разговорах иногда приводил в действие свои обольстительные приёмы, но скорее по инерции, не надеясь на будущее продолжение.
           Однажды Женя сама попросила проводить её домой, объяснив ему, что ей теперь приходится возвращаться в очень тёмное время, а в их районе появились какие–то хулиганы. Евгений очень удивился такой неожиданной просьбе, но никак не выказал этого удивления и с удовольствием поехал на автобусе вместе с ней, проводил её до самого подъезда, помогая нести студенческий портфель. Тогда он и не подозревал, что в этом портфеле Женя носила своё средство самообороны – обыкновенное шило. Ещё учась в школе, она по требованию учителя принесла на урок домоводства шило и, не раздумывая, в тот же день испробовала эту защиту на своём соседе по парте, который надоел своими глупыми приставаниями и тупыми шутками. Школяр потянулся в очередной раз потрогать её за плечо и Женя этим шилом уколола его в колено. Он вскрикнул, учительница строго посмотрела на них и с тех пор она с шилом не расставалась, а ребята, узнав о таком серьёзном предмете самообороны, уже не приставали. За это шило в школе её прозвали «Болька». В семье Женя воспитывалась в строгости и была приучена к самостоятельности, а, значит, и к смелости. Если бы у неё состоялась встреча с хулиганами, она, не раздумывая, привела бы в действие весь свой оборонный арсенал, чтобы никому бы не досталось её стройное тело и чистая душа! Смешно, конечно, но это было действительно так, потому что она об этом шиле и о своей решимости рассказывала Евгению позднее. Причём очень эмоционально и убедительно, что сомневаться не приходилось...
           Женя была смелой девушкой и причина, почему она попросила проводить её в тот вечер, осталась для Евгения тайной. На следующий день он сам напросился на проводы и через день, и всегда, когда был свободен, то есть Евгений всегда был в её распоряжении. Женя не возражала, но и не злоупотребляла своим положением. К весне во взаимоотношениях у них вроде бы «лёд тронулся». И всё же за время всех проводов кроме дежурного «спасибо» Евгений так и не почувствовал ни искренней благодарности, ни взаимопонимания, ни взаимного притяжения с её стороны, а скорее ощущал какой–то нейтралитет и как бы не заданный вопрос:
           – Чего он хлопочет? Что ему надо от меня?
           А он терялся в догадках, не понимая, почему именно так происходит это общение между ними, но потом, благодаря своему опыту, догадался. Такое может быть у девушек, которым совсем не нравится этот молодой человек и они его снисходительно терпят: вдруг пригодится на что–нибудь. Или они не могут любить мужчин по физиологическим причинам, или по причине издержек в суровом воспитании. А может быть раньше ей нравился кто–то другой, они расстались и сейчас Женя просто проводит с ним время, заполняя им отсутствие другого? Значит, какие–то причины есть и эти причины реально существуют. Эта роковая догадка была как холодный душ в жаркую погоду. И тогда усилия по её завоеванию стали убывать, сомненья, напротив, множиться, так как Он всё больше убеждался в правоте своей догадки и понимал, что всё безуспешно, а, значит, и напрасно!
           К тому же за всё время учёбы, наблюдая за ними, «добрые» недруги и «заядлые» друзья, которые завидовали Евгению, осмелели. Видя неудачную дружбу с ней, стали хихикать за спиной, давали неправильные советы, наговаривали гадости про них и пророчили разные ужасы. Например, что у каждого из них есть тайные связи и близкие друзья и что они не подходят по темпераменту друг другу, и что у них нет общего будущего, и что никогда это будущее не состоится, а если и будут дети, то они будут маленького роста и на них все будут показывать пальцем и будут просто смеяться. Этих «друзей» Евгений вынужденно слушал, но старался не обращать внимания на эти глупости.
           Всё изменилось после неприятного случая, произошедшего с ним, когда Евгений, проводив её без всяких обнадёживающих для него последствий, шёл на остановку, чтобы поехать к себе в общежитие. Шёл и рассуждал о том, что всё его «походы» ни к чему хорошему не приведут.
           Местные ребята поджидали его недалеко от остановки. Их было человек пять. Они остановили его, окружили, а один их них сказал:
           – Чувак, что–то ты зачастил к нашим кадрам.
           Евгений понял, что попал в историю, из которой просто так его не выпустят. Значит, будет драка и будут грязная и разорванная одежда, больные ссадины, но, главное, будут и синяки. А за синяки на лице придётся отчитываться в деканате и не факт, что поверят тому, как он отбивался от хулиганов. Будут и выговор, и предупреждение об отчислении. Такие были суровые правила в институте и случаи такие были. И потому Евгений резко остановился.
           – Кто бригадир? – спросил громко и твёрдо. – Проявись! – также твёрдо, но более уверенно сказал он. И на всякий случай оглянулся назад, сунув при этом руку в карман, где у него был только один металлический рубль с мелочью.
           – Ну я, допустим, – с левой от него стороны вышел парень такого же телосложения как и Евгений.
           – Хочу с тобой побазарить помалу. Корешей своих уйми, –  разворачиваясь к главарю и как можно спокойней, но всё также твёрдо, сказал Женька.
           – Говори при всех, падла! – фальцетом выкрикнул один из пацанов. По интонации и как это было произнесено, Евгений понял, что перед ним, красующиеся под уголовников, шпана. А с ней–то он умел разговаривать, научившись за время проживания в северных краях, «не так отдалённых», откуда был родом.
           – Продёрни, сявка! – А в сторону главного прибавил: – Родной, статус не позволяет базар с петухами разводить: боюсь тебя подвести.
           Он подошёл к главарю поближе и взглянул в лицо, искоса наблюдая за остальными. И продолжая держать руку в кармане с зажатым  в ней рублём, предложил уверенным и громким голосом:
           – Отойдём в сторонку, базар есть.
           Старшой замялся. Не сбавляя решимости, Евгений настаивал:
           – Не бзди, командир, у меня с собой ничего нет,  –  он демонстративно вынул руку из кармана.
           Они отошли в сторону и Евгений тихо, чтобы слышал только главарь, но очень чётко сказал:
           – Я нарисовался сюда из ОЛП–а – отдельного лётного пункта. Просеки кого я пасу и заруби – здесь серьёзные интересы братвы. Если я целым отсюда не уйду – через два дня мои кореша у тебя спросят про моё здоровье.
