Глава 7. Предпраздничные будни.
Сергея дома не оказалось. Сначала подумала, что он опять на погрузке вагона, но скоро обнаружила записку, что парень уехал домой пилить дрова. Вернулся он в воскресение вечером. Опять началась жгучая любовь. Но ночью Мария вдруг обнаружила, что начались очередные месячные.
Это были первые месячные, после начала любовных отношений и в присутствии парня. Первый день прошёл нормально. Сергей источал ласку и любовь. Мария несколько раз просила его остыть, но парень просто не мог пройти мимо, не коснувшись её. Спать она предложила врозь, но Сергей категорически отказался. Кажется, и ночь прошла нормально. Но, вернувшийся с утренней работы парень слегка ковылял. Стало понятно, что у него опять начались боли.
-- Я же говорила тебе, чтобы ты успокоился. Допрыгался!
-- Маша! Ты такая… красивая, что я не могу просто видеть тебя. Мне всё время хочется тебя потрогать, погладить, приласкать. Я попробую протерпеть, ведь надо же привыкать к этому. Часто у тебя такое бывает?
-- У всех женщин такое бывает раз в месяц.
Сергей прерывисто вздохнул. Из школы он вернулся удручённым. Дома старался не ходить.
-- Давай к Лене сходим, может, она чем поможет?
-- Чем?
-- Она медик, больше знает про это. Всё равно к ней идти надо, она просила ей творога дать, готовит что-то. Сходи к ней, а то у меня тесто вот-вот подойдёт. Записку ей передай. Я сейчас напишу.
В записке она просила Лену помочь парню, чем только можно. Если что, то пусть он останется у Лены, может, вдали от Марии он не будет болеть.
Сергей очень неохотно ушёл, ковыляя при каждом шаге. Вернулся часа через три спокойным шагом. Всё-таки Лена нашла способ облегчить страдания парня.
Утром третьего дня месячные кончились. Мария очень переживала за любовника, поэтому последнюю ночь месячных спала неспокойно, всё ждала окончания неприятности. Где-то около трёх часов ночи пошла в туалет и поняла, что месячные кончились. Подогрела воду и старательно подмылась. Хотелось немедленно разбудить парня, чтобы он успокоился. Да и самой вдруг нестерпимо захотелось близости. Даже удивилась этому.
Едва сделала шаг к комнате, как загремел будильник. Навстречу выскочил Сергей.
-- Всё нормально?
-- Да. А ты куда?
-- Проснулся, а тебя нет. Думал с тобой плохо. Ты же до будильника никогда не вставала. Как ты меня напугала!
-- Месячные кончились, подмылась.
-- Правда? Я очень рад! Значит, ты опять здорова?
-- Я и не болела. Так богом предназначено.
-- Я всё равно переживал. Ты бледная какая-то была.
-- И ты не очень розовый был. Ты как?
Мария слегка шлёпнула по выступающему из трусов бугру.
-- А что, уже можно?
-- Нужно…
На работу Сергей опоздал. Уже поняв, что опаздывает, он ещё раз довёл женщину до экстаза.
Оставшись одна, Мария перебирала в памяти события последнего часа. Едва дошли до постели, как обнявшись упали. Сергея трясло, как в лихорадке. Первый раз у него ничего не получилось. Он даже войти до конца не успел. В какой-то миг Марии показалось, что он плачет. Парень будто с ума сошёл. Он дрожал, движения были прерывисты и неровные. Поцелуи сыпались на женщину, как из рога изобилия. Не получилось и второй раз. Едва парень начал двигаться, как его сдавил оргазм.
-- Миленький! Успокойся! Я же вся твоя. Не волнуйся. Всё будет нормально.
-- Маша! Я с ума от тебя схожу! Сам не понимаю, что со мной! Ты такая красивая, божественная, очаровательная! Ты такая вкусная, такая сладкая…! Я даже бояться тебя стал.
-- Бояться? А сам на мне лежишь. Чего тут бояться-то? Там зубов нет, откусить не смогу. Ну, успокойся! Всё прекрасно! Я тебя очень люблю!
Кажется, это помогло. Всё остальное было просто неописуемо. Марии казалось, что она просто выходила из экстаза и опять тут же проваливалась в следующий. Через какое-то время заволновалась и она, её тоже начало слегка трясти.
Первой опомнилась она.
-- Серёжа! А ты не опоздаешь?
Глянул на часы.
-- Уже опоздал.
Умчался.