           Он опять сунул руку в карман, неожиданно резко уже с рублём выдернул оттуда руку и быстро вложил кругляш пацану в верхний карман куртки.
           – Сука, что это? – опешил парень.
           – Это входной билет на твою территорию, брат. Потом посмотришь, – уже громко сказал Евгений и, чтобы слышали и другие, добавил: – Скажи своей кодле – теперь я часто здесь ходить буду. Если встретимся ещё раз с твоими охломонами, вот тогда и померяем – у кого перо длиннее. Я пойду, а ты скажи своим трёпанным, чтобы не мешали.
           И он пошёл на остановку, не оглядываясь и ожидая каждую секунду удар по голове. В этот раз всё обошлось. Всю дорогу до общежития Евгений радовался тому, как ему повезло.  Мысленно поблагодарил, отсидевших своё, «учителей» из «лётного», а на самом деле из особого лагерного пункта, где ему пришлось жить. И удивился, как он чётко выполнил все их инструкции по выходу из сложной уличной ситуации. То, что Евгений проделал, называлось на блатном языке «взять на понт» и он «взял» блестяще. Технология была простая: смелая наглость, твёрдая уверенность в себя и блеф, а там уж – как повезёт. В этот раз ему повезло.
           – Жалко железный рубль, – вдруг вспомнил Евгений о своей потере. – Что же теперь со мной будет, если ребятки опять меня встретят? Не носить же нож с собой.
           На следующий день, как только они встретились в институте, Женя сразу спросила про вчерашнее:
           – Что ты им такое сказал, если они тебя не тронули?
           – Откуда ты знаешь? – Евгений удивился её информированности о происшедшем.
           – Сначала ты объясни, почему они тебя отпустили? – настаивала Женя.
           – Я им дал червонец, – соврал он.
           – Десять рублей? Ты – богач? Не может быть, – не поверила она.
           И действительно такой поступок был невероятным для студента. Эта сумма равнялась четверти студенческой стипендии. В то время на такие деньги можно было посидеть компанией в ресторане, прилично выпив и закусив.   
           – Родители прислали, – а вот здесь Евгений не врал, потому что добрые родители частенько присылали ему деньги.
           – Я не заметила, как ты расплачивался, – и Женя призналась, что всё видела со стороны.
           И рассказала, что после прощаний у подъезда, она всегда незаметно шла за ним до самой остановки, неся при себе оборонительное шило. И в тот злополучный вечер она до последнего момента наблюдала за ними, сжимая деревянную ручку своего оружия, и опять незаметно для него проводила его до самой остановки. Когда Женя об этом рассказала, Евгений очень удивился её смелости, подошёл к ней, поблагодарил, обнял и сильно, в знак благодарности, прижал к себе. Он приятно ощутил своей грудью её приличные девичьи упругости, которые привлекают и примагничивают мужчин к женщинам. Она сразу отстранилась:
           – Ты – хороший боец и молодец. А мне нравится охота и охотники. Чтобы было преследование, настоящая погоня, а в конце, чтобы обязательно была жертва этой охоты.
           Евгений снова удивился такому странному желанию, потому что не мог себе представить её в качестве своей жертвы или чьей–то ещё. В его понимании жертва всегда была связана с кровью, а кровь и Женя – это не совмещалось в его сознании.
           – Мы мирные люди и нас миллионы, и нами гордится страна, – напел он слова песни.
           Так началась его юношеская привязанность, а возможно и любовь к ней, которая крепла с каждым днём и с каждым разом, когда они встречались. Она же влюбилась в него во время туристического похода, куда их пригласили её друзья.
           В тот вечер они сидели у костра и слушали песни под гитару. Когда ребята пропели свои песни, Евгений взял в руки шестиструнку и лихо спел под свой аккомпанемент популярную песню группы «Аракс», которую выучил в стройотряде. Потом ещё одну про Наташку, потом собственного сочинения про морские части пограничных войск, подражая Высоцкому. Женя сидела, заворожено глядя на него:
           – Оказывается ты неплохо умеешь играть на гитаре и даже петь, – между песнями похвалила она. Репертуар у него был небольшой, он перешёл на песни Есенина и чуть было не испортил всё впечатление от своего исполнительского искусства, вспомнив и опрометчиво начав петь хулиганскую песню:
              "Она была первою, первою, первою
              Кралей в архангельских кабаках...
              Она была стервою, стервою, стервою
              С лаком серебряным на коготках..."
           Все сидящие вокруг костра притихли, ожидая продолжения, а Женя даже отстранилась от него. Евгений быстро нашёлся:
           – Кто угадает, что это? – и не дожидаясь ответа, объявил: – Ведь это кура жарится на кухне кабака, что гордо назовут потом цыплёнком табака.
           И все засмеялись. А он начал петь песню, которую никто из них не слышал:
              "Ты мне не снилась в моих мечтах,
              С такой красивой я не в ладах...
              Зачем уходишь? Ведь пропаду!
              Я без любимой с ума сойду!
              Ла–ла–ла–лай, ла–ла–ла–лай, ла–ла..."
           Всем понравилась грустная песня про любовь. Женя опять прижалась к его рукам, плечам, гордая за него и показывая эту гордость перед другими ребятами. Евгений спел песню Антонова и передал гитару другим исполнителям, а они обнялись и ещё долго сидели у костра, тесно прижавшись друг к другу и слушая песни. В тот вечер Евгений впервые поцеловал Женю. Целоваться им обоим понравилось и они занимались этим при каждом удобном случае.
           Пришла весна. На первомайской демонстрации, куда они пошли как и все по принуждению, Женя сказала:
           – Завтра у нас дома праздник, я тебя приглашаю к нам.
           – И родители твои будут? – спросил Евгений.
           – Конечно. Я им рассказала, как ты отбился от наших местных и они хотят с тобой познакомиться, – она ждала, какая будет его реакция на приглашение.
           – Что же я расскажу им, когда никакого сражения не было, –  с напряжением в голосе выговорил Евгений. Знакомство с её родителями не входило в его планы, вернее, пока не входило. Он не представлял, о чём можно говорить с родителями да ещё и за праздничным столом.
           – Мне надо обязательно приходить? – с надеждой получить отрицательный ответ спросил Евгений.
           – Разумеется. Это решено у нас на семейном совете. Отец очень хочет с тобой познакомиться, а мама обещала фирменное блюдо – запеченную свинину, – Женя сказала таким тоном, чтобы он прекратил все свои сомнения.
           Чуть раньше они немного рассказывали про своих родителей. Евгений знал, что отец её какой–то функционер с высокой должностью, а мать – учительница математики в школе. Они её воспитывали в строгости и вполне самостоятельным человеком, ни в ком и ни в чём не нуждающемся. Когда Женя рассказывала про своих родителей, то жаловалась, что ей всегда не хватало их доброго родительского внимания и человеческой ласки, потому что они всегда были заняты своей работой. Уже тогда Евгений стал догадываться о причинах её постоянного, вроде бы беспричинного, грустного взгляда её глаз.
           – Смотри, видишь того мужчину в широкополой шляпе, – они проходили мимо трибун на площади и Женя показывала на людей, стоящих на трибуне.
           – Вижу. У шляпы такие поля, что этому дяде можно без зонтика в дождь ходить, – пошутил Евгений, глядя на местное руководство, стоящее на трибуне. Среди них стоял человек в старомодной шляпе и приветливо махал в их сторону.
           – Это мой отец, – Женя с интересом смотрела на него, внимательно наблюдая за его реакцией на эту новость.
           – Да здравствует мир во всём мире!  У–р–р–а! – заорал Евгений во всё горло. Только это он и смог придумать в тот момент.
           – У–р–р–а–а! – радостно подхватили все студенты и тоже стали кричать всё, что взбредёт им в голову.
           После демонстрации они весёлые пошли в парк. Болтали, шутили и целовались там до самого вечера 
           – О чём мы завтра будем говорить с твоими родителями? – спросил Евгений на прощание, проводив её.
           – А ты с утра купи газету «Правда», выучи все призывы ЦК КПСС к празднику и говори их как тосты, – Женя тоже умела и могла подшутить.
           – Удобно ли будет, если я студентом припрусь в «калашный ряд»? – опять выразил он свои сомнения.
           – Ну что ты заладил. Бандитов не испугался, а моих родителей боишься. Я буду с тобой, если что – выручу, –  подбодрила она. – Не забудь погладить брюки и рубашку. А сейчас беги на остановку, если опоздаешь на последний автобус, то мои родители без предварительного знакомства ночевать тебя не оставят.
           Это был первый ответственный момент в его жизни – знакомство с родителями девушки, с которой дружил. К сожалению такого опыта Евгений не имел и не было у него опытного закадычного друга, который мог бы что–нибудь толковое посоветовать. В институте они свои отношения не афишировали, чтобы не вызывать нездорового интереса. И ребятам, с кем он жил в комнате общежития, ничего не рассказывал, зная их критическое отношение и чтобы они не приставали с расспросами и со своими дурацкими советами. А в хорошем совете Евгений сейчас нуждался, потому что не знал, как вести себя в гостях у руководящих работников.
           Поначалу всё получилось просто. Её родители были нормальные и в меру приветливые люди. Знакомство состоялось. Они поговорили о погоде, потом Евгений рассказал немного о себе, своей службе на Чёрном море, о родителях, которые жили в то время на Севере, немного об институте, учёбе. Отец её оказался партийным функционером и они обсудили международную обстановку: в то время эта обстановка волновала всех без исключения и без её обсуждения не обходилось ни одно застолье. Когда его пригласили к столу, Евгений обомлел, увидев в тарелках столько вкусных продуктов. О некоторых он и представления не имел: в магазинах в то время было скудновато. Евгений попробовал фирменное блюдо мамы, похвалил её кулинарные способности и стал с удовольствием и понемногу пробовать остальные деликатесы, расставленные на столе.
           – А у Вас хороший аппетит, –  сказала мама и вдруг, как бы вскользь, задала математическую шараду из знаменитой книги Гарднера, на которую он знал ответ, чем привёл в умиление школьного математика.
           – Аппетит у студентов всегда есть. Мы ходим в студенческую столовую, которую называем по причине отсутствия калорий в еде – «Бухенвальд», – по–простецки поделился Евгений информацией, – а вечером всегда наблюдаем, как из этой столовки выносят сумками калории, за которые мы днём заплатили, – продолжил он, пытаясь вилкой зацепить кусочек жирного палтуса.
           Хозяева переглянулись и стали спрашивать опять про учёбу, что, мол, скоро они её закончат и надо думать о будущем распределении.
           – Я думаю, что из территории радиусом двести километров с центром в Москве ни в коем случае не следует уезжать. Я в своё время так и сделал, а жизнь показала – это было правильное решение, – похвастался подвыпивший партиец. – Вот смотри – сколько у меня почётных грамот, – он подвёл его к стенке, которая была просто увешена красивыми грамотами, аккуратно вставленными в рамочки. В основном в этих грамотах благодарили его, как достойного строителя светлого будущего, то есть коммунизма.
           – А вы знаете, что совсем и не надо строить коммунизм: все люди на Земле в конце концов туда попадают сами собой, – вдруг Евгений вспомнил смысл одного из анекдотов.
           – Каким же образом? – спросил хозяин.
           – Говорят, что люди перед смертью видят свет в конце туннеля – своё светлое будущее, – как ему показалось, сострил Евгений.
           Хозяева не знали, как реагировать на его шутку. Наступило неловкое молчание.
           – Молодому человеку не интересны твои бумажные награды, – спасла положение хозяйка. – Вы такой худой... Вы ничем не болеете? – спросила она.
           – Болеет за наш институтский духовой оркестр, где дует на трубе, поэтому такой стройный, – выручила его Женя.    
           Родители засмеялись и неожиданно пригласили чаще бывать у них, чтобы поправиться на домашних хлебах. Евгений поблагодарил за милое приглашение. Ему опять захотелось пошутить:
           – В связи с этим у меня появилась голубая мечта.
           – И в чём же она заключается? – все смотрели на него внимательно.
           – Поправиться хотя бы на триста граммов, – сказал он под общий смех.