Мария поставила будильник на половину седьмого и уснула. Спала так крепко, что проснулась уже когда будильник заканчивал бой. Как и в первый раз ощущала себя будто в новом теле. Лёгкость была необычайная. Быстро приготовила небольшой завтрак. Едва закончила приготовление, как в дом буквально влетел постоялец. Быстро скинув верхнюю одежду, он обнял Марию и осторожно стал толкать в сторону своей комнаты.
-- Машенька! Скорее, скорее! А то опять начнётся! Пошли скорее!
-- Куда? Что начнётся?
В комнате Сергей повалил её на постель и стал насиловать. Правда, это сложно назвать изнасилованием, потому что Мария хотела близости, наверно, не меньше его.
Когда парень успокоился, она спросила:
-- Что могло было начаться? Куда так торопился?
-- Волнение. Я боялся, что опять начну волноваться, что опять не получится.
-- Чудак! Кто тебя научил этому?
-- На работе анекдот рассказали про пьяницу, а я его для нас использовал. Тебе не плохо? Не больно было?
-- Да нет, вроде. А тебе легче стало?
-- Угу.
Начался самый настоящий медовый месяц. Сергей, едва Мария входила в дом, быстро раздевал её, не оставляя даже трусиков, одевал на неё домашний халат и не отпускал с постели, пока женщина не побывает раза три в экстазе. Потом кормил её прямо в постели и только после этого отпускал. Дома делать особенно было не чего, поэтому она шла к парню и помогала в учёбе, то диктуя что-нибудь, то проверяя заданное для заучивания. Часа через 2 паренёк начинал беспокоиться, внимание рассеивалось. Значит, пора было в постель. После неё они ещё занимались уроками около двух часов и ложились спать. А перед сном ещё два-три экстаза. Потом Мария поворачивалась к нему спиной, соединялась с ним и объятая худенькими длинными руками засыпала. Ко времени подъёма Сергея на работу почти полностью высыпалась.
На второй или третий день после месячных призналась, что так рано утром ей совсем не хочется заниматься любовью, даже немного больно. С той поры утром Сергей и не трогал её. Зато компенсировал упущенное перед уходом их из дома.
Они попробовали ходить на работу и в школу вместе, но Мария стала бояться разговоров и сплетен, да и не могла пользоваться эффектом плескания из-за быстрого хода (парню про это, конечно, не сказала).
Теперь он оставался дома, мыл утреннюю посуду и только тогда выходил в школу. Однажды Мария уронила варежку, обернулась, чтобы поднять и увидела его, не спеша идущего метрах в ста за ней. По тому, что он запнулся за что-то, поняла, что он не сводит с неё глаз. Как-то особенно приятно стало на душе. Она ещё никогда не ощущала себя такой счастливой и такой любимой. Самочувствие было просто удивительным, возраст совсем перестал ощущаться. Тело постоянно было почти невесомым и невероятно здоровым. И настроение всегда было весёлым, какой-то задор, порой не всегда уместный, вселился в её душу.
Единственное не совсем приятное ощущение вызывалось лишь между ног. Там постоянно было как-то тесно и мокро. Половые губы немного распухли, поэтому даже тонкие прокладки мешали, а без них было ещё хуже. В присутствии Сергея от непреходящего желания там постоянно мокло, а после него уже мокло от их страсти. А выпускать её не хотелось, настолько приятно было её присутствие. Приходилось постоянно бороться то с желанием близости, то с желанием удержать её результаты. Но, не смотря на это, она ощущала себя безмерно счастливой.
Пятого февраля выдавали зарплату за январь. Марии сначала показалось, что кассир ошибся, потому что выдал на руки 80 рублей – это её месячная зарплата, а ведь она получила и аванс. Тот показал ей приказ о повышении зарплаты. Не зря же её посылали на курсы. Лена посмеялась над рассказом Марии и подвела итог:
-- Видишь, сколько счастья тебе пришло с Сергеем? Ты неузнаваемо похорошела, из нервной и постоянно суетящейся стала спокойной и весёлой. Мало того, тебе ещё и зарплату добавили в полтора раза. Теперь у тебя постоянно на губах улыбка. Даже мне, бабе, ты нравишься и красотой, и характером. Даже завидно!
23 февраля попадало на пятницу. Сотрудницы сговорились устроить сюрприз-вечеринку для мужской части банка. Мужчин было немного: два в отделах, начальник и милиционер у входа. Скинулись по десятке. Хватило и на продукты, и на подарки.