           Эту шутку оценили, приняли и совсем бы вечер закончился замечательно, если бы партийный деятель после очередной рюмки коньяка, не стал бы интересоваться происхождением фамилии Евгения. Пришлось вспоминать, что так называлась деревня в Белоруссии, откуда отец был родом, и рассказывать, что половина жителей, кто остался жив после ухода немцев, носили такую же фамилию. Отец Жени стал вспоминать и приводить какие–то аналогии, сравнения, стал расспрашивать подробности жизни отца, в каком возрасте он воевал в партизанах, на каком фронте был, вступил ли он в партию и почему Евгений не вступает в партию. Все расспросы партийного деятеля стали напоминать допрос. Выручил телефонный звонок. Звонили её подружки и предложили сходить в кино. Они с удовольствием сбежали от дотошных расспросов.
           – Что на твоего папашу напало, почему он так настойчиво про мою фамилию дознавался? – спросил Евгений по дороге к кинотеатру.
           Женя взяла с него честное слово, чтобы он никому не болтал, и рассказала интересную историю. Пять лет назад в их институте выявили студентов – евреев, которые были критически настроены к советскому строю. Они организовали группу единомышленников, разработали программу по свержению советской власти и стали вербовать в свои ряды студентов, недовольных гегемонией коммунистической партии. Конечно их арестовали. Был суд, всех приговорили к разным срокам за антисоветскую агитацию и с тех пор студентов с нерусскими фамилиями держали на особом контроле.
           Для него это была сногсшибательная новость. Надо сказать, их институт славился в Союзе, но не только хорошей подготовкой и знаменитыми фамилиями мирового масштаба, а и разного рода случаями, которые происходили в его стенах. Например, прославился очень громкой музыкой рок – ансамбль «Синие звёзды». Студенты спроектировали для него мощную усилительную аппаратуру, а при её испытании оглох вахтёр, который зашёл к ним с просьбой сделать потише, а потом сгорел электрический кабель, оставивший общежитие на неделю без электричества. Однажды на крышах института были обнаружены странные ночные блики и пошли разговоры о НЛО и внеземных цивилизациях. Оказалось – студенты купили большие зеркала и по ночам проводили опыты по изучению интерференции света на больших расстояниях. Рассказывали случай про абитуриента, который три года подряд пытался поступить в их институт и все три раза на вступительных экзаменах его валил на физике один и тот же преподаватель. После третьей неудачной попытки абитуриент в ближайшей роще повесился, а тот профессор всем стал ставить пятёрки по своему предмету и по этой причине попал в психушку, которая располагалась рядом с той же рощей. Или про студентов, которых после пяти лет учёбы, отчислили из института за драку в ресторане, где они праздновали успешную защиту диплома. А медики из соседнего института называли будущих инженеров «шизиками», потому что, мол, только шизофреники перед осенью, в процессе обострения их болезни, а значит и просветления их сознания, могут сдать такие трудные вступительные экзамены. Американцы их институт пренебрежительно обзывали «ракетным колледжем».
           – Моя–то чем фамилия плоха, разве она – нерусская? – полюбопытствовал Евгений.
           – Отец проявляет бдительность, у них теперь такая установка по партийной линии. Не переживай, ты им понравился, это я заметила. Всё будет хорошо, – успокоила его Женя.
           Зато Евгению такая «бдительность» совсем не понравилась. В школе он вступил в комсомол и никакой пользы не было ни ему, ни организации. На корабле, когда он служил, несколько раз ему предлагали вступить в партию и всякий раз Евгений отказывался по простой причине – считал себя не достаточно достойным человеком для неё. А командиры подозревали его в том, что своей аполитичностью он бравирует перед ними и своим неправильным примером плохо влияет на других матросов, которые тоже не вступают в её ряды. Впоследствии Евгений ещё более разочаровался в партийцах, когда узнал, что партийные матросы обязаны были «стучать» в особый отдел. И в институте он убеждался в этом много раз, поэтому всегда настороженно относился к людям с партийным билетом.
           Но в гости в её дом Евгений приходил с удовольствием. Они быстро расправлялись со своими заданиями: во–первых, вместе это получалось хорошо, потому что они помогали друг другу, во–вторых, никто не мешал и не отвлекал, как это было в «общаге». А, в–третьих, потому что её родители в первой половине дня были всегда на работе и, сделав задания и зашторив окна, они впивались друг в друга губами и предавались наслаждениям близости их молодых тел до той минуты, когда надо было ехать на лекции. Отношения между ними явно приближались к апогею их влюблённости. Женя была моложе Евгения на несколько лет, её эмоции перехлёстывали через край и он мог бы этим совсем легко воспользоваться: так далеко зашли они в своих отношениях. Она ему полностью доверялась, а Евгений, к тому времени уже ставший мужчиной, умел сдерживать свои эмоции, сдерживал и её, не торопя события. За что Женя была ему признательна и благодарна. К тому времени она уже была уверена, что когда–то это должно было случиться. И Евгений тоже знал, но считал, что это должно было случиться не под действием гормонов и инстинктов с её стороны, а естественным образом, осознанно, «в трезвом уме и твёрдой памяти» с обеих сторон. Родители подозревали такое развитие событий, посматривали на них внимательно, ничем не показывали свои догадки и пока не мешали.
           За неделю до начала летней сессии, в пятницу в конце занятий Женя сказала Евгению, что родители в субботу уезжают в Москву и он может прийти к ним пораньше с утра.
           – Ты же знаешь, у девушек по субботам нет занятий, а у нас «военка», с утра надо обязательно ехать в «Пентагон», – напомнил Евгений. «Пентагоном» студенты называли здания, где располагалась военная кафедра, на которой в конце учебной недели они занимались изучением военной техники.
           – Там нельзя пропускать занятия по неуважительным причинам, – не твёрдо сказал он, поняв, что Женя решилась.
           – Придумай что–нибудь, ведь ты мужчина, – это был явный намёк.
           – Хорошо, я что–нибудь придумаю. Я приеду к обеду, – пообещал Евгений.
           С утра он поехал в «Пентагон», на окраину города, где попросил майора – куратора их группы, освободить его от занятий на сегодня по причине приезда сестры. За это он может в воскресенье помочь в работах по покраске технических стендов. Майору понравилось предложение студента.
           – Но я не могу Вас освободить от занятий, которые я не веду. Только в тринадцать часов Вы можете покинуть военную кафедру, – разрешил майор.
           – Ты почему так долго, у нас совсем мало времени, – пожурила Женя, встречая его в каком–то легком халатике. В такой соблазнительной одежде Евгений видел её впервые.