Своему мужчине Мария тоже решила сделать подарок. Денег хватит на хорошую шапку. 22-го она предупредила парня, что будет ждать его после работы в раймаге. На полученные от работы деньги тот хотел купить подарок отцу. На всякий случай Мария взяла с собой и накопившиеся деньги, которые посылала ему мать.
По неопытности в таких делах она, конечно, опоздала. Женщины уже с начала недели смели с прилавком всё лучшее. Не осталось даже плохих шапок. А ведь она видела подходящую на прошлой неделе!
Проходя мимо отдела женских платьев увидела платье интересного фасона, явно импортное. Решила примерить, чисто из женского любопытства. Платье ей не просто подходило. Она и платье были просто созданы друг для друга. Продавщица позвала кого-то из другого отдела. Скоро сюда сбежался почти весь универмаг. Женщины любовались красавицей в красивом. А Сергей так изумился, что не мог закрыть рот от удивления, пока Мария не переоделась.
Когда Мария спросила цену, то сняла немедленно. Цена не просто кусалась. Да и что было ждать от импорта?
Встретилась знакомая. Стали разговаривать. Сергей попросил у Марии деньги матери. Скоро пришёл обратно. Пошли домой.
-- Нашёл что-то подходящее? А мне не повезло. Придётся дарить тебе себя.
-- Это будет самый лучший подарок.
Дома расстройство ещё больше усилилось. Сергей успел сделать идеальную уборку, а она ему даже плохонького подарка не нашла. Уговорила сходить к Лене. От расстройства она даже забыла, что Сергей смотрит на неё голодными глазами: ведь прежде в это время они уже вылезали из постели.
Лена была дома. Она очень обрадовалась их приходу. Обращаясь к Сергею чуть смущалась, а тот не мог поднять глаза и весь был красным. Он сразу же удалился в комнату Юльки и занялся книгами, а женщины ушли на кухню. Мария поделилась неудачей.
-- У меня есть шапка. Купи для него. Я в своё время Генке купила, но она велика, думала перешью. А раз он загулял, то шиш ему! Пусть достойному человеку достанется.
Лена сбегала в кладовку, позвали Сергея. Шапка была изумительной, но к его пальтецу не шла, мало того, пальто портило весь вид. Лена сбегала в кладовку ещё раз и принесла полушубок. Примерили. Теперь вид был идеальным. Казалось, лучше быть не может. Сергея отпустили. Цена шапки Марию устроила.
Ещё потолковали о том, о сём. Как-то между прочим подруга попросила Марию присмотреть за Лёнькой, пока её не будет. Всего пару дней: субботу и воскресение, как раз у Марии будут выходные.
-- А ты куда? Опять в Киров?
-- Нет. Внематочная у меня. Бабка в соседнем районе выглаживает. Юрка посоветовал. Врачи только операцией могут удалить, а бабка-колдунья выглаживает.
-- Постой-постой! Внематочная – это ведь беременность? Что, любовником обзавелась?
-- Нет, так просто воспользовалась. Ему это было обязательно надо, а я на вас насмотрелась и просто не знала куда деться. А тут всё сошлось. И ему хорошо, и мне польза. Только не подумала, что внематочная может быть. А ведь Юрка предупреждал, что может. Для меня не нашлось соответствующей спирали. Вот и залетела.
-- Лен. А кто это был? Я его знаю? Тебе хорошо с ним было?
-- Поклянись, что никому не скажешь, даже Сергею, что даже вида не подашь, что знаешь. Только прежде подумай, вдруг тебя это обидит! Может, тебе и знать это не надо?
Марии стало смешно от такой секретности.
-- Ладно, клянусь.
-- Если только обманешь, ты мне не подруга. Услышу об этом от Сергея, значит, предала!
-- Да что ты, как первоклассница, в тайны играешь. Если я что знаю, так узнать это можешь только ты. Остальные меня боятся, думают, что муж их ко мне переметнётся. Говори уж.
-- Сергей.
-- Что – Сергей?
-- От него залетела.
-- Как это? Когда? Почему? Ничего не понимаю.
-- Помнишь, когда я вас увидела за этим делом? Не вы первые мне на глаза попались. Видала я и Герку с Надей, и чужих людей, да и себя не раз в зеркале. Вид безобразный, противный. А на вас я любовалась. Вы были прекрасны! Господи! С вас бы картину писать, ни какого срама бы не было показывать. Я тогда просто любовалась вами. И твой крик был просто изумительным! Это был крик наслаждения жизни. Я могла бы его слушать бесконечно, как прекраснейшую песню.