           – Пошли на кухню, я тебя покормлю, – пригласила она.
           – С трудом отпросился, – оправдывался он, быстро уничтожая приготовленный обед. Евгений смотрел на неё и видел, что Женя была в какой–то прострации, в забытьи и смотрела так, словно мимо него.
           – Пошли. У нас совсем мало времени, – повторила она.
           Они прошли в комнату, где всегда занимались. Женя привычно зашторила окна, сняла халат и положила его на стул. Они обнялись и Евгений опять прочувствовал своей грудью её девичью грудь. На её плече он заметил маленькую родинку. Евгений прижался к родинке губами и после этого поцелуя они уже не могли сопротивляться природе. Он почувствовал мелкую дрожь её тела.
           – У нас совсем мало времени, –  еле слышно в третий раз сказала Женя и стала расстегивать бюстгальтер. Вот сейчас Евгений уже не мог сдерживать себя и стал стремительно и лихорадочно раздеваться сам, как будто неведомая сила торопила его. В мгновение их тела слились в единое целое...
           Дверной звонок раздался неожиданно, коротко и негромко. Они его не услышали, объятые страстью… Через некоторое время звонок прозвенел снова, но уже требовательно, дольше и громче.
           – Ой, – выдохнула Женя. И они отпрянули друг от друга.
           Евгений стал одеваться, также лихорадочно, как и раздевался. Она оделась быстрее его, набросив на себя халатик и вскочив в тапочки.
           – Быстрее! – Он увидел её круглые от ужаса глаза. – Что ты копаешься, – вдруг с неприязнью в голосе проговорила Женя. Тон, каким она это сказала, как пощёчина, резанул сознание Евгения.
           Звонок раздался в третий раз и Женя пошла открывать двери.
           – Что ты так долго, я тороплюсь, – в дверях стоял её отец. – И ты здесь? Добрый день, молодой белорус. Что–то лицо у тебя всё красное.
           – Током ударило, – нашёлся Евгений.
           – Каким током? Как это случилось? – Отец внимательно на него посмотрел. А Евгений посмотрел на Женю и увидел, что она полностью пришла в себя и тоже серьёзно смотрит на него.
           – Хотел отремонтировать выключатель в настольной лампе, вот и дёрнуло, – сочинил Евгений и взял отвёртку со стола, неизвестно как оказавшуюся там.
           – Я вчера отремонтировал его, ещё отвёртку не успел положить на место, – засомневался отец. И очень строго, прищурившись, взглянул:
           – Ты умеешь говорить неправду? Ну да, это у вас в крови, у якобы белорусов.
           Женя засмеялась. Это был нервный смех, но для Евгения её смех был ещё одной пощёчиной, второй пощёчиной за такое короткое время. Он не привык к такому обращению к себе – его самолюбие требовало защищаться любыми способами.
           – Мне рассказывали, что ты много лагерных слов знаешь. Может быть ты сидел в тюрьме, а не в матросах служил, – предположил отец. – Может быть ты – молоденький урка и можешь нас обокрасть?
           – У вас красть нечего, потому что ничего ценного в твоём доме нет, – выпалил Евгений насмешливым тоном. – Кроме красивых бумажек, которыми ты сам себя наградил.
           Наступило, как говорят, гробовое молчание. Женя с ужасом смотрела на него. Её отец, не ожидавший такого отпора, произнёс:
           – Вон из моего дома! Я надеюсь, что мы никогда с тобой не встретимся.
           – А я не надеюсь, я в этом уверен, – твёрдо грубым голосом сказал Евгений, взяв себя в руки, опять вспоминая уроки своих суровых северных учителей.
           Женя заплакала и пошла к себе в комнату. А Евгений вышел на площадку и тихо закрыл за собой входную дверь. Спустившись вниз, он подождал немного у подъезда, но Женя не вышла его проводить. Евгений быстро шёл на остановку и думал, что совсем недавно ему пришлось пережить подобный стресс, но там было пятеро, а здесь он защищался всего лишь от одного человека. А человек ли он? А прав ли Женька сам? В автобусе он снова прокрутил всё произошедшее в своём сознании. Конечно, Женя была на стороне своего отца. Это означает, что между ними ничего хорошего уже не произойдёт. Евгений вспомнил, с какой неприязнью она его поторапливала одеваться.
           – Наверно в таких случаях говорят – «от любви до ненависти – один шаг»? Странно, а почему не было мамы? Она бы нашлась, как спасти положение, может быть поэтому её и не было? А может всё произошло не случайно? – Евгений не находил ответов на эти вопросы.
           На остановке он вошёл в подъехавший автобус, бросил мелочь в автомат, оторвал билетик и сел на переднее сидение. В голове опять закрутились сомнения.
           – Странно всё же, а почему отец пришёл один? Они вместе с её мамой поехали в Москву и вместе должны были вернуться к вечеру, потому что на дорогу туда и обратно уходит весь световой день. А может быть таким образом они хотели убедиться, как далеко зашли отношения у молодых и вовремя вмешались? И всё это было продумано и подстроено? Неужели и запечённая свинина была как проверка его происхождения? Не может быть!
           В общежитии Евгений мысленно прокрутил в голове все события прошедшего дня ещё раз и, не найдя ответов на свои предположения и домыслы, усталый крепко уснул.
           – Зачем ты вчера так поступил? Мы с мамой всю ночь не спали, – сказала Женя, когда они встретились на следующий день.
           – Я с детства не люблю «зеков», а твой отец меня в них записал. Мои родители – простые железнодорожники, оба родом из бедных деревень, но жили среди бывших сидельцев. Да, я многих их знаю, бывших лагерников, но среди них есть немало хороших людей. Твой папаня, если меня в чём–то подозревает, то пусть он лучше в зеркале поищет, может быть кого–нибудь и отыщет: у него это хорошо получается, – спокойно объяснился Евгений.
           – Мама сказала, что если у нас всё так серьёзно, то нам надо обвенчаться, – продолжила Женя.
           – Что значит, обвенчаться? – не поняв, переспросил он.
           – Если мы оба хотим создать семью, нам надо обвенчаться в церкви, но чтобы об этом никто не знал, – объяснила она.
           Евгений сначала даже не понял о чём идёт речь и пытался осмыслить это её предложение, а вслух сказал неуверенно:
           – Семью? В церкви? Обвенчаться? Ты знаешь, я – не верующий да и создавать семью, и стать мужем я ещё не готов. Нам ещё рано жениться. Извини...
           – Это ты извини. Значит, я ошиблась, – и Женя пошла в аудиторию на лекцию.
           Почему так произошло? Почему Евгений отказался жениться, если речь шла об этом? Это ведь она проявила инициативу, как совсем взрослая, как смелый, сильный и самостоятельный человек. Может быть ей подсказала мудрая мама? Ведь это Женя сделала ему предложение, а не он, как это принято у порядочных мужчин. Как Евгений мечтал о ней, сколько времени пытался добиться её расположения – почти половину своей студенческой жизни! И всё решил случай, неудачное стечение обстоятельств. Во многом виноват он и его нетерпимость и невыдержанность по отношению к её отцу. Но иначе, по–другому, Евгений не мог поступить, не мог и себя переступить, так был воспитан и Севером, и службой на Чёрном море. И потому характер у него «не сахар» и, видимо, судьба такая: ничего нельзя с этим поделать. Женя ни в чём не виновата, но она оскорблена и надо просить прощения, и тогда, может быть, появится возможность исправить возникшее недоразумение.
           Сессию они сдали плохо. Но никто к ним не приставал с расспросами: все и так видели, что произошёл серьёзный разрыв между ними. Женя вела себя как прежде, как ни в чём ни бывало, ничем не показывая, что у них что–то когда–то было. А Евгений посматривал на неё иногда и удивлялся:
           – И что я находил в ней замечательного?
           Нос её бывшей подружки казался уже слишком широким, как у утки, причёска «так себе», фигура, тоже, ничего особенного. Роста была маленького, теперь и Евгений задумался, как она будет рожать детей, такая маленькая ростом?
           Летом студенты отправились на технологическую практику в один из маленьких городков, где ходили на большой завод, паяли какие–то радиоплаты, наматывали обмотки трансформаторов и ещё что–то делали. Здесь Евгений окончательно убедился, что между ними уже ничего хорошего не произойдёт в будущем: Женя стала такой же неприступной, холодной и равнодушной, как и раньше. Именно здесь наступило короткое, но фатальное разочарование, когда он решил: всё, надо отступиться! С этого момента и навсегда Женя будет для него –  Единственная и Несбывшаяся Мечта! И такая тоска его взяла... Только мысль о надвигающихся каникулах ещё как–то взбадривала.
           И как всегда бывает у молодых людей, которых никогда не покидает оптимизм и везение, случилась неожиданная встреча. В книжном магазине, куда Евгений зашёл что–нибудь купить и почитать от скуки, он увидел Олю.
           – Олюшка – Колюшка, сколько лет, сколько зим! Как ты здесь оказалась, в этой дыре? – радостно окликнул он девушку.
           – Для кого Олюшка, а для кого и Ольга Сергеевна! Приветик! А ты–то, как ты оказался у нас? – Оля тоже очень обрадовалась встрече.
           Они присели на скамеечку рядом с магазином и Оля, показывая всем своим сияющим видом, что она очень рада его видеть, с воодушевлением рассказала свою историю.
           Её направили в другую область, распределили в среднюю школу. Она приступила к работе, ребята – первоклассники полюбили её. Через три месяца ей выделили отдельную комнату в двухкомнатной квартире, всё складывалось замечательно и она была очень довольна своим положением учительницы начальных классов. Но через какое–то время в неё влюбился старшеклассник и стал её всячески преследовать. На педсовете её обвинили в «...нерешительной мягкотелости, которая порочит высокое звание советского учителя...» и она сама попросила перевести её в местность, где жили её родители, им «на поруки». Сейчас она работает в сельской начальной школе, у неё отпуск, потому что у детей каникулы, и сюда она приехала, чтобы в магазине купить тетрадки для работы. Она так эмоционально, живо, с настроением и одновременно интересно и забавно рассказывала про себя, что ему передалось её хорошее настроение. Радостный Женька уже с весельем в голосе рассказал Оле по какой причине оказался здесь и пригласил её в единственное кафе, которое было в городке, чтобы съесть мороженного и выпить газировки. Там они вспомнили совместные вечеринки, колхозные случаи, общих знакомых, как целовались... Потом перешли на анекдоты, которые Оля, неумело и поэтому довольно смешно, рассказывала. А он стал рассказывать ей свежие анекдоты и они смеялись так искренно и заразительно, что присутствующие в кафе люди смеялись тоже вместе с ними. Потом Евгений поделился своей скукой, которая в этом городке на каждом шагу. На что Оля сказала, что всё зависит от самих людей и от их желаний. Расстались они с хорошим настроением и договорились встретиться завтра.
           На следующий день Оля пришла свежеокрашенной блондинкой в очень красивом платье, быстро вошла в кафе, вся сияющая от радости встречи. Видно было, что её всю переполняет желание понравиться ему, и что она наполнена мечтами и предложениями как осчастливить его существование в этом городке. Её радость опять передалась ему, стало опять весело, легко и просто, встреча прошла так же эмоционально и интересно. Они походили по улицам, по местному парку. Евгений снова почувствовал её расположение к нему, потому что догадывался, что она, как и в недалёком прошлом, наверно влюблена в него, и всем своим видом показывала, как она рада встрече с ним и поэтому очень счастлива и готова осчастливить и его.
           – Отчего ты такой худенький? – ни с того, ни с сего спросила Оля Евгения. – Сразу возникает желание подкормить тебя чем–нибудь вкусненьким.
           – Наверно не в коня корм, – пошутил он. – КПД организма очень низкий – всё расходуется на нагревание тела и планеты. Смотри, какие зимы стали тёплые, – они опять вместе посмеялись над его шуткой.
           – Завтра суббота, у тебя есть два дня выходных, если ты не возражаешь – поедем в наш посёлок в гости к моим родителям. Мои родители на пенсии, живут одни и всегда очень рады гостям, особенно отец, – пригласила Оля.
           – О чём мы с ними будем разговаривать? – задал Евгений вопрос, который его всегда волновал в первую очередь.