Глядя на вас, я захотела такого же удовольствия. Не умею красиво расписывать, но страсть была беспредельная. Места себе не находила. Я вас и в комнату свою отправила, чтобы ещё посмотреть на эту красоту. Ты не смейся, но вы в постели в самом деле показались мне идеальными. У нас из Юлькиной комнаты есть секретный глазок, через который я наблюдала за вами, пока вы не уснули. От фонаря на улице в комнате довольно светло, поэтому видно было отлично. Я смотрела на вас и сгорала от желания. Никогда такого со мной не бывало. Вы уже уснули, а я всё не могла оторваться от глазка. Мне показалось, что вы и спали соединившись, как одно целое.
Утром пошла на смену. Из рук всё валилось, пальцы не могли удержать даже бинты. Хирург отложил операцию, отправил меня домой. Дома в одиночестве на меня такая зависть напала, что я разрыдалась. Не знаю, сколько проревела, уснула. Проснулась и опять в рёв. Ленька из школы пришёл, а я всё успокоиться не могу. Стараюсь ему вида не показывать, а у самой слёзы текут. Сказала, что простыла.
Потом вспомнила, что ты на другой день должна в Киров уехать. Вот на другой день вечером меня чёрт и понёс к вам. Иду, а у самой всё горит, будто костёр во мне. Сергей дома был. А как начать не знаю. Сказала, что пришла по твоему указанию проведать. А саму трясёт, как от простуды.
Не помню, как всё началось. Помню, что предложила стать одной из тех женщин, которую ты велела ему попробовать. Он говорит, что об этом даже думать не хочет, что выполнит твоё требование по учёбе, но будет только твой. В общем, как-то я его уговорила. Не помню как.
Ну, свет погасили и начали. Помню, как ты рассказывала про воздух, боюсь ноги раздвинуть, желание такое, что тоже так же получилось бы. А он никак не заведётся, нет напряжения, хоть караул кричи. Вспомнила Юркину науку, стала его массировать. Это у нас надо искать эрогенные точки, а у мужиков всё проще.
Массирую его, завожу, а саму выворачивает от похоти. Не выдержала, сама на него залезла. Раз пять кончила, пока он созрел. Уже уставать стала, вроде к насыщению подхожу. Хотела остановиться, а тут и у него началось.
Может у тебя всё не так. А меня будто молнии пронзать стали. Чувствую внутри фонтан, который каким-то сладостным эликсиром бьёт прямо в душу, в сердце, в мозги, не знаю, куда ещё может такое бить. Ещё больше страсть стала. До того мне трудно было до предела на него отпуститься, больно было, а тут села на него, вжалась, что мочи есть и ещё глубже сесть хочется. Хочется кричать от наслаждения, а кричать не могу, даже дышать не могу. И трясёт меня, будто под током. Только успокаиваться стала, а его какой-то спазм сдавил, а меня опять затрясло. Только это было так приятно, что я бы согласна была всю жизнь так трястись. Все силы кончились.
Посидела ещё на нём, успокоилась, а похоть не проходит. И сил нет. Уговорила его поработать. Второй раз опять не хуже получилось. Меня на третий тянет, а у него всё отпустилось. Вы, говорит, тётя Лена не такая, как Маша. Мне это как-то не интересно с Вами. Я ему говорю: Если меня успокоишь, я все силы приложу, чтобы вы с Машей как можно дольше вместе были. Поклялась даже. Ну, он тоже все силы приложил. До дому часов в 12 пришла, едва ноги переставляла. С непривычки, наверно. Зато вся похоть прошла, успокоилась.
На следующий день меня опять к нему понесло. И Лёньки не стыдно! А его дома нет. На третий день опять к нему, а ты из дома выходишь. Я тогда поняла, что он меня не хочет, и обидеть не хочет. Для него всё, что тебя касается – святое. Хоть ты, хоть твой дом, хоть твоя подруга. Чтобы всё оправданно было, он на работу устроился на хлебозавод, а по вечерам на железную дорогу ходил вагоны грузить-разгружать.
Дня через три почувствовала признаки беременности. Ну, думаю, показалось. Может, съела что-то.
Я уже успокоилась, а ты его с творогом и запиской послала. Я ему книг-журналов принесла. Ищи, говорю, что можно сделать. Я, говорю, не знаю других способов, кроме того, каким ты меня успокаивал. Он полистал, почитал, а потом говорит, что ничего в этом не понимает. Ну, я и повела его лечить. Он упирается. А я ему говорю, для тебя же, мол, и для Марии. Начнётся воспаление, тогда хуже будет. Лёньки дома как раз не было, к другу ушёл.