           – О чём хочешь. Они у меня простые люди и говорят на любые темы, – успокоила девушка
           Действительно родители её очень обрадовались гостю. Это были рабочие, в прошлом, люди, ещё не старые, но оба уже седые. И очень гостеприимные. Хозяйка сразу же после короткого знакомства усадила молодых людей за стол, а хозяин стал потчевать его самогоночкой. К этому напитку Евгений относился пренебрежительно – презрительно, но, чтобы не обижать хозяина, попробовал её, эту самогонку. Более крепкого напитка он в своей жизни не пробовал! У него выступили слёзы от первой же рюмки этой горечи, а отец Оли, хлопая его по плечу, радовался:
           – Чувствуешь, как крепка «крестьяночка»! – так он называл своё изделие и показывал, как самогонка горит синим пламенем.
           Вторую рюмку Евгений попросил налить только наполовину, сказав, что пьёт только из уважения к хозяевам, к крестьянству и рабочему классу. Хорошо закусив, они разговорились, шутили на разные темы, смеялись. Отец ему на ухо такой солёный анекдот рассказал, на что Евгений, зажмурив глаза и хохотнув, всячески силился не забыть его соль, чтобы потом удивить и посмешить своих однокашников. У него от смеха даже живот заболел. Вот оказывается чьи гены смешливости были у Оли. Отсмеявшись, он вспомнил про автобус, но отец сказал:
           – Какой автобус! Сегодня будешь ночевать у нас, а завтра в воскресенье мы с тобой с утра на рыбалку пойдём. В нашей реке столько карасей, наловим их с тобой полные штаны, – все опять засмеялись.
           – А Оля вам приготовит вкусную солянку, ты такой никогда не пробовал, – посулила мать Оли.
           – Какой приятный вечер подарили ему эти, совсем незнакомые люди. Вот как бывает: не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, – думал Евгений, когда они с Олей пошли прогуляться по посёлку.
           Посёлок оказался городского типа с трёхэтажными кирпичными и пятиэтажными панельными домами, с асфальтированными дорогами и тротуарами, с хорошим парком и стадионом, с большим клубом и небольшой речкой с тёплой и чистой водой. Цивилизация в посёлке появилась благодаря большому машиностроительному заводу, который тянулся вдоль реки почти на полкилометра.
           – А ты сомневался: не знал что делать и о чём разговаривать. Мои родители столько историй и случаев знают – устанешь слушать и смеяться, в животе от смеха колики начнутся и коленки разобьёшь об пол, падая от смеха, – снова пошутила Оля, когда они шли обратно, вволю нацеловавшись у реки.    
           – Через неделю у нас заканчивается практика я, с твоего разрешения, заеду сюда, если твои родители не будут против, – напросился Евгений, садясь на следующий день в автобус.          
           Когда студенты стали разъезжаться на каникулы, Евгений заехал на денёк в этот, во всех отношениях, доброжелательный дом. Оля очень обрадовалась его приезду, а ему было приятно находиться рядом с ней и денёк растянулся на неделю. Он впервые на себе прочувствовал нежную женскую заботу, по достоинству оценил все способности будущей жены, начиная с утра –  кулинарные успехи и заканчивая глубокой ночью – девичьи  прелести. Причём всё это доставлялось ему с искренним восторгом и таким страстным желанием, словно Оля ждала Евгения всю свою жизнь, чтобы подарить себя только ему. Даже в те времена такие девушки встречались очень редко – Евгений это хорошо знал и ему было очень приятно всякий раз с удовольствием убеждаться, что он на первом месте в её жизни. При этом Оля ему доверилась без всяких взаимных обязательств и предварительных условий. Именно тогда Евгений понял, что люди прежде живут для радости, а уж только потом для всего остального. И конечно в последствии они решили жить вместе, но не в той местности, где у неё была комната, и не в Москве, и не рядом с Москвой, куда стремились ушлые и лихие люди. Евгений распределился в Приуралье – так он решил. Оля с его решением согласилась и обещала, что она будет всегда его внимательно слушать и слушаться. В последствии, Оля всегда так и поступала, потому что беспрекословно верила ему и его природной интуиции, поэтому они редко скандалили друг с другом. Они поехали с одним чемоданом в те места, где жили, ещё не испорченные цивилизацией, люди, чтобы начать семейную жизнь с чистого листа.
           А Женя, как потом говорили, уехала жить и работать в Подмосковье и там нашла свою половину. Муж её был профсоюзным работником, большим любителем охоты в прямом и в переносном смысле этого слова. Здесь в Подмосковье она руководила солидной организацией и её новая фамилия была на слуху в кругах уважаемых в той отрасли людей. На встречи выпускников Женя не приезжала, чтобы не приставали её бывшие знакомые с разными мелкими жизненными просьбами. Как обычно про таких людей высокого положения ходили разные сплетни про личную жизнь, но настоящей правды никто не знал.
           За много лет их маршруты ни разу не пересеклись – такие разные были у них судьбы. Евгений иногда вспоминал о Жене. Однажды, примерно лет через двадцать после окончания института, один их общий знакомый вдруг напомнил о ней, сказав, что у неё в жизни всё изменилось. Что Женя сейчас часто приезжает на встречи выпускников, кого–то разыскивая, возможно его. Потому что она, по словам того знакомого, в те далёкие времена всё же была влюблена в него. Но таким слухам Евгений не доверял. Когда все стали увлекаться Интернетом, он без труда нашёл её в социальных сетях: Женя была там очень популярна, даже имела собственный сайт. С интересом просмотрел её семейные фотографии, на них она была одна или со своей дочерью. Евгений обратил внимание, что на фотографиях дочь удивительным образом была похожа на свою мать, когда та была в двадцатилетнем возрасте. Он разместил небольшой стихотворный комплимент под этой фотографией, подписавшись своим электронным адресом. Ответ не заставил себя ждать.
           – Это ты? – такой там был короткий вопрос.
           Евгений ей не ответил, потому что по двум словам можно было догадаться, что это написал самоуверенный, грубый, истёртый жизнью человек, который не нуждается в излишнем внимании. Но через два дня он, неожиданно для себя, получил от неё большое письмо, где Женя извинилась за ту короткую записку и довольно пространно и подробно описала свою жизнь.
           Да, действительно, всё у неё складывалось хорошо в жизни. Помог конечно отец, но и она была очень способным специалистом. Вступила вовремя в партию, начался её карьерный рост. Удачное замужество, хороший, добрый муж, родившаяся дочь – всё её радовало на первых порах. Ей предложили руководить большим коллективом, Женя не отказалась и в этом, как она считает, была её ошибка, как женщины – хранительницы семейного очага. Сейчас Женя об этом часто думает и понимает, что вроде бы всё было замечательно в жизни, а настоящего женского счастья она не испытала. Когда дочери исполнилось пятнадцать лет, случилось несчастье – муж ушёл к другой женщине. Сначала Женя этому не придала большого значения, но когда её дочь, закончив университет, вышла замуж и уехала жить в Австралию, стала скучать. Сейчас она живёт одна, полностью всем обеспечена, а радостей нет.
           Он искренне пожалел её и написал ответное письмо, немного рассказав, как сложилась его жизнь. И сразу получил невероятное письмо, с неожиданным признанием о прошлой любви к нему. Те несколько месяцев, когда они были вместе, Она помнит всю свою жизнь и что Он был её единственной любовью в жизни. Когда у неё появилось время для личной жизни, Она пыталась его разыскать, но безуспешно.
           Евгений не поверил ей, решив, что это написал глубоко несчастный и очень одинокий человек, обделённый людским вниманием и под впечатлением неразделённой скуки. Он написал коротко:
           – Поздно, мой друг! – и продолжил назидательно: – И сказано в Писании: «...и воздастся каждому по делам его...»
           – Да, конечно, поздно! – читал Евгений в следующем письме. – Жизнь прошла и мы уже всё проехали в ней, живём сейчас в разных пространствах. Приходит время и ничего с этим не поделаешь – у всех у нас, у людей, а у женщин в первую очередь, наступает период, когда их собственные седые и пожившие половины почти их не интересуют, а от случайных, не перспективных и не заманчивых прохожих, просто тошнит. И всё же даже в этот зрелый период им хочется услышать и прочувствовать бодрящие комплименты, слова благодарности, произнесённые родными или другими отзывчивыми людьми, прочувствовать их доброе, приятное тепло, согревающее душу и настраивающее женщину опять на любовь и заботу к своим близким. И хочется надеяться на лучшее и радоваться в ожидании, что за твои труды тебя отблагодарят дорогие тебе люди.
           – Это написал уже мудрый человек, вернее, умудрённый жизнью, – Евгений опять пожалел её. – Почему–то мы становимся мудрыми, когда уже ничего нельзя исправить! Наверно, это даже хорошо, что ничего между нами не произошло, что победил случай, который был не в нашу пользу. Значит, не наступило то, возможное разочарование, которого все и всегда боятся и которое может испортить правильное восприятие жизни. Он вдруг вспомнил давнее предсказание цыганки, которая, на его отказ «позолотить ручку», зло бросила ему в спину:
           – Тебя многие будут любить, черноглазый, а ты никого не полюбишь. Никогда!
           – Ну и что? Ох, напугала! Многие люди не знают, что такое любовь, – так Евгений тогда думал. – Многие люди не знают, что такое любовь, но счастливы, потому что они не страдают и не мучаются, а живут, радуют друг друга, мечтают, испытывая приятные ожидания исполнения своей мечты, потому что аксиома их жизни в простой фразе – «приятно ожидание приятного». – Сейчас он в этом был уверен.
           С той поры они всё реже встречались в виртуальном мире. Их общение в основном сводилось в обмене разными новостями об однокурсниках, в поскрипывании и ворчании на жизненные обстоятельства, жалуясь друг другу на болячки и остатки ещё сохранившегося здоровья. Теперь главная их цель бытия состояла в том, чтобы всё же дождаться и досмотреть – чем всё это закончится.
           Потому что по слухам коллайдер в Швейцарии скоро заработает в полную силу и высвобождённая антиматерия позволит тёмной энергии, расширяющей сегодня нашу Вселенную, преодолеть некий барьер в отрицательном давлении вакуума, что приведёт к цепной реакции уменьшения энергетической плотности вещества, а значит и общего количества масса – энергии. Наша Вселенная в этом месте будет быстро сжиматься в точку, чтобы через какое–то время начать своё возрождение новым Белым Взрывом! И всё начнётся опять с Начала! Так Вселенная гарантирует свою вечность в бесконечности – от Разума до Разума...

           В качестве послесловия.

           Этот рассказ написан по воспоминаниям о моих студенческих годах – о небольшом и главном эпизоде в моей жизни и посвящён моим однокурсникам и Рязанскому радиотехническому институту. Недавно я написал стихотворение о нём, которое назвал

           РРТИ.

Когда эти славные буквы встречаю,
Я с трепетом юность свою вспоминаю…
Для всех, кто в то время учился в Рязани,
Для нас они – символы радиознаний!

Сегодня седьмого напротив Попова
С друзьями, с подружками встретимся снова!
С восторгом напомним друг другу как жили,
Учились, трудились и как мы любили…

Как радио в технику всюду внедряли,
Как нашу страну оборонкой скрепляли…
Но, видимо, слушались плохо отцов:
Союз разорвался на много кусков.
 
Поэтому многих на встрече не будет...
А кто–то родные пенаты забудет –
Чем ближе к Европе, тем люди хитрее:
Хамон европейский гораздо вкуснее.

И наши светлеют угрюмые лица,
Когда посещаем тебя, заграница,
Но жить и работать мы там бы не стали,
Поскольку мы помним, кому присягали!

Опять к патриотам меня понесло:
Такое, блин, время в Россию пришло.
А нынче День радио, праздник большой…
Для многих радистов Попов как святой.

Ещё раз приедем ему поклониться –
Кто РРТИ продолжает гордиться
И хоть по–другому наш ВУЗ называем,
Но мы до сих пор институтом считаем.

Я в праздник желаю радистам, связистам
И зрелым, и юным, и нам, неказистым,
Здоровья, удачи, успехов в работе –
Надёжных систем в войсках и на флоте!

А тем, кто не сможет приехать на встречу,
Я им пожелаю собраться под вечер –
Пусть рюмки осушат и снова нальют
За дружбу, за женщин, за наш институт!

Надеюсь и верю, что чудо случится
И встреча коллег, наконец, состоится!
Как прежде в Рязани сойдёмся все вместе –
До встречи, друзья, на условленном месте!