Он опять согласился, но не хочет. Снова пришлось его возбуждать. А вместо его сама завелась до потери пульса. И опять всё повторилось, как в первый раз. На этот раз у нас три полноценных акта получилось. И каждый раз чувствовала, что его семя у меня прямо в душу выстреливается. Ох, и побалдела же я! Пока он три раза кончил, я раз десять, а, может, больше успела. Но с ним вместе было слаще всего.
После первого февраля поняла, что беременна – месячные не пришли. Неделю подождала и к Юрке поехала. Не здесь же аборт делать. А он только что получил какой-то прибор, как раз на мне пробовать стал. Смотрит, как в телескоп одним глазом и внутренности видит, куда трубку засунул. Нет, говорит, у тебя беременности. Не вижу, говорит, в матке никаких признаков. Тест на беременность сделал. И кровь, и моча показывает, что беременна. Тогда и пришли к выводу, что внематочная у меня.
Что делать? Надо операцию. А Юрка говорит, что в деревне его медсестры есть бабка, которая не только внематочную убирает, но и простую беременность выглаживает. Медицина это не может. Через сестру и договорились с бабкой на эти выходные.
Я Юрку спрашивала, почему спираль не помогла. Он говорит, что спираль не позволяет сперматозоидам попадать в матку и дальше. Но если женщина в состоянии крайнего возбуждения или фаллос мужчины очень длинён, спираль не помогает. В первом случае шейка матки раскрывается, пропуская сперматозоиды мимо спирали. А во втором случае семенной канал приникает к шейке так, что семени просто некуда деваться, кроме как в матку. Этот механизм пока плохо изучен даже за границей, но придуманная теория хорошо согласуется с тем, что отмечают врачи.
А у меня как раз оба признака совпадают. Я была в диком возбуждении, а у парня так длинён, что мне даже казалось, что он до самой матки пробивался. Я же медик, специально запоминала те ощущения, которые оставляют инструменты на матке и её шейке. Ну, это чтобы, когда бабоньки будут рассказывать симптомы, то понимать, о чём они говорят. Я же операционная сестра.
Так вот, мне показалось, что Сергей до самой матки и добрался. Вот и залетела. Тут ещё, оказывается, спираль и с другой стороны яйцеклетку не пускает. Вот и получаются со спиралью внематочные. Но это редко. Так посмотришь за Лёнькой? И смотри, если узнаю, что ты на парне придумаешь отыграться, ославлю на весь район, не посмотрю, что подруга. Если хочешь кого наказать, так это я. Это я его соблазнила. Не знаю мужиков, которые могут отказаться от трезвой бабы, когда она вешается на него. Пьяные мы противные. А меня ты знаешь. Если что захочу, ничто меня не остановит. Не смог отказаться и твой. Тем более, что ты сама от него требовала этого. А он ради тебя и на преступление пойдёт.
Ладно. Хватит болтать. Мне сегодня в ночь на смену, а завтра с утра ехать надо. Деньги за шапку потом отдашь, мне не к спеху. Я парню тоже подарок приготовила, зови его.
Когда Сергей смущаясь вошёл в кухню, Лена подала ему шапку.
-- Это тебе подарок от Маши, а это – от меня.
Откуда-то из-за спины Лена достала полушубок. Сергей шарахнулся от такого подарка.
-- Бери, бери! Он уже лет пять валяется. Мне или выбрасывать его, или в дело пускать. Вот и дарю тебе его. По крайней мере, в моём понимании ты его заслужил.
-- Нет-нет! Я такой подарок принять не могу! Где моё пальто?
-- Нет его. Я знала, что ты отказываться будешь, поэтому я его в печку сунула. Сгорел уже, наверно.
Сергей открыл рот и замер от неожиданности. Нехотя принял подарки.
Из дома Лены вышли втроём. На прощание Лена погрозила Марии кулаком, давая понять, чтобы та вела себя прилично.
Мария не знала, что делать. Она вроде бы серьёзно требовала от парня близости с другой женщиной, но очень надеялась, что он остынет к ней, а он ещё больше привязался. Зато в душе Марии поселилось смятение. У неё в душе что-то перевернулось. Вроде бы даже какое-то отвращение к парню появилось. Хотя нет. Просто отчуждение. Она, кажется, так же восхищалась парнем, но близости не хочет. Появилась какая-то брезгливость